Читать книгу Ведьма по имени Ева - Екатерина Слави - Страница 3

«Никогда не мешайся под ногами у судьбы. За это наказывают очень жестоко. Жалость не полезна. Но она присуща даже ведьмам.

Запомни: ты можешь потешить свою жалость лишь тогда, когда имеешь возможность что-то изменить. Если нет – отойди в сторону. Дальше. Еще дальше. Так чтобы судьба тебя не заметила. Не борись за то, чему участь уже предопределена – эта территория занята. Откажись от нее. Пожертвуй ею. В жизни есть немало свободных земель. Они могут быть не свободны от людей, обитающих на них. Но что тебе люди? Главное – они свободны от судьбы. Пока еще – свободны. Поспеши, пока судьба будет занята твоей жертвой. Потому что она быстрее – она может опередить тебя».

***

– Там, где ты появляешься, всегда происходят ужасные вещи. Неужели это не пугает тебя?

– По-моему, ты преувеличиваешь. Ужасные вещи происходят везде: хоть со мной, хоть без меня.

– Но разве не ты иногда становишься их причиной?

– Зло живет всюду. Одним меньше. Одним больше.

– С тобой – больше. Этот город уже почувствовал привкус зла.

– Этому городу я не причиняла зла.

– Ты уверена? В газетах пишут, что за последние два дня в городе повсюду находят трупы бродячих собак. Кто-то убивает их без счету, как будто хочет вырезать всех до единой. Это зло?

Тяжелая пауза.

– Да. Это – зло.

***

«Это было восемь лет назад. Его звали Антон. Антон Смертин. Красивый. Взрослый. Он умел зарабатывать и всегда жил на широкую ногу. Все это вместе очень нравилось представительницам слабого пола: от совсем молоденьких девочек до зрелых опытных женщин.

Я была где-то посередине: девятнадцать лет, первая неудача при поступлении в институт, первая работа, первое сильное чувство. К нему.

Как меня звали? Не помню. Кто-то случайно вылил в прошлое черную краску и там теперь не прочесть ни единой буквы.

Он считал, что я мечтаю стать его женой. Выйти замуж за такого красивого, взрослого, богатого.

Он был прав. Я хотела. Выйти замуж за такого красивого, умного, нежного, сильного и надежного. Чтобы от всех бед прятаться за его спиной. Чтобы заглядывать в эти болотные глаза и думать о том, что его глаза для меня дороже жизни. Чтобы родить ему ребенка.

Не получилось. Однажды он сказал, что таких, как я, у него… Он не сказал сколько. Он сказал, что ему не нужна глупая гусыня с воздушными замками. Ему не нужна бесплотная фея, которая растворится в нем. Ему не нужна подстилка, которая будет вечно мешаться у него под ногами. Он сказал, что моя любовь к нему – помешательство. Сказал, что я ненормальная и выгляжу смешно, когда вешаюсь ему на шею, каждый раз, когда его вижу. Сказал, что глаза у меня ненормальные, когда я смотрю на него так, будто ради него готова броситься под поезд. А нужна ему – нормальная женщина с трезвым взглядом на жизнь, которая отличает реальность от витания в облаках.

И ушел. Насовсем.

А самое унизительное, что, когда он это говорил, за его спиной стояла рыжеволосая красавица и улыбалась. Делала вид, что ей неловко от этой сцены. Но я тогда точно почувствовала, что она злорадствует: потому что мне, ненормальной, предпочли ее. И в глазах у этой рыжеволосой красавицы я прочла очень трезвый взгляд на жизнь. Она, в отличие от меня, безусловно, отличала реальность от витания в облаках. Правда, как и я, она хотела выйти замуж. За него – красивого, взрослого, богатого. Нет, не по расчету. Она его любила. Хотя, конечно, не настолько, чтобы броситься ради него под поезд. И не настолько, чтобы считать, что за его болотные глаза можно отдать все на свете. Но достаточно сильно для того, чтобы вручить ему себя – рыжеволосую красавицу, которая будет хорошей женой и хорошей матерью для его детей. Все это было написано на ее лице, в ее зеленых глазах, которые она отводила в сторону, будто ей ужасно неловко…

Они оба ушли. Я не видела их восемь лет.

Восемь лет назад я стала другим человеком.

Я не пошла бросаться под поезд. Мне даже в голову не пришла такая глупость. Я не ревела днями напролет в подушку. Я не проронила ни слезинки. Не было причины. Плачут о том, о чем жалеют. Я о нем не жалела. Не горевала из-за того, что меня бросили. Не пыталась изменить себя и трезво посмотреть на жизнь. Не захотела отличать реальность от витания в облаках. Я вообще не чувствовала себя несчастной. Но мне было плохо. Очень плохо. Потому что самое разрушающее чувство, которое может испытывать человек – это не любовь и не ненависть. Это разочарование.

Оно едкое и, когда вползает в тебя, начинает разъедать изнутри. После его слов я вдруг увидела, что меня, оказывается, засасывало болото. Еще бы чуть-чуть и я потонула бы в этом болоте. Но болото меня выплюнуло. У него были на это причины. Мы с этим болотом были несовместимы. Однако я все равно чувствовала себя мерзко – на мне остались грязные болотные пятна, вязкие, липкие…

Антон… Я разочаровалась в нем. Но больше всего – в самой себе. Я потратила частицу своей судьбы, отрезок своего пути на… болото. А частицу своей судьбы мне было жаль до зубовного скрежета. Впрочем, терять и жалеть приходилось впоследствии не раз.

И вот, спустя восемь лет, снова он. Я не выбирала его, чтобы отомстить. Я его вообще не выбирала. Мне нужен был подопытный кролик. И так случилось, помимо моей воли, что он подходил идеально. Мне даже жаль его, но… Судьба.

Я, конечно, ведьма, но она… Она сильнее меня».

***

Ева неподвижно сидела в кресле, глядя прямо перед собой – в раскрытое окно, которое было заполнено летним ярко-голубым небом, и ждала. Она знала, что он вот-вот придет, и не удивилась, когда в дверь номера постучали.

Ева встала с кресла, подошла к двери и открыла ее. Перед ней стоял Антон.

– Впустишь? – спросил он, кивая в сторону хорошо убранной комнаты тринадцатого номера.

Ева шире раскрыла дверь, давая ему пройти.

– Как ты узнал, где я живу?

Он остановился в центре комнаты, посмотрел в открытое окно, как будто рассчитывал увидеть там что-то важное, и только потом обернулся к ней.

– Ты приходила сюда с Павликом, – ответил он.

– Павлик сам тебе рассказал? – спросила Ева. Это был важный вопрос.

Антон покачал головой.

– Павлик знает, что я не люблю, когда он надоедает мне рассказами о том, как он проводит свое время. Просто… он был с тобой. Я велел ему рассказать, где вы были и что делали. Так я узнал, что ты остановилась в этой гостинице.

– Как ты узнал, в каком я номере?

Антон посмотрел на нее с превосходством во взгляде.

– Потому что это моя гостиница.

«Знаю», – уже не в первый раз протянул ленивый голос внутри Евы.

Она знала о нем даже больше…

– Павлик не сказал мне об этом, – Ева сделала удивленное лицо.

– Он не знает. Он не был здесь раньше. Чтобы вникать в дела, он еще слишком мал, а пока… не хочу, чтоб мешался под ногами. Пусть сидит дома с матерью.

Ева глубоко вздохнула. Заглянула в его глаза – болотные. Они больше не будут такими как вчера. Для него не будет больше улыбки ведьмы, а значит, ничто уже не выплывет из этого болота. И руки ведьмы не украсят его реальность воздушными замками, как это было прошлой ночью.

– Зачем ты пришел?

Он подошел к ней, наклонился, поцеловал. Она отстранилась.

– Ты не ответил.

Он взял ее за плечи.

– Хочу, чтобы ты была со мной.

Ева улыбнулась.

– Это невозможно.

Антон раздраженно вскинул голову. Из него вырвался нетерпеливый вздох.

– Знаю, знаю… Ты уезжаешь сегодня вечером. Но ведь ты можешь остаться.

Ева окинула его спокойным взглядом и сказала:

– Вообще-то я действительно решила задержаться. Ненадолго. У меня… У меня есть неоконченное дело. Но это ничего не меняет. Я все равно уеду.

Теперь улыбнулся Антон – неискренней, нежизнерадостной улыбкой, но обволакивающей, властной и, разумеется, расчетливой.

– Тебе хочется казаться безразличной? Пусть так. Но я тебе не верю. Вчерашний вечер был… – Он запнулся. – Это неважно. Я хочу тебя. Мне нужна такая женщина как ты.

– Какая? – изобразила на лице удивление Ева.

– В тебе есть загадка, – он смотрел на нее почти со страстью. – Я хочу разгадать ее.

Мальчик, у которого была врожденная тяга к загадкам: «В детстве я услышал историю о проклятии египетских фараонов. Она так поразила меня, что захотелось поехать в далекую страну… раскрыть все тайны гробниц…».

– Ты женат, – напомнила Ева.

Лицо Антона вдруг сделалось очень усталым.

– Я не могу ее видеть. Я устал от нее. Когда я ее вижу, мне хочется закрыть глаза. Я стараюсь появляться дома как можно реже, чтобы меньше встречаться с ней. Она надоела мне. Она надоела мне давно, но я только сейчас окончательно это осознал.

– У вас сын, – продолжала напоминать Ева.

– При чем здесь Павлик? – раздраженно поморщился Антон. – Для него ничего не изменится. Он никогда ни в чем не нуждался. Не будет нуждаться и дальше. У меня достаточно денег, чтобы обеспечить своего сына и свою бывшую жену.

– Бывшую?

Антон пожал плечами.

– Развод… Не такая уж редкость. Это случается, если люди перестают друг друга устраивать.

– Значит… – Ева помедлила, изобразив задумчивость. – Я тебя устраиваю?

– Я уже сказал, – обнимая ее крепче, горячим шепотом произнес Антон, – я хочу тебя… Вчерашний вечер… Помнишь, шторм на море? Я хочу, чтоб в моей жизни было место такому шторму.

Ева смотрела в его лицо. Еще два дня назад этот человек был доволен своей жизнью. И нужно было вытянуть из глубин его души самую малость – немного страсти к жизни, чтобы он стал совсем другим. Ева смотрела на него с легкой гордостью: ведьме просто околдовать человека так, что он даже имя свое забудет. Но она продела куда более сложную работу: она показала ему его самого – то, что успела. Конечно же, он говорил неправду, даже сам этого не понимая. Ему нужна была не она – ему нужна была другая жизнь, от которой он когда-то давно отказался.

Ева нежно провела рукой по его волосам – раньше, восемь лет назад, она любила это делать. Его мягкие, непослушные волосы словно созданы были для того, чтоб к ним прикасались женские руки. Женщине иногда приятно чувствовать себя собственницей.

Антон перехватил ее руку и прижал ладонь к своей щеке.

– Я хочу, – с какой-то болезненной интонацией прошептал он, – чтобы в моей жизни были твои руки.

Ева разочарованно выдохнула – а вот это уже колдовство.

Она высвободилась из его слишком крепких объятий и отошла к окну.

– Это невозможно, – повторила она.

– Опять? – усмехнулся он, и Ева не поняла, то ли с иронией, то ли с другим каким-то чувством. – Потому что ты уезжаешь? Хорошо. Ты не хочешь менять свои планы, потому что сомневаешься во мне? О чем я говорю? Конечно, сомневаешься, мы знакомы всего пару дней. Черт, я знаю, это сумасшествие какое-то. Я не знаю, куда ты едешь, но могу поехать с тобой. Возможно, где-нибудь… в самолете, в поезде… неважно где… ты поймешь, что нам по пути.

Пока он говорил, Ева смотрела в окно: небо заволокло сумерками. Как быстро здесь темнеет. Она подняла руку и задернула шторы. Потом повернулась к Антону.

– По пути? – переспросила она холодным, безучастным голосом. – Хорошо. Я покажу тебе твой путь.

Антон посмотрел на нее с удивлением. Твердым голосом Ева добавила:

– Это недалеко. Пойдем.

***

«Все, что не имеет отношения к твоей цели, не стоит твоего внимания. Не отвлекайся на постороннее. Оно отнимает время. Но время теперь твой союзник. Оно отнимает силы. Но сил в тебе теперь достаточно для десятерых. Самое главное – никогда не забывай об этом! – постороннее может отнять у тебя твою цель. Твой путь. Тогда ты знаешь, что тебя ждет… Тебя ждет замкнутый круг. Каждый день, просыпаясь и совершая какие-то привычные вещи, ты будешь думать, что здесь ты уже проходила. Изо дня в день ты будешь возвращаться на уже пройденную дорогу. Не позволь постороннему отобрать у тебя то, что должно принадлежать тебе – путь, который ты сама выбрала».

***

Антон огляделся вокруг. Он стоял в хорошо знакомом ему месте: высокие густые деревья, из-за которых во дворе раньше темнело, длинные пятиэтажки, между ними ниша – через этот двор он часто ходил домой, когда был без машины. И именно здесь его пытались ограбить.

Сзади неслышно подошла Ева – он даже вздрогнул, когда почувствовал, что прямо за спиной кто-то стоит.

– Зачем ты меня сюда привела? – спросил он недовольным тоном.

– Потому что здесь кончается твой путь, – бесстрастно ответила Ева.

Антон резко развернулся к ней и нахмурился.

– Не понял, – негромко выговорил он.

«Ведьма умеет использовать время, когда ей это нужно. Она может делать его тягучим. Она может останавливать его. Но у времени есть свои правила».

Именно это она и сделала – растянула время, чтобы втиснуть туда эти два дня. Но у времени есть свои правила. Второй день подходит к концу. И все должно вернуться на круги своя.

– Когда-то ты мечтал разгадать тайну проклятия фараонов, – начала говорить она. – Мечтал уехать в далекую страну, увидеть гробницы, пирамиды… Но потом забыл об этом. А вспомнил слишком поздно. Ты вспомнил об этом тогда, когда это уже не имело ровно никакого значения. Ты потерял свой путь, Антон.

Антон ошеломленно замер на несколько секунд, но потом криво усмехнулся и посмотрел на Еву, как на сумасшедшую.

– Что за чушь… Какой путь?! Гробницы?!

Ева безразлично пожала плечами.

– Может быть. Может – нет. Нужно было искать. Ты не захотел. Что-то напугало тебя, и ты очень легко сдался. Сразу. Без боя. А потом ты спрятался: в удобную жизнь, в сытость… Тебя начали пугать воздушные замки, потому что реальность была комфортнее, спокойнее. Ты решил, что правильно – это врасти корнями в реальность, чтобы ничто не смогло оторвать тебя от земли.

– Ты о чем говоришь? С ума сошла?! – пораженно воскликнул Антон.

Ева мягко усмехнулась, на мгновенье прикрыв веки и запрокинув голову. Она представляла себе, как дико для него звучат ее слова. Но пока еще он не понимал их.

– Дом. Машина. Бизнес. Красивая жена, которая тебе скоро надоела. Ребенок, с которым ты не знал, что делать. Ведь ему нужно помочь отыскать его путь в жизни – а ты этого не умеешь. В конечном итоге твой собственный путь съело время. Это происходит не так уж редко.

Ева сделала шаг назад. Антон хотел было последовать за ней, но она приложила к губам указательным палец: тонкий, длинный, с ярко-красным лаком на остром ногте, и произнесла:

– Ш-ш! Ты должен стоять на месте.

Он послушно замер.

– Здесь заканчивается твой путь. – Не отводя взгляда от его лица, она сделала еще шаг назад и добавила: – Извини.

Антон хотел ей что-то ответить, но вдруг послышались негромкие шаги: с одной стороны двора показалась фигура человека. Он приближался.

– Они уже идут, – тихо сказала Ева, по-прежнему глядя только на Антона.

– Подожди, – Антон заметно занервничал, с опаской поглядывая в сторону приближающегося незнакомца. – Ты что, меня разыгрываешь? Кто – «они»?

– Они такие же, как и ты. У них нет пути.

Антон посмотрел на нее как-то странно, в глазах сверкнула злоба.

– Это ты все подстроила. Чего они хотят от меня?

Человек приближался. Его силуэт все четче вырисовывался в темноте.

– Им нужен твой кошелек, – игнорируя его обвинения, ответила Ева.

Она видела, как на лице Антона мелькнуло воспоминание, потом непонимание, наконец, ужас. Еще она видела то, чего не видел он, – человека, крадущегося с другой стороны двора.

– Но прежде чем взять твой кошелек, они возьмут твою жизнь.

Еще один шаг назад – ниша меж домов чернела позади Евы.

– Ты спасла мне жизнь. Неужели теперь будешь просто стоять и смотреть, как меня убивают? – с дрогнувшей, кривой улыбкой спросил он.

Похоже, он все еще не до конца верил в то, что она говорит правду.

– Ты был мне нужен. Теперь – нет.

Ева продолжала отступать. Антон посмотрел на нее странным блуждающим взглядом человека, который запутался и ничего не понимает… Кроме одного.

– Ты ведьма, – тихо прошептал он.

Ева согласно улыбнулась: перед смертью он заслужил знать правду. Может быть, она и сказала бы ему об этом в последний момент. Но он сам догадался, когда захотел уйти. Вот прямо сейчас он хотел броситься бежать… но не мог. Потому что она приказала ему: «Ты должен стоять на месте».

Ева сделала последнее движение назад, и темнота поглотила ее. Антон больше не видел ее, но продолжал смотреть, потому что знал – она там.

– Мужик, прикурить не найдется? – спросил сиплый, прокуренный голос.

Антон повернул голову на этот голос.

– Что? – рассеянно спросил он.

– Я говорю, прикурить не найдется? – повторил незнакомец.

Антон какое-то время молчал, вглядываясь в лицо стоящего перед ним человека, а потом тихим, но ровным голосом ответил:

– Нет.

Нож вошел ему в спину. Тот, кто ударил его сзади, подкравшись неожиданно и незаметно, обхватил Антона руками, не давая ему упасть. И тут же еще одно лезвие пронзило безвольное тело спереди – в самое сердце.

Антон повалился на асфальт, откинув голову. Он издал тихий стон. Стон перешел в хрип… Антон затих.

Убийцы обыскали карманы своей жертвы. Забрали все ценное, что нашли. Потом внимательно огляделись по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не видел и, разойдясь в разные стороны, растворились в закоулках двора.

Ева вышла из темноты и медленно подошла к лежащему на асфальте телу Антона. Глаза его были открыты: серо-зеленые, желто-карие, просто болотные – глаза ее жертвы. Она почувствовала к нему жалость: болезненную, тягучую, липкую…

«…Поспеши, пока судьба будет занята твоей жертвой. Спеши, потому что она быстрее – она может опередить тебя».

Ева вдруг опомнилась. Она подняла глаза, переступила через Антона и быстрым шагом пошла прочь.

Позади нее осталось мертвое тело в луже крови и густеющая темнота ночи.

***

Через два дня, часов в десять утра, с чашкой крепкого черного чая в руках, Ева просматривала местные утренние газеты. Она знала, что именно ищет. И наконец нашла:

«На этой неделе был убит местный предприниматель, владелец гостиничного бизнеса – Антон Смертин. Убийство было совершено в районе десяти часов вечера. Смертину было нанесено два ножевых ранения, которые привели, по заключению экспертов, к мгновенной смерти. Свидетелей преступления не было, но оперативно-следственной группе все же удалось по горячим следам раскрыть преступление.

Как выяснилось в процессе следствия, убийство Антона Смертина организовала его супруга – Маргарита Смертина, с целью получить в свои руки оформленное на нее по завещанию состояние мужа. Соучастником преступления назван любовник Маргариты Смертиной, чье имя правоохранительные органы пока не разглашают в интересах следствия. Известно только, что именно он имел непосредственную связь с исполнителями преступления, личности которых уже установлены и объявлены в розыск.

Маргарита Смертина и ее любовник арестованы».

Ева свернула газету, поставила чашку на журнальный столик и нахмурилась. Да, она знала, что ищет. Но, оказывается, она знала далеко не все. Убийство Антона заказала его собственная жена – рыжеволосая красавица с раскосыми зелеными глазами. Жена, у которой был любовник.