Читать книгу Девушки из высшего общества - Екатерина Сергеева - Страница 1

Первые дни сентября выдались очень холодными. Особенно для южного региона нашей страны, на одной из дорог которой я в данный момент стояла в пробке. Я закурила сигарету и высунула руку в окно автомобиля. На меня тут же стал падать мелкий дождь. Обычно аномальная жара держится в этих краях едва ли не до середины октября, после чего резко наступает аномальный холод, но в этом году природа внесла свои коррективы, чем, признаться, приятно удивила. Больше всего на свете я не выношу жару, предпочитая ей пасмурную погоду.

Несмотря на то, что на часах было около двух часов пополудни, на улице был почти что вечер. Пелена темно-серых туч, застеливших небо, благотворно влияла на душу и располагала к раздумьям.

О том, что мне необходимо явиться в свой родной город именно в этот день, стало известно меньше недели назад, когда я сидела дома за своим рабочим столом и марала уже седьмой лист бумаги, пытаясь как можно ловче и фееричнее закончить очередную книгу. Готовую рукопись мой редактор ждал еще утром, а я до сих пор не дописала концовку. Так что, когда мой телефон два раза подряд выдал сороковую симфонию Моцарта, я равнодушно игнорировала звонки, подозревая, что звонит редактор, но когда телефон зазвонил в третий раз, не выдержала и решила сдаться.

– Привет, – покаянно поприветствовала я и, не дав собеседнику возможность что-либо сказать, продолжила, добавив в голос еще больше умоляющих нот. – Мне совсем немного осталось дописать. Дай мне еще один день.

– У тебя неделя, – ответил мне холодный, не терпящий возражений женский голос. И это была явно не милая, суетливая редактор Юля. Голос звонившей был высоким и едва не доставал до кишок. – Ровно неделя на то, чтобы найти свою сестрицу и притащить сюда.

– Бабуля, – выдохнула я, справившись с шоком, – тебе тоже привет. Так что случилось?

– Скажи мне, дорогая, где твоя сестра? Я звоню ей со вчерашнего дня, но она не отвечает.

– Не знаю. Я дней десять с ней не общалась. А ты на какие номера звонила?

– На все! Что вы за сестры такие, что по десять дней можете не общаться? – рявкнула бабуля. Понятно. Лилька снова выкинула какой-нибудь фортель, а под раздачу попадаю я. Ничего нового под лунным светом.

– Белка, делай что хочешь, но найди мне эту чертовку! Я разговаривала с ней два дня назад. Она клялась и божилась, что непременно приедет, а сейчас трубку не берет! Через неделю встреча инвесторов, приедут Обрезовы и Мироновы своими семьями, намекают, что хотели бы увидеть твою сестрицу. Из-за ее выходок страдает репутация всей семьи, не хватало еще, чтобы это коснулось бизнеса! Жена Миронова уже не стесняясь бросает мне отвратительные намеки на ее счет!

– Ну и что ты обращаешь на нее внимание? Ты же знаешь Марго, ей лишь бы посплетничать да подколоть кого-нибудь. Начитается сплетен в Интернете и давай языком мести. И дочка ее вся в мамочку. Не помню, как ее зовут… Не суть. У них только отец нормальный, а он как раз и есть твой компаньон.

– Хочешь сказать, Лилька не гуляет ночами по клубам и не гоняет по Москве пьяной за рулем?! – с вызовом спросила бабуля. – Как бы там ни было, но люди уже начинают думать, что мы нарочно прячем ее в Москве. Мол, нам есть что скрывать. А учитывая образ жизни твоей сестры, в голову страждущим лезут сплошь плохие мысли. Одна интереснее другой! По одной из сотен версий, гуляющих по городу, твоя сестра беременна уже третьим ребенком, потому и не появляется в городе. Скрывается и боится показаться на глаза.

– А кому конкретно она боится показаться на глаза? – хихикнула я, – неужели народу? Или все-таки тебе?

– Веселишься? – заподозрила она.

– Немного, – покаялась я, пытаясь подавить желание засмеяться. Получилось не ахти как, но хоть не в голос. И на том спасибо. – А кого она родила хоть, не говорят?

– Белка! – рявкнула бабуля так, что я едва не подпрыгнула. – Марго намекала, что она и наркотики употреблять начала! – продолжала пытать меня бабуля, а я чуть не пролила на себя свежезаваренный чай.

– Ну, это уже не смешно. Ты знаешь, как она относится к наркотикам и к наркоманам в целом. Марго бы лучше думать, что говорить. Если Лилька это услышит, ей уже не будет так весело.

– Вот пусть она приедет и лично опровергнет ее слова! Мы не виделись три года, я уже начинаю думать, что Марго права. Должна же быть причина тому, что она не появляется в городе.

– Я ее не знаю, – поспешила вставить я и не соврала. Я действительно не знала эту причину, хотя в том, что Лилька нарочно избегает возвращения в отчий дом, не сомневалась ни на секунду. – Ба, а что ты меня не зовешь, раз намечается семейный слет?

– У тебя свадьба скоро. Тебе есть чем заняться, – отрезала бабуля. – К тому же, все хотят видеть твою сестру, а не тебя. Тебе надо готовиться к свадьбе и не забывать параллельно сдувать с Никиты пылинки. Такого жениха себе отхватила: не курит, не пьет, банкир, из хорошей семьи. Хотя я не удивлена. В отличие от сестры, ты всегда была хорошей и беспроблемной.

Не знаю почему, а мне стало грустно. Я всегда считала Лильку взбалмошной, циничной авантюристкой, вечно притягивающей или создающей проблемы. Старалась жить так, чтобы никому и в голову не пришло сказать, что мы одинаковые. Хорошо училась, окончила музыкальную школу по классу скрипки, институт с красным дипломом экономиста, купила себе квартиру, машину, вовремя оплачивала коммунальные услуги и за всю жизнь не получила ни одного штрафа. Еще несколько лет назад мне бы польстило определение «хорошая и беспроблемная», но сейчас вдруг стало тошно, а в голове вертелось только «скучная и стареющая». Я даже замуж за Никиту собралась только потому, что такой муж идеально подходит для скучной, хорошей и беспроблемной Беллы Васильевны, но чем ближе надвигался день свадьбы, тем сильнее понимала, что обрекаю себя на жизнь ничем не примечательную. Я даже не уверена, что мы вообще любим друг друга. Единственная радость, что бабуля его одобряет, но когда тебе двадцать шестой год и ты крепко стоишь на ногах, это уже не столь важно.

Бабуля вздохнула.

– Белка, найди сестру, – устало попросила она, – мы ее три года не видели, переживаем. Дед скучает. Пусть он ее хоть перед операцией увидит. Даже если она родила, скажи ей, пусть не боится. Мы будем рады.

Бабуля замолчала, а я услышала шорох и всхлипывания. Вот тебе и новости. Сколько себя помню, родители всегда боялись, что мы «принесем в подоле» и грозились лишить наследства… Как же это надо соскучиться, чтобы даже бабуля – женщина с серьезной хваткой и железным характером пересмотрела свои принципы? Меня даже проняло. Хоть и лень было выходить из квартиры и искать сестрицу по всей Москве, аргумент про деда заставил отложить книгу и пообещать бабуле найти сестру хоть живой, хоть мертвой.

Через час я уже шла к Лильке, впервые за семь месяцев порадовавшись тому, что она купила квартиру в моем районе, а когда вошла в квартиру – рассвирепела, потому что поняла, Лилька смылась, предоставив мне отдуваться за нее.

В прихожей у двери стоял, привалившись к стеночке, Лилькин красный чемодан. А на чемодане красовался тетрадный лист в клетку с посланием от сестрицы. Размашистым почерком с завитушками в заглавных буквах, которые я называла идиотскими, было аккуратно выведено:

«Привет, систер! Я приготовила для тебя чемодан. Там мои вещи, телефон, а в маленьком кармашке кольцо с рубином. Целую! P.S Я найду способ встретиться с дедом. Передай бабуле, что скоро увидимся, но не в этом городе.

P.P.S. Не волнуйся, ты справишься».

Вот так я и оказалась на пути в свой родной город, мысленно то и дело посылая Лильке пламенный «привет». И таких «приветов» было еще несколько десятков, потому что дорога до дома оказалась не такой легкой и беззаботной, будто подготавливая меня к грядущим испытаниям.

Сначала сотрудница аэропорта долго не могла узнать меня в паспорте сестрицы. На фото в паспорте сестрица являла миру пышную рыжую гриву, насмешливый взгляд с приподнятой бровью и искривленный в ухмылке рот. И хоть я перекрасилась в рыжий цвет, но одета была по своему вкусу, а на мир смотрела строго и трезво.

– Повзрослела, – непринужденно сказала я девушке за стойкой регистрации, пожав плечами и выдав свою лучшую улыбку.

Девушка вежливо улыбнулась и пропустила меня, но на этом мои трудности не закончились. Когда в перелете нас два раза тряхнуло, а по окончании полета минут сорок не подавали трап, мне следовало взять обратный билет до Москвы, но вместо этого я храбро двинулась вперед. А тут еще эта пробка.

На улице начало смеркаться, а мне дико захотелось спать, и все еще подмывало ринуться обратно в Москву. Признаться честно, свой родной город я не любила не меньше Лильки, но по другим соображениям. Маленький провинциальный город всегда был мал для моих амбиций, а узнаваемость в нем просто поражала. Еще в тринадцать лет я дала себе зарок, что как только представится такая возможность, я обязательно уеду. Куда ехать я еще не знала. Основным критерием отбора было условие, что это должен быть мегаполис. В таком городе легко потеряться, чувствовать себя свободно и не ловить на себе пристальных, заинтересованных и завистливых взглядов. Слишком маленький город, где все друг друга знают, уже изрядно мне поднаторел. За хлебом не сходишь, чтобы остаться незамеченной и неузнанной, а уж за нашей семьей весь люд следил особенно тщательно и предвзято. Как и в любом другом маленьком населенном пункте, местные аборигены очень любят сплетничать, и каждый из них, обсудив соседей и коллег, обязательно переключался на нас. И если на мой счет судачить было особо не о чем, то о Лильке слагали легенды. Вечно попадающая в передряги и мелькающая в полицейских сводках сестра вызывала к себе ярый интерес, который даже спустя столько лет после нашего отъезда не утихал. Народ требовал очередной порции сплетен, и они ее получили уже в самолете. Весь перелет я ловила на себе заинтересованные взгляды и слушала перешептывания. Кто-то бесцеремонно буравил меня взглядом, кто-то исподтишка поглядывал, а я старательно делала вид, что не замечаю этого. В какой-то момент я даже могла поклясться, что один из них меня сфотографировал, хоть и старался сделать это максимально незаметно.

Очень надеясь, что Лильку замучает икота, я весь перелет была занята тем, что придумывала, как изобретательней заставить ее ответить за это. Простым «спасибо» она точно не отделается.

Так ничего и не придумав, я с тоской смотрела в окно, отрешенно наблюдала за образовавшейся пробкой на дороге и прикидывала, как бы реалистичнее сойти за сестрицу. Будучи близнецами, мы с ней и правда были на удивление похожи. В былые времена мы частенько выдавали себя друг за друга, и никто не мог отличить нас. Никто, кроме родителей и Димки, бывшего парня моей сестры, но сейчас мне как раз их и предстояло облапошить. Как это сделать, я себе не представляла и приуныла. Но сделать было надо и даже не ради сестры.

Больше всех мне было жаль родителей. Как я уже сказала, мы с Лилькой были близнецами и на внешность были невероятно похожи, однако, если со мной родители проблем не имели, то Лилька подносила сюрпризы каждый день. Если мой образ жизни был по духу близким родителям, то образ жизни сестрицы внушал серьезные опасения. Авантюрная, свободолюбивая, принципиальная и задиристая Лилька находила себе проблемы на известное место буквально на пустом месте, заставляя родителей по несколько раз на дню хвататься за голову. Каждый день, отправляя нас в школу, бабуля грозным взглядом окидывала Лильку и строго приказывала мне: «Смотри за сестрой! Ты за нее головой отвечаешь!». Я клятвенно обещала ей неусыпно исполнять ее приказ, но уже на пути к школе сестра умудрялась ввязаться в драку с мальчишками. Если нам все же удавалось добраться до школы без приключений, то пережить спокойно все уроки – далеко не всегда. Как минимум раз в неделю родителей вызывал на ковер директор школы. Тем приходилось краснеть и извиняться, мне переживать и гадать, когда же бабуля открутит мне голову, а Лилька, как правило, стояла у дверей кабинета директора, подперев собой стену, и с интересом за всем наблюдала. Директора она считала старым прелюбодеем, учителей – лицемерами, а весь мир – божьим наказанием. Кстати, в бога она тоже не верит, но тут я ее не виню, так как сама пребываю в сомнениях на этот счет.

В общем, как ни старались родители приструнить и перевоспитать её, ничего у них не вышло, а когда мы уехали, они продолжили звонить мне и твердить, чтобы я за ней присматривала. Я вяло обещала бросить на это все свои силы, уже не сильно усердствуя и давно поняв, что Лилька была послана мне за грехи. И, особых грехов перед Господом за собой не ощущая, бессовестно спихнула всю вину на предков. Колена так до десятого, потому что одним поколением грешников в нашей семье не объяснить то, почему Он в какой-то момент от нас отвернулся и послал нам Лильку в наказание. Разве что кто-то из моих праотцев предал Родину и мать родную, тогда ладно… Отдельный вопрос, почему она оказалась именно моей сестрой, да еще близнецом (спасибо, что не сиамским), но ответа на этот вопрос я так и не нашла. Но примерно раза четыре в год он вставал достаточно остро.

Через два часа, когда мое тело затекло до того, что это начало меня пугать, такси наконец-то остановилось у подъезда моего дома. Еще никогда прежде я не была так рада здесь оказаться. Наплевав на приличия и привитые родителями правила этикета, я без зазрения совести принялась усердно охать и ахать, выходя из машины. Да так увлеклась, что бедный водитель, не выдержав моей поразительной скорости, резво подхватил меня под руку, подвел к багажнику, достал из него два чемодана и, снова подхватив, повел к подъезду.

– Пацаны! – крикнул он парням, что сидели на лавочке у соседнего подъезда. Мальчишки лет семнадцати оторвались от своих телефонов и настороженно на нас посмотрели. – Помогите девушке чемоданы донести, – приказал он и, взяв у меня из рук причитавшиеся ему деньги бодро посеменил к машине.

А я принялась заливаться краской и слабо сопротивляться напору парней, которые подхватили меня, как котенка, одной рукой, по чемодану каждый во вторую и невежливо потянули вверх по лестнице к квартире.

«С завтрашнего дня займусь спортом, – пообещала я себе, – мужик под шестьдесят лет и то бодрее и энергичнее. Стыд и позор!» – думала я, пытаясь абстрагироваться от ситуации. Один раз я все же попыталась взять ситуацию в свои руки, но была послана по известному адресу неслушающимися ногами.

– Какой этаж? – спросил парень по левую руку от меня. Пубертатный период отыгрался на парне изрядно, отчего и без того красное лицо выглядело прямо-таки пунцовым на фоне ярко-красной кофты с эмблемой известного футбольного клуба на груди. Он поудобнее схватил меня за руку и выжидающе посмотрел.

– На второй, – тихо ответила я, желая себе провалиться сквозь землю. Вот тебе и сидячий образ жизни писателя, да еще и плохие привычки здоровья не прибавили. И что за надобность была просидеть пять часов в одном положении, закинув ногу на ногу?

Ничего не подозревающие о моих мыслях молодые люди сделали последний рывок, дотащили меня через еще один лестничный пролет и оставили умирать со стыда у входной двери в квартиру. А когда спускались обратно, принялись оживленно прикидывать, пьяная я или больная.

– На больную не похожа, – с сомнением в голосе прошептал «красный». – Одета хорошо, дорого, да и молодая еще.

– Ну и что? Молодые тоже болеют, – резонно ответил второй. – Но и правда на больную не похожа. Уж слишком вид цветущий.

– Тогда, может, пьяная?

– Не, ты чего. Запах был бы, а я ничего не учуял, – флегматично запротестовал неизвестный мне мальчишка. А я стояла как вкопанная, умирая со стыда, и злилась. Сколько можно спускаться?! – Слушай, может она под кайфом? – озарило парня. Судя по интонации, идея ему понравилась и все в его голове сошлось.

«Класс!» – зло буркнула я, открывая дверь ключом. – «Завтра они узнают, кто я, а послезавтра уже весь город будет трубить, что Лилия Гордеева – наркоманка. Вот Марго обрадуется, чтоб ее черти побрали».

Не зная, на кого еще излить свою злость, я придумала тысячу нелестных эпитетов в адрес Марго и в красках представила себе по меньшей мере пять сценариев завтрашнего дня. Во всех я (то есть Лилька), выглядевшая на тысячу баксов, утираю нос сплетнице. А перед мальчишками при следующей встрече предстану красавицей, чтобы им стыдно стало за свои предположения.

Ободренная такими мыслями, я на все еще негнущихся ногах ввалилась в квартиру, задыхаясь от спертого воздуха. Первым делом я открыла окна в комнате и на кухне, выпила чай, а после легла спать, постелив себе на диване. Когда я уже ложилась в постель, мне позвонила старая подруга и одноклассница Светка Ларина. Сил отвечать уже не было, я отклонила вызов, решив перезвонить завтра.

Утром меня разбудил звук дрели за стеной. Я проснулась от шума и не сразу поняла, что сверлили в моей квартире, а когда поняла, прочувствовала весь спектр эмоций от радости до страха и злости. Первой мыслью было предположение, что в Лильке проснулась совесть, и она решила приехать лично, но сильно на это не рассчитывала, оттого вскочила с постели, даже не зная, о чем думать.

Тут надо пояснить. После смерти отца мы с сестрой получили в наследство одну двухкомнатную квартиру в старом доме шестидесятых годов прошлого века, а когда нам исполнилось по тринадцать, бабуля продала её и, доплатив, приобрела для нас по однушке в новостройке. Церемониться бабуля не стала и купила сразу две через стенку друг от друга. Моя квартира была тридцать девятой, а Лилькина – сороковой. Сразу после этого мы с Лилькой изъявили желание переехать от родственников и прожили в наших новых квартирах четыре года, прежде чем уехать в Москву. Возвращаться жить в наш город мы не планировали, но даже приди нам в голову такая мысль, каждая из нас может позволить себе жилье посвободней. Однако эти квартиры мы не продавали, потому что это было единственным, что осталось нам после отца.

Надеюсь, когда-нибудь я передам эту квартиру своему ребенку.

Работы дрелью тем временем приобрели угрожающий характер. Сверлили как раз ту стену, у которой стоял диван, и мне казалось, что вот-вот стена рухнет прямо на меня. Устав хлопать глазами, трястись от страха и гадать, что это вообще происходит, я быстро накинула халат, нашла на кухне скалку и пошла выяснять ситуацию. Готовая увидеть там кого угодно, я совершенно не ожидала застать на пороге Сергея Ильина, а когда увидела его, невольно выронила скалку.

– Чего уставилась? – ухмыльнулся он, стоя передо мной в одних штанах. Он вытирал полотенцем волосы и с кривой улыбкой смотрел на меня. – Мне ключи Димка дал. Если тебе интересно, что я здесь делаю. Эй… – он помахал ладонью перед моим лицом, и я очнулась. – Я думал, ты уснула.

– А Белла в курсе, что ты здесь? В ее квартире. Думаю, она рада не будет, когда узнает.

– Думаешь? – легко спросил он и прошел в кухню, приглашая меня войти. Я поплелась следом и нахмурилась.