Читать книгу Погоня - Эль Кеннеди - Страница 11

– Ты можешь поверить, что он это сказал? – Прошел уже целый день с тех пор, как мы с Фитцем столкнулись на кухне, а я все еще киплю.

– Да, могу, – раздраженно отвечает Бренна. – Я поверила в это, когда ты рассказала в первый раз, и во второй, и даже сейчас, в третий, все так же, черт возьми, верю, поэтому не могла бы ты, ради всего святого, просто забыть эту историю?

– Никогда, – заявляю я.

– Господи, ты слишком упрямая. – Она издает звук, похожий на стон и смех одновременно. – Ты всегда такая?

– Ага. Не стану спорить. – Я скрещиваю руки на груди. – Но никогда не соглашусь с тем, кто считает меня безграмотной. Потому что я умею читать!

Бренна возводит глаза к потолку, словно просит небеса о помощи. А, может, она медитирует, хотя это довольно сложно сделать на переполненном стадионе. К тому же, нужно оставаться начеку: мы опоздали и попали в секцию, забитую до отказа болельщиками за команду Гарварда. Одетые в черно-серебряные цвета команды, мы выделяемся на фоне обилия малинового.

Цвета Брайара носит множество других фанатов, но все они собрались на противоположном конце стадиона. К счастью, мы не надели свитера с именами игроков Брайара, хотя Бренна дразнила меня вчера этой идеей. На нас и так косятся со всех сторон за то, что мы не в цветах «Гарвард Кримсон»[22].

– Саммер, дорогая, он не обвинял тебя в неграмотности, – произносит Бренна раздраженным тоном воспитателя, обучающего дошколят работе с акварелью.

– Он намекнул, что мне мозгов не хватит осилить «Переменчивые ветры».

– Да никто их не осилит! – рычит она. – Ты действительно считаешь, что все фанаты серии на самом деле читали те проклятые книги? А вот и нет! Потому что там, черт возьми, пять тысяч страниц! Однажды я попыталась прочесть первую книгу. Долбаный автор целых девять страниц описывал дерево. Девять страниц! Эти книги – отстой. Полнейший.

Бренна выдыхается. Заметив, что я беззвучно смеюсь, она улыбается в ответ.

– В моем исполнении ты прослушала образовательную лекцию о серии «Переменчивые ветры», – любезным тоном сообщает она. – Не стоит благодарности.

Мое хорошее настроение длится недолго.

– Он держался так высокомерно, Бренна.

– Правда? – настороженным тоном уточняет она. – Или ты просто слишком остро воспринимаешь все его слова, потому что чуть раньше он назвал тебя поверхностной?

Закусываю нижнюю губу. Она права. В последнее время я постоянно на нервах, особенно если дело касается Фитца. Я пытаюсь представить себя его глазами, и картинка выходит удручающая. Передо мной взбалмошная блондинка, которую выгнали из одного женского общества и не приняли в другое, она на испытательном сроке. Отцу пришлось просить знакомых об одолжении, чтобы пристроить ее в университет, а брату подключать друга, чтобы найти ей крышу над головой. Это неудачница.

С тяжелым сердцем я рассказываю это Бренне, но рев толпы заглушает ответ.

На протяжении разговора она не отрывает взгляда от ледовой арены, вдруг вскакивает на ноги.

– Судью на мыло! – кричит она. – Это была подножка!

Группа парней, сидящих за нами несколькими рядами выше, начинает высмеивать ее протест.

– Эй, кто виноват, что ваши дерьмовые игроки не могут держаться на коньках, не спотыкаясь о собственные ноги? – глумится один из них.

– Ах, ты нарываешься? – Она разворачивается к парням, и я давлюсь смехом.

Бренна снова одета во все черное, если не брать во внимание серебристо-серый шарф и красную помаду, ставшую ее фирменной фишкой. С распущенными темными волосами и горящими глазами она выглядит настоящей бунтаркой. В чем-то она напоминает Галь Гадот, сыгравшую Чудо-Женщину. К слову, Бренна и саму Чудо-Женщину напоминает тоже. Она великолепна. До ее противников наконец-то доходит, кого они подкалывали.

– Единственная дерьмовая вещь, которую я вижу, это большая свалка, которую ваш вратарь устроил на льду, – пускает она ответную шпильку.

Фыркнув, я начинаю смеяться.

– Взгляните на табло, придурки, и скажите мне, что видите, – воркует Бренна, указывая на экраны, размещенные над центром арены. Прекрасно виден счет: Брайар – 1, Гарвард – 0.

Никто из парней туда не смотрит.

– Следи за языком, – огрызается один из них.

– Сам следи, – рявкает девушка в ответ.

– Ваши парни ведут себя как бабы, – насмехается он. – Стоят и просят защиты, вместо того, чтобы реагировать по-мужски. «О, не-е-ет, злой дядя подставил мне подножку!»

Его приятели взрываются хохотом.

– Не вынуждай подняться к тебе, – предупреждает Бренна, уперев руки в бока.

– Не искушай. Я не дерусь с девчонками, но ради тебя мог бы сделать исключение.

– Я тоже не бью мужчин, – сладеньким тоном произносит она. – Но, к счастью, таковых вокруг не вижу. А ты?

– Ах ты, сука…

Дергаю Бренну за руку и заставляю ее сесть обратно.

– Остынь, – приказываю я, остро ощущая направленные на нас со всех сторон убийственные взгляды.

– Кучка придурков, – ворчит она, – а судья – козел! Андерсону точно сделали подножку. За это положен штраф.

– Ну, его же не назначили. А нас вот-вот или изобьют, или вышвырнут отсюда. Так что давай забудем, ладно?

– Забудем, да? Почему бы тебе самой не последовать своему совету вместо того, чтобы зацикливаться на кое-каких безобидных словах?

Стискиваю зубы.

– Прости, если я обеспокоена, что один из соседей считает меня всего лишь пустышкой из женского общества.

– А знаешь, кого еще считали пустышкой из женского общества? – с вызовом бросает она. – Эль Вудс. И знаешь, что она сделала? Поступила на юридический и показала всем, какая она умная, стала адвокатом. Все ее полюбили, даже мерзкий бывший пытался ее вернуть, а она его послала. Конец.

Я вынуждена улыбнуться, хотя пересказ «Блондинки в законе» не совсем подходит: мне не поступить на юридический, даже несмотря на то, что вся семья училась там. Ну, кроме Дина. Он пошел своим путем, в последнюю минуту решив бросить юридический, потому что хочет стать тренером по хоккею и работать с детьми. Если бы мои родители были унылыми богатыми снобами, они бы, без сомнения, ужаснулись, что Дин Хейворд-Ди Лаурентис стал учителем физкультуры. К счастью, они потрясающие и всегда готовы поддержать, а Дин проторил дорожку, чтобы и я получила возможность выбрать свой путь, как только решу, чем хочу заниматься. Я люблю моду, но не знаю, хочу ли стать модельером, да и мерчандайзинг одежды не особо интересует. Разумнее будет посмотреть, как сложится дальнейшее обучение в университете, прежде чем принимать какие-то решения. И на последнем курсе нас ожидает трудовая практика, которая еще лучше поможет разобраться, что мне нравится, а что – нет.

– Неважно, какой тебя видят другие, – подводит итог Бренна, – важно, какой себя видишь ты…

Она внезапно замолкает, а затем взрывается неудержимым потоком проклятий, так как Гарвард уравнял счет.

– Ну что, получили?! – кричит ее новый злейший враг.

– Сейчас ты у меня получишь, – огрызается она, но голос звучит рассеянно, потому что ее внимание все еще приковано к игре. Глаза на миг наполняются восхищением, а затем сердито прищуриваются. – Тьфу. Коннелли. Почему он летает как молния?

– Это плохо?

– Да, если он играет не за нас.

– О, упс… – По-видимому, мне нужно лучше изучить состав команды Брайара. Я знаю только Фитца, Хантера, Холлиса и еще пару других игроков, с которыми познакомилась в Бруклине на новогодней вечеринке. – Выходит, он – враг?

– И еще какой. Он опасен. Столкнешься с ним один на один – проиграешь, а уж тем более если он атакует. – Она указывает на ту сторону арены, где находится команда Брайара. – И этот придурок, который сшиб Холлиса за воротами. Уэстон. Он нам тоже не нравится.

– В школе я училась с парнем по имени Уэстон. Он тоже играл в хоккей.

– Клянусь богом, Саммер. – Она поворачивает голову в мою сторону. – Если ты скажешь, что дружишь с Бруксом Уэстоном, я тебя стукну.

– Нет, – показываю я ей язык. – Когда мы начинаем обсуждать парней, постоянно выходит так, что имеем в виду одного и того же человека… Тебе не кажется это странным? Я не знала, что Уэстон поступил в Гарвард, думала, он уехал на западное побережье. – Перехватив ее взгляд, ухмыляюсь. – Расслабься, мы с ним не лучшие друзья, просто в школе тусовались вместе. Он веселый парень.

– Он злобный демон.

– Что не делает его менее веселым парнем.

– И то правда, – неохотно соглашается она. – Просто не люблю, когда мои друзья якшаются с врагами.

Бренна поднимает указательный и средний пальцы, затем указывает ими на свои и на мои глаза по очереди.

– Я слежу за тобой, Барби из Гринвича.

– Я люблю тебя. Ты моя родственная душа, – широко улыбаясь, наклоняюсь и чмокаю ее в щеку.

– Вот дурочка. – Она закатывает глаза, а затем переключает внимание на игру.

Со зрительского места на стадионе хоккейный матч представляется ужасной суетой. На льду постоянно что-то быстро и кардинально меняется, стоит отвернуться на долю секунды, и окажется, что смотришь уже совершенно другую игру.

Только что атаковал Гарвард, теперь очередь Брайара. Наши нападающие рвутся в зону противника, но оказываются вне игры.

– Давайте, мальчики! – кричит Бренна и нетерпеливо ругается. – Соберитесь!

– Ничего не соберешь, когда ты сосешь!

Не оборачиваясь, она показывает ему средний палец.

Слева от ворот Брайара проводят вбрасывание[23]. Центральные нападающие напоминают свернувшихся кольцом гремучих змей, готовых к броску, как только упадет шайба.

– Нейт по центру, – сообщает мне Бренна, – справа от него Фитц, слева – Хантер.

Невольно перевожу взгляд на Фитца, который играет под номером 55. Из-за защитного шлема его лица не видно, но можно представить, как он сосредоточенно морщит лоб.

Шайба падает, и Нейт выигрывает вбрасывание. Он делает пас Фитцу, который умело работает клюшкой, обходя обманным финтом двух противников. Трудно поверить, что такой массивный человек может двигаться так грациозно. Его почти двухметровое тело оказывается в зоне Гарварда, и возбуждение охватывает ряды людей, одетых в черные и серебряные цвета.

Шайба выброшена за ворота, Фитц гонится за ней. Он отшвыривает кого-то на бортик и вытаскивает шайбу клюшкой, затем совершает быстрый удар по воротам. Вратарь легко отражает его, но не думаю, что Фитц надеялся забить. Он рикошетом послал шайбу Хантеру, который прямой наводкой бьет по воротам.

Вратарь Гарварда с трудом отбивает и эту атаку.

– Ну почему?! – испускает вопль Бренна.

– Потому что мы лучше вас! – подпевает ее заклятый друг сзади.

На жалкую секунду я отворачиваюсь, чтобы взглянуть на грубияна, а Брайар уже упустил шайбу. Игрок Гарварда передает ее Уэстону, тот пасует Коннелли, и я внезапно вспоминаю слова Бренны об атаке этого игрока.

– Давай же! – подбадриваю я защитника Брайара, пустившегося в погоню за капитаном Гарварда.

Но молнию нельзя догнать. Коннелли слишком быстр. Словно Киану Ривз из «Матрицы», двигаясь влево и вправо, он удаляется от потенциальных помех. Если бы на льду из-под ног летела пыль, все игроки команды Брайара остались бы ею покрыты.

Бренна стонет и поникает головой. Коннелли бьет по воротам. Подруга, в отличие от меня, даже не смотрит. Не могу побороть разочарование при виде шайбы, пролетевшей мимо перчатки Корсена.

– ГО-О-О-ОЛ! – ревет голос из динамиков. Секундой позже раздается сигнал, отмечающий конец игры.

Фанаты Гарварда взрываются от радости: Брайар проиграл.

* * *

После игры мы не торопимся покинуть стадион. Бренна хочет поздороваться с папой, прежде чем тот сядет в автобус команды и отправится назад в Брайар, а я собираюсь разыскать Брукса Уэстона.

Насколько мне помнится, он устраивал лучшие вечеринки в школе. У меня классные родители, но они не позволяли мне или братьям собирать дома много друзей. Мистер и миссис Уэстон постоянно находились в разъездах, так что их сын почти каждые выходные получал огромный особняк в личное распоряжение. Что только не творилось у него на заднем дворе, созданном по образцу двора с гротом в особняке Playboy. Я почти уверена, что целовалась с одним или двумя парнями за искусственным водопадом.

– Встретимся у входа в десять, – предлагает Бренна. – Если ты собралась во что бы то ни стало поболтать с врагом, хотя бы выведай у него какие-нибудь тайны.

– Сделаю все, что смогу, – даю слово.

Она растворяется в толпе. Я пробираюсь по широкому коридору к раздевалкам команд, где натыкаюсь на горстку охранников и множество девушек. Бренна предупреждала, что фанатки задерживаются после матча в надежде привлечь внимание какого-нибудь игрока. То же самое происходило, когда Дин был в команде. Остановившись в отдалении, быстро набираю СМС для Уэстона, надеясь, что номер не изменился после окончания школы.

«Привет! Это Саммер Х.Д.Л. Здесь с подругой, жду тебя у раздевалки. Выйди поздороваться. Соскучилась».

Имя упомянула на случай, если он удалил мой номер. Хотя, у него нет на это причин. Мы не бывшие, не ссорились после окончания школы.

Я решаю дать ему пять минут, и, если не выйдет, идти искать Бренну. Но Уэстон не подводит. Спустя пару минут он несется ко мне.

– Ура-а-а! Саммер! – он подхватывает меня на руки и радостно кружит, а ожидающие поклонницы наверняка желают мне смерти. – Что ты здесь делаешь?

Кажется, он очень рад меня видеть. Должна признать, это взаимно.

Он отпустил темно-русые волосы подлиннее, чем в школе, почти до подбородка, но серые глаза смотрят по-прежнему лукаво. Они всегда блестели, словно Уэстон замышляет что-то нехорошее. Я никогда не встречалась с ним отчасти потому, что он был (и, подозреваю, остается) сущим жеребцом. К тому же, гулял с одной из моих подруг, поэтому согласно девичьему кодексу чести я исключила его из круга любовных интересов.

– Учусь в Брайаре, – сообщаю я ему, высвободившись из объятий.

У него отвисает челюсть.

– Ты что, издеваешься?

– Не-а. С этого семестра.

– Разве ты не должна была посещать Браун?

– Я и там училась.

– А, понятно. И что произошло?

– Долгая история, – признаюсь я.

– Дай-ка угадаю… – одной ручищей Уэстон приобнимает меня за плечи и продолжает тоном заговорщика: – …тебя очень вежливо попросили уйти из-за вечеринок и интриг?

Примерно полсекунды я изображаю возмущение.

– Ненавижу, что мы вместе учились в школе, – произношу ворчливым тоном.

– Почему? Я слишком хорошо тебя знаю? – ухмыляется парень.

– Да, – я неохотно соглашаюсь. – Но, к твоему сведению, я даже не была на вечеринке, когда все произошло.

Вот и все, что я могу сказать, ведь мне до сих пор ужасно стыдно. Лишь мои родители знают историю целиком, мне никогда не получалось ничего от них скрыть. Во-первых, они юристы и мастерски умеют добывать информацию, совсем как русские шпионы. Во-вторых, я их обожаю и не люблю иметь от них секретов. Естественно, не выкладываю им все подряд, но уж скрыть такое значимое происшествие, как пожар в особняке студенческого общества, точно бы не вышло.

– Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть! – Уэстон снова обнимает меня.

О да. Фанатки точно меня ненавидят.

Обстановка в коридоре накаляется, когда к нам присоединяется еще один игрок. Жадные взгляды и приглушенные голоса подсказывают, что именно его ожидало большинство.

– Коннелли, это Саммер, – знакомит нас Уэстон. – Мы вместе учились в школе. Саммер, Джейк Коннелли.

Суперзвезда, вырвавшая победу для Гарварда. О боже. Я действительно якшаюсь с врагом. Этого парня Бренна ненавидит.

А еще он невероятно симпатичный.

Я теряю дар речи, потому что никогда не видела такого насыщенного оттенка зеленых глаз. Готова поклясться, его скулы изящнее моих, хотя женственным он не выглядит. У него точеные черты лица, как у молодого Клинта Иствуда. Полагаю, можно считать его Скоттом Иствудом? Ох, да какая разница. Я могу лишь сказать:

– М-м-м.

С трудом заставляю себя отвлечься.

– Привет, – протягиваю ему руку, – как к тебе лучше обращаться? Коннелли или Джейк?

Он окидывает меня долгим взглядом, и, судя по легкому изгибу губ, я пришлась ему по вкусу.

– Джейк, – произносит он и быстро пожимает мне руку теплой ладонью с длинными пальцами. – Ты ходила в школу с Бруксом?

Не думаю, что прежде хоть раз слышала, как кто-то зовет Уэстона «Бруксом». Понятно, что это его имя. Но даже родители называли его Уэстоном.

– О, да, мы давно знакомы, – подтверждаю я.

– Тусовались вместе, – сообщает Уэстон, снова обнимая меня. – И это прекрасно, потому что сейчас мы отправляемся на вечеринку. И ты идешь с нами.

– О, я… – невольно тушуюсь.

– Ты идешь, – повторяет он. – Мы не виделись года три, нужно наверстать упущенное. – Сделав паузу, продолжает: – Только не говори там никому, что учишься в Брайаре.

– А ты учишься в Брайаре? – с любопытством оживляется Джейк.

– Ага. Знаю, знаю, я враг, – посылаю убийственный взгляд Уэстону. – Где будет вечеринка?

– В доме моего друга к западу от Кембриджа. Не слишком шумная. Там очень спокойный народ.

Я никуда не ходила с той самой новогодней вечеринки, так что идея пообщаться и выпить пару стаканчиков кажется заманчивой.

– Я пришла с подругой, – вспоминаю о Бренне.

– Зови ее, – пожимает плечами Уэстон.

– Не знаю, захочет ли она пойти. Она ярая фанатка хоккея, но болеет за Брайар и ненавидит тебя.

– Да пусть хоть за дьявола болеет, – хохочет он. – Здесь же не «Банды Нью-Йорка», детка. Нам разрешено общаться с людьми из других университетов. Я сброшу тебе адрес.

Заметив, что Джейк все еще смотрит на меня, я уточняю:

– Точно не против, чтобы мы пришли?

– Это же не мой дом, – пожимает парень плечами.

Не знаю, говорит ли он буквально о месте проведения вечеринки или хочет образно сказать, что не имеет права возражать, но я ответ принимаю.

– Хорошо. Найду подругу, встретимся там.