Читать книгу Обратная сторона Истока - Екатерина Шашкова - Страница 8

Цера заворочался под лавкой: наружу показалось сперва крыло, потом кончик хвоста.

– Хватит там сидеть! Я не для того тебя сюда притащила. Иди гуляй. – Алина наугад пихнула марта ногой. В лодыжку немедленно ткнулся влажный нос, но целиком вылезать зверь не захотел – его и так всё устраивало.

Алину, в принципе, тоже. Ночью в школьном парке было уютно: небо, звёзды, свежий воздух, монотонный стук, с которым мелкие насекомые тыкались в единственный на всю округу фонарь, а главное – никаких людей. Преподы давно разошлись по домам, за студентами бдили коменданты.

Точнее, пытались бдить, но некоторые всё равно умудрялись сбежать от надзора.

– Бред какой-то! – нарушил блаженную тишину зычный голос одного из Фелтингеров. – И что нам теперь делать?

– Да не знаю я! Придумай что-нибудь, ты же младший, – немедленно откликнулся второй.

– Обычно как раз старшие берут на себя ответственность.

– Не в этом случае. Твоя проблема – ты и разгребай.

– Общая проблема.

Голоса приближались. Алина машинально вжалась в лавочку, стараясь казаться незаметной. То, что в прошлый раз разговор получился мирным, не означало, что застарелая вражда испарилась. Мало ли что близнецам в голову взбредёт.

Зато Цера вдруг выскочил из своего укрытия и бросился наперерез братьям. Те встретили его появление радостными воплями.

– О, старый знакомый! Что, зверёныш, удрал от хозяйки? Или она тебя выгнала за то, что в туфли нагадил?

– Это у вас хомяк в туфли гадил, а Цера – приличный. Мы гуляем! – не выдержала Алина.

– По ночам, украдкой? Тебе его совсем не жалко? Он же вон какой здоровенный, ему бегать надо. И летать. – Прим поворошил марту шерсть на загривке, и тот довольно заурчал.

– Летать он не может, крылья подрезаны.

– И что, так и таскаешь его туда-сюда мимо коменданта на руках? А кормишь чем? Пирожками из буфета?

– Нет, любопытными однокурсниками. Собственноручно разделываю, потрошу, а остатки продаю в столовую на суп, – огрызнулась Алина.

Вопрос про еду неожиданно попал в самую точку. Цера ел всё, до чего мог дотянуться, в том числе конспекты, носки, придверный коврик и ножки стола, и новая хозяйка начала всерьёз подозревать, что полное имя у него Цербер. Или Трицератопс.

Но это явно была не та пища, которой стоило кормить марта.

– Дура, есть же корм специальный, в банках продаётся и в коробках. В зоомагазин зайди, да и всё. У вас во внешних мирах что, совсем с домашними животными обращаться не умеют?

– Умеют. Просто… Я же надеялась, что найду родственников его хозяина – и отдам.

– И что? Не нашла?

– Повесила пару объявлений на столбы – никто не откликнулся. Может, и не осталось никого.

Был и более лёгкий способ отыскать владельцев марта: спросить у Долана. Списки погибших и их адреса у него наверняка есть, а если и нет – сможет раздобыть. Но это же надо идти и спрашивать. Смотреть ему в глаза и извиняться. Или не извиняться (не её же вина, что кто-то про день рождения забыл, а потом ещё и глупость сморозил!), но всё равно чувствовать себя глупо и неловко. И с каменным лицом слушать лекцию о том, что нельзя держать в общаге чужое животное и что если некому вернуть Церу, то надо сдать его в приют.

Сдавать не хотелось.

Возвращать не хотелось.

Хотелось и дальше сидеть по ночам в парке, а потом засыпать, чувствуя под рукой тёплую мягкую шерсть, и не видеть больше во сне никаких взрывов, магических поединков, чужой крови. И не чувствовать так остро собственное одиночество и бессилие.

– Эй, внешка, ты ещё здесь? Или окончательно переселилась из суровой реальности в мир грёз? – Старший из братьев помахал перед лицом Алины рукой и, заметив, что девушка не реагирует, щёлкнул её по носу.

– Отвалите вы, а? Чего привязались?

– Да просто мимо шли, – миролюбиво ответил младший. Но уйти и не подумал, наоборот, уселся рядом на лавочку почти впритирку к однокурснице. С другого бока немедленно подсел Прим.

Зажатой с двух сторон Алине только и осталось, что настороженно переводить взгляд с одного парня на другого. Вставать она даже не пыталась – ясно же, что не выпустят.

А Цера вертелся в ногах, совершенно не деля их на хозяйские и чужие. Март ластился ко всем, и к Фелтингерам даже немножко больше. Предатель!

Сек нагнулся, потрепал зверя за ухом, и Алина всё-таки решилась спросить:

– И долго вы так сидеть будете?

– Пока не решим.

– И что решаете? Уравнение с тремя неизвестными и квадратным корнем?

– Типа того.

Что бы братья ни обдумывали, делали они это молча, даже не переглядывались между собой. Как будто между ними тянулась незримая телепатическая связь и весь разговор шёл на мысленном уровне.

Но это вряд ли, конечно. Не существовало таких арфактумов, чтобы мысли читать. С помощью магии Устья можно было бы попробовать. Но не в сердце Истока же!

Да и не было теперь у Алины той силы. Всё, кончилось могущество. Пару раз всего и воспользовалась. Пару раз всех спасла. И хоть бы кто спасибо сказал…

Сек выпрямился, резко выдохнул, хлопнул ладонями по коленям. Видимо, решил-таки своё уравнение. Прим тоже встрепенулся, посмотрел на брата:

– Думаешь, стоит ей сказать?

– А кому ещё? Больше некому!

«Сказать», – мысленно повторила Алина.

Звучало совсем не страшно и на очередное издевательство не похоже.

– Слышь, Эллерт, а твоя тётка правда в разведке служит? – торопливо, словно боясь передумать, начал Прим.

– Откуда вы знаете?

– Можно подумать, это такая уж тайна! Она каждый день туда ходит. И ты иногда тоже.

– Вы что, следили?

– Вот делать нам больше нечего! Просто видели случайно. У нас там родня неподалёку живёт.

Алина припомнила дома, стоящие вокруг управления. Престижный район, самый центр Истока, старинные здания. Чаще всего в них располагались правительственные организации или достопримечательности, типа того же взорванного музея. Хотя обычные жилые дома тоже встречались, и каждый выглядел как маленький дворец. А стоил, наверное, как большой.

Ничего себе у Фелтингеров родня!

– Ну, допустим, работает она там. И что?

– И то! Передать кое-что надо. – Прим понизил голос до шёпота. – Мы знаем, кто взорвал короля.

– Догадываемся, – поправил Сек.

– Подозреваем.

Хоть как-то среагировать на это известие Алина не успела, потому что на парковой дорожке раздались быстрые шаги. Прежде, чем Фелтингеры успели отстраниться от однокурсницы и убрать с лиц заговорщическое выражение, к лавочке подбежала Лиза и, не успев толком отдышаться, накинулась на близнецов:

– А ну отстаньте от неё! Что вы прицепились к человеку?!

– Тихо-тихо, никто твою подругу не трогает, – миролюбиво вскинул ладони Сек. – Она сама решила с нами пообщаться. Скажи же, ну!

Алина получила локтем в бок и торопливо закивала:

– Мы просто разговаривали. Всё нормально.

– Знаю я, чем такие разговоры заканчиваются! А ну отпустите её!

– Да кто держит-то? – возразил Прим, и они с младшим братом синхронно сдвинулись в стороны. – Забирай, если хочешь. Только она сама с тобой не пойдёт.

– Это ещё почему? – Лиза нахмурилась, подозревая подвох.

– С нами интереснее, – хохотнул Прим. – Так ведь, Эллерт?

В этот раз Алина успела увернуться, и чужой локоть не ткнулся в рёбра, а лишь скользнул вдоль них. Но на ответ это не слишком повлияло.

– Лиза, знаешь… Спасибо, что беспокоилась, но у меня правда всё в порядке. Ты иди. Мы договорим – и я тоже приду.

– Через пять минут комендант дверь запрёт. Опоздаешь – придётся объяснительную писать.

– А она у нас переночует. – Фелтингеры жили на первом этаже, поэтому двери обычно игнорировали, предпочитая ползать через окно в любое время дня и ночи.

– Да я скорее прямо тут на лавке спать лягу! – поморщилась Алина.

– Ладно, оставайся здесь. Церу только нам отдай – чего зверю лишний раз страдать от того, что у него хозяйка дурная.

– Сами вы дурные! Вам не то что марту – таракана доверить нельзя.

– Зачем нам твои тараканы, у нас своих хватает! – Прим выразительно постучал себя по голове, покрытой короткими, едва начавшими отрастать волосами.

Бритые затылки остались в прошлом, что, по мнению Алины, пошло парням только на пользу. Почти симпатичными стали. И ещё чуть более разными. Даже в неровном фонарном свете было заметно, что волосы у старшего немного темнее. А глаза, наоборот, светлее. Бледно-голубые. А у Сека – почти синие. Забавно. Вот вам и близнецы!

– Так! – повысила голос Лиза. – Вы что-то от меня скрываете?

Все трое дружно замотали головами, прекрасно осознавая, что в этот момент стали выглядеть ещё более подозрительно.

Лиза промолчала, но вся как-то сникла. Даже косички безвольно повисли.

– Прости, – выдавила Алина.

И поняла, что просто не сможет сейчас остаться с Фелтингерами. Узнать, кто устроил взрывы, – это, конечно, важно. Но обманывать подругу… Единственную подругу в этом мире, которая всегда готова помочь и поддержать…

Нельзя так! Не по-человечески!

Алина устала от тайн, от постоянных недомолвок, подписок о неразглашении, от невозможности поделиться мечтами, страхами и проблемами. Но одно дело – чужие секреты, раскрытие которых может кому-то навредить, и совсем другое – слухи, принесённые однокурсниками. Что плохого, если их ещё кто-то услышит?

Лиза отвела взгляд, явно собираясь уходить, и Алина не выдержала. Вскочила, ухватила подругу за руку и объявила:

– Говорите при ней. Или я тоже уйду!

Фелтингеры нерешительно переглянулись. Сек задумчиво почесал нос.

«Скажут», – отчётливо поняла Алина. Не хотят, но всё равно скажут. Им почему-то очень надо поделиться информацией. Настолько, что ради этого можно и Лизу потерпеть.

Впрочем, «потерпеть» – не слишком правильное слово. К отличнице из Викены братцы всегда относились вежливо и нейтрально, что в их случае означало «очень хорошо». Вот и сейчас их лица постепенно смягчались, напряжение и нерешительность уступали место азарту.

Прим, в полном соответствии с именем, сдался первым:

– Ладно, можно и при ней. Всё равно ж потом растреплешь. У вас, девок, вечно языки без костей!

– Язык – это мышца, в ней кости вообще не предусмотрены, независимо от пола, – блеснула эрудицией Алина.

– Есть у нас один знакомый: по три серёжки в каждом ухе, одна в носу, и в языке тоже штырь, причём именно костяной. Так что всякое бывает, – сообщил Сек и сдвинулся ещё немного, освобождая место на лавке. – Садитесь обе сюда, не орать же на весь парк.

Лиза неуверенно улыбнулась, шагнула вперёд – и снова остановилась.

– Ну что теперь? – нахмурился старший из братьев. – Два раза приглашать не будем!

– Извините. Просто не мог бы ты отсесть ещё чуть-чуть подальше. Иначе я окажусь к тебе слишком близко, а это… ну, неприлично. Ты же мужчина.

– Ох уж это викенское воспитание, – хмыкнул Прим. Но действительно отодвинулся, и даже не чуть-чуть, а на самый край. И язвить не стал. Вообще неслыханное дело!

– Вас обоих точно не подменили? – Алина усадила Лизу посреди скамейки, а сама кое-как впихнулась на свободное место. Её парень под боком не особо смущал. Если бы он драться полез – другое дело. А сейчас вроде как мирные переговоры.

– Разъяснили перспективы и поставили ультиматум, – туманно ответил Сек. И кивнул старшему брату: – Давай!

Тот задумчиво покусал нижнюю губу, прикидывая, с чего начать:

– Мы же вечные нарушители спокойствия. Ну, вы в курсе. А в школе сейчас тишина. Чуть ли не единственное тихое место в Истоке. Поэтому мы пошли погулять…

– Докопаться до кого-нибудь незнакомого, – перевела Алина.

– Погулять, – стоял на своём Прим. – И нарвались на драку. Случайно. Мы её даже не начинали. Просто увидели, что какие-то мужики толпой двух пацанов бьют. А один из них оказался наш, с третьего курса. Вы его, может, даже знаете – высокий такой, длинноволосый, заикается, Эриком зовут.

Лиза кивнула – она вообще, кажется, всех обитателей школы знала.

Алина покачала головой. Длинноволосого Эрика она если и видела, то не запомнила.

– В общем, мы решили за своих заступиться. А то не по-товарищески же. Наваляли этим типам да смылись оттуда, пока милиты не нагрянули. Все вчетвером смылись. Ну и спрашиваем этих двоих, за что их так приложили. И тут второго, который не Эрик, прямо прорвало. Сначала кричал, что, мол, пострадал за справедливость и свободу слова, потом начал вещать про равенство, про то, что вся власть принадлежит магам, а это неправильно, что всё должно быть по справедливости, что обычные люди тоже имеют права… Такие вот идеалистические штуки, в общем. И так разошёлся: глаза горят, руками размахивает, слюни изо рта брызжут. Мы на него смотрим, смотрим… Как на дурака, короче. А он не понимает, всё лозунги декламирует. Ну Сек ему намекнул. Типа, братан, это ты всё интересно говоришь, но мы вроде как тоже маги. И друг твой, кстати, тоже. А Эрик так на нас вылупился, как будто мы что-то глупое сказали. И туда же: «Вы просто не понимаете, он всё правильно говорит!». Придурок патлатый!

– Почему придурок? – удивилась Алина. – В равенстве же нет ничего плохого. И то, что всем маги заправляют – это ведь правда не слишком хорошо.

– Ещё одна идеалистка, – фыркнул Сек.

– Нет, я серьёзно! Нельзя принижать людей только потому, что им камня не досталось. Да даже в магических семьях чаще всего один-два камня на весь род. И если кому-то повезло, это не значит, что остальные ущербные.

– Никто и не принижает!

– Да ладно! Если в магазин заходят расфуфыренная магисса и обычная девушка – угадай, кого обслужат первым? А если в каком-нибудь суде маг с обычным человеком схлестнётся, кто выиграет?

– У кого денег больше.

– А у кого их больше? У кого больше возможностей заработать? У кого в родственниках и знакомых вся знать Истока вплоть до королевского двора?

– Тихо, не кипятись. – Лиза дёрнула подругу за рукав. – Ты права, но они ведь не о том говорили. Пусть закончат.

Алина поспешно замолчала. Сама не ожидала, что её понесёт в такие дебри, но некоторые вещи в Истоке действительно очень бесили. И ещё больше бесило, что близнецы смотрели на неё с ироничным покровительством, как взрослые на маленького неразумного ребёнка, который возмущается, что вода мокрая, а огонь жжётся.

Очень хотелось посмотреть на них в ответ, но братьев было двое и сидели они на разных концах лавки. А смотреть одновременно в две стороны Алина не умела и учиться не стремилась. Поэтому пришлось смотреть на Церу. Март, поймав взгляд, подошёл ближе и доверчиво положил голову хозяйке на колени. Почеши, мол. Пришлось чесать.

Прим тоже не удержался, потрепал зверю уши, Лиза погладила по спине и крыльям, Секу достался хвост.

Хрупкий мир был восстановлен.

– Мы им и сказали: «Если обычные люди такие угнетённые, то они должны были вас за такие слова на руках носить, а не бить всем кагалом». – Прим закончил с ушами и переключился на холку. Цера довольно заурчал. – Так знаете, в чём дело? Эти два дебила лозунги писали на стенах. Раз написали – жильцы закрасили. Другой раз написали – жильцы опять закрасили. Кому ж понравится, когда на их домах провокационную дичь пишут! А на третий раз они просто подкараулили этих пропагандистов и отметелили. Ну, попытались то есть, но мы помешали. И тут Сек решил выпендриться!

Младший брат издал нечто среднее между смешком и смущённым покашливанием, и сходу расшифровать такую реакцию у Алины не получилось.

Зато Прим совершенно точно понял, что до него пытались донести, но отступить и не подумал:

– Нет-нет, пусть все знают, что это была твоя идея! В общем, он им сходу накидал десяток вариантов, как можно вести пропаганду, не настраивая местных против себя. Листовки там всякие, митинги, благотворительные фонды, гуманитарная помощь, скрытая реклама… Эрик аж рот разинул. А дружбан его сначала просто заткнулся, потом задумался, а потом и спрашивает: «А может, вы нашему главному всё это расскажете?» И мы такие: «Да, конечно, хоть сейчас!» Любопытно же, что там за главный. Ну и притащили они нас в свой штаб. Квартира какая-то обшарпанная, тут недалеко. Выслушали нас. Похвалили за сознательность. Предложили поучаствовать в ближайших акциях, но что за акции, так и не уточнили.

– А вы что?

– Сказали, что подумаем. Непонятно же, зачем звали: надписи рисовать на стенах или дома взрывать. Надписи-то мы можем, а вот остальное…

– Так может, они к взрывам и отношения никакого не имеют? – Алина снова поймала себя на том, что сколупывает коростинки на запястье, и зажала ладони между коленями. – Они же вроде за равенство и справедливость. Вполне мирные намерения.