Читать книгу Сборник рассказов для людей, читающих по-русски - Екатерина Рафалюк-Бузовская - Страница 2

Жил-был на свете пианист Сережа. Оо, как же красиво он играл! Со всей Беларуси съезжались послушать его концерты. Это было что-то невероятное. Залы ломились, даже Минск-Арену собрал однажды, чертяка. Прям как Макс Корж. Потому что никто не верил поначалу. Конечно, концерты были дорогими, но люди устраивали настоящие столпотворения, только чтобы успеть купить билеты в первые ряды. Почему они так гнались за ними, спросите вы, ведь это очень дорого? А все просто: у Сережи были сумасшедшие руки. Не руки, а самое красивое в мире божественное творение. Длинные красивые пальцы, мягкие и в то же время длинные округлые кисти… Руки были одновременно и нежными, и очень брутальными, и очень пианистскими… Женщины укладывались в штабеля, кароч.

И вот однажды случилось страшное: заболела любимая морская свинка Сережи, Анжела. Ох как он ее любил! Примерно так же, как его самого любили тетки-поклонницы. По многим врачам помотался Сережа, по многим ветеринарным клиникам, по многим знахаркам, экстрасенсам, колдунам, шаманам, к доктору Сайкову заходил, Кашпировского в Москве отыскал… Все тщетно. Чахла Анжела на глазах. А Сережа нервничал, седел и… начал грызть ногти. Друзья хватались за голову, мол, что же ты делаешь, это же твой хлеб (с икрой, между прочим), твое вдохновение, твое все – твои руки! Нет, никого не слышал Сережа, грыз ногти упоенно, тщательно, нервно, самозабвенно, безапелляционно, с душой…

Анжела выздоровела. Опять стала скакать по шторам и какать в аквариум с рыбками Сережиной мамы. А руки… Руки было уже не вернуть. Привычка сгрызать все до корня испортила подушечки пальцев, они потрескались, загрубели, удары по клавишам перестали быть такими чувственными, а иногда от боли Сережа попадал мимо, верхние арпеджио правой руки стали похожи на лепет новорожденного, а аккомпанементы левой – на бормотание старого бомжа. Опустели концертные залы, даже скромный ДК города Береза Брестской области не смог больше собрать Сережа… И остался он вдвоем с Анжелой. В обнимку. На диване. В депрессии. Нищий. И коммуналку больше нечем было платить.