Читать книгу Мой Повелитель - Екатерина Владимировна Набоко - Страница 2

Глава 1

Люди. Они повсюду. Ходят, говорят, орут, ругаются и смеются. А еще воняют. Типичный город империи Катарон.

Я отвык от всего этого. Как отвык от яркого солнца, согревающего землю. В Фальции небо всегда затянуто непроницаемой завесой из дыма и тумана, чтобы боящиеся света обитатели могли там комфортно существовать. За восемь лет пребывания в Темной Цитадели я наконец-то снова увидел солнце. Вдали от людей оно привело меня в восторг, согревая усталое тело и освещая путь, но здесь его палящие лучи вызывали к жизни омерзительные запахи грязного города.

Ненавижу катаронские города. Ненавижу шумные, вонючие толпы людей. Если бы не моя цель, я бы никогда не вернулся сюда. Но то, что я намерен совершить, куда важнее моих личных неудобств.

И моей жизни. Я – некромант из Темной Цитадели, которых так боятся катаронцы в пограничных городах вроде этого. Настолько боятся, что превращают их в крепости, несмотря на то, что Фальция еще ни разу не нападала на Катарон. Но сам факт существования Темной Цитадели и ее зловещего хозяина уже внушает людям священный ужас. Хотя некоторых, вроде меня, напротив, привлекает.

Я сознательно пошел в Темную Цитадель, но не считаю себя злодеем. Вообще каждый, кто не родился в Фальции, а пришел туда по своей воле, ищут свое место в жизни и ответы на мучающие их вопросы. В Катароне инакомыслие не приветствуется. А потому многие умные, амбициозные люди, не умеющие или не желающие держать язык за зубами, зачастую оказываются изгоями, у которых два пути – плаха или Темная Цитадель. Обычно выбирают второе. Больше инакомыслящим податься некуда.

Я не был изгоем, и жизнь моя складывалась вполне неплохо. И все же… Молодость прошла, друзья, с которыми я пережил немало приключений, осели, и вырисовывающееся однообразное будущее меня совсем не радовало. Я задумался о бессмысленности жизни и решил взглянуть на нее с той стороны. И Темная Цитадель открыла передо мной свои двери.

Я не поддерживал связи со старыми друзьями, понимая, что их не обрадовал мой поступок. До недавнего времени. Спустя восемь лет службы Хранителю Полуночи, я понял, что должен вернуться. И вот, сегодня я снова увидел солнце Катарона.

Сбежать из Фальции не так просто. Мне повезло найти там новых друзей, поддержавших мой замысел. Они помогли мне добраться до Катарона, но дальше я должен был действовать сам. Здесь, неподалеку от города Тавра, находилась тщательно замаскированная пещера. Кроме меня о ней знали лишь несколько старых друзей. И один из них ждал меня там.

Я не знал, как он отнесется ко мне. Я не видел его восемь лет, с тех пор, как покинул Катарон. Да, он ответил на мое послание, он согласился встретиться, но готов ли он меня выслушать? Не знаю. Ответ его, пусть и утвердительный, был слишком сухим. Возможно, войдя в пещеру, единственное, что я успею увидеть – это взмах сверкающего лабриса. Пусть так. Я готов пойти на этот риск потому, что без помощи друга мне не обойтись.

Однако, я без проблем вошел внутрь. Кряжистый, мускулистый гном сидел за изрядно запылившимся столом, пристально разглядывая меня.

– Ну здравствуй, дружище, – произнес он.

– Лафик, друг мой.

Я сделал было шаг навстречу, но стальной взгляд Лафика остановил меня.

– Решил, значит, объявиться. Восемь лет, Тьма тебя побери, где-то шатался, и вот, пожалуйста – нарисовался, значит. Зачем пожаловал?

– Мне нужна помощь…

– Конечно! Помощь! – оборвал меня Лафик, – Как тебе что-то понадобилось, сразу вспомнил о старом друге! А когда сваливал в мерзкую Фальцию, даже и не подумал сообщить друзьям!

– Я сказал Конрику…

– Только Конрику! А со мной, значит, с Эриком, Лютером, Люси прощаться не надо?

– Вы бы стали меня отговаривать…

Лафик вскочил.

– Конечно, стали бы! Что ты забыл в Темной Цитадели? Позор да и только!

– Потому я и не обсуждал это с вами.

– Вот как? Слова друзей для тебя ничего не стоят, значит?

– Лафик, не в этом дело…

– А в чем тогда?! В чем?!

Раскрасневшийся, взбешенный гном вмиг оказался рядом, и я едва увернулся от летящего мне в живот кулака.

– Да в том, что мне не было места в проклятом Катароне! Кем бы я стал? Солдатом, как Эрик? Рисковал своей жизнью ради благородных задниц, командующих из безопасных дворцов? На кой мне такое будущее!

– Вот как? – взревел Лафик, – И ради меня сражаться тебе тоже, значит, было обузой?!

– О Бездна, вовсе нет…

Оправдаться я не успел, так как кулак гнома все-таки настиг меня. Я согнулся от боли, боль разожгла ярость, и я врезал Лафику в ответ. Мы не долго обменивались ударами – в кулачных потасовках Лафик был куда сильнее меня, – и вскоре я оказался на полу. Давно меня так не отделывали. Отвыкшее от драк тело ныло, словно прошло между мельничными жерновами. Но эта встряска пошла на пользу нам обоим, никаких слов не оказалось бы достаточно, чтобы загладить прошлые обиды. Отдышавшись, Лафик протянул мне руку и помог подняться.

– Ты не был таким хилым раньше, – буркнул он, – Не пошла тебе на пользу Темная Цитадель.

– Многим пришлось пожертвовать. Не только физической формой.

– Оно того стоило?

– Да.

– Что-то не верится.

Гном потеребил темный с проседью ус, рассматривая мои татуировки на лице.

– Значит, некромант.

– Да. Некромант.

– Ну и как?

– Тебе не понравится.

– Думаешь?

– Уверен.

– Знаешь, что? Свинья ты, Рихард.

– Пожалуй, – со вздохом согласился я, – Я должен был вам сказать. Всем вам. Или хотя бы написать уже из Фальции.

– Да. Должен был, – голос Лафика дрогнул, в глазах блеснули слезы, – Да проклянут меня духи гор – будь ты хоть самим Хранителем Полуночи, я все равно рад тебя видеть!

Гном сжал меня в могучих объятиях, и я почувствовал, что камень упал с моей души. Я был по-настоящему счастлив просто потому, что, спустя столько лет, наконец-то снова встретил Лафика.

Мы сели друг напротив друга на деревянные скамейки. Кажется, Лафик их и сделал, теперь я уже и не вспомню.

– Ты улыбаешься, как идиот, – заметил Лафик.

– Просто я рад видеть тебя-прежнего.

– Не радуйся раньше времени. Я по-прежнему хочу знать, почему ты так поступил. Ты вроде сказал, не хотел служить в катаронской армии, как Эрик? Ну так нанимался бы в охрану торговцам, как когда-то нанимался мне.

– Возраст уже не тот. Весь день на ногах и спать вполглаза – я же не мальчик. Да и компания у нас тогда была дружная. Пошел бы я в одиночку – неустанно следил бы, чтобы свои же товарищи не обворовали.

– Нашел бы какое-то мирное дело тогда.

– Какое? Я только и умел мечом махать.

– Ну вот в Фальции же научился некромантии. Значит, мог чему-то научиться и в Катароне. Как там живется, в Фальции-то, Рихард?

Честно говоря, я был в ужасе, когда поближе познакомился с обычаями Фальции. В Катароне, конечно, всякие слухи ходили, но увиденное поразило меня до глубины души. Я понимал, что там часто проводят жестокие ритуалы и совершают человеческие жертвоприношения во славу Тьмы. Я был к этому готов. Но не ожидал, что местные жители считают такую жизнь нормальной. Если Рыцари Смерти приходили забрать у матери ее ребенка – она спокойно отдавала его. Даже не спрашивая, зачем, а ведь в большинстве случаев малыш не доживал до следующего дня, и каждый фалиец это знал. Никаких протестов, никакого сопротивления, ничего! Рабская покорность, безропотное подчинение словно были в крови у каждого жителя Фальции. По велению Хранителя Полуночи на заклание могли отправить целую семью, деревню, город – и никто бы из обреченных и слова не сказал!

Но даже в таких условиях, бывало, рождались дети с сильной волей, не желавшие терпеть подобные зверства. Если их не удавалось перевоспитать, их сдавали в Темную Цитадель сами добропорядочные родители. А там уже упрямцев превращали в Рыцарей Смерти – и несгибаемая воля начинала служить законам, с которыми так отчаянно боролась. Особенного статуса удостаивались и дети с магическим даром. Вырванные из кошмара рабского существования, они быстро привыкали к своей уникальности и начинали презирать простых людей. Хотя суть от этого не менялась, волшебники все равно оставались рабами Хранителя Полуночи. Просто, в отличие от остальных фалийцев, маги Темной Цитадели ни в чем не знали недостатка. И не Хранитель Полуночи виной сложившемуся в Фальции укладу жизни. Некроманты, демонологи и прочие маги, практикующие темные искусства, всегда были в почете у фалийцев, еще задолго до прихода настоящей Тьмы. И я не сочувствую этим жестоким, безнравственным людям. Им не нужно спасение, они не стоят жалости. Они сами заслужили своего Темного Властелина.

Но такие подробности я, разумеется, рассказывать Лафику не собирался.

– Некромантам живется очень даже неплохо. В отличие от большинства фалийцев. Не стоит об этом. И еще кое-что, – я поморщился, – Не называй меня больше Рихардом. Это имя принадлежит другому мне, жившему до ухода в Темную Цитадель. Я слишком изменился. Я уже не Рихард.

Гном фыркнул.

– Что за глупости! Скажешь тоже!

– И все же, я настаиваю. Зови меня просто некромантом.

– Что, и на людях? – усмехнулся Лафик, – Ну ладно. Однако, что-то заставило тебя вернуться. Я обалдел, когда весточку от тебя получил. Сначала, как гонца твоего увидел, потом, когда понял, что письмо от тебя. Что это за уродец маленький был?

– Горгулья моя. Сам создал, из камня.

– Да я заметил, что не из соломы. Ишь ты, ну почти гном, ваяешь из камня скульптуры. Только что ж он страшненький-то такой? У меня сердце в пятки от страха ушло, когда демона этого в комнате у себя нашел, а как он летать и верещать начал, я и вовсе чуть не обделался.

– Ну положено ему таким быть. Тут уж не мне решать.

– Ладно. Уродец, значит, уродец. Горгулья, значит. Говори, друг, что хотел обсудить.

Я все рассказал Лафику. Он долго молчал и был непривычно серьезен, обдумывая разговор и теребя густой ус.

– Ты точно решил? – наконец-то спросил он.

– Да, Лафик.

– Значит, ты ненормальный.

– Думаешь?

– Уверен. Ты сошел с ума.

– Я могу на тебя рассчитывать?

– Обижаешь! Я ведь не каждый день безумным некромантам помогаю. Разумеется, друг мой.

– Спасибо тебе, Лафик. Огромное. Не знаю, что бы я делал, откажись ты помочь мне.

– Оставь, – отмахнулся гном.

Я говорил совершенно серьезно. Разослав письма всем своим старым друзьям, я получил согласие на встречу только от Лафика. Конрик написал, что явится, куда я скажу, как только разберется со своими делами, но это займет несколько дней. Я его понимаю – гильдию наемных убийц покинуть без проблем так же непросто, как и Темную Цитадель. От остальных моих друзей не пришло никакой весточки.

– Скажи мне, – заговорил я, – Что случилось за эти восемь лет? Кроме тебя, на мое послание ответил только Конрик. Я надеялся, что Эрик по-прежнему живет в Тавре и тоже согласится со мной встретиться, но он ничего не ответил. Как и Лютер, и Люси Джокер, и Ольви.

– Ну, – гном достал резную трубку и набил ее табаком, предложил мне. Я, как всегда, отказался. Лафик привычно пожал плечами и закурил, – Много чего произошло, конечно. Ты ж не думал, что вернешься, и все будет по-старому? Хороших новостей мало. Что касается Эрика, – гном помрачнел, – Его убили год назад.

У меня сердце остановилось. Мы с Эриком дружили с детства, все трудности преодолевали вместе. Я был уверен, что он обрадуется моему возвращению и без раздумий согласится помочь. А теперь… выходит, Эрик – мертв?

– Кто? – только и смог выдавить я севшим голосом.

– Наемный убийца, – буркнул гном. Я видел, как ему тяжело было вспоминать это, – И его самого, и его жену. Кто нанял – не знаю. И знакомство с Конриком не помогло.

Не сомневаюсь – узнав о случившемся, Конрик сделал все возможное, чтобы отомстить. Но не факт, что ему это удалось – наемные убийцы очень тщательно скрывают свои тайны друг от друга.

– Проклятье, какого дьявола плохие новости тебе должен сообщать я? – рассвирепел Лафик, – Так на душе не по себе становится, будто я виновен перед тобой в чем-то.

– Это еще не все плохие новости? – тихо спросил я.

– Люси, – Лафик опустил глаза, – Убита в таверне в Филанде рыцарями из ордена Антимагии.

– Тьма меня возьми…

Люси Джокер была волшебницей Воздуха. Веселая, легкомысленная девушка, познакомились с ней в какой-то таверне за игрой в карты. Несмотря на внешнюю хрупкость и беззащитность, она могла постоять за себя. Но я не представлял себе человека, у которого бы поднялась рука на это прекрасное, голубоглазое создание. Это ж каким надо быть мерзавцем!

– Шулерство до добра не доводит, – сказал Лафик, – Но я думаю, карты были лишь поводом. Этот новый орден – они ненавидят магов и не скрывают этого.

Я был потрясен. Люси нет, а больше никого из магов я не знаю. И значит, на их помощь мне придется не рассчитывать – никто не станет слушать некроманта.

– Рыцари и маги убивают друг друга? Это в Катароне теперь считается нормальным?

– Нет. Но, мне кажется, к этому идет. Рыцари набирают силу, даже император опасается ссориться с ними.

Гражданская война… Только этого не хватало. Людей в Авильстон привели волшебники, империю Катарон основали волшебники, правящая династия, как и каждый дворянский род – тоже волшебники. Пусть сейчас далеко не все аристократы проходят обучение в Башне магов, когда-то это было признаком знати. Простолюдинов в Гильдию магов не принимают до сих пор. Зато принимают в Школу Мечей. Воины, окончив ее, становятся мастерами боя. Выпускники Школы Мечей никогда не находили общего языка с Гильдией магов. А сейчас воины сильны, как никогда. Основываются все новые рыцарские ордена, среди народа Катарона растет их влияние. А за годы моего отсутствия ситуация, значит, еще больше обострилась. Вопрос времени, когда воины перестанут признавать власть волшебников.

– Все куда хуже, чем я думал. Даже боюсь расспрашивать тебя дальше, но все же… Что с Лютером?

Лафик пыхнул трубкой.

– Лютер жив. Но не спеши радоваться. Он проклял тебя, когда ты стал некромантом, и поклялся убить, если когда-нибудь еще встретит. Ты знаешь Лютера, он не простит твоего падения. Я давным-давно не видел его. Слышал только, что он вступил в рыцарский орден.

Вот как. Еще один мой друг детства, но, в отличие от меня и Эрика, Лютер окончил Школу Мечей. Я всегда восхищался его мастерством в обращении с любым оружием, ловкостью, стремительностью, стратегическим складом ума. Именно Лютер научил меня фехтовать. А еще он с детства был одержим идеей уничтожить всю Тьму, порочащую мир. Уж Лютер точно бы меня поддержал в моем замысле… если бы я не стал некромантом, побывавшим в его ненавистной Тьме. Лафик прав. Преданный идеалам Света, Лютер не смирится с моим поступком, сколько бы лет ни прошло.

– Что за орден? – спросил я.

– Орден Лета. Они держат Раттан.

– Ясно.

Самый многочисленный и могущественный рыцарский орден. И с хорошей репутацией. Что ж, от Лютера этого стоило ожидать. Он всегда выбирает то, что приближает его к придуманному идеалу защитника человечества.

– Не думал, что потеряю друга из-за разных взглядов на жизнь.

Лафик докурил и спрятал трубку.

– Понимаю тебя.

– А про Ольви тебе что известно?

– С ним все в порядке, просто он переехал в Артум. Поэтому твое письмо не дошло до него по старому адресу.

– Хоть одна хорошая новость, – вздохнул я.

Мой жизнерадостный друг полурослик жив и не мечтает убить меня. Я промолчал, но на этом хорошее в новости Лафика заканчивалось. Артум – город магов, центр катаронского волшебства. Именно там стоит знаменитая Башня. В Артуме моя горгулья с письмом, творение темной магии, не сможет остаться незамеченной. Придется поломать голову, как предупредить Ольви, не привлекая ненужного внимания.

– Что делать-то теперь думаешь? – спросил Лафик, теребя ус.

А в самом деле, что? Признаться, я несколько растерялся. Конечно, я допускал мысль, что за восемь лет много чего могла измениться. Но потерять почти всех своих друзей… Это существенно нарушало мои планы.

– Мне нужно укрытие на несколько дней. Неприметное и скрытое от любопытных глаз.

– А чем тебе эта пещера не укрытие? Прибраться тут, конечно, не мешало бы, столько лет сюда никто не заглядывал, но несколько дней перетерпеть можно. Оставайся тут. Я могу принести тебе продукты, с голоду не помрешь.

– Я бы хотел собрать всех, кого хочу посвятить в свои планы. Чтобы обсудить детали всем вместе.

– Ну, я так понял, кроме Конрика и, возможно, Ольви нам с тобой ждать некого? Тесновато конечно будет, ну да нам не привыкать – поместимся. Главное – в безопасности.

– Лафик, будут еще… люди.

– А… о как.

– Сам понимаешь, нашей старой, да еще и уменьшившейся компанией такое дело мы не провернем. Кое-кто из Фальции тоже меня поддерживает. Они придут, как только я сообщу им, куда. Но, Тьма и Бездна, нам нельзя привлекать внимание! А эти личности очень заметные, нужно понастоящему надежное убежище. И просторное.

– Ничего себе, задачка! Ты сам своей бледной размалеванной рожей любому прохожему запомнишься, а еще толпой фалийцев грозишься! Нет, ну одного чудака горожане могут просмотреть, но нескольких… Моментально слухи пойдут, и все, какое, в Бездну, уединение!

– А если не в городе?

– А где? В лесу? Я тебе не эльф, на деревьях невидимые дома для беглых фалийцев строить не умею!

Я покачал головой.

– Нет, лес тоже не вариант, – я посмотрел на Лафика с надеждой, – А в Рунию нас не пустят?

– В Рунию? – гном смутился, – Послушай, я-то готов тебе помочь, но мои сородичи… Они не потерпят порождений Тьмы в своих владениях. Не обижайся, но туда тебе путь закрыт.

– Не обижаюсь. Прекрасно их понимаю.

С каждой минутой, с каждым отсеянным вариантом я терял веру в успех своей задумки. Мне казалось, на этом этапе особых трудностей не будет. Но все выходило иначе.

Лафик сосредоточенно бормотал что-то под нос, пытаясь найти решение проблемы. Судя по выражению лица, становившемуся все более хмурым, ничего хорошего ему в голову не приходило.

– Короче, я не знаю, – сдался гном, – А куда бы ты пошел, если б я, скажем, отказался прийти на встречу?

Я ненадолго задумался.

– Попробовал бы на свой страх и риск разыскать в Тавре Эрика.

– Эрика, значит… О-о-о! – лицо гнома просветлело, – Я придумал, где тебе устроить собрание! В доме Эрика!

Я недоуменно посмотрел на Лафика. Но нет, похоже, он не шутит, лицо так и светится энтузиазмом.

– В доме у Эрика? Я тебя правильно понял? Потому, что если Эрик за годы моего отсутствия не обзавелся дворцом, проблема не решится.

– На дворец не рассчитывай, но на обширное подземелье – вполне.

Я по-прежнему ничего не понимал.

– Подземелье? Под домом простого стражника? О чем ты, Лафик?

Гном явно наслаждался моей растерянностью, растягивая интригу.

– Ты же не знаешь, верно, – хитро подмигнул он, – Кем была жена Эрика?

– Да никем она не была, – буркнул я, сердясь, что друг водит меня за нос, – Тихая, глаза вечно опущены. Хорошенькая…

– Хорошенькая! Только это ты в женщинах и замечаешь! – видя, что я теряю терпение, Лафик выдал, – Волшебницей она была!

Сначала я не поверил. Но Лафику не за чем было мне врать! Поэтому я принял новую информацию, стараясь впихнуть ее в мое представление о простодушном, казалось, Эрике. Как мало, оказывается, знал я о своем друге…

– Ведьмой? Или настоящим магом?

– Настоящая! Беглая дворянка! И хорошо скрывалась, скажи? Никто ведь из нас не раскусил!

– Да, пожалуй, – согласился я, – Так подземелье…

– Ее творение. Там она чародейством занималась, чтобы никто не догадался.

– А ты-то откуда об этом узнал?

Гном вздохнул. Веселье быстро исчезало из его глаз.

– У Эрика ведь дочка осталась. Я ж как узнал, что у них в доме беда случилось, сразу туда поспешил. Всех любопытных разогнал, а их уже целый дом понабежал. Знаешь же, как быстро находятся желающие прибрать к рукам одинокую девочку. В общем, взял ее под свою защиту, благо, живу недалеко. Хотел к себе забрать, но она ни в какую. Так и жили: я помогал, чем мог, и чуть что, угроза какая – сразу к ней. Вот как-то раз она мне подземелье и показала, и про мать свою поведала. Мол, мало ли, что.

Дочка Эрика… Мой друг, втянувшись в семейную жизнь, почти со мной не общался. Я слышал о том, что у него родилась дочь, но никогда ее не видел. Пережить смерть сразу обоих родителей в столь юном возрасте… Бедный ребенок.

– Я не хочу втягивать ее во все это. Нужно другое убежище, так не пойдет.

– Знаешь, я тоже не хочу! Но ничего лучше нет.

– Не прощу себе, если она пострадает.

– Ну так сделай так, чтобы не пострадала! Малышка мне обязана, так что поможет. Тем более, ты друг ее отца. А тайны она хранить умеет, будь уверен.

Выбора у меня и правда не было. Гном достал бумагу, перо и чернила и начал писать.

– Значит, все-таки город, – задумчиво произнес я, глядя, как Лафик заполняет листок ровными строчками.

– Ну ты уж постарайся не привлекать внимания! И друзьям своим скажи. Главное – до дома добраться, а там уж могут быть спокойны. Девочку зовут Сая. Вот, держи, – он протянул мне письмо, – Отдашь ей, чтобы она тебя впустила.

– Погоди, а ты сам в Тавр не собираешься что ли?

– Воспользуюсь моментом и улажу свои дела в Рунии. Раз уж за Саей будет кому присмотреть. Постараюсь вернуться как можно скорее.

– Понятно, – пробормотал я, принимая письмо, – Она хоть грамотная?

– Ты вообще меня слушал?! – рявкнул гном, – Она – дочь волшебницы!

Как будто дети волшебников с пеленок умеют читать.

– Понял, – я улыбнулся, – Даже не знаю, как тебя благодарить.

– Потом придумаешь, – гном, кряхтя, встал и взвалил на плечо тяжеленный лабрис, – Будь осторожен.

– Спасибо тебе, Лафик. Удачи.

– И тебе, друг мой.

Это было день назад. И вот я стоял перед домом своего погибшего друга, готовый втянуть его дочь в немыслимые опасности. Я постучался. И сразу понял – что-то не так.

Дверь была не заперта.

Затаив дыхание, я вошел внутрь. В доме звучали голоса, не предвещавшие для девочки ничего хорошего.

– Куда она подевалась? Ты уверен, что она тут?

– Я точно видел! Тут она, тут, просто прячется.

– Может, в окно выскочила? Я уже все перерыл – нету ее!

– Ищи лучше, бездельник! Никуда она деться не могла.

Не было никаких сомнений – по дому рыскают злодеи. Не колеблясь, я вынул меч и шагнул в комнату, где слышал голоса.

– Вы кто такие? – задал я вопрос опешившим взломщикам.

Двое. По виду не бойцы и не убийцы – слишком неуклюжие. Отребье, пришедшее за легкой добычей.

– А ты кто? – хорохорясь, брякнул один из них, – Ты явно не местный.

Я словно невзначай повращал мечом, разминая руку.

– Ты прав, я прибыл издалека. Но точно знаю – у моей племянницы не должно быть гостей.

Комната достаточно большая – драться будет удобно. Тело легко вспоминало старые рефлексы воина, словно только и ждало, когда же я снова возьму в руки меч. Мужики растерянно переглядывались – наблюдая за моим поведением, они быстро теряли уверенность.

– Так мы это, – промямлил второй, – Просто заглянули, не надо ли чего…

Мужик заткнулся, с ужасом таращась на кончик меча у своего носа.

– Убирайтесь, – отрезал я, – И передайте другим любителям легкой поживы – не суйтесь в дом к этой девочке. И не забудьте сделать, как я сказал, – ведь только поэтому я оставляю вас в живых. Явитесь сюда еще раз – убью.

Взломщики, толкаясь и скуля, ринулись к выходу. Мне, как и им, проблемы со стражей были не нужны. Я вышел за ними в прихожую, запер входную дверь и вернулся в комнату. Чтобы столкнуться с нацеленным на меня арбалетом.

– У меня нет никакого дяди, – произнесла взявшая меня на мушку девочка.

Я замер, парализованный ее взглядом. Меня потрясли ее широко распахнутые глаза – глубокие, словно Бездна, и столь же притягательные. Кажется, на несколько секунд я даже потерял счет времени, с восторгом окунаясь в эти прекрасные глаза.

Ее решительный голос вернул меня к реальности.

– Кто ты такой?

На вид ей было не больше пятнадцати. Девочка не слишком походила на Эрика, большую часть черт взяв от матери. Миниатюрная и хрупкая, с милыми каштановыми кудряшками, она никак не вязалась в моем представлении с оружием. И все же, глядя на нее, я поверил – почувствовав угрозу, девочка выстрелит.

– Здравствуй, Сая. Я друг Лафика и твоего отца, – я потянулся было к карману за письмом, но выкрик девочки остановил меня.

– Не шевелись!

– Я всего лишь хотел достать письмо от Лафика, – извиняющимся тоном произнес я, – Он прислал меня сюда. Не надо бояться.

– Я тебя впервые вижу! Ты приходишь в мой дом, начинаешь размахивать тут мечом – и просишь не бояться!?

– Мне казалось, я помог тебе, выставив вон тех двоих.

– Ты гораздо опаснее.

– Но не для дочери моего друга. Сая, поверь, я пришел не со злым умыслом. Позволь мне показать письмо от Лафика.

Девочка поколебалась.

– Ладно. Но не вздумай ничего выкинуть.

По-прежнему находясь под прицелом, я осторожно вынул из кармана письмо и протянул его Сае. Девочка вырвала послание у меня из рук, отпрянула и начала читать, не переставая краем глаза следить за мной и не убирая арбалет. Я старался выглядеть как можно более непринужденно, но удавалось это с трудом. Совсем не такой я ожидал увидеть беззащитную дочку Эрика!

Я кивнул на арбалет:

– А почему такой встречи не удостоились те двое?

Сая ответила, не отрываясь от письма:

– Думаешь, они первые? Сюда постоянно кто-либо вламывается, но, не найдя меня, уходит.

– Считаешь, я бы нашел?

– Не знаю. Посчитала лучшим застать тебя врасплох, чем проверять.

По мере чтения письма Сая краснела все больше.

– Похоже, вы правда друг Лафика, – смущенно пробормотала она, убирая арбалет, – И знали папу. Извините за такой прием.

Я наконец-то вздохнул с облегчением.

– Рад, что мы во всем разобрались. И давай на «ты», раз уж начали.

Сая покраснела еще больше.

– Л-ладно.

Она выглядела очаровательно. Даже слишком. Что за волшебные глаза… Я внутренне содрогнулся. Она ведь совсем юна и более того – дочка моего друга. Я должен выкинуть из головы недостойные мысли!

– Рихард, верно? – спросила Сая.

Я скривился.

– Верно. Но лучше зови меня просто некромантом.

Она не испугалась, как ни странно, только кивнула. Это меня удивило. Даже, если Лафик ее предупредил в письме, если отец про меня рассказывал – мне казалось, девочка не может не бояться страшных некромантов из загадочной Фальции.

– Значит, тебе известно про подземелье, – произнесла Сая.

– Да. Я сожалею, не стоило мне приходить. Вижу, у тебя своих проблем хватает. Лафик настоял, а у меня и выбора-то не было.

Девочка покачала головой.

– Если Лафик рассказал про мое тайное подземелье – значит, это действительно важно. Оставайся. И, – Сая смущенно отвела взгляд, – Спасибо, что прогнал тех двоих. Теперь они побоятся приходить, даже зная, что Лафика нет в городе.

Я улыбнулся.

– Рад, что хоть что-то полезное сделал для дочери друга. И благодарю за гостепреимство.

Услышав про гостепреимство, Сая спохватилась.

– Ты, наверное, голоден? Подожди немного, я сейчас что-нибудь приготовлю. Вон там выход во внутренний двор. Можешь пока умыться с дороги.

Она ушла на кухню, а я невольно бросил взгляд на зеркало, стоящее в углу. Вид у меня был жалкий. Черные, длинные волосы слиплись от пота. Дорожная пыль покрыла лицо, а от пота она вся размазалась грязными разводами. Даже татуировок на лице было не разглядеть, что, впрочем, на улицах Тавра сыграло мне на руку. В Катароне таких татуировок не делают, а любой маг по ним легко опознает некроманта.

Я и без подсказки Саи знал, где находится внутренний двор. Катаронские дома все похожи один на другой, тем более, у Эрика я раньше бывал. Хоть и давно. Узкий коридор вывел меня во внутренний двор с садом и колодцем, где я и привел себя в порядок.

Когда я вернулся в гостиную, стол был уже накрыт. Сая выходила из кухни с бутылкой вина.

– Мне все еще неловко за грубый прием, – пробормотала она, увидев меня, – Будешь вино?

– Не откажусь.

Сая с любопытством рассматривала меня. Пожалуй, даже слишком пристально.

– Почему ты такой бледный? – не выдержала она.

– Потому, что в Фальции небо затянуто непроницаемыми облаками. Лучи солнца никогда не касаются земли и тамошних обитателей.

Сая покачала головой и принялась разливать вино.

– Ужасно. Разве можно жить без солнечного света? А эти причудливые узоры на твоем лице – что это?

– Татуировки, сделанные в Темной Цитадели. Всем некромантам делают такие или подобные. Но это не просто рисунки на коже, это – каналы, концентрирующие энергию Тьмы в теле и помогающие некроманту манипулировать ею, – я усмехнулся, – Жутко, правда?

– Пожалуй, немного, – девочка пожала плечами, – Но выглядят они красиво.

Я опешил. Красиво… Вот уж чего я не ожидал услышать. Я приступил к еде, задумчиво поглядывая на Саю. Как можно разглядеть нечто красивое в творении Тьмы? Неужели, она вообще ничего не боится?

Девочка тем временем наполнила и свой бокал. Я нахмурился – она ведь еще ребенок – но не решился указывать ей, что делать. Сая здесь хозяйка, а я – только гость.

– Эрик рассказывал тебе обо мне? – спросил я.

– Немного. Он хмурился и отмалчивался, когда речь заходила о тебе. Я знаю только, что ты был его другом, а потом ушел в Темную Цитадель и стал некромантом. Папа не любил об этом говорить.

– А кто такие некроманты, ты знаешь?

– Да. Я спрашивала у мамы.

– И тебе совсем не страшно?

– Нет. Ты же друг папы, и Лафик тебе доверяет. Или, – Сая нахмурилась, – Я ошибаюсь и мне следует тебя бояться?

– Нет, вовсе нет! – встрепенулся я, – Меня просто удивляет, что ты не испытываешь страха, зная, чем занимаются некроманты.

Сая долго молчала, сердито глядя на меня. Я уже пожалел о своей разговорчивости, но девочка все же ответила:

– В мире каждый день происходят ужасные вещи. Иногда совсем рядом. Иногда с нами. Что же, всего теперь бояться? Так и с ума не долго сойти.

Доедали мы молча. Покончив с обедом, Сая решительно встала.

– Пора показать тебе подземелье. Спать будешь там же.

Я окинул взглядом гостиную. Две двери вели в жилые комнаты. В одной, понятное дело, живет Сая, но ведь вторая пустует… Догадавшись, о чем я думаю, девочка пояснила:

– Там – комната родителей. Я никого туда не впускаю.

Она подошла к массивному зеркалу и последовательно постучала по нескольким кирпичам в стене. Зеркало сдвинулось в сторону, открыв узкую лестницу, ведущую вниз.

– Спускайся, – кивнула Сая.

Я подчинился. Сая вошла следом и комбинацией стуков вернула зеркало на прежнее место. Довольно крутой спуск привел нас в обширное подземелье. К стенам были прикреплены негаснущие магические факелы. Волшебница, строящая убежище, подошла к делу основательно – оно оказалось сухим и чистым, в нем не было мерзко пахнущей плесени, как в простых подземельях. В просторном помещении, в которое мы спустились, находилось несколько дверей, ведущих в другие комнаты. Сая открыла одну из них.

– Будешь спать здесь. Остальные комнаты еще придется подготовить к жильцам.

Она перевела на меня взгляд. Мерцающее пламя факелов причудливо отражалось в ее больших глазах.

– Сколько их будет?

Я пожал плечами.

– Пока сам точно не знаю. Может, пятеро. В лучшем случае, семеро. Я не знаю, кто из старых друзей захочет со мной связываться после всего случившегося.

Она опустила глаза, перебирая пальцами каштановый локон.

– Ты ведь рискуешь жизнью, верно? Ради чего?

– Я не могу тебе сказать.

– Почему? Лафику ты ведь все рассказал, да?

– Так и есть.

– Значит, это нечто благородное. Ведь Лафик захотел тебе помочь.

Я улыбнулся.

– Сая, не будь такой любопытной. Моя затея очень опасна, и тебя я втягивать не хочу.

Девочка надула губки.

– Это не слишком честно. Я ведь тебе помогаю и даже не знаю в чем.

Я вздохнул.

– Это для твоей же безопасности, Сая. Тем более, я обещал Лафику не втягивать тебя.

Она отвернулась, обидевшись.

– Ну и ладно. Делай, что хочешь. А я подготовлю комнаты. Когда твои друзья прибудут?

Я прикинул, сколько у меня есть времени. Надолго задерживаться в городе нельзя. Но и друзья должны успеть прибыть из разных уголков мира.

– Через три дня.

– Хорошо.

Девочка пошла наверх.

– Надеюсь, запомнил, как проход открывать? Я за тобой присматривать не собираюсь!

– Не волнуйся, госпожа, постараюсь тебя не беспокоить, – ответил я с улыбкой.

Сая споткнулась, покраснела и бегом вылетела из подземелья. По-прежнему улыбаясь, я вошел в выделенную мне комнату. На душе у меня было светло и спокойно, впервые за много лет.

Комната была маленькой, пожалуй даже тесноватой. Но постель и сундук в ней имелись, а этого для меня более чем достаточно.

Пора приглашать гостей. Их будет не так много, как я рассчитывал в начале путешествия, но этого стоило ожидать, отрекшись от прежних идеалов. То, что мне удалось найти друзей еще и там, за гранью, я считал большой удачей.

Я вынул из сумки крупный ограненный камень. Он то становился прозрачным, то заполнялся мутной дымкой. Дрожь пошла по моему телу, как всегда, когда я прикасался к камню. Камню, в котором была заключена душа вампира.

Я положил камень души на стол, касаясь его пальцем, и закрыл глаза, мысленно пытаясь связаться с хозяйкой пленной души. В голове замелькали какие-то образы, бал в торжественной и мрачной зале, много-много красных, голодных глаз.

Потом тишина. Только ее худое лицо с серой кожей, ярко-горящими красными глазами и белоснежными острыми клыками.

– Приветствую, мой Повелитель, – она хищно улыбнулась.

– Привет, Рокси.

Роксолана Тейви – вампирша, с которой я познакомился в Темной Цитадели. Несколько веков назад она была пленницей, обреченной на жертвоприношение. Но ей посчастливилось приглянуться одному потомственному вампиру, который разглядел в ней сходство со своей погибшей дочерью. Таким образом, юная девушка была обращена и в процессе ритуала лишена души. Я примерно знаю, как это происходит. Из живой жертвы выкачивают кровь и одновременно вводят в нее кровь вампира. В момент кульминации жертву закалывают ритуальным кинжалом точным ударом в сердце. А в ритуальный кинжал вправлен камень души, в который попадает душа умирающего человека и будущего вампира. От правильности обращения зависит, насколько могущественным кровососом станет новоиспеченный вампир.

Обративший Рокси вампир был настоящим мастером своего дела. Спустя почти четыреста лет после ритуала она не уступала в своей темной силе потомственным вампирам. Но Рокси не могла забыть, какого это – быть человеком, и не могла простить того, что насильно сотворили с ней. Рокси ненавидела вампиров и Тьму, в которой теперь обречена была существовать вечность.

Искренняя ненависть, как и любые сильные чувства, не характерна для бездушных вампиров. Хотя изредка среди них встречается необъяснимый феномен, называемый отпечатком души. Такой необычный вампир может испытывать любовь, ярость, ненависть, раскаяние. Думаю, Рокси тоже носит отпечаток души. Хотя, возможно, я ошибаюсь, и она просто выдает желаемое за действительное.

Рокси все эти годы хранила свой камень души. Я стал единственным, кому она решилась отдать его. Потому, что поверила в мою идею.

– Как все проходит? – спросила она.

– Все хорошо, Рокси. Пока что почти все по плану.

– Почти?

– Кое-кто из моих друзей умер. Для меня это оказалось неожиданностью.

– Смерть неизбежна, мой Повелитель. Рано или поздно она настигнет всех. Тебе лучше, чем кому-либо другому должно быть понятно это.

– Да, Рокси. Ты абсолютно права.

– Говори, что я должна сделать?

– Через три дня тебе нужно прийти в Тавр. Чувствуешь место? Сможешь найти?

Она закрыла глаза, оскалилась.

– Да… Чувствую. Я поняла, мой Повелитель.

– Еще я хочу, чтобы ты связалась с Иршу и сообщила ему о собрании. Сделаешь?

– Постараюсь. Но точно обещать не могу, он же дракон и не жалует мне подобных.

– Хорошо. Жду тебя через три дня.

– До встречи, мой Повелитель.

Лицо Рокси подернулось дымкой и исчезло. Я спрятал камень души в сумку.

Интересный способ связи с вампиром через его душу. У меня до последнего момента оставались сомнения, что это сработает. Не думаю, что кто-либо еще пытался сделать так, ведь существует множество других, более удобных, методов как некроманту связаться с вампиром. Но зато наш разговор засечь не смог бы никто. И это радовало.

Я поднялся наверх и, миновав гостиную, вышел во внутренний двор. Осталось отправить послание Конрику и Ольви. Лафик сказал, что Ольви сейчас находится в Артуме. Город магов, любое магическое сообщение там легко перехватят, а меня сразу вычислят. И что непоседливый полурослик вообще там забыл?

У меня уже появилась идея, как связаться с ним. Пожалуй, самое время испытать то, чему он меня научил много лет назад.

По земле прыгали воробьи и звонко чирикали. Я постарался вспомнить, что же мне объяснял Ольви. Выбрал одну птичку и начал шевелить губами.

Другие воробьи никак не отреагировали, но тот, с которым я пытался поговорить, изучающе уставился на меня. Получается что ли? Стараясь не думать о том, как глупо я выгляжу со стороны, я попытался мысленно сообщить воробью следующее: «Здравствуй, друг. Прошу тебя, передай Ольви в Артум мое послание. Пусть он придет сюда через три дня. Это важно. Старый друг ждет его». Я несколько раз повторил это птице, шевеля губами и беззвучно повторяя слова. Как бы то ни было, воробей звонко чирикнул и улетел, оставив своих друзей. Ну, буду надеяться, что сработает.

Теперь Конрик. Я надеялся, что он уже уладил свои дела. Аморей по происхождению, он был изгнанником собственного народа и моим лучшим другом. Теперь у меня было надежное место для встречи. Пора пригласить его.

Я порылся в сумке, достал статуэтку и поставил ее на край колодца. Маленькая горгулья застыла в зловещей позе, казалось, она готова броситься на врага.

– Просыпайся, малыш. Пора тебе снова потрудиться.

Поднялось облачко пыли, горгулья зашевелилась, зашипела, желтые глазки вспыхнули. Узнав хозяина, она успокоилась и обвила длинный хвост вокруг лапок, с готовностью навострив уши. Я достал бумагу и чернила с пером и написал записку: «Жду тебя в Тавре в доме Эрика через три дня. Рихард».

– Вот, держи, Йови, – я протянул записку горгулье, – Отнесешь Конрику. Будь незаметна.

Йови схватила записку, взвизгнула и исчезла за облаками. Я какое-то время смотрел ей вслед. Солнце клонилось к закату. Не так уж много у меня возможных союзников. Что я буду делать с горсткой друзей? При всем моем энтузиазме, этого будет недостаточно.

Внезапная мысль заставила меня подскочить. Я вспомнил, кого еще могу попросить о помощи. Я вернулся в дом, спешно собирая необходимое. В гостиной Саи не было. Жаль, стоило бы предупредить ее, что я должен уйти. Ну нет, так нет.

Я без происшествий вышел из города, направляясь к ближайшей роще. Восходящая луна навевала приятные воспоминания, пожалуй, о самом ярком приключении молодости. Мне и Эрику тогда было по двадцать пять лет, а Лютеру – двадцать семь. Мы испытывали удачу, служа в катаронской армии и устраивая набеги на Золотой лес – землю солнечных эльфов. И однажды, разбив очередной отряд златоволосых человеконенавистников, обнаружили их пленниц – трех прекрасных ночных эльфиек. Хоть нам и приходилось иногда путешествовать окраинами Даэнского леса, его жительниц мы до этого не встречали. Мы втроем вызвались проводить их до родины и отделились от основного отряда.

Каждый из нас был пленен красотой девушек, но те держались отстраненно, несмотря на все наши попытки познакомиться поближе. Но, когда мы подошли к Даэну и обнаружили недавно покинутую стоянку солнечных эльфов, девушки изменились в лице и стали умолять нас помочь им, догадавшись, куда направились диверсанты. Никто из нас, разумеется, не стал отказывать красавицам, и вместе мы защитили столь дорогую ночным эльфам святыню. По мне, это было обыкновенное дерево с обыкновенным родником у корней, но девушки были счастливы, что солнечные эльфы до них не добрались. Они стали куда приветлевее и разговорчивее, и мы узнали много чего интересного об этом загадочном народе. Например, у них царит культ девственности. Так что наши мечты о незабываемой ночи с прекрасными эльфийками развеялись в прах. Но, не считая этого небольшого разочарования, мы прекрасно провели время и расстались друзьями. Я надеялся, что они еще помнят об этом.

Примерно через час я дошел до небольшой рощи. Тавра отсюда видно не было. Побродив среди деревьев, я нашел подходящую полянку. Открытое место вдали от посторонних глаз вполне подойдет для моего замысла.

Пришлось потратить некоторое время на поиски камней. Конечно же, в роще намного проще было найти дерево, но, как мне говорили эльфийки, дерево для этой цели не подходит. Из камней я соорудил некое подобие колодца. Затем достал из сумки небольшие зеркала и выложил ими дно и внутренние стенки колодца. Теперь осталось дождаться ночи.

Лунные колодцы – неотъемлемая часть жизни ночных эльфов. Отправление сообщений по лунному свету – лишь одно из полезных предназначений этого сооружения. Это удивительное волшебство основано на отражении, потому для него и нужны зеркала. Дерево не подходит для основы, так как само поглощает энергию и магию. Камень же безразличен к посторонней энергии и для сохранения внутреннего постоянства отражает любое воздействие, в том числе и магическое.

Наконец-то луна поднялась достаточно высоко. Холодный мягкий свет упал на дно колодца, отразился от зеркал и поднялся вверх к ночному небу. Я начал напевать заклинание на эльфийском языке, а по колонне лунного света побежали серебристые искорки. По сравнению с кровавыми некромантскими ритуалами этот обряд завораживал красотой. Искорки вспыхивали и растворялись в столбе света, делая его ярче. Я закончил заклинание, погрузил руки в лунный свет и воскликнул:

– Аэнна, Элина, Йунна! Взываю к вам, бессмертные дочери ночи! Когда-то я был удостоен чести называться вашим другом. Мне нужно встретиться с вами. Через три дня я буду ждать вас в Тавре в доме моего и вашего друга Эрика. Это очень важно, прошу вас, придите, во имя нашей дружбы. Мне нужна ваша помощь.

Я вынул руки из столба света и коснулся ими лица, затем прошептал еще несколько слов на языке ночных эльфов. Волшебное сияние, исходящее из колодца, исчезло. Остался только природный лунный свет, отраженный от зеркал.

Я пошел обратно в город.