Читать книгу Любовь vs зависимость - Екатерина Полякова, Виктория Визорина - Страница 3

Все началось с того, что одна знакомая девчонка-фанатка сбросила мне по электронной почте несколько фотографий Рэма из «частной коллекции» с предупреждением: своему парню не показывать. Фото действительно нельзя было показывать Густаву. Не то чтобы они были очень уж откровенными – в мутных водах Интернета и не такое можно выловить. Но от всех подобных снимков за милю несло фальшивкой. В лучшем случае монтажом. А эти выглядели настоящими.

Больше всего мне понравились два: на одном Рэм играл на пляже в волейбол в мокрых коротких белых шортиках, которые так его облегали, что … ай! На втором он стоял у кромки прибоя спиной к зрителю, закинув руки за голову. А перед ним садилось солнце. Фотографию нарочно затемнили, почти один силуэт, но все же было видно, что на Рэме вообще ничего нет. Даже тех самых символических шортиков.

И тут со мной снова приключился приступ «аленомании», как говорила мама. Но на этот раз все было по-другому. Я влюбилась в Рэма во второй раз. Но уже не как девочка-подросток в звезду. Я влюбилась в мужчину, самого красивого мужчину на свете.

С этого момента наши отношения с Густавом стали портиться. Мы постоянно ссорились по пустякам. Он раздражал меня по любому поводу, а от его нежностей и вовсе мутило. Наконец произошел безобразный скандал: я попросила Густава отвезти меня в соседний город, где Рэм как раз выступал с новой программой. Он отказался наотрез. Я разозлилась и высказала все, что о нем думаю. Густав ответил не менее резко и оскорбительно. «Дура» и «чокнутая» были самыми мягкими из его эпитетов. Думаю, он чувствовал, что происходит, и подсознательно ревновал.

Проклиная его глупое упрямство, я взяла билет на поезд. На дрянном байке Густава мы домчали бы за три-четыре часа. На поезде мне пришлось трястись почти всю ночь.

С утра я побродила по городу, купила в магазине блокнот с фотографией Рэма и ручку. Специально для автографа. Я была настроена решительно: вот возьму и пробьюсь к нему. Попрошу автограф. Может быть, даже дотронусь, но уж в глаза посмотрю – так это точно.

В таком боевом настроении я отправилась за билетом. И тут мне несказанно повезло. Еще на подходе к концертному залу я увидела дичайшую очередь у касс. Билеты, конечно же, еще были, но сколько за ними придется стоять и хватит ли мне? И тут подошел взлохмаченный парень, какой-то весь измученный, худой.

– Билет нужен? – кивая на кассы, спросил он.

– Еще как.

– У меня есть один. Давай десятку сверху.

Всего десятку? Я с радостью отсчитала ему требуемую сумму и получила пропуск в танцевальную зону.

Я не была на концерте Рэма уже давно. Последний раз слушала его в живую семь месяцев назад. И за это время в моей жизни многое изменилось. Я из школьницы превратилась во взрослую самостоятельную женщину. По крайней мере, мне так казалось.

Концерт произвел на меня совсем иное впечатление, чем раньше. Может быть, потому, что на этот раз я была одна. Рядом визжали и прыгали чужие, совсем незнакомые девчонки. А, может быть, изменилась я. Все два часа стояла молча, слушала, смотрела и злилась каждый раз, когда очередная взвинченная девица, размахивая своей кофточкой, закрывала от меня сцену.

Да и начал концерт Рэм необычно. Он всегда выходил с одной и той же песней – «Не судьба» и начинал петь без музыки и без микрофона, потом подключались музыканты и бэк-вокал, и только на припеве Рэм подносил к губам микрофон. При его мощном голосе и тишине в зале с хорошей акустикой впечатление было потрясающее.

В этот раз он начал сразу с быстрой и совершенно незнакомой мне композиции – вылетел на сцену вместе с подтанцовкой и стал такое вытворять, что зал мгновенно взорвался. И такой бешеный темп он держал в трех композициях подряд, то же новых. А потом сел на край сцены и запел удивительно красивую медленную балладу о случайной встрече с девушкой, которую он когда-то любил. А сейчас он с другой, но все еще помнит… Рэм пел так, что я казалась себе натянутой струной, которая издает все эти прекрасные звуки. Половина зала заливалась слезами, вторая еле сдерживала слезы. Я принадлежала к первой.

Потом он вдруг выдал очень задорную и весьма недвусмысленную «Попрыгаем, крошка!» и завел только что рыдающий зал так, что на сцену полетели лифчики и трусики. Он делал со зрителями, что хотел. С каждым в отдельности и со всеми вместе. Все любили его. Все хотели его. Каждый принадлежал ему целиком и полностью – и душой, и телом, отдавая себя без остатка. И он владел всеми. Иногда – грубо, почти жестко. Иногда до боли нежно, трепетно, но каждый раз – по-другому.

Концерт подходил к концу, когда я почувствовала, что мне нужно срочно выйти. Я пыталась терпеть, но не могла. С каждой минутой мои мучения становились все ужаснее. Нужно поторопиться. Может быть, успею на финал.

Протолкавшись к выходу из зала, я спросила у контролера где туалет и бегом побежала в указанном направлении. А когда вышла, концерт еще шел, и в фойе было пусто. Но не успела я сделать и двух шагов, как рядом открылась дверь с надписью «Служебный вход» и оттуда вышел крупный мужчина в строгом костюме с телефоном. Он говорил сердито в трубку.

– Здесь ремонт. Так что делать, Руди? Как можно контролировать выход и эту дверь одновременно? Ну, как я ее закрою? И где сейчас найти гвозди? Ладно, сейчас что-нибудь придумаю.

Я спряталась назад в туалет и мужчина меня не заметил. Он прошел мимо, ворча что-то озабоченно. Я подождала, пока его шаги стихнут за поворотом, и опрометью бросилась к служебному входу. Дверь оказалась не заперта. Я быстро проскользнула внутрь и прикрыла ее за собой.

Прямо передо мной был полутемный коридор, который немного дальше сворачивал под прямым углом. За поворотом виднелся свет. Здесь пахло краской и еще чем-то строительным. Клеем, что ли. Рядом с дверью лежали какие-то мешки.

Осторожно я двинулась вперед, к свету. Что, если удастся добраться до самой гримерки? Неужели мне так повезло, что я смогу увидеть Рэма Алена вблизи? Я еще не представляла, что произойдет всего через минуту.

К этому времени концерт закончился. Музыка смолкла, голос Рэма исчез. Еще слышался треск аплодисментов и визги фанаток, но основное действие уже завершилось. Я замерла, не решаясь идти дальше.

Вдруг за дверью раздались тяжелые шаги. Охранник! Если он меня сейчас обнаружит, то вышвырнет за шкирку как котенка! И прощай навеки моя мечта. Больше такого случая не представится.

Я рванула по коридору что было сил. И сразу за поворотом столкнулась с каким-то человеком. Просто налетела на него и едва не сшибла с ног, больно стукнувшись лоб в лоб.

– Ой! – только и произнес незнакомец от неожиданности.

Но в следующую же секунду он уже не был незнакомцем. Передо мной стоял Рэм Ален собственной великолепной персоной. Если бы даже меня подвели глаза, то спутать с чем-нибудь «Полынный мед» просто невозможно.

Он стоял в каких-нибудь десяти сантиметрах от меня и ошарашено таращился, открыв рот. Взъерошенный и потный после двухчасовых скачек по сцене.

И тут я сотворила такое, чего никак от себя не ожидала. Может быть, виной тому был испуг, может быть, я здорово стукнулась головой, а, может быть, виноват был этот концерт, в течение которого я просто изнывала от страсти. И вот он, объект моих мечтаний, прямо передо мной!

До сих пор удивляюсь своему поступку, но тогда я мгновенно повисла на шее у Рэма и поцеловала его. А поскольку рот у него был открыт, то мой язык сразу попал по назначенью.

– Рэм! – вертелось у меня в голове. – Рэм Ален! Я целую Рэма Алена!

Я так прижалась к нему, просто впилась в него как пиявка. И не сразу осознала, что он мне отвечает!

Рэм рассказывал потом, что я его просто сбила с толку. Представьте, идет себе человек по коридору, слегка заблудился в незнакомом месте, поворачивает за угол и со всего маху на него налетает незнакомая девица. Едва не сбивает с ног, а затем вешается на шею и целует. И это все в течение каких-нибудь трех секунд! Даже для Рэма это было слишком.

Я так прижималась, так льнула, что Рэм, который и сам после концерта был на взводе, невольно проникся моим пылом. И когда я, уже задыхаясь, прервала поцелуй, он перехватил инициативу и поцеловал в ответ, одновременно прижимая мою поясницу к своим бедрам одной рукой, а другой проникая мне под блузку.

От такого у меня просто крыша съехала в миг. А Рэм сгреб меня в охапку и втолкнул в первую попавшуюся дверь. Комната была пустой и темной. Здесь тоже сильно пахло краской, а в углу громоздились какие-то ящики и бочки. Сквозь незанавешенное окно с улицы поступал тусклый свет отдаленных фонарей.

Рэм прижал меня к стене без всяких нежностей. Я не сопротивлялась, позволила ему все, чего он хотел, и даже помогала справиться с одеждой. А потом только крепко прижималась к нему и целовала отчаянно-сладкие губы.

Сперва он был резок, почти груб. Потом неожиданно сменил темп и стал двигаться медленно, неторопливо, явно наслаждаясь этой неспешностью. Я только постанывала, продолжая без конца его целовать. Это длилось долго, невероятно долго и мне стало казаться, что мое тело превращается в расплавленный воск. Еще немного – и я просто умру, полностью растворившись в наслаждении.

Возможно, Рэм чувствовал то же самое, потому что вдруг снова стал резким. Если бы не его язык у меня во рту, я бы закричала. А так я только вцепилась в его плечи, все еще продолжая поцелуй.

Тяжело дыша, он поставил меня на пол. Меня всю трясло. В голове мелькали какие-то сполохи, яркие, цветные. Ноги подкашивались, и я продолжала держаться за его плечи. И вдруг заплакала.

Рэм потом рассказывал, что этими слезами я его сбила с толку окончательно.

– Ты чего ревешь? – изумленно спросил он. – Я сделал тебе больно?

– Нет, – всхлипнула я. – Это от счастья.

– Разве от счастья плачут?

Я только закивала головой.

– Вот глупая! – фыркнул Рэм, но снова прижал меня к себе, теперь уже нежно, погладил по голове.

Я обняла его за шею, прижимаясь снова всем телом. Он понял по-своему.

– Хочешь еще?

Что я могла ответить кроме «да»?

Он тихо засмеялся, зарылся лицом в мои волосы, провел языком дорожку вдоль шеи, выдохнул над самым ухом.

– Как ты меня хочешь?

– Мне все равно, как ты…

– Нет, на этот раз выбирает дама.

– Ты сверху…

Он оглянулся.

– Тут грязно. И пол холодный.

– Ничего, я куртку подстелю.

Пол на самом деле был холодным. Но только первые несколько минут. Потом он уже казался мне горячим песком какого-нибудь райского острова. На этот раз Рэм не спешил с самого начала. Теперь я знала, чего ждать. Элемент неожиданности ушел, и я смогла добавить в происходящее собственных красок.

Но тут в самый неподходящий момент за дверью послышались шаги. Я замерла в испуге. Но Рэм и не думал останавливаться.

– Это мой охранник. Он меня потерял, – шепнул он мне на ухо и добавил громко. – Руди, я здесь.

Дверь тихонько скрипнула.

– Руди, не входи. Я не один. Подожди за дверью, – и, как ни в чем не бывало, продолжал неторопливо двигаться и целовать мою шею.

Я же чувствовала себя ужасно неловко. Наверное, Рэм уловил смену моего настроения, потому что вскоре сказал.

– Будем заканчивать, да? А то нехорошо заставлять Руди долго ждать.

В этот раз я вцепилась зубами в свое запястье, чтобы не кричать. Следы оставались еще много дней спустя. Его укусить я не решилась.

Рэм помог мне подняться, поднял и отряхнул мою куртку.

– Как тебя зовут?

– Алиса.

– Оставь мне свой телефон.

– А ты позвонишь?

– Может быть.

Я достала блокнот из кармана куртки, вырвала листок, нацарапала свой номер.

– Напиши: Алиса. Поставь дату, – он оглянулся вокруг. – И пометь – стройка. Чтобы я не забыл.

Конечно, таких как я у него – тысячи. Я написала все, что он просил, и протянула листок. Он взял и сунул в карман джинсов.

– Автограф, – решилась я, протягивая блокнот и ручку.

– Автограф? – удивленно поднял брови Рэм.

Я кивнула. Он хмыкнул, взял блокнот, ручку и написал что-то на первой странице. Затем вернул мне.

– Пока, Алиса, – махнул рукой и скрылся за дверью.

– Ты где был, Руди?

– Это тебя где носило?

Рэм засмеялся. Их шаги вскоре стихли вдали.

Я осталась стоять и простояла так, прижимая блокнот к груди довольно долго. Господи, что это? Мне привиделось? Приснилось? Я тронулась умом?

Потом я собралась с мыслями, привела в порядок одежду, подобрала свою сумку, которую бросила на пол, когда Рэм притиснул меня к стене, и тихонько вышла в коридор. Не помню, как выбралась из этого концертного зала, как приехала на вокзал, взяла билет, села в поезд. Как на вокзале взяла такси, расплатилась, как открыла дверь своей квартиры, добралась до кровати. И сколько времени пролежала, просто неподвижно глядя в потолок.