Читать книгу Звездная пыль в сапожной мастерской - Екатерина Задубровская - Страница 12

Дома мою неудачу старались никак не комментировать и, видимо, жалели меня. О том, что завтра же я собралась идти продавцом в супермаркет – пока мне, правда, доверили только выкладку товара на полки, потому что я была новенькой – я решила родителям не говорить. Они бы с новой силой заставили меня часами сидеть за отцовскими лекциями, потому что им казалось, что все, что не относится к фармацевтике – это снижение профессиональной планки! Интересно, а как бы они отнеслись к детективному расследованию в моем исполнении?

Наутро я решительно отправилась в аптеку – к счастью, не ту, где заведующая посмела запереть меня в пыльной подсобке. Признавшись самой себе в определенной трусости, я решила там вообще не появляться: моя трудовая книжка лежала в другом месте, где был офис «Красной марки». Супермаркеты назывались просто «Красной маркой», а аптеки – «Красной маркой здоровья».

–Мне все рассказали! – ледяным тоном объявила директриса и протянула мне документы.

Я открыла трудовую книжку.

–Почему? – пробормотала я, от растерянности даже не успев испугаться, – Как это – утрата доверия?

–Со стороны работодателя! – заявила директриса, – Согласно п. 7 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса. Вы, конечно, можете устроить скандал прямо здесь, в моем кабинете, как Вы это сделали вчера в аптеке, но предупреждаю: охрана примет против Вас меры немедленно! Рита рассказала о Ваших индивидуальных особенностях.

Я только теперь ощутила холодный пот у себя на шее и спине.

–Могу я получить положенные мне деньги за четыре рабочих дня? – сиплым от волнения голосом спросила я.

–Я готова была к такому неадекватному вопросу с Вашей стороны! – отреагировала директриса, – Никаких денежных средств мы выплачивать Вам не обязаны.

Я была прикована к полу своим волнением, а руководитель приняла мой ступор за упрямство. И, видимо, по этой причине добавила:

–Скажите спасибо, что не взимаем с Вас деньги за испорченную дверь в подсобном помещении!

–Я ничего не ломала! – в отчаянии залепетала я, – Рита меня заперла, а я нашла дверь, только тронула ее, а она открытой оказалась! И я ушла…

–Вот как? – высокомерно ответила директриса, – А девушки из супермаркета, да, конечно, не все, но очень многие, могут подтвердить: на двери был врезной замок, который кто-то когда-то испортил!

–Это не я! – дрожащим голосом заговорила я, – Отдайте мне эти деньги за четыре дня, я давно не зарабатывала, мне они очень нужны!

–Раньше надо было думать! – непреклонным тоном перебила меня начальница, – Хорошо, что хоть драку в аптеке не устроили! А теперь – покиньте кабинет! Документы Вы уже получили.

Двигала ногами я, выходя прочь и идя по коридорчику, с трудом. Я даже не могла понять, от чего мне хуже – из-за унижения и страха, что директриса могла вызвать охранника, чтобы разделаться со мной, или из-за испорченной трудовой книжки? Да уж, не выданные деньги за отработанные дни перед этим позором с «утратой доверия» даже померкли!

Что-то грузной массой возникло передо мной и загородило проход. Я подняла глаза.

–Новенькая? А чего ты здесь? – голос этого человека я не узнала бы из-за своего ужасного состояния духа, но вот лицо, комплекция – да, это он! Вчерашний толстяк, получивший без рецепта две упаковки карбамазепина от заведующей.

Я туповато смотрела ему в лицо и тряслась от плохо сдерживаемого плача.

Мужик вдруг все понял и, никоим образом не выражая сочувствия, деловито спросил:

–Ритка? Ударила?

Я покачала головой, но тут же поймала себя на том, что даже в истерике о заведующей врать нехорошо. И, сдавливая голос и подтирая то и дело глаза, принялась бессвязно цедить факты:

–Не била она… Я про камеру сказала, что видно там все… Грубить нельзя, а она грубая… Говорила, давай, вышиби дверь в подсобке, а сама в темноту меня заперла… Я из подсобки через дверь вышла, а потом на улицу… А замка там не было… Это ложь, не ломала я замка… А директриса говорит – ломала, и в трудовую книжку написала…

–Про замок? – невпопад спросил толстяк.

–Утрата доверия, статья кодекса… – отозвалась я, отрицательно вертя головой, – И денег не дали… Четыре дня работала…

Проронив «Стой здесь!» мужик с невероятной для его комплекции скоростью влетел в кабинет.

Если бы я была чуть спокойнее, я ожидала бы криков, стуков громадного мужского кулака по столу, невнятного дамского лепета и прочих запчастей скандала. Все-таки даже в своем плохом состоянии я осознала, что не слышу ровно ничего. Только через несколько часов я оценила, насколько талантливо этот мужчина провел жесткие переговоры с директрисой!

Сколько времени я простояла в коридоре, не берусь оценить. Мне показалось, что прошла целая вечность!

Наконец толстяк открыл дверь, вышел из кабинета и поравнялся со мною.

–Отнеси ей трудовую, она все перепишет! – велел он и добавил, задумчиво глядя на меня, – Бандиты мы были, да? А я говорю: все тогда, в 94-м, по справедливости было! А сейчас – эх!

И, безнадежно махнув рукой, он пошел к выходу.

–Спасибо! – я до сих пор рада, что мой истерический ступор отступил, и я сумела выкрикнуть это слово.

–Куравлева Клара Аркадьевна, пройдите в кабинет! – бесстрастно велела начальница.

Моя фамилия нисколько не роднит меня с великим актером, память о котором останется с нами навсегда! Зато, когда я представляюсь по имени и фамилии, это заставляет всех, особенно таких, как эта начальница, хмыкать и фыркать.

Директриса молча протянула руку за трудовой книжкой и принялась менять свою прежнюю запись.

–А кто это приходил? – нарушила молчание я.

Начальница брезгливо посмотрела на меня, переводя взгляд с моего лица на аккуратные брюки из секонд-хенда, выбранные мною утром в качестве парадно-выходных.

–Хозяин мне велел рассчитать Вас, а не вести разговор! – заявила она, – Через два кабинета по коридору – бухгалтерия, получите там Вашу зарплату!

В бухгалтерии мне сразу же выдали деньги. Я решилась повторить свой вопрос о толстом повелителе здешних мест.

–Вы чего, не знали, что владелец «Красной марки» – Вячеслав Михайлович Бурин? – с благоговейным страхом ответила мне вопросом бухгалтерша, – Наша сеть по всей России работает!

Что ж, буду знать, как зовут моего спасителя. Кстати, нас с ним объединяет то, что мы оба знали Павла Курочкина. И господин Бурин, видимо, знал Павла намного лучше, чем я. Но я опять совершенно бездельно вспоминаю его гибель! Зачем?

Надо было идти в супермаркет – опять же, в «Красную марку»! И уже на улице через открытое окно я услышала голос директрисы:

–Рита, ты дура! Если бы не твоя уважаемая семья, не держали бы тебя… А как мне с тобой еще разговаривать? У тебя детство никогда не кончается! Сколько можно новеньких взашей гнать из-за тебя? Даже красиво уволить никого из-за тебя не могу… Давай-давай, жалуйся, ябеда!

Что ж, по крайней мере, не я первая теряю это место, а значит, проблема не в одной лишь мне! Я встала в тень под липу на газоне и открыла трудовую книжку.

Да уж, красиво уволить меня директриса точно не сумела! Дамочка зачеркнула формулировку об утрате доверия, чуть выше написала: «По собственному желанию», а в стороне приписала разъяснение: «Причина увольнения изменена на основании статьи 77 Трудового кодекса». То есть, моя трудовая книжка в любом случае оказалась испорчена! Каждый желающий теперь мог видеть, что я утрачивала доверие некоего работодателя.

Тот толстый мужчина в коридоре… А не сменить ли мне кумира? Ухоженный и подтянутый Крис Линдсдейл все равно недоступен, а тут – простой мужчина, пусть даже в первой половине дня от него попахивает пивом, и еще он оговорился о своем бандитском прошлом… В борьбе за справедливость они, наверное, не хуже один другого!

Снова Крис Линдсдейл и ненужные мысли о криминальном происшествии! Пора мне взяться за работу.