Читать книгу Человеческая история. Часть 2. Ненастье - Екатерина Пудовкина - Страница 5

После посещения кладбища Ирина, Елизавета Петровна и Татьяна Николаевна вернулись домой. Стол накрыла Тамара Викторовна, которая оставалась с детьми дома. Не успели все сесть за стол, как раздался звонок в дверь.

«Сережа!», – обрадовалась Ирина, поспешив в прихожую, но это был не Сергей. Она открыла дверь, и не поверила своим глазам – на пороге квартиры стоял Павлик: худой, не бритый, в мятом костюме, выглядывающем из-под расстегнутого плаща, несмотря на теплый июльский день.

– Здравствуй! Самолет задержался, но я очень торопился, – взволнованно произнес он.

– Заходи, здравствуй, ты не опоздал, мы только вернулись с кладбища.

После поминального обеда Татьяна Николаевна сразу начала собраться домой, но Павлик предложил:

– Если вы не очень торопитесь, то я мог бы вас подвезти до дома. Я заказал такси. Через два часа мне надо ехать в аэропорт.

– Спасибо, я буду вам очень благодарна, – ответила Татьяна Николаевна и направилась на кухню, чтобы помочь Елизавете Петровне.

– Павлик, давай пойдем в папин кабинет, поговорить надо, – обратилась к нему Ирина.

Она села на диван и почувствовала, что папа уже никогда не будет сидеть рядом с ней, и она не положит голову на его плечо. Ей стало грустно и слезы, уже в который раз, навернулись на глаза. Павлик сидел напротив в кресле отца, Ирина смотрела на него, пытаясь понять, что с ним произошло.

– Ты едешь в Лондон в командировку?

– Нет. Прости Ирина, но я должен сказать тебе то, что должен был сказать полгода назад. Я уже давно стал частью вашей семьи и, поэтому, еще раз убедился, что беда не приходит одна. В Лондон я еду на неделю в отпуск, к Петру. Ты ведь знаешь, полгода назад мы с Галей отправили его в Лондон учиться.

Причина такого решения заключалась в сложной ситуации, которая к тому времени сложилась у нас дома, и все это могло серьезно отразиться на состоянии ребенка. Дело в том, что Галя умирает, врачи говорят, что жить она будет не более двух месяцев. Я еду к Петру, чтобы побыть с ним и подготовить его к тому, что скоро случиться с его мамой.

– Павлик, а с кем же сейчас Галя? – с ужасом в голосе спросила Ирина.

– Одна. Понимаешь, три месяца назад врачи оформили ей первую группу инвалидности. Я был против первой группы, но на работу ходить она уже не могла, да и кому она там нужна! Это отрицательно сказалось на ее моральном состоянии. Сейчас она никого не хочет видеть и ни с кем не хочет общаться, поэтому, даже сиделку, которая бы ухаживала за ней, я пригласить не могу.

Они говорили долго, вначале о Петре и Гале, потом вспоминали институт, празднование собственных побед, редкие ссоры и признания Павлика в любви.

– Ну, вот теперь мне стало спокойнее. Я тебе все рассказал и на душе легче стало.

– Мы с тобой, Павлик, уже давно брат и сестра, и не должны ничего скрывать друг от друга, – искренне ответила ему Ирина.

Павлик молчал. Сейчас, когда у него умирает жена, он не мог сказать Ирине, что она для него никогда не была сестрой. Он всегда, с первого августа тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года любил только ее, и женился на Гале только для того, чтобы забыть ее, Ирину, но так и не смог, ни забыть, ни разлюбить…

Павлик и Татьяна Николаевна поцеловали Елизавету Петровну и малышей, попрощались с Ириной, и направились к лифту.

– Ирочка, вы с ребятами не задерживайтесь, уже поздно, – услышала Ирина напутствие Татьяны Николаевны.

– Мы сегодня останемся у мамы, – ответила ей Ирина, решившая для себя, что она и дети будут жить у Елизаветы Петровны до тех пор, пока Сережа сам не приедет за ними.

По дороге домой Татьяна Николаевна задала Павлику вопрос:

– Павел Николаевич, а вы летите в командировку?

– Нет, я лечу на неделю в отпуск. В Лондоне учится наш с Галей сын, Петр. Возвращаться я буду напрямую в Екатеринбург.

– Я могу вас просить купить мне травы, когда вы вернетесь в Екатеринбург?

– Конечно. Вот вам моя визитка на ней все телефоны, как только составите список, звоните.

– Спасибо, я вам обязательно позвоню через неделю, – ответила Татьяна Николаевна, убирая визитку в записную книжку.

***

Ирина, несмотря на народную поговорку «Понедельник день тяжелый», любила понедельник. Считая самым большим злом цейтнот, она по пятницам составляла план работы на всю следующую неделю, а в понедельник начинала выполнение этого плана. Однако, в этот понедельник, она твердо решила внести значительные корректировки в список запланированных дел.

– Артур, доброе утро. Позвоните, пожалуйста, Веронике, узнайте, сможет ли Сам принять меня сегодня до обеда по личному вопросу? Для разговора мне необходимо около пятнадцати минут, – сказала Ирина, проходя в свой кабинет.