Читать книгу Путешествие по ту сторону - Екатерина Островская - Страница 5

Часть первая
Глава 3

Оглавление

За пять лет ничего не изменилось, менялись только узбеки: некоторые пристраивались на рынках, где ничего мыть не надо, другие, не в силах бороться с ностальгией, возвращались на родину, а кому-то не нравилось, что при начальнике выражать свои мысли вслух на родном языке не следует. Бывали дни, когда мойщиков не хватало, и тогда Алексей сам обслуживал клиентов. Поначалу это вызывало у Верещагина раздражение: как так, он, магистр политических наук, пылесосит салоны, полирует, покрывает воском автомобили, принадлежащие людям, не всегда образованным, а зачастую и просто наглым! Но потом Леша привык и даже порой с удовлетворением отмечал, что делает все быстрее и качественнее своих подчиненных. Он даже не слишком уставал, хотя находился на работе с раннего утра до позднего вечера. Клиентов было много, и заработок оказался даже больше того, что обещал дядя Коля. Алексей мог пригласить знакомую девушку в не самый дешевый ресторан, мог поехать отдохнуть в Европу или в какую-нибудь экзотическую страну, облюбованную российскими туроператорами, следил за своим гардеробом и на жизнь не жаловался. Его устраивало все, кроме… кроме самой работы.

В один из летних вечеров, когда узбеки еще не ушли в подсобку есть плов, но уже дружно жаловались на усталость, в бокс мойки вкатился сверкающий новой полировкой «Мерседес» с удлиненной базой, в каких разъезжают только весьма состоятельные люди. Автомобиль не требовал никакой особой работы, и Верещагин решил сам обслужить клиента.

Из «Мерседеса» вышел плотный человек лет пятидесяти и направился к воротам в сторону сверкающего вечернего солнца. Не замедляя шага, он бросил на ходу Алексею:

– Чтобы ни пылинки!

Стекла лимузина были тонированными, а задние окна прикрывали еще и опущенные непрозрачные шторки. И все же Верещагин, намыливая автомобиль, разглядел сидящую в салоне блондинку. Старался работать быстро не потому, что такие клиенты обычно оставляют щедрые чаевые, а чтобы не давать расслабиться подчиненным, только и ищущим повода улизнуть, чтобы после отъезда дорогой машины можно было им сказать:

– Боринглар ишлаш!

Если произнести по-русски: «Идите работайте!», пришлось бы повторить несколько раз, прежде чем подчиненные поймут, что приказы начальника не обсуждаются, а фразу, прозвучавшую на родном языке, они оспорить не могли. Наверное, поэтому и жаловались друг другу на невыносимые условия труда.

Подошел хозяин машины, стал внимательно рассматривать Лешку.

– Совсем, что ли, жизнь забодала, раз вместе с черными работаешь? Смотри – они сидят, а ты пашешь хуже негра.

– Вообще-то я здесь начальник, а вашу машину взял, чтобы размяться, – объяснил Верещагин. И поинтересовался, нужно ли пропылесосить салон.

– Ты – белый человек, а потому работать должны они, ты же сидеть и пить кофе, – не мог успокоиться незнакомец. Затем вынул бумажники, не глядя, достал из него тысячную, протянул Алексею: – Сдачи не надо. И салон пылесосить не требуется: я в свою машину неопрятных людей не пускаю.

Этими словами он, вероятно, хотел лишний раз подчеркнуть, что принадлежит к кругу людей особых, к которым никакая грязь пристать не должна.

Ворота поднялись, «Мерседес» двинулся навстречу солнцу, но, едва выкатившись из бокса, остановился. Алексей, который уже направился к своему кабинетику, услышал сигнал клаксона, поспешил подбежать к машине, предполагая, что клиент остался чем-то недоволен.

Стекло окна водительской двери было опущено, и когда Верещагин подошел, мужчина протянул ему визитку:

– Позвони мне завтра, возможно, у меня найдется для тебя местечко.

Алексей поблагодарил. Наклонился, посмотрел в салон и обомлел: внутри, глядя в сторону, сидела Регина.

Вернувшись в кабинет, он прочитал подпись на маленьком прямоугольнике картона, который держал в руке:

«Seaman & company international

Морские перевозки, оформление,

сопровождение грузов, страхование.

Сименко Эдуард Борисович,

генеральный директор».

Кто он, этот мужчина, Регине? Муж? Любовник? Понятно, что этого человека Регина считает достойным себя. И, возможно, так и есть. Но ведь толстый дядька вдвое старше ее! Выходит, ради какого-то Сименко с его морскими перевозками Регина отвергла его, Лешкину, любовь! Но если бы у него был хотя бы один шанс, он бы достиг многого, стал бы таким же, как этот Сименко, или даже добился большего! И все ради нее, ради того, чтобы быть рядом с ней!

Обида и злость душили Верещагина. В кабинетик пробились запахи плова. Чей-то счастливый голос пропел за стеной:

– Эй, догоню, Хабибу дого-оню…

Алексей нашел в записной книжке номер телефона Дынина и нажал кнопку мобильника.

– О! – закричал радостно Ванька, словно давно ждал его звонка. – Ты чего пропал-то? Давай-ка куда-нибудь сходим на днях, посидим, как в былые времена. А можно, пока тепло, на пароходике…

– Кстати, о судоходных компаниях, – будто бы вспомнил Алексей. – Мне тут в одной работу предлагают, там некий Сименко директором. Может, что-то слышал про него?

– Не-а, – признался Дынин. – Но у меня есть база, в которой на всех крупных предпринимателей имеется информация: где, что, когда, с кем, на ком женат… Сейчас, уже смотрю… Ты вообще где сейчас? Понятно, что не по специальности… Сейчас никто по специальности не работает, все как могут пристраиваются… Ага, вот, нашел! Сименко Эдуард Борисович – пятьдесят два года, окончил Морскую академию, работал на судах дальнего плавания, потом в порту, не привлекался, не избирался. Жена – Бронислава Маневич, сорок шесть лет, дочь – Регина Маневич, двадцать пять… И все. Не густо. А тебя туда кем берут? Послушай! Так это та самая Регина Маневич с факультета международных отношений! Помнишь, после твоей защиты мы погужбанили немного…

– А, когда мы на кораблике с кем-то познакомились? – изобразил пробуждение памяти Верещагин. – Разве ту девчонку Региной звали?

– Не мы познакомились, а ты, – уточнил Дынин. – И вообще это очень современно: провести с девушкой ночь и даже не поинтересоваться ее именем.

– Я не проводил с ней ночь.

– Да ладно! – не поверил Иван. – Я не настолько пьян был тогда, чтобы ничего не понимать. Ее звали Регина Маневич, на нее пол-универа тогда пялилось…

Они поговорили еще немного. Леша уже не мог сидеть на месте, с Дыниным разговаривал, прижав к уху мобильник и расхаживая из угла в угол по своему пятиметровому кабинетику. Потом вышел в коридор, улыбаясь, продолжал беседу, толком не соображая, о чем речь.

«Значит, толстый дядька ее отец, – размышлял в радостном нетерпении Леша. – Что ж, это меняет дело. А вдруг она замужем? Нет, нет. В таком случае разъезжала бы в машине с мужем, а не с отцом. Будь я ее мужем, не отпускал бы ее от себя ни на секунду…»

Узнав, чьим отцом является клиент, предложивший ему работу, Верещагин уже не сомневался, что позвонит и пойдет на встречу с Сименко, постарается ему понравиться, только чтобы попасть к нему в фирму. Все равно, какая будет должность и какой будет оклад – главное, очень скоро он будет рядом… то есть Регина будет рядом…. А там уж найти повод для встречи – плевое дело.

Уже не было смысла сидеть на работе. Алексей попрощался с узбеками, сел в автомобиль и задумался. На такую важную встречу надо явиться одетым соответственно, чтобы Сименко, если у него возникнет желание взять незнакомого человека на работу, не предложил самую малую должность. В гардеробе Верещагина висел подобающий случаю костюм, но темный, а сейчас ведь конец лета, значит, прийти надо в чем-то светлом, легком и одновременном строгом. А такого у Алексея не имелось. Не отправляться же к будущему начальству в джинсах и полупрозрачной марлевой рубашке! Потому он решил пробежаться по магазинам.

Домой вернулся с большим пакетом, в котором лежал аккуратно упакованный белый костюм – продавщица бутика уверяла, что товар настоящий, из Европы. А во втором маленьком пакете находилась коробка с итальянскими белыми ботинками.

Вечером Леша решил лечь пораньше, чтобы с утра быть свежим и не выглядеть уставшим. Лежал и размышлял, пытался заснуть, но перед глазами все время появлялась Регина. Верещагин поднялся и включил компьютер, чтобы еще раз посмотреть на ее фотографии. Сердце колотилось в радостном ожидании, а время ползло на удивление медленно.

Путешествие по ту сторону

Подняться наверх