Читать книгу Слепой стрелок - Екатерина Витальевна Белецкая - Страница 5

– Негусто, – голос Берты был недовольным, – то есть я хотела сказать, что на самом деле даже слишком густо, но при этом пока что пусто.

– Это ты о чем? – полюбопытствовал Ит.

Сейчас они сидели в кафе при гостинице, и завтракали – омлет, тосты с маслом, кофе, и бутерброды. Хорошая, качественная, простая еда, без изысков и туристического шика. В самый раз.

– О том, что пока кто-то давил подушку, другой кто-то уже просмотрел результаты, сделанные Альтеей за ночь. Она предлагает нам сущую ерунду, Ит. Всего лишь сорок восемь тысяч вариантов.

– Чудесно, – хмыкнул Ит. – В России?

– Ах, если бы. По всему миру. Понимаешь, проблема во времени, – Берта задумалась. – Если бы могли найти хотя бы один временной маркер, область поиска сократилась бы в несколько раз. Но у нас временная вилка сейчас – пятнадцать лет. Потому что, как ты сам знаешь, здесь это обязательное условие. Да, время может быть нелинейным, но мы сейчас – не во фрактале, а сама итерация – это как указатель или пометка на карте…

– Которая нам показывает, что клад зарыт там-то и там-то, – добавил Ит. – Но когда его зарыли, карта не знает. Малыш, я понимаю. Что ты предлагаешь?

– Пока что ничего, – Берта погрустнела. – Пока что всё будет идти так, как оно идёт. Альтея перетряхивает покойников, мы намереваемся бродить по порталам, и скидывать местным не нужные им частотные характеристики, и так далее.

– Слушай, я тебя знаю настолько хорошо, насколько это вообще возможно, – строго сказал Ит. – Ведь ты же что-то ещё придумала, я прав?

– Не то чтобы придумала, но мысли есть, – неохотно сказала Берта.

– Выкладывай, – потребовал Ит. – Ну хоть мне скажи. Если не хочешь остальным.

– Хорошо. Саб был прав, как мне кажется. Должна быть связка с порталами. Потому что, – Берта понизила голос, – без этой связки мы не выстроим следующий шаг. У нас есть только один объект, эта планета. Так?

Ит кивнул.

– А должна быть не одна. Потому что Слепой Стрелок задевает не только тех, о ком пока что идёт речь. Мне кажется, остальные тоже это понимают, Пятый не просто так говорил об Окисте, как о возможной первой итерации, но, – Берта развела руками, – у нас первая именно эта. И не просто так. Я уверена в том, что она является исходной стартовой точкой.

– Во что мы ввязались, – Ит обреченно вздохнул. – Допустим, Пятый действительно про это говорил, и это понял. Но учителя… Бертик, я не представляю себе, как этот мир может быть связан с Контролем в любом виде. Вообще не представляю. И Лин с Пятым, как мне кажется, этого не представляют тоже.

– Я боюсь ошибиться, – Берта опустила голову. – Сколько лет Ри убил на проект, который казался ему верным, а оказался в результате ошибочным. И как мы будем подтверждать выкладки? Мы про это молчали два года, но, родной, скажи – мы найдем следы кого-то, мы подтвердим теорию о работе Слепого Стрелка в этом мире, но доказательства?

– Доказательства чего именно? – не понял Ит.

– Хотя бы того, что они были теми, кем мы хотим их видеть, – безнадежно отозвалась Берта. – Повторю, я боюсь ошибки. Больше всего на свете я сейчас боюсь ошибки. Ты же понимаешь, какой результат у этой ошибки может быть.

– Вот что, – решительно сказал Ит. – Давай так. Сейчас спустятся остальные, выпьем кофе вместе с ними, а потом ты пойдешь к себе, и сделаешь новый план работы. Сама. И мы будем идти по этому плану. Потому что все прежние можно выбрасывать, как теперь стало понятно. Знаешь, мне тоже не очень нравится чувствовать себя слепым щенком в коробке, – добавил он. – Щенком, который пытается ползти во все стороны сразу, и тыкается носом в стенки. Ты у нас научный руководитель? Вот и руководи. Может быть, в процессе что-то изменим, но тут уже как сложатся обстоятельства.

– Пытаешься спихнуть ответственность, – хмыкнула Берта. – Но… ладно. Уговорил. Сейчас мы действительно пытаемся бежать во все стороны сразу, а это никуда не годится.

***

– Берта нервничает, – сообщил Ит, когда они со Скрипачом садились в машину. В этот раз решили съездить в Нагатинскую пойму, попробовать снять второй портал из списка.

– Почему? – рассеянно спросил Скрипач.

– Боится ошибки. Попросил её сделать новый план работы, – Ит вздохнул. – С учетом новых данных.

– Это каких? – не понял Скрипач.

– Да всего того, что мы за эти дни увидели и проговорили, – ответил Ит. – Садись давай быстрее, тут нельзя долго стоять… Марфа, доброе утро, – сказал он. – Нам нужно в Нагатино, точнее, в место, которое называлось Нагатинской поймой.

– Оно и сейчас так называется, объект восстанавливают, – ответила система. – Желаете посетить?

– Да, если это разрешено, – ответил Скрипач. – Там находится еще один портал, нужно повторить в нём такой же эксперимент, как вчера.

– Думаю, это возможно, – ответила система. – Желаете проехать через город, или вдоль реки?

– Вдоль реки, – решил Скрипач. – Это должно быть познавательно.

– О, да, это познавательно, – согласилась система. – Вы хотели рассмотреть стеклянный дом в конце улицы? Во время пути мы встретим несколько подобных строений. Можем остановиться, чтобы вы смогли получше рассмотреть их.

– Спасибо, – кивнул Ит. – На обратной дороге, видимо. Сперва работа.

***

Нагатинская пойма являла собой более чем странную картину – когда машина, высадив их на обочине дороги, отъехала, Ит и Скрипач замерли на месте в глубочайшем изумлении. Они ожидали увидеть всё, что угодно, но только не то, что сейчас находилось перед ними.

Больше всего местность напоминала развороченное, словно после бомбежки, поле, в котором кое-где виднелись островки относительно ровной почвы. Тут и там по этому полю бродили люди, то есть некоторые бродили, а некоторые сидели на табуреточках или на корточках, и занимались… непонятно чем.

– Марфа, что тут произошло, и что они делают? – недоуменно спросил Скрипач.

– И как тут снимать данные с портала? – добавил Ит. – Кажется, там и пройти будет нельзя…

Место портала было разворочено так, что стало понятно – ни о какой установке датчиков не может идти и речи. Во-первых, из-за большого количества людей, во-вторых, из-за того, что ни Ит, ни Скрипач не стремились пока что демонстрировать Марфе свои агентские навыки, прыгая по пяти-шести метровым кучам земли.

– В пойме производятся работы по восстановлению почвенного слоя, – объяснила система. – Дело в том, что предки, к сожалению, произвели здесь разрушительные действия. Сперва почва была отравлена, затем было произведено изменение формы русла реки, затем на этой площади построили комплекс для развлечения, изуродовав пойму ещё сильнее. В данный момент работы по дезактивации оставшейся почвы завершены, сооружения, построенные здесь, с позором уничтожены. Идет процесс возвращения на место ранее вывезенной почвы. Затем будет производиться процесс регенерации уничтоженных деревьев. После этого будут воссозданы уничтоженные животные и птицы, потом объект будет законсервирован на срок пятьсот лет.

– Погодите, уважаемая Марфа, – медленно произнес Скрипач. – Это было официально и замечательно. А можно теперь по-человечески? Мы не всё поняли.

Ит согласно кивнул. Не всё – это было ещё мягко сказано. У него появились какие-то смутные подозрения, которые через пару минут подтвердились полностью.

– Сперва была произведена полная дезактивация грунта. Соли тяжелых металлов, токсичные вещества, мусор, – стала разъяснять система. – Двадцать лет ушло на то, чтобы полностью очистить место. Сначала от построек вандалов, потом от следов их деятельности. Далее. Был произведен поиск места, в которое вывезли срезанный здесь грунт. Он был проанализирован, и сейчас уже почти весь вернулся на место…

– Стоп, – приказал Ит. Система послушно смолкла. – То есть вон та куча земли, например. Она разнородная, верно? И что эти люди делают?

– Сортируют фрагменты и кладут на место, – произнесла система с легким недоумением. – Что же ещё?

– В смысле, кладут на место? – Скрипач проследил за человеком, который подошел к куче, взял из неё буквально щепотку, и пошел куда-то в сторону. – То есть совсем на место? Где она была… раньше?

– Да, где она была сто восемьдесят лет назад, – объяснила система. – На восстановление одного квадратного дециметра почвенного покрова уходит в среднем год. Но, как вы можете наблюдать, работающих много, и пойму удастся восстановить приблизительно через восемьдесят лет. В том виде, в котором она была до разрушения.

– Это по всему городу так? – спросил Ит с опаской. Не дай мироздание наступить на какую-нибудь травинку, ещё восстанавливать заставят.

– Нет, конечно. Такое тщательное восстановление производится только для объектов, которые признаны заповедными. Пойма – один из них. Каждый клочок земли, каждое растение, каждая птица, каждое животное должны вернуться на свои места, и вступить в круг жизни, – объяснила система. – Да, это сложная задача. Но достойная.

– Марфа, там кого-то бьют, – сказал Скрипач, приглядываясь. – Вон там, вдалеке. Это что такое?

– Это наказывают вандала, – беспечно ответила система. – Их имеют право наказывать достойные жители города. Не волнуйтесь, вечером его вылечат. К тому же бить допускается только специальным инструментом и по определенным местам.

– Эммм… его хреначат деревяшкой по голове, – у Скрипача округлились глаза. – И довольно сильно. Марфа, прошу прощения, конечно, но это уже явный перебор.

– Нет, – в голосе системы вдруг зазвучал металл. – Это в самый раз. Данная тварь, – слово «тварь» система произнесла с явным отвращением, – приехала в город разрушать и калечить. На его совести – сотни метров изувеченной почвы, сотни срубленных деревьев, сотни загубленных жизней. Когда вступила в силу программа, он был глубоким стариком, но в своих деяниях не раскаивался ни секунды. Ему было даровано геронто, дан возраст ранней зрелости, и теперь его работа – вернуть всё, что он цинично уничтожал. Лишь после этого он получит право снять геронто, и упокоиться. Однако, – голос системы потяжелел, – упокоится он на одном из Холмов Позора, а его потомки будут лишены права на продление жизни и права покидать планету. То есть его род будет навечно покрыт позором и с позором же вымрет.

– Какие вы добрые, – пробормотал Скрипач. – А не слишком?

– Не слишком, – жестко ответила система. – За подлые поступки надо платить.

– А как же «дети за отцов не отвечают»? – спросил Ит.

– А как же «яблоко от яблоньки недалеко падает»? – парировала система.

– А как же «не жили богато, нечего и начинать»? – спросил Скрипач.

– А это тут при чем? – повернулся к нему Ит.

– Я думал, мы в поговорки играем, – рыжий пожал плечами.

– Идиот, – сердито произнес Ит. – Так, ладно. Проехали. Конечно, это ваше дело, Марфа, и ваш мир, но нам показалось, что такие меры… ну, несколько слишком уж радикальные. Неужели нельзя завезти сюда хорошую землю, всё выровнять, и посадить красивый парк?

– Нет, – голос системы вдруг стал печальным, прежняя злость и бравада из него полностью исчезли. – В том-то и дело, что нельзя. Понимаете, город сам принимает решение, что и как восстанавливать. Такие места, как это, возвращаются именно таким вот образом. Сложно, долго, дорого. Но это память, важнейшая память прежних поколений, которую нужно передать в первозданном виде поколениям грядущим. Не отдать новодел, пусть и красивый, а передать нечто настоящее и живое. Напротив Коломенского сейчас восстанавливают лес. Лес, который тоже был варварски уничтожен. Сейчас там стоит стеклянный лес, а на берегу, в разрешенных местах, установлены блоки воссоздания для животных и птиц, которые погибли из-за вырубки. И, поверьте, ту нечисть, которая рубила, бьют чаще, чем здешних.

– А тех, кто отдавал приказы рубить? – поинтересовался Ит.

Система вдруг рассмеялась.

– Я вам как-нибудь покажу мэра, – пообещала она. – Последнего мэра, и предпоследнего тоже, наверное. Это стоило огромных денег, их пришлось воссоздавать, потому что оба успели издохнуть ещё до реформ…

– Воссоздавать?! – изумился Скрипач.

– Ну да. И нашим ещё повезло, видели бы вы, что делают с мэрами в Южной Америке, или в Индии, и в Африке, или в Китае. Думаете, города уродовали только здесь? Москве ещё повезло. Последний мэр Нью-Йорка покусился на Центральный парк. И его теперь каждый вечер вешают в Центральном парке при большом скоплении народу.

– Я хочу домой, – жалобно произнес Скрипач. – Вы тут все с ума посходили, как мне кажется.

– Нет, что вы, – заверила система невинным голосом. – Это временные меры. Мы должны выучить этот урок. Выучить так, чтобы не забыть никогда.

Пока Скрипач переговаривался с системой, Ит наблюдал за людьми, которые продолжали ходить между кучами земли тут и там. Наверное, это в чём-то правильно, подумалось ему внезапно. Разрушить легко, а попробуй восстанови обратно, как было, то, что ты сам и разрушил. Это научит бережному отношению к тому, что тебя окружает, к чужому труду, к земле. И это сперва, может быть, и кажется перебором и доведением до абсурда, но…

Но та же приемная мама в ДС-35 сажала цветы – Ит в детстве и в юности часто ей помогал. Что они делали? Сперва готовили клумбы. Вынимали всю прошлогоднюю землю, если требовалась замена, упаковывали в специальные мешки. Потом приходил транспорт, который заказывала мама, землю они сдавали, и взамен получали свежую. А уставшая земля уезжала «отдыхать», то есть на регенерацию. Её восстанавливали, и потом на неё меняли уставшую. И так по кругу. Это для города, конечно, для места, где ты сам не сможешь регенерировать землю.

А Окист? А клумбы с цинниями? Ит покачал головой. У него рядом с домом имелось несколько мест, в которые он каждую осень укладывал обедневшую землю, а потом, по графику, который сам же установил ещё очень давно, брал из этих мест землю отдохнувшую, для тех же цветов и овощей. А постройки? Попробуй, построй что-то на Окисте. Да, да, на Окисте, всё население которого уже очень давно – двадцать миллионов человек. Без специального разрешения, без предварительных работ и расчетов тебе никто ничего никогда не разрешит там строить. Сколько стоило разрешение на постройку дома, и сколько времени они убили, чтобы получить это разрешение – вспомнить страшно. И ведь по сей день гильдия строителей контролирует место, чтобы ни в коем случае ничего не добавили, и не переделали.

– Пожалуй, вы правы, Марфа, – сказал Ит. – Не во всём, и… то, что вы сказали, прозвучало несколько неожиданно, и даже, в некоторой степени, жестоко, но, видимо, мы слишком давно выучили этот урок. Настолько давно, что он стал для нас данностью. И мы перестали задумываться о нём. И той цене, которую за него приходилось платить тем, кто оказался в первых рядах.

– Хорошо, что мы поняли друг друга, – кажется, система обрадовалась. – Хотите, я расскажу вам о находках, сделанных на этом месте? Их множество. Мы даже создали музей, в который попали некоторые из них.

– Интересно, – ответил вежливый Ит, которому на самом деле, что уж греха таить, не было так уж интересно. – И что же тут находили?

– От захоронений домашних животных, до культовых и обрядовых предметов, – с гордостью сказала система.

– Знаете, Марфа, давайте вы передадите информацию о находках Альтее, и мы посмотрим всё вечером, чтобы сейчас не тратить время? – предложил Ит. – А сейчас мы попробуем дойти до центра портала, чтобы снять характеристики с узловой точки. Не думаю, что есть смысл снимать карту, по крайней мере, сегодня мы это точно делать не будем.

– Как скажете, – отозвалась система. – И всё же я бы порекомендовала вам посмотреть на стеклянный лес. Завораживающее зрелище. Деревья были перемолоты в труху, а труху рассыпали на площади в сто гектаров. Сейчас вандалы собирают деревья обратно из этой трухи, дерево за деревом.

– Технологию для возрождения деревьев вам предоставили зивы? – спросил Скрипач, хотя ответ был очевиден.

– Разумеется. Причем безвозмездно, – ответила система. – Равно как и технологию живых дорог. Мы очень благодарны им за такую помощь.

– Да, это достойный поступок с их стороны, – кивнул Ит. – Марфа, вызывайте нам машину, мы смотрим узел, и через пять минут поедем обратно. Здесь, кажется, мы увидели уже достаточно.

***

– Жутковатое место, – Эри зябко передернула плечами. – Конечно, я была категорически против застройки поймы, там, дома, на Соде. Но чтобы вот так… вот так её возвращать? Это как-то слишком.

– Думаешь? – Берта прищурилась. – Да, сперва это шокирует. Но я посмотрела подробности, и не всё так плохо. Эти люди прошли геронто, им вернули возраст, то есть никто не заставляет работать немощных стариков. Они получают любую еду в том объеме, который им нужен, они живут в приличных условиях, могут в свободное время передвигаться по городу. Могут отдыхать. Могут видеться с семьями, которые, правда, живут уже не здесь, а в местах по рождению, но, судя по тому, что есть в местной сети, там всё более чем хорошо. Да, их лишили права на продление жизни, да, через несколько поколений они могут исчезнуть, но – почему-то Марфа не сказала вам про искупление, а ведь оно возможно. Нет, не для виноватых, но для потомком – запросто.

– Но их же там бьют, – напомнила Эри.

– Только самых отъявленных, – покачала головой Берта. – Всех подряд бить нельзя. Там довольно сложная система наказания, она гибкая, и предусматривает множество вариантов. Например, если человека вынудили так поступить обстоятельства, и сам он был в душе против происходящего, наказание будет минимальным. А вот для тех, кто ловил кайф от того, что делал… ну, понятно. Можешь спросить у Марфы, она тебе выдаст кучу подробностей.

– Потом как-нибудь, – Эри вздохнула. – Курить пойдем? Или дождемся, когда ребята вернутся?

– Дождемся, – Берта на секунду задумалась. – Или не надо? Альтея, – позвала она. – Давай перейдем на мобильный канал, тебе ведь уже дали разрешение, верно?

– Да, – отозвалась Альтея. – Индивидуальные трансиверы разблокированы. Мы можем общаться свободно.

Это более чем странное требование – выходить на связь с системой корабля только из гостиницы – они оспаривали двое суток, и, наконец, решение было принято. В их пользу. Конечно, этот идиотский запрет запросто можно было обойти, но Фэб сказал, что не нужно, придется выполнить требование. Не исключено, что это проверка, и лучше пройти её достойно.

– Хорошо, – кивнула Берта. – Тогда идём курить.

– У меня есть заметка по артефактам поймы, – вдруг сказала Альтея. – Я проанализировала объекты музея, мне кажется, кое-что будет вам интересно.

– А ну-ка? – Берта подняла голову. – Выкладывай.

В номер вошли Ит, Скрипач, Лин, и Пятый.

– Чего ты там нашла, большая умная железяка? – спросил Скрипач, который, разумеется, слушал по дороге разговор.

– Предметы, названные в описании каталога объектами индивидуального культа, – ответила Альтея.

– То есть некто создал себе что-то типа верования, и приносил в пойму какие-то предметы? – спросила Берта.

– Совершенно верно, – ответила Альтея. – Но мне показалось любопытным другое.

– И что же? – поторопил Скрипач.

– То, что все предметы изначально находились в области портала. Все восемь предметов были вывезены с мусором и грунтов во время стройки, но в процессе восстановления поймы были обнаружены в грунте, соотнесены с поймой, их изначальное местоположение было восстановлено.

– Стоп, – приказал Ит. Альтея смолкла. – Ты ведь считаешь, что эти объекты связаны с нашими поисками, не так ли? – спросил он.

– Не исключаю такой возможности, – сказала Альтея.

– Что за объекты? – спросила Берта.

– Нитяные куклы.

– Можно подробнее? – с интересом спросил Ит. – Покажи, пожалуйста.

Перед компанией возник визуал с трехмерным изображением – какой-то спутанный, небольшого размера клубок, больше всего походивший на комок грязи.

– Похоже на смятую грязную тряпку, – озвучила общую мысль Эри. – Это кукла?

– Это один из объектов до восстановления, – пояснила Альтея. – А вот исходный вид.

Рядом с первым изображением возникло второе. Проволочный человечек, обмотанный темного цвета нитками. Впрочем, человечком эту фигурку можно было назвать лишь условно, потому что никакой детализации у фигурки не было. Просто проволочный каркас, и намотанные на него во много слоев нитки.

– Примечательным является то, что внутри каждой фигурки находилась парафиновая капсула, внутри которой было запечатано вырезанное из фольги сердечко, – продолжила Альтея. – И ещё один момент.

– Какой? – спросила Берта.

– Все фигурки были парными. Всего найдено четыре пары фигурок, – бесстрастно ответила Альтея.

– Круть, – сказал Скрипач. – Спасибо, большая добрая железяка. Огорошила. Автора найти реально?

– Автор не найден, – ответила Альтея. – Рекомендую ознакомиться с подробностями в архиве музея, через систему Марфа.

– Спасибо, – Фэб, который, оказывается, вошел в комнату, но до сих пор молча стоял у входа, наконец-то подал голос. – Альтея, ответь сейчас только на один вопрос. Ты можешь соотнести временные периоды? Время появления фигурок в пойме и временная вилка итерации Слепого Стрелка совпадают?

– Да, – ответила Альтея. – Время совпадает.

– Внеси поправку на это время в базу поиска, – приказал Фэб.

– Ты уверен… – начала было Берта, но Фэб её перебил:

– Да. Да, я уверен.

– Но почему? – недоуменно спросил Лин.

– Глаза разуй, – мирно посоветовал Фэб. Он максимально приблизил картинку восстановленной фигурки. – Вы что, ослепли все разом? Ничего не замечаете?

– А… – начала было Эри и осеклась. Потому что поняла. И все остальные поняли тоже. При близком рассмотрении становилось понятно, что нитки, опутывавшие фигурки, не однотонны. Обмотка состояла из ниток двух цветов. Оранжевого, пусть и с трудом различимого, и вполне хорошо сохранившегося чёрного.

***

– Завтра с утра поедем в этот музей, – предложил Рэд. – Может быть, на фигурках есть что-то, что они не заметили?

– Генетический след? – уточнил Фэб. Рэд кивнул. – Пусто. Они проверили это в первую очередь. Там ничего нет по генетике, да и не может быть. Странно, что сами фигурки сохранились хоть как-то, повезло, что их сумели обнаружить.

– Ну, то, что они обнаружили, фигурками уже не являлось. Но, следует признать, их дотошность в восстановлении поймы сыграла нам на руку, – заметила Берта. – При других раскладах от этих фигурок даже воспоминания бы не осталось.

– Это да, – кивнул Фэб. – Ребята, какие мысли есть?

– На счет чего? – уточнил Пятый.

– На счет… ну, например, автора кукол, – подсказал Фэб.

– Думаю, это женщина, – осторожно предположил Пятый. Лин кивнул. – Скорее всего, молодая.

– Спасибо, капитан очевидность, – хмыкнул Скрипач. – Но совсем не факт, что молодая. Почему ты так решил?

– Сердечки, – пожал плечами Пятый. – Я могу ошибаться, но такая символика характерна всё-таки для кого-то помоложе.

– С натяжкой, но принимается, – кивнул Фэб. – Дальше.

– Мне кажется, она жила где-то неподалеку, – предположил Лин.

– Почему? – спросил Ит тут же.

– Да потому что много фигурок. Они нашли восемь штук, да? Восемь. Может быть, их было даже больше, просто некоторые не сохранились вообще ни в каком виде. Или, например, кто-то нашел их и унёс. Но всё равно, их много, – Пятый задумался. – Могу предположить, что девушка жила где-то недалеко, и ходила в пойму часто, например, гуляла с собакой. Рыжий, помнишь, там гуляли с собаками, мы с тобой видели…

Он осекся, с опаской глянул на Ита – а ну как тот начнет задавать наводящие вопросы? – но Ит молчал, ожидая продолжения.

– То есть она могла брать этих кукол с собой часто, и для чего-то их там прятала. Может быть, действительно как объекты своей веры, – Пятый вздохнул. – Ребята, мы не агенты, это не более чем предположения.

– Они, в принципе, небезосновательны, – кивнул Ит. – Но могу уточнить.

– Валяй, – согласился Фэб.

– Про то, что женщина или девушка могла жить недалеко – согласен. Фигурок действительно много. На счет собаки – тоже согласен. Собака в данном случае – это всего лишь повод оказаться в нужное время в нужном месте. Например, вечером, в наступающей темноте, там, на пойме. И зайти, якобы за убежавшей собакой, туда, где никто не увидит, чем она занята. А вот на счет веры… она их, по сути дела, хоронила, – Ит на секунду смолк, нахмурился. – Она делала один и тот же символ, и закапывала его в землю. Раз за разом. В нужное нам время, замечу. То есть это ориентировочно наш клиент, и поиск мы ограничим, пожалуй, районом от… ммм… улицы Трофимова, до метро Автозаводская.

– Почему? – не понял Лин.

– А если дальше, то идти неудобно, – пожал плечами Ит. – Фэб, что скажешь?

– Скажу, что в ближайшие дни некоторым предстоит основательно побегать по окрестностям, – хмыкнул Фэб. – Параллельно с нашей работой с «гранями». Думаю, через «грани» мы установим кандидатов на роль этой девушки или женщины довольно быстро, да и временные рамки у нас теперь гораздо более четкие. Датировка фигурок… Бертик, что там с датировкой?

– На протяжении трех лет их там закапывали, – сообщила Берта. – Это местные установили точно.

– Отлично. Круги сужаются, – кивнул Фэб.

– А почему нитки не сгнили в земле? – спросила Эри. – Они же за столько лет должны были в труху превратиться, наверное.

– Это полиамид, – пояснила Берта. – Мне тоже стало интересно, и я посмотрела, что же это за нитки такие. Они почти не выцвели, не сгнили, но полопались. В общем, так и должно было быть, ведь для них страшнее всего перепады температуры, всё остальное они переносят весьма неплохо.

– Ага, ясно, – покивала Эри.

– У тебя есть какие-то мысли на этот счет? – спросил Пятый.

– Есть, – Эри отвела взгляд. – Это была очень грустная девушка. У которой, скорее всего, не было друзей.

– Почему ты так решила? – удивилась Берта.

– Ну, хотя бы потому что у неё было время приходить на пойму, и закапывать там этих кукол. Если идешь гулять в компании, ты вряд ли сделаешь такое, – заметила Эри. – А ещё на этих нитках очень интересные узлы. И вот этот шовчик тоже странный.

Ит замер. Скрипач тоже. Они переглянулись, потом приблизили изображение.

– Дебилы, – произнес Кир, который до этого молча сидел в углу. – Три дебила. Нет, четыре. Себя не посчитал. Ну позор, ё-моё… какой позор…

– Вы про что? – не понял Рэд.

– Да про это! – Фэб ткнул пальцем в визуал. – Узнаешь?

– Упс, – только и сказал Рэд.

Потому что на изображении, висящем перед ними, можно было прекрасным образом различить шов.

Классический, отлично им всем знакомый шов Шмидена.

– Это она им так эти сердечки внутрь зашивала? – спросил Саб.

– Видимо, да, – ответил Фэб. – Хорошо. Молодец, Эри. Спасибо за подсказку.