Читать книгу Красные лисы - Эль Дарун - Страница 9

Ночью приснился кошмар. В нём я был молод, красив, почему-то одет в форму украинской армии и брёл без оружия по грунтовой дороге к какому-то хутору. Правильней будет сказать ферме. Кроме жилого помещения там было большое количество хозяйственных построек из бетона, что-то типа старых колхозных строений. Подойдя я увидел полноватую, не молодую женщину, которая шуршала по хозяйству. Завёл с ней разговор. Пока знакомились, с боку подошёл громадный волкодав в сопровождении трех парней в военном облачении таком же как у меня. Зубастый пёс утробно рычал и не сводя с меня глаз, а парни, задав несколько вопросов повели меня вглубь сельскохозяйственного комплекса. Зайдя в помещение, что-то на вроде казармы, они завалили меня кучей вопросов, следя не только за ответами, сколько за реакцией на них. Моя реакция им не понравилась и повернув голову в сторону окна их старший крикнул: – Столин, тут еще один клиент для твоего вольера. – Говорили они все на жуткой помеси русского и украинского языка и этот факт был странноват. В помещение вошло пять малолеток возрастом от четырнадцати до семнадцати лет. Их лица мне сразу не понравились, потому что каким-то чутьём я понял, что все они амфетаминовые наркоманы, а значит при внешней нормальности, крыша у них протёкшая в трех десятках мест. Биороботы, без чувств, без жалости, без совести. Существа с набором базовых инстинктов таких как: трахаться, есть, испражняться, а главное это море энергии и агрессии для которой им даже причины не нужны. Меня подвели к бетонном бункеру, с кучей решёток за которыми лежало пять голых, истерзанных, девичьих тел. Старший из малолеток ткнул палец в одну из них и сказал, цедя слова сквозь зубы на блатной манер. – Ну, что «шановный»? Ты нам попытался мозги делать, а теперь будешь иметь Верку прямо в мозги. Приступай. – Я посмотрел на лежащую без движения девушку, у которой в затылке была огромная дыра прямо до кости черепа. Создавалось впечатление, что каждый день какой-то садист ей отрезал на затылке маленький кусочек кожи, затем, чтобы рана не кровоточила прижигал ей сигаретой и действовал методично, целенаправленно и планомерно, день от дня, неделя за неделей. Мне в голову пришло понимание и видение того что было и того что будет дальше. Было то, что это есть не что иное как – тренировочный лагерь ИХ элиты. Тут, молодых адептов сатаны подсаживали на наркоту, учили на живых людях как нужно пытать, убивать, насиловать, издеваться и когда жертва исчерпала свой потенциал, её или его приносили в жертву их богу и повелителю. Всё просто и прозаично, а методика отработана до точности швейцарских часов.

Стоя тут и сейчас, я должен был в ужасе отказаться от вступления в половые сношения с задней стороной головы несчастной жертвы со словами и попытками достучаться до их разума. Но те с ухмылкой на губах будут давить и настаивать, делая мир вокруг темным и сюрреалистичным. Затем, когда моё терпение лопнет я кинусь на них с кулаками. Это ИХ цель номер один. А за углом уже стоят два тела с пистолетами с накрученными на стволы глушителями. Выйдя из-за угла, они прострелят мне локти и колени мелкокалиберными патронами, якобы за факт моей агрессии в адрес их невинных тушек, а затем разденут до гола и кинут в клетку с обнаженными девушками. Умереть от таких ран нельзя так как отверстия в теле очень маленькие, зато боль неимоверная, сводящая с ума. Через несколько дней руки и ноги распухнут и начнут плохо пахнуть, а из ран польется гной. «Добрые» люди за шприц с обезболивающим будут предлагать мне рассказать всё, что я знаю. Банковские карты, пароли от них, аккаунты в «соцсетях», адреса друзей у которых есть деньги, машины, связи, данные на родителей и прочее и прочее. Всё сказанное тобой в течении дней и недель будут фиксировать невидимые камеры высокого разрешения информация с которых утекает в комфортабельный бункер расположенный тут же неподалеку на берегу живописного озера с лесом и песчаным берегом. Когда-то этим местом владел влиятельный олигарх, попытавшийся кинуть своих западных хозяев. Он и стал первым клиентом их концлагеря. Тот рассказал всё, что знал и всё что не знал и то что даже не думал, что знает. Вот он видный и в костюме разъезжает в мерседесе по Киеву, а вот он жалкий, избитый, дрожащий просит его понять и простить. Может ли работник на бойне понять и простить очередную тушу свиньи, идущую на мясо? Нет конечно! Вот и этот прости господи «олигарх» не выпросил. За его деньги выкупили старый колхоз, за его деньги оборудовали лабораторию по производству амфетамина, из его денег платят надзирателям и палачам и с его счетов во все уголки мира разлетелись «бонусы» начальству из отдела специальных операций главного разведывательного управления ВСУ. Место называлось – концентрационный лагерь «Тростянка», а по документам он проходил как тренировочный лагерь и за восемь лет существования через его стены прошли сотни если не тысячи тел, чьи бренные останки перемешаны с навозом и покоятся во рвах, раскиданных по округе.

Я проснулся в ужасе. Сам полностью в поту. Мокрая подушка, мокрая постель. С меня буквально текло. Такого ужаса я не испытывал неверное никогда. Оставалось понять, что это значит. Или это ничего не значит? Сон и сон, что тут понимать? А в голове пульсом билось слово «тростянка», «тростянка», «тростянка». Я встал, обтёрся полотенцем, тут же взял телефон и выходя на свежий воздух набрал в поисковике «тростянка». Браузер выдал: Тростянка – населённый пункт в Сумской области. Тот странный суржик, на котором говорили люди в моём сне. Когда-то я слышал, что в сумской области как раз и разговаривают на странной помеси русского и украинского языков. Совпадение или этот сон что-то значит? Если видение не соврало, то туда нужно запускать русский спецназ, чтобы выжечь там всё каленным железом. С другой стороны…, приснилось, привиделось. Накрутил тут себя эмоционально и делаешь далеко идущие выводы. Акстись пенсионер. Ты тут что себя пророком возомнил?

Посмотрел на часы – начало шестого. Да ё-моё, даже выспаться не вышло. Буду теперь как зомби целый день ноги таскать. Делать нечего, нужно исполнять взятые на себя обязательства. Вчера пришлось пол города объехать, чтоб найти этот «долбанный» подшипник. В интернете такой стоил около четырех тысяч, но в силу срочности пришлось отдать пять с половиной тысяч за «Босшевский» в магазине с пафосным названием «Всё для грузовых авто». Ладно, не в деньгах счастье, и тут же добавил – «а в их количестве». Нужно вставать, «набулькать» кофе и что-то решать с оружием, которое заполонило мне весь подвал. Взял с полки вязанку со своим «прикидом» для того мира. Затем распаковал подшипник освободив его от целлофана и картонной коробки с надписью «Мейд ин германи» и завернув его в Гришину старую газету шагнул в портал. Вылез из норы переоделся и зябко ёжась побрел к зданию сельсовета.

Ждать пришлось около полу часа. Честно сказать я слегка замерз от утренней прохлады. Мимо проходила стайка девушек, судя по всему идя на работу. Среди них я заметил знакомое лицо. Повинуясь рывку моей грешной души, я тут же окликнул молодую работницу: – Ксения Ивановна! – Те, слегка отшатнулись от неожиданного возгласа неизвестного мужчины, странно посматривая. А моя молодая бабушка завороженно остановилась, всматриваясь в мое лицо, в попытках вспомнить и понять, кто я такой. По глазам было видно, что я ей кого-то напоминаю, но при этом разум ей говорил, что я не знакомец. – Ксения Ивановна, пожалуйста, простите меня! – Я едва-едва сдерживался от того, чтобы рухнуть перед ней на колени и вымаливать прощение за весь беспредел, который я совершил пока был молодым и отмороженным на всю голову её непутевым внуком. Я как заведённый, бормотал и бормотал: – Пожалуйста простите меня, пожалуйста. – Та поняв, что «дедуля» не в себе, согласно кивала и пыталась «срулить» от меня задом, поглядывая в след подругам, чтобы те её не бросили на едине со странным чудиком. Когда она стала отдаляться, я крикнул вдогонку. – Передайте привет Федору Ивановичу! Когда она повернулась и ускорилась чтобы догнать своих я услышал за спиной:

– Василь, ты тут каким ветром? Москва больше не привечает своих верных сынов? – Сказал усач, приветливо улыбаясь. Я пожал ему руки и посетовал:

– Гриша открывай контору, чет я подмерзать начинаю. – Я дрожал всем телом и с глаз сами по себе катились слезы. Председатель колхоза нервно повёл плечами, осмотрелся и звеня ключами пошёл к двери.

Когда я вывалил перед ним сверток с барским видом и жестом «вуа-ля», то по началу не понял. А потом подскочил как ужаленный: – Да, ладно!!! Ай-да москвич! Ай-да молодец и прихрамывая пустился в пляс неумело изображая присядку с прихлопами и притопами, а потом бросился обниматься. – Васиииииль! Какой же ты молодец! А мне сказали, что подшипников нет и не будет. Мол у них на заводе они штучные и только для сборочных конвейеров, а рушить себе план из-за дураков-трактористов они видите-ли не будут и послали меня на хутор бабочек ловить. Ты представляешь?! Мы тут район кормим с городом в придачу, а они сволочи жалкий подшипник зажали, сволочи! – Он кричал и кричал, корил и корил, а я довольный как слон сидел и любовался узором его эмоций. Вот же время было, когда всё включая эмоции людей было настоящим. Я взял себя в руки и начал подводить черту под аттракционном невиданной щедрости.

– Григорий успокойся, не шуми так громко, а то стёкла повылетают. Я неделю потратил на твою деталь. Потратил на него целую кучу времени и денег. – Тот сразу подобрался как коршун.

– Да ты только скажи, достанем тебе всё, что душе угодно. Если деньги нужны, выплатим сразу из кассы колхоза. Сейчас только Людочка подойдет, наш счетовод и сразу всё оформим «чин-чинарём» и тебя в накладе не оставим. Ты только скажи, что нужно?

– Гриш, денег не надо, да и вряд ли у тебя будет столько. Такие вопросы не решаются деньгами, только делами. Так что теперь твоя очередь мне помогать. Как ты смотришь на это?

– С пребольшим удовольствием. Излагай!

– «Значицетак»… – Начал я многозначительно. – Помощь мне нужна в одном секретном, щекотливом деле. Ты, я так понял человек наш, бывший, служивый. Твою папку я еще не смотрел, времени не было, но обязательно посмотрю. Так вот… Мне нужен в вашем регионе помощник в решении вопросов государственной важности с грифом «совершенно секретно». Понимаешь уровень? – Тот подобрался, сглотнул и кивнул. – Так вот. Для начала мне от тебя нужен склад, желательно подземный, желательно большой и расположенный в таком месте, чтоб никто левый там не «шарился» вообще, а если «шарился» то попасть внутрь не смог. – И я вопросительно уставился на Григория. – Ну так как?

Тот размышлял пару минут, посматривая на встающее в окне солнце. – Я должен знать с кем и с чем работаю, чтобы случайно не попасть не в какой троцкистский заговор.

– Справедливо! – Улыбнулся я. – Гриша, ты когда-нибудь слышал про специальный отдел по конспиративной и диверсионной работе при центральном комитете ВКПб?

Примечание: ВКПб – всероссийская коммунистическая партия большевиков.

– Нет. Впервые слышу. – Поморщился он.

– Вот! – Наставительно поднял я палец. – И не услышишь. Потому, что нас как бы нет. Но тем не менее мы есть и работаем, как ты видишь в плотной связке с НКВД*, РККА* и прочими советскими структурами, которые я озвучивать не буду.

Примечание: НКВД – народный комиссариат внутренних дел. РККА – рабоче-крестьянская красная армия.

– Так вот Гриша, работа важная, ответственная и очень секретная. За одну ошибку могут сослать так далеко, что на карте таких, северных точек еще даже не нарисовали. И это в лучшем случае. В худшем – приговор секретной тройки при ЦК партии и всё. Озвучивать дальше не буду. Сам поймешь, не маленький. Так что прежде чем дать ответ, нужно всё тщательно обдумать, потому что потом, написать заявление по собственному желанию у тебя, как ты понимаешь времени уже не будет. Теперь из плюсов… Явный плюс, это то, что твои «хотелки» по организации колхоза будут рассматриваться в Москве и незамедлительно, потому что всё время твоя старая должность будет оставаться прикрытием и с неё тебя никто не уберет, а вот новая станет основной работой и на столько важной работой, что я даже передать тебе не могу, так как это, если сравнить хрен с пальцем! Судьба Страны, судьбы миллионов будут в твоих руках и от тебя будет зависеть будут они жить или нет! Понимаешь? – И я многозначительно замолчал. Гриша сидел и тяжело смотрел в одну точку. Молчание длилось минут пять, затем он выдал.

– Я с самого начала не поверил, что ты инженер. Инженеры не бухают как военные, и не ходят как военные и у них не бывает татуировки как у тебя. Ну, та что на плече у тебя. Я прошёл не одну войну и никогда не видел таких татуировок. То, что у тебя изображено надо львом это же называется парашют? Новый вид войск, который недавно появился на стыке народных комиссариатов? Правильно?

– Правильно Гриша, но советую никому не говорить об этом и даже громко не думать. Обсудить с тобой подобные темы смогу только после твоего согласия, если таковое последует и подписке о неразглашении. Как ты понимаешь, в силу секретности никто тебя в отдел кадров тянуть не будет. Поэтому думай, а я подъеду в конце дня. И еще. Если согласишься, подыщи еще одного надежного проверенного товарища верного делу Ленина-Сталина. Нужен твой дублёр на случай твоей внезапной командировки. Без этого, извини, никак. – Оставив за столом задумчивого Гришу, я молча вышел и прикрыл за собой дверь. Почему-то я не сомневался, что он согласится. Конечно, была слабая вероятность его отказа, но в любом случае оружие нужно с подвала убирать.

Мои новые друзья по ту сторону портала всё равно явно или случайно меня сдадут, а значит ниточка приведет ко мне с негласным обыском. Тем более капитан спецназа видел АКСУ в салоне моей машины. Рано или поздно все звёзды сойдутся воедино на мне, и они приедут ко мне, провести осмотр, так сказать «по-хорошему». «Ментовский» автомат я давно закопал на огороде, в месте, где проходит «общедачная» труба с технической водой. Приметил сварной шов на трубе, выкопал яму в метр, и «хлопушка» ушла дно ямы густо смазанная японским маслом и замотанная в целлофан в несколько слоёв. В таком виде она тут и тысячу лет пролежит. Патроны и магазин туда же, только патроны вынул и сверху еще скотчем обмотал в несколько слоёв чтоб не отсырели. Всё раритетное скопилось в подвале так, я еле-еле пролазил между ящиками, пакетами, разными обмотками. Как вам «арсенальчик»? Два ДШК*, четыре пулемета системы «Максима», восемь ДП* образца тысяча девятьсот тридцать первого года. Двадцать три винтовки «Мосина», восемь револьверов типа Наган в состоянии близкому к «нестоянию» и четыре «Светки» завершали натюрморт. Прочей мелочёвки видимо-невидимо. Плащ-палатки, котелки, противогазы, АЗК и так далее, без счета.

Примечание: ДШК – крупнокалиберный пулемет конструктора Дегтярева-Шпагина под патрон двенадцать и семь миллиметра. ДП – (Дегтярев пехотный) ручной пулемёт Дегтярёва Василия Алексеевича под патрон семь шестьдесят два.

Я реально «задолбался» таскать по ночам весь это хлам в подвал. Это была такая извращенная форма самоубийства, а-ля «загоняй себя до смерти». Всё это срочно нужно увозить, иначе будет поздно. Чуйка буквально вопила благим матом.

Кое как дождался вечера. Взял из пачки бумагу с того мира, купленную на рынке, всунул в принтер и набрал в программе следующий текст: Я, гражданин, прочерк, года рождения, прочерк, обязуюсь ответственно хранить и ни при каких условиях не распространять сведения, полученные мной по ходу служебной деятельности. Если же я нарушу данное мной обещание и разглашу явно или неявно информацию, полученную мной, то прошу судить меня по закону военного времени. Дата. Подпись. Ниже для солидности в я на сайте штампов «запилил» оттиск несуществующей конторы под названием «Особый отдел по конспиративной и диверсионной работе при ЦК ВКП(б)». Надпись шла по кругу с разделительными звёздочками, а в центре, где и положено, красовался большой герб Союз Советских Социалистических Республик. Получилось просто шик и блеск. Секретарша бы в их времени пол часа бы «крапала» подобное, а я тут дунул-плюнул и принтер за пару секунд выдал всё в правильном шрифте и с правильной синей печатью. Я вытащил лист, зачем-то дунул на него. Как бы осушая краску и засунул в кожаную папку потрепанного вида, которую я реквизировал у дяди Вовы.

***

Около пяти вечера, я поднимался на крыльцо сель совета. Постучав, я не дожидаясь ответа отворил и зашёл. Григорий сидел там же и казалось даже в той же позе. Он смотрел перед собой невидящим взглядом и молчал. Подняв на меня тяжёлый взгляд, он спросил: – Василь, только скажи мне честно, на сколько важно будет то что нам предстоит?

– Гриша, важность наших дел невозможно передать. От них будут зависеть жизни наших с тобой, друзей, детей, жён, родителей. Время утекает, и если мы не успеем погибнут миллионы! – С минуту не отрываясь смотрел мне в глаза, силясь понять вру я или преувеличиваю. Но я не отводил взора и кажется он поверил. Вытащив с папки заготовленный бланк с максимально важным видом положил его перед ним. – Прочти, заполни и подпиши вот тут. – Я пододвинул в нему чернильницу с торчащей из горлышка перьевой ручкой. Он отодвинул ящик стола, вытащил очки, протёр их носовым платком и вчитался. Подписал и протянул документ мне.

– Когда? – Спросил он

– Что когда? – Не понял я.

– Я спрашиваю, когда война начнется? – Разжевал он мне как неразумному ребенку.

– Еще года два-три и всё, вокруг всё запылает. Кстати тебе как сотруднику дадут шанс в первую очередь эвакуировать своих. Это я тебе обещаю лично. – Гриша аж закашлялся…

– Ты хочешь сказать, что они дойдут сюда!?

– А ты как хотел Гриша, попугать их на границе и чтоб они потом отступили и создали нам неразрешимую политическую проблему на десятилетия? Нет, Григорий! Зверя нужно выманить сладким леденцом, а потом обрушится на него всей мощью нашего государства и раздавить гадину так, чтобы она не смогла сбежать обратно в своё логово! – С этими бравурными словами, я сжал кулак так, как будто старался раздавить змею в моей руке.

– А как же наши города?

– Гриш, не мне вмешиваться в стратегические планы партии и руководства. Так что расти быстрее до уровня Москвы и там в правильных кабинетах будешь задавать правильные вопросы. А я исполнитель, а не стратег. Так что как-то так. И еще… Что у нас со складом? Оборудование нужно перевести, товарищи ждут Гриш, а товарищей подводить нельзя. – Закончил я назидательно.

До часа ночи мы гоняли подводу от кустов до склада, куда я свалил все баулы, ящики и свертки. Особенно Соколова удивил вид Максимов и ДП с ДШК. Он расширенными от «охренения» глазами, наблюдал как я вытаскивал их с кустов и травы, и складывал на подводы, тщательно укутывая плащ-палатками.

Пришлось в темноте подсвечивать всё двумя керосинками и ручными фонарями со светодиодными яркими лампами. Луна уже взошла, а мы таскали и таскали. Я чуть спину не сорвал. Знакомя Григория с хозяйством, я посетовал. – Оружейника нет хорошего в вашем районе. Вот в том ящике наганы. Нужно бы их проверить. Есть кто на примете?

– Не знаю, пока. Проверить то я и сам смогу, чай не пальцем деланный. А вот ежели вылезет поломка, то тут да, мастер-оружейник нужен. Поспрошаю по родне, может кто и найдется.

Закрывая склад, он в слух сказал. – Нужно будет пастуха Тараску с колхозным стадом попросить приглядывать за складом. Он тут неподалеку пасёт. Лишний пригляд не помешает. – Я только головой мотнул соглашаясь.

– Ему доплата понадобится какая? Так сказать, за бдительность.

– Да не. В конце месяца дам ему комбикормов для домашних свиней на мешок больше, вот и вся оплата. На чёрта молодёжь баловать? – Усмехнулся Григорий и взяв коня под уздцы мы пошли по дороге. Дойдя до перекрестка, я повернул на лево, а Григорий жил на краю Виноградного и ему было на право. Попрощавшись мы расстались.

Хорошо день прошёл, плодотворно. Хоть и устал я как собака, но подвал очистил полностью и теперь оставалось только придумать как спрятать гребанный портал.