Читать книгу Искушенные - Екатерина Воробьева - Страница 4

Я проснулась. И этого было достаточно. Совсем не хотелось открывать глаза, зная что мой бывший только и ждет этого, чтобы начать новые пытки. Но тут я вспомнила последние события, как мать замахнулась на меня ножом и я закричала, послышались голоса наверху и она поспешила скрыться, а Артур спокойно оглянулся, вколол мне какое-то лекарство и начал расстегивать себе штаны. Когда вбежала полиция, меня уже полностью погрузило в сон и я не знала, что Артур успел сделать. Помню только прикосновение, от которого захотелось все же умереть.

Любопытство взяло верх и я открыла глаза. Сразу удивил белый потолок и море света, от которого приходилось щурится. Справа пищала какая-то машина, а рядом с ней спал в кресле пожилой мужчина.

– Папа? – даже такое простое слово было трудно и больно сказать, горло сводило и сильно першило.

Мужчина резко проснулся и посмотрел на меня во все глаза.

– Дочка, ты очнулась. Слава Богу! Как себя чувствуешь?

Странный вопрос, я не знала, как себя чувствую. Наверно никак.

– Пап, дай воды, пожалуйста.

– Да, да, сейчас! – отец встал и вышел из палаты.

Теперь я понимала, что нахожусь в больнице. Но не было ни облегчения, ни других чувств. Я попыталась сесть, но тело отдалось адской болью и ничего не вышло.

– Милая, милая, тебе нельзя вставать! – подбежал вернувшийся отец и уложил меня на спину окончательно.

– Долго я здесь? – спросила я выпив живительной воды и почувствовав себя лучше.

– Два дня, хотя.. – отец посмотрел на часы – уже третий день. Мы так боялись, что ты не очнешься. Врач говорил, что шансов мало, но твой Максим быстро заставил их работать.

От упоминания о нем меня передернуло.

– Он не отходил от тебя все это время. Спасибо мальчику, что нашел тебя. А я был так слеп.

– Пап, все хорошо. Только не говори мне больше о Максиме и не пускай его сюда.

Отец напрягся.

– Милая, ты чего? Я про твоего бойфренда говорю.

– Я поняла! Поэтому и прошу больше никогда о нем не говорить, я не хочу его видеть!

– Кого не хочешь видеть? – раздалось около двери.

Он стоял сложив руки на груди. Весь помятый и какой-то чужой.

– Говорит тебя. – первым ответил отец нарушив неловкое молчание.