Читать книгу Кровопускание - El Gorbunova - Страница 3

С тех пор, как нас осталось двое, бездельник Комов ежеутренне торчал в моём подвале. Уничтожал запасы чая и доводил до тоски болтовнёй с прихожанами.

Комов искал в них глубину. Как сам изволил выразиться, простукивал половицы, надеясь настучать под ними тайники. Но в массе своей приходящий люд был просто пол – дубовый.

Зато все прихожане страшно охотно болтали с Комовым. Он-то молчал, но его всепоглощающего присутствия было достаточно, чтобы пациент забыл про боль и трещал без умолку.

О самом прозаичном: сплетни, деньги, выпивка.

Дурацкий Комов не сдавался. Он не верил, что настолько понятные люди могут ходить в наш подвал, соглашаться на мои условия – и не иметь при этом второго дна.

Мне казалось, что ещё немного, и я отправлю Комова вслед за Ману.

Комов, чуткий к любым настроениям, вовремя прикидывался полезным. Отвечал на звонки, чего страшно не любил, но я не любил ещё страшнее; вёл записи, считал деньги. Внимание барышень тоже старался переключить на свою особу. Обычно получалось, и за это я его всё-таки терпел.

Сегодня к нам влетела леди в перьях и кольцах. Она получила, что хотела, нарекла меня гением, но не выпорхнула наружу, а потребовала чаю и защебетала. Совсем немного о себе и – вдруг – о моём образе жизни.

– У вас так интересно, Кай. Приятно. Вещи такие необычные. Кто их сюда приносит?

– Мой подвал – я и приношу.

– Откуда же мне знать? Может, это ваша жена.

Я молчал. Комов тем более – он всегда так делает.

– Вы не женаты? – прямо спросила птица.

– Вроде нет.

– А точнее не подскажете? – хихикнула она.

– Он просто не в курсе, что так делают, – вставил Комов.

– Но это же известно всем! Гению нужна женщина, которая будет обеспечивать уют! Жена.

Тогда я сообщил присутствующим:

– Нет, я не сволочь, не женюсь.

– А что, кто женится – тот сволочь? – удивился Комов.

Такого он ещё не слышал. Я понял, что он разворачивает мысленный блокнот, и любезно продиктовал:

– Кто позволяет себе гением жить на вкусном и на стиранном – тот сволочь. Он наорёт на жену, потом в плечо ей высморкается, поэтизировать или шедевр писать отправиться, а она – посуду мыть. Он в кабак, а она – на порог, ожидать.

– И оба счастливы, – вставила леди.

– Сволочь и дура. Гадкая жизнь. Нет во мне столько гениальности, чтобы прощать себе такое.

Звонок не дал договорить. Комов словил момент и предложил пернатой леди проводить её до двери. А мне пришлось снять трубку и узнать, что «рисунок будет на запястье».

– Записываю на двенадцать. Ваши имя-фамилия?

– Ян Санчес.

– Вас действительно так зовут?

– Да.

– «Санчес» – какая буква последняя, «зэ»?

– «Сэта».

– Что?

– На конце буква «сэта».

– Всю фамилию по буквам продиктуйте.

– Сэ, а, эне, че, э, сэта.

– Что за язык?

– Испанский. У меня испанская фамилия.

– И мужское имя.

– Да, – женский голос на том конце оставался бесстрастным.

Ян Санчес. Так её и записал.