Читать книгу Прививка от любви - Екатерина Шереметьева - Страница 9

11.05.2219 Фудзиград, Сектор № 8, Галерея новейшего искусства

Лика смотрит на женщину, как две капли воду похожую на Марго. В подземке на огромном экране идёт прямая трансляция Первого Сенатора, заместителя главы государства – Виктории Перовой. Грядёт окончание квартала, и сенаторы подводят результаты работы страны.

Гладкое блестящее золотое каре, широко распахнутые тёмные глаза, мягкая улыбка – само воплощение доверия и благонадёжности. Однако Лика чувствует себя неуютно под этим взглядом. Справа выплывает текст обращения сенатора:

«За прошедший квартал успешно запущена в эксплуатацию вакцина против бактериальной палочки Румбикон-674309. Таким образом, на данный момент не существует ни одного вируса и ни одной бактерии, известных науке, против которых у нас не были бы разработаны вакцины, противовирусные или антибактериальные препараты.

Мы можем считать, что граждане государства защищены на 100%. Медицинские разработки являются главной статьёй экспорта страны и приносят нашим жителям до 67% дохода в бюджет».

Довольная улыбка мелькает на лице Перовой. Она продолжает: «С нового 2220 года вводятся в действие поправки к закону о предоставлении медицинских услуг. Упраздняются обязательные социальные медицинские услуги и нулевые взносы. В зависимости от размера обязательных медицинских взносов, каждый гражданин будет относиться к одной из трёх категорий: высшая, средняя и низшая».

Лика чувствует, что слушать это выступление неприятно, как будто её обманывают или она участвует в гигантском фарсе. Перова невозмутимо улыбается с огромного экрана: «Низшая категория имеет право только на вакцинацию и ежегодную ревакцинацию, медицинские услуги по спасению жизни в трудоспособном возрасте или лечению заболеваний, мешающих непосредственному выполнению трудовых обязанностей.

Средняя категория дополнительно получает расширенный пакет медицинских услуг по полному восстановлению физического и психического здоровья, получению капсул витаминных и минеральных добавок.

Высшая категория граждан дополнительно получает услуги по продлению жизни, сохранению молодости, восстановлению и поддержанию всех систем организма».

«Продление жизни, сохранение молодости, – думает Лика. – Кому как не Перовой об этом рассуждать, выглядит она моложе Марго».

Сенатор тем временем продолжает: «График прививок составит 71 прививку в первый год жизни и ежегодную ревакцинацию порядка 30 инъекций. Обязанность женщин рожать двоих детей остаётся без изменений. За успешного здорового ребёнка назначается компенсация в размере шести минимальных среднемесячных заработков, что на 25% превышает предыдущие выплаты.

За уклонение от детовоспроизводящих обязанностей и женщины, и мужчины будут караться штрафом в размере годового дохода». Голос Перовой звучит мягко, мелодично, несмотря на содержание. Золотистые волосы блестят при каждом потряхивании головой.

«С сорока лет вводится обязательная гормональная терапия по предотвращению рождения детей, – сообщает Перова, растягивая губы в белоснежную улыбку. – Вы можете ознакомиться со всеми поправками в законодательство в Личном кабинете гражданина на портале государства».

Трансляция кончается. Только в этот момент Лика осознаёт, что проехала пять лишних остановок. Взвинченная до предела, выскакивает из поезда и перебегает платформу. С телеэкрана пришедшего поезда вновь раздаётся: «За прошедший квартал успешно…»

Лика не слушает. Она чувствует себя в ловушке. Избежать беременности не удастся. Как досадно, что теперь почти год придётся ждать заветное полноценное звание хирурга.

Она выбегает на площадь перед галереей и ищет глазами Алекса.

– Привет, Растеряша, – слышит она со спины. Опять он над ней надсмехается? Лика оборачивается.

– Давайте я заплачу вам вознаграждение, – сухо заявляет она, – за то, что вернули мне смартфон. И на этом наше общение прекратим.

– Не нужно мне никакого вознаграждения. Давайте лучше в музей сходим, а?

Взбудораженная поездкой в метро – картонные люди, продажные речи – Лика ловит себя на том, что ей вдруг хочется простого общения, а Алекс, несмотря на свою грубоватость, казался ей настоящим.

Совместные развлечения или посещения кино и выставок уже давно не практикуются. Люди внимают искусству в одиночку, а впечатлениями делятся с электронными помощниками, всегда согласными с суждениями своих владельцев. Верный способ избежать эмоциональных споров и конфликтных ситуаций, нет необходимости вникать в мысли другого человека и тратить время на бесполезное общение.

Лика и Алекс молча бродят по коридорам. Самое замечательное в галерее, на вкус Лики, то, что стены каждого зала выкрашены в один тон, идеально гармонирующий с царящим тут минимализмом: кристально-голубой, фиалковый индиго, малиновый пион, песочно-бежевый, электрический жёлтый, морской мятный…

Алекс же рассматривает картины в белых металлических рамках. Современные художники любят гигантские электронные полотна, со стен обрушивающие на зрителя мультимедийные потоки. Лика под ними сжимается, как мокрый котёнок.

Она бредёт за Алексом, давление последних дней так и норовит пролиться слезами. Погруженная в свои мысли, она не замечает, что Алекс остановился, и врезается в его спину. Этого короткого мгновения хватает, чтобы она ощутила силу мужчины. Её пронзает из ниоткуда взявшаяся мысль, что он мог бы её обнять и защитить, сказать что-то нежное, ласковое.

Алекс оборачивается и заглядывает ей в глаза:

– Пойдём, я тебя домой провожу. Выглядишь уставшей и больной.

– Хочешь сказать, что ты на эмпатию и сопереживание способен? – из последних сил щетинится Лика. Но выходит жалко, и она просто шагает рядом с ним, понурив голову.

За окнами такси мелькают опоры набережной. Впервые Лике не хочется открывать планшет или смартфон. Внезапно близость другого человека становится важнее, чем привычное холодное объятие экрана. Неужели в попытках спрятаться за сетевой контент и электронных помощников она растеряла себя? Лика ощущает своё окаменевшее тело, холодное дыхание, словно все двадцать пять лет провела в гробу, темноте, тишине и бескислородном холоде. Вся её жизнь – иллюзия. Лика панически хватает ртом воздух. И задаёт себе только один вопрос: «Кто же я?»

Алекс молча протягивает ей руку.

12.09.2219 Фудзиград, Сектор № 1, Первая клиника

Планировщик подаёт звуковой сигнал, Лика ставит кружку с чаем на стол – через 15 минут комиссия по итогам досрочной аттестации. Успешным студентам будут предлагать места в ведущих клиниках страны, а неуспешным…

Лика встряхивает головой, собирается, точно львица перед прыжком, и делает шаг вперёд.

–– Лика Сергеева, 25 лет, средний балл Высшего Медицинского университета – 100, баллы общего тестирования – 77. Вам не хватило одного балла для прохождения аттестации. Рекомендации: 5 отличных и 1 неудовлетворительная. Ошибка на экстренной операции беременной женщине одиннадцать дней назад, женщина умерла, ребёнок выжил. Эмоциональный срыв вследствие данного случая, – зачитывает председатель комиссии. – Учитывая прошлые заслуги и отличные рекомендации, мы не станем отстранять вас от врачебной деятельности. Пересдача экзамена назначается через шесть месяцев. В качестве наказания на эти полгода вы будете отправлены на работу в детский хоспис. Оказание медицинских услуг детям паллиативного статуса.

Воздух сжимается. Лике вынесли приговор. И судья только что ударил молотком, пригвоздив её тело к полу, как биолог прикалывает сушёную бабочку к белому листу.

Лика собирает сумку в ординаторской. Несправедливо! Она вспоминает операцию: давление женщины повысилось, началось кровотечение, и она просто не могла остановить кровь. Куратор не помог ей. Он стоял и смотрел, как умирает женщина. Интуиция подсказывает Лике, что спасти пациентку было невозможно и Андреев подставил её, иначе его статистика успешных операций была бы испорчена.

Кирилл сидит и иронично кривит губы за столом в ординаторской.

– Удачной вам переаттестации, Лика, и может, в следующий раз вы пройдёте у меня практику лучше.

В его словах звучит угроза. Лика ничего не отвечает – молча забирает вещи и покидает клинику.

Андреев холодно ухмыляется ей вслед. В гонке за первое место кто-то должен уходить с маршрута. И это не он.