Читать книгу Наблюдатели. Роман - Екатерина Владимировна Юрищева - Страница 3

– Классная причёска, – за спиной раздался мужской голос.

«Ну надо же, есть жизнь и знакомства после восьмидесяти», – саркастично подумала я, проверяя, на месте ли шевелюра. По привычке из далёкой своей жизни, когда выглядела значительно моложе, хотела ускорить шаг и побыстрее оторваться от ухажёра, рванула вперёд, но уставшие больные ноги, доставшиеся мне в нагрузку к лысеющей голове, подвели. Я споткнулась. За ту секунду, что я летела, стремясь воткнуться в землю носом, попыталась поправить волосы, но мои неповоротливые узловатые пальцы зацепили прядь и стащили их с головы. Это фиаско!

Приближаясь лицом к асфальту, я достроила в голове картинку «Вид сзади». Вот мужчина, которому лет сто (не умею определять возраст мужчин), хочет познакомиться с женщиной лет восьмидесяти. Он отвешивает комплимент её причёске. Дурак! Хотя, наверное, люди в таком возрасте слегка слеповаты, и он спутал старушку с рыжекудрой младой нимфой. Она в порыве кокетства делает нелепый прыжок – и эффектно падает ниц, держа в руках волшебные локоны.

Рыцарь меж тем подхватил меня под руку и рывком поставил на ноги, не дав достичь земли. Почувствовав опору, я первым делом хотела натянуть парик обратно, но в руке его не оказалось. Он валялся в паре метров от меня, разлохмаченный и обесчещенный.

Мужчина, увидев мою растерянность, рванул за волосами. Он небрежно сунул мне в руки мочалкообразное нечто и отошёл на почтительное расстояние.

«Конечно, вдруг из меня ещё что-нибудь выпадет? Граната. Рота солдат. Голодный питбуль…» – язвила я мысленно. Рыцарь не собирался уходить, он внимательно, даже слишком, рассматривал меня.

– Вы очень добры, спасибо! – выдавила я, гордо водрузив парик на макушку. – Всё в порядке, у меня только волосы не настоящие, остальное на месте.

Мужик широко улыбался, и этим разозлил меня ещё сильнее.

– У вас окурок в волосах и чёлка набекрень, – смеясь сказал он. И тут меня прорвало. Я хохотала как сумасшедшая, представив это со стороны. Смех сменился слезами, и я осела на асфальт, рыдая и кашляя одновременно. Вот это разрядочка!

Он второй раз поднял меня на ноги и предложил проводить до дома. «Может быть, это и есть „удача Наблюдателя“?» – думала я, опираясь на подставленный локоть. Разрешаю проводить до дома, только дом, ну хотя бы ночлег, сначала надо найти.

Мы шли и молчали. Присутствие чужого человека рядом меня нисколько не напрягало. Мысли потекли привычной рекой. Мои, вперемешку с чужими, что ввинчивались в голову при столкновении взглядов.

Ну вдруг я не такая уж и старая? У меня кроссовки модные! Женщина из секонда отдала мне их бесплатно, потому что на них была дырень размером с футбольный стадион, которую я тут же заштопала. Одежда – модная, молодежная – единственное, что сейчас меня связывало с моим реальным возрастом. Господи, мне всего двадцать три, во что я превратилась? Я посмотрела на свои ступни. Кроссовки создавали привычную иллюзию, что я – это я.

«Осталось найти всего тридцать пять тысяч, – думала женщина, закрывающая рольставни на уличном киоске. – Нет, мой сын не будет пушечным мясом».

«А камер-то тут нет! – осматривая фасады, думала блондинка, косясь на соседнюю машину. – Уеду, никто не найдёт меня. Подумаешь, немножко задела бампер».

«Мамаша, давай быстрей, шевели суповым набором», – думал парень, свесившийся из окна своего авто, пока пропускал нас с Рыцарем на пешеходном переходе.

Мой спутник зло посмотрел на наглеца и показал ему средний палец. «Какая прелесть, – с восхищением подумала я, – защитник чести дамы». Мы доковыляли до тротуара, водитель стартанул с проворотом, обдав нас бензиновым выхлопом, и тут меня словно прострелило:

– Вы что, слышали его мысли?

– Так же, как и вы, – сказал он. – Первый раз наблюдаете?

– Да. А вы?

Дальше мы шли с остановками, чтобы обсудить возникающие по ходу вопросы. Он знал много! Третье пробуждение! Да он собаку съел на наблюдениях! А я что? Неделю назад проснулась, не успев отойти он потрясения, что моя жизнь теперь – в этом измученном сгорбленном теле, страдающем одышкой. Зачем, зачем меня откачали? Зачем я согласилась наблюдать? Героиня хренова, миру пригодиться решила. Давай, иди теперь, шаркая тапками, побирайся чужими мыслями.

– У нас нет выбора, мы должны пройти цикл до конца. Удача не позволит нам покончить с собой. Пространство вокруг нас работает на сохранение и благополучие, чтобы мы могли завершить миссию, – разъяснял мне положение дел новый приятель. Трудно сказать почему, но его слова казались мне абсолютно логичными. Как если бы он принялся объяснять, что в кофе надо плеснуть кипятку, чтобы он стал жидким.

Мы доковыляли до автобусного депо. Было совсем темно, дорогу тускло освещал моргающий фонарь. Никто из нас не спрашивал друг у друга, какой план действий. Мы молча шли вдоль рядов рейсовых автобусов. Не сговариваясь, забрались в автобус без заднего колеса. Гармошка двери была чуть сдвинута в сторону, она легко поддалась, и под нажимом открылась. Видимо, автобус не успели починить с вечера и оставили до утра, выровняв крен домкратом.

– Бабуля отправляется на покой! – сказала я и вырубилась, развалившись на заднем сидении.

«Господи, какой ужас. Я храплю, как старый спаниель», – проснувшись от собственного храпа среди ночи, я села и огляделась. Кто-то укрыл меня детским клетчатым одеялком. Наверное, мой знакомый нашёл на водительском месте. Сняв кроссовки, положила их под голову. Расправила складки на юбке: она нравилась мне необычным сочетанием изумрудного и розового, и я не хотела, чтобы она помялась. Моя прелесть.

Я пробудилась после трёхлетнего сна на чердаке театра комедии, и в моём распоряжении той ночью была вся костюмерная. Изучив вешалки с одеждой, я схватила эту юбку, свитер и пиджак. Подбирая себе гардеробчик, ещё не не знала, как я выгляжу. А так сделала бы себе look добропорядочной женщины, вызывающей доверие. Отсутствие волос на голове я заметила, доковыляв до туалетной комнаты. Там огромное старинное зеркало явило мне картину моей новой реальности. Поплакала. Вернулась в костюмерную. Взяла парик и сумочку.

Наблюдатель мирно сопел на соседнем ряду, вытянув длинные ноги через проход.

– Послушай, – начала я, – мне нужно найти кое-кого…

– Остатки прошлой жизни? – хрипло поинтересовался он.

– Родственников, мой дом…

– И ты заявишься к ним через три года отсутствия бодрой бабулей? Скажешь: «Привет, меня немножко жизнь помотала! Ничего, что я свалила, а вы меня оплакали?» Не хочу показаться занудой, но ты сама выбрала этот путь, ты хотела оставить их, когда… Как это случилось?

– Не хочу вспоминать об этом, – буркнула я и отвернулась.

Он прав, чёрт его дери! Трёхлетний сон притупил остроту проблемы, из-за которой я пыталась уйти из жизни. Это было будто бы не со мной. Я очень, очень жалела, что решилась на крайнюю меру тогда! Даже сейчас, в своём-чужом теле я остро, нестерпимо хотела жить.

– Я пробовал найти, – обречённо сказал он, – все попытки блокируются. Какой-то запрет… Возможно, это наказание – за то, что мы выбрали смерть.

Я всё ещё сопротивлялась своему новому статусу. Происходящее не укладывалось у меня в голове. Я словно в какой-то компьютерной игре. Прохожу маршрут в теле взрослой женщины, одетой, как клоунесса. Это я, и не я! Я не успела повзрослеть, я резко состарилась, не прожив свои годы до состояния «мне 50 или 60». Сколько мне сейчас? Не понимаю. Мне очень нужна поддержка. «Какое счастье, что я не одна», – думала я. Голова под париком нещадно чесалась, и это простое телесное проявление возвращало меня к реальности. Мне это не снится. Это происходит. «Завтра я должна обязательно найти душ», – с этой мыслью я отключилась от мира. Всё же преклонный возраст имеет свои преимущества – никаких тебе бессонниц.

Резкий звук удара металла по металлу возвестил, что пора вставать. Автобус качало. Осторожно вынырнув из дремоты, я надела обувь и побрела к выходу. Наблюдателя нигде не было. Свалил, зараза. Мне стало горько: я не хотела снова оставаться в одиночестве.

Мужики из автопарка занимались колесом. Они подняли на меня взгляд, и полетели мысли, метко приземляющиеся в моём сознании: «Это что за чудище?»

– Вован, ты чего, подружку от нас прятал в автобусе? – заржал работяга с копчёным лицом. «Бомжиха ограбила пионерлагерь. Гардеробчик огонь».

– Милая, ты что, сбежала из дома с приятелем из параллельного класса? – прикололся Вован. «Ну, бабуля и нарядилась!»

– Где тут у вас дамская комната? – игнорируя ржач, миролюбиво спросила я. Вован махнул гаечным ключом в сторону небольшого строения. «Сами вы бомжи», – отправила я им едкую мысль и почапала в указанном направлении.

В туалете привела себя в порядок и рассмотрела в зеркало зудящую голову, сняв парик. С ним пора прощаться.

– Как только найду какой-нибудь платок, ты отправишься в помойку, – объявила я ему. Всё пропало, я разговариваю с париком.

Мой вчерашний приятель сидел на скамейке у входа в депо. Он отрешённо чертил в серой пыли круги поношенным ботинком. Под боком лежал пакет, из которого торчали батон и бутылка молока. У меня заурчало в желудке.

– Не хотел тебя будить. У меня тут новости. – Не уверен, что именно так это работает, но пространство нас разведёт, чтобы мы не дублировали мысли и наблюдения, – сказал он, протянув мне еду, когда я села рядом с ним на скамейку. Сегодня он выглядел лучше, чем вчера. Или мне кажется?

– Мы просто должны это знать, и быть готовыми, – закончил он.

– Окей… нам нужны телефоны. Мало ли что.

Я убрала недоеденный кусок хлеба в сумочку. Почему-то была уверена, что нам лучше держаться вместе. Или я просто трусила?

Посовещавшись, мы решили спуститься в метро, чтобы понаблюдать.

Эскалатор увёз меня вперёд, оставив позади Наблюдателя, которому пространство подкинуло попрошайку, цеплявшегося за прохожих с криками: «Дяденька, дай монетку». Толпа, заполнившая ступени, оттеснила нас ещё дальше друг от друга. Оказавшись на станции, мы жестами договорились сесть в разные вагоны одного поезда. Встретимся на конечной.

Метро – это маленький ад. Тут засилье ментального присутствия огромного количества людей. Раньше я даже не задумывалась, скольких глаз тут касаешься мимоходом. Оценивая по пути, изучая их, примечая детали, обходя в толпе. Наблюдателю достаточно доли секунды для установки контакта. Чтобы потом, отведя взгляд, продолжать слышать обрывки незаконченных мыслей.

Прежде мне доставляло удовольствие внимание прохожих. Каждый взгляд был неким вызовом, на который был заранее заготовлен ответ – как минимум наглой надписью на футболке. Да! Я всегда была воплощением смелости, эпатажа, бросала вызов серым будням. Даже теперь разгуливала в ярком наряде.

Однако сегодняшнее положение Наблюдателя пинком и с ускорением отправляло меня срочно сменить имидж. Кричаще одетая бабуля приманивала взгляды, словно банка с вареньем – августовских ос. Опустив очи долу, я продвигалась дальше, то и дело натыкаясь на людей. Но и этих столкновений было достаточно, чтобы мой бедный мозг начал дымиться от чужих мыслей.

Сначала от них распирало. Руки сами чесались натянуть парик на глаза. Потом сознание перенастроилось, и человеческие мысли потекли ровным фоном. Ну, как будто работает радио с блоком новостей на не сильно волнующую тебя тему.

Когда мы увиделись с Наблюдателем на платформе в конце пути, у него в руках был потрёпанный смартфон. Дедуля светил ребячьей улыбкой, тыча мне в нос своим приобретением. «Кто-то забыл на сидении». Ну да, смотрите и завидуйте, как здорово быть Наблюдателем!

В вагоне я заприметила пассажирку, которая судорожно соображала, где найти няню. Няню для собак. Какая-то трагичная история, я не вдавалась в подробности, потому что фонило со всех сторон всевозможными размышлениями о виражах судьбы. Героиня жила с матерью и дедом в обычной городской квартире. Мать слегла в больничку с сердечным приступом, а от деда толку не было совершенно. На плечи молодой женщины легли заботы о беспокойном хозяйстве – двенадцать собак корги разного возраста и дед. Им нужна была помощница, а мне требовалась работа и крыша над головой.

Я следовала за пассажиркой, уцепившись за идею стать собачьей няней. Поймав мой взгляд, полный решимости следовать за выбранной целью, мой приятель Наблюдатель тоже двинул за мной.

Раздался гудок, между нами неприлично быстро для фойе метрополитена пролетел, будто разрезав плоскость, электромойщик.

Мы переглянулись. Нас будет разводить, это первые, безобидные, предупреждения. Мы шли на расстоянии, стараясь не терять друг друга из виду. Мысли людей кирпичиками тетриса складывались в блоки в моём сознании, я уже не различала, кто их думает. Это был хор…

Мы вышли на поверхность. Женщина-собачница уверенно шла к пешеходному переходу. Позади раздался грохот, звон, и голос моего товарища: