Читать книгу Хаос времён года - Эль Косимано - Страница 9

Дуг

Утром в день Зачистки последних четырнадцать Стражей прежней гвардии, включая меня, выводят из камер и доставляют к богато украшенным двойным дверям Центра Управления, где мы выстраиваемся в шеренгу по одному и ждем. Запястья у нас скованы наручниками, как у преступников, на руках – огнеупорные рукавицы. Восемь пленников стоят передо мной и Кай и еще четверо позади нас.

Не так много, как я надеялся, но достаточно.

Ликсу – последняя в очереди – пытается отпрянуть от Стража, завязывающего на ней рукавицы. На долю мгновения мы с ней встречаемся взглядами поверх голов, но потом наша шеренга начинает двигаться, и я вынужден отвернуться. Нас сопровождают четверо новобранцев Лайона: двое впереди и двое сзади. Я замечаю, что комбинезон Кай на спине потемнел от пота, ее страх острый и осязаемый.

– Я буду прямо за тобой, – бормочу я, склоняясь к ее уху.

Пристально наблюдаю за ней, чтобы убедиться, что она выполнит свою часть сделки. Меня и раньше бессчетное множество раз обманывали, поэтому я не готов полностью доверять ей.

Кай едва заметно кивает. Когда Стражи распахивают двери и вызывают первого заключенного, очередь продвигается вперед, заполняя освободившееся место.

Я мысленно отсчитываю секунды. Проходит целых две минуты, прежде чем из-за дверей доносится приглушенный крик бедняги. Это не боль, а высокий, пронзительный вопль потери, когда магия извлекается из него и возвращается в одно из созданий Геи. Крик все длится, и у меня сжимается желудок. Хорошо, что мы стоим по эту сторону двери, в противном случае я бы задушил парня собственными кандалами, просто чтобы заставить замолчать.

Наконец, вопли стихают, и короткие темные волосы на затылке Кай встают дыбом. Для нее это будет испытанием – испытанием преданности мне.

– Давай же, – шепчу я.

Кай начинает извиваться, заламывая руки в оковах.

– Нет! Нет! – причитает она, и ее голос срывается на визг. – Я не хочу! Нельзя им позволить это сделать! – Стражи, стоявшие в конце очереди, спешат к ней, чтобы утихомирить, но она бросается на пол, брыкается и бьет их по лодыжкам.

– Назад! Освободи место! – Один из Стражей Лайона отталкивает меня плечом, не замечая, как я снимаю его ключ-карту с магнитной цепочки в кармане. Заключенные позади меня вытягивают шеи и подаются вперед, чтобы лучше видеть. Ликсу – единственная, кто наблюдает за мной, когда я выхожу из строя, прижимая наручники к телу, чтобы не звенели, и начинаю медленно отступать с места происшествия. Она не произносит ни слова, когда я поворачиваю за угол и бросаюсь бежать.

Я достигаю входа в галерею, и крики Кай стихают в отдалении. Осторожно выглядывая из-за стены, ищу глазами сидящих под потолком ворон, но насесты пусты. Поблизости не видно ни пчел, ни дымных туманов, лишь одинокая муха кружит под куполом. Если она меня засечет, Гея в течение нескольких секунд обо всем узнает и положит конец моему маленькому эксперименту.

Я стряхиваю рукавицы и засовываю их в карман. Отрываю пластиковую пуговицу от комбинезона и, прижавшись к стене, забрасываю ее как можно дальше в соседний коридор, и она со стуком скачет по мраморному полу.

Заглянув за угол, вижу, как муха зависает на мгновение в воздухе, а потом улетает в направлении звука.

Быстро продвигаясь вперед и проверяя каждый поворот на наличие Стражей, я, наконец, добираюсь до Перекрестья. Замечаю на противоположной стороне круглого зала две тени, которые пропадают из поля моего зрения, скрывшись за расположенным в центре лифтом. Я подкрадываюсь к порталу, подстраиваясь под их скорость, так чтобы всегда оставаться вне зоны видимости патруля. Прижимаясь к стенам, стараясь не попасть в объектив камеры слежения, я ныряю в северное крыло. Охрана уже не такая строгая, как прежде, и при виде пустого кабинета Лайона я испытываю выброс адреналина. Он знает, что что-то должно произойти, и, вероятно, разместил всех своих Стражей в восточном крыле, чтобы защищали его. Именно на это я и рассчитывал.

Наручники лязгают о контрольную панель, когда я взмахиваю украденной ключ-картой над сканером справа от двери, но по-прежнему вижу красный свет. На дисплее прокручивается сообщение: «Пожалуйста, отсканируйте вторую карту».

Что еще за вторая карта? Должно быть, Лайон усилил охрану, пока я был в стазисе. Меня охватывает паника. Я хватаюсь за медную ручку и дергаю, но тяжелые деревянные двери не поддаются.

– Эй! – раздается за моей спиной голос. – Тебе нельзя здесь находиться! Что ты?..

Я быстро оборачиваюсь, выбрасывая руки перед собой, и мои железные наручники врезаются в челюсть Стража, опрокидывая его на спину. Я сажусь на него верхом, коленями прижимая его конечности к полу и надавливая наручниками на горло. Он трепыхается подо мной. К тому времени, как его голова безвольно скатывается набок, у меня начинают трястись руки. Я спешу отключить его передатчик, выдергиваю его из уха и засовываю себе в карман.

Лязгая наручниками, я ищу на его поясе ключ-карту и, взяв в каждую руку по одной, провожу ими над сканером. Красный свет сменяется зеленым, и замки открываются. Подхватив неподвижного Стража под мышки, я втаскиваю его за собой в кабинет и закрываю дверь, запирая нас внутри. У него под кожей мерцает слабое свечение – это магия готовится покинуть тело. Он умрет через несколько минут. Значит, у меня совсем мало времени, прежде чем кто-то в Центре Управления поймет, что парня больше нет.

Датчики движения включают свет, и я резко вскидываю голову и замираю, когда они начинают вспыхивать в быстрой последовательности: книжные полки, лампы для чтения, настольная лампа, верхнее освещение…

Затаив дыхание, я жду.

В кабинете по-прежнему тихо. Никаких шагов в коридоре или мигающих сигналов тревоги. Только мерцание змеиной чешуи в террариуме на другом конце комнаты.

Змея извивается, высовывая и пряча свой раздвоенный язычок в такт моим движениям, когда я подползаю ближе и опускаюсь на колени перед стеклом, чтобы хорошенько рассмотреть мерцающие грани ее глаз. Если раньше у меня и были какие-то сомнения, что душа Ананке заключена внутри этой змеи, то теперь они исчезли.

– Я пришел, чтобы освободить тебя. Ты поможешь мне выбраться из этой передряги. Ты ведь уже это знаешь, не так ли?

Провожу пальцами по крышке, но она запечатана со всех сторон. Осматриваю комнату и цепляюсь взглядом за высокую изогнутую настольную лампу за кожаным креслом в углу. Выдернув вилку из розетки, я переворачиваю лампу вверх дном и, размахнувшись, с силой ударяю основанием по террариуму. Змея с шипением отшатывается от осколков стекла. Я бью снова и снова, пока не вырубаю дыру достаточную, чтобы в нее могло проскользнуть узкое длинное тело рептилии.

Медленно опускаю лампу и встаю между змеей и ее единственным выходом на свободу. Сначала появляется ее морда, а за ней – почти два метра мерцающей чешуи. Она падает на пол и, подняв треугольную голову, начинает раскачиваться, как кобра, предупреждающая о броске. Она больше, чем я себе представлял. Она раскрывает челюсти, обнажая похожие на косы клыки.

– Как, черт возьми, мы должны это сделать? – шепчу я.

Прежде мне доводилось становиться свидетелем того, как Гея забирает магию, просто всасывая ее в легкие, как воздух. Я знал, что будет нелегко, но размер змеиных клыков не учел вовсе. Или это работает так же, как с Майклом и его посохом? Нужно ли мне убить рептилию, чтобы завладеть ее магией?

В любом случае, придется ее схватить. Руки у меня вспотели, и я вытираю их о комбинезон. Змея отползает назад, повторяя мои движения, когда я подхожу ближе, загоняя ее в угол.

Я делаю ложный выпад, получая в ответ злобное шипение. Пот стекает у меня по виску, когда я снова бросаюсь вперед, нацелившись на тонкую линию мышц за ее приоткрытыми челюстями.

Она наносит удар, и я вскрикиваю, когда ее клыки впиваются мне в запястье. Другой рукой я сжимаю ее тело, которым она хлещет из стороны в сторону, как хвостом. Я пытаюсь оторвать тварь от себя, но ее челюсти крепко сжаты. От укуса у меня под кожей вспыхивает жаркое пламя, а тело охватывает ужасная пульсирующая боль. Сердце колотится так, будто вот-вот выскочит из груди, кожа горит огнем, желание завладеть магией отодвигается на задворки сознания стремлением выйти живым из этой заварушки.

Я сжимаю змею, перекрывая ей воздух, вспоминая, как Лайон держал посох, когда по нему пробегала молния. Как Майкл корчился и сопротивлялся. Помню я и ослепительную вспышку света, когда магия перешла от одного к другому и Майкл умер.

Участок кожи, соприкасающийся с пастью змеи, начинает светиться, магия распространяется по руке. Ее раскаленные добела потоки лучатся, точно стрелы молний, у меня под кожей. Как раз в тот момент, когда я больше не могу сдерживать рвущийся наружу крик, змея обмякает.

И, убрав клыки, с тяжелым глухим стуком падает на пол.

Я вздрагиваю, смаргивая слезы, когда змея рассыпается кучкой пепла. Тяжело дыша, опускаюсь на колени, пытаясь сосредоточиться на двух маленьких проколах, которые она оставила на моей руке. Собственные глаза кажутся странными, слишком чувствительными к свету. Как будто пытаются увидеть всю комнату сразу.

Я бросаюсь к торшеру и, подтянув к себе его основание, стараюсь рассмотреть свое отражение в поверхности лампы, но вместо него вижу Лайона. Точнее, проекцию своего лица в его глазах. Созерцаю себя, держащего его посох. Я моргаю. И снова моргаю. С латунной поверхности на меня глядят два глаза со множеством граней, как у алмаза.

* * *

К тому времени, как я поворачиваюсь, чтобы выйти из кабинета, задушенный мной Страж уже превратился в бесформенную кучку пепла на ковре. Я держу голову опущенной, руки пассивно висящими в наручниках, а рукава низко натянутыми, чтобы скрыть укус. Челка падает на глаза, когда я возвращаюсь в Центр Управления, перемещаясь по коридорам по памяти.

Стоит мне снова встать в строй, как Страж хватает меня за плечо.

– Где тебя черти носили? – бормочет он, подталкивая к остальным.

– А ты разве не знаешь?

Пот у него кислый, глазки бегают, не глядя, однако, мне в лицо. Он боится… боится, что на него возложат ответственность за мое исчезновение. Я борюсь с искушением поднять голову и встретиться с ним взглядом, любопытствуя, сумею ли рассмотреть отражение его судьбы.

– Считай, что тебе повезло. Ты следующий, – говорит он, подталкивая меня вперед.

Кай в коридоре уже нет, значит, она внутри.

Я напрягаюсь, когда из-за двери доносится резкий, внезапный визг, за которым следует завывание, но не поднимаю головы. Я должен был вернуться вовремя и пойти прежде нее. Я не предусмотрел этого момента, не увидел его в отражении в лампе, торопясь вернуться сюда. Каждый новый крик пронзает меня точно ножом. «Это испытание, – напоминаю я себе. – Которое она уже прошла». Еще не поздно все исправить.

Две мучительные минуты спустя вопли Кай стихают, и двери распахиваются.

Я знаю, что ждет меня внутри, так как уже видел в отражении в лампе занимаемые Стражами позиции. Пятеро их них рассредоточены по комнате – это команда личной охраны Лайона. Плюс парень, который сопровождает меня. Еще трое в коридоре, сторожат четырех оставшихся членов Стражи Майкла… тех, у кого пока не отняли магию.

Под тиканье настенных часов за спиной мы идем по центральному проходу между деревянными скамьями. С возвышения, на котором находится Гея, раздается карканье вороны. На столе позади Геи – зверинец с кучей клеток, от которых несет птичьим пометом с примесью магии. Девять Стражей, уже лишенных силы, понуро сидят на передней скамье, распространяя вокруг себя запах кислого пота. Кай примостилась в конце ряда, ближе всех к центральному проходу. Она обхватывает себя руками, чтобы унять сотрясающую ее дрожь, а Страж Лайона проводит меня мимо нее в переднюю части комнаты. Воздух сгущается, когда она, подняв голову и прищурившись, смотрит на меня, безмолвно обвиняя в предательстве, однако я не могу позволить себе отвлекаться. Быстро окинув взглядом остальных бывших Стражей, отмечаю, что ни на одном из них больше нет наручников.

Когда мы подходим к возвышению, мой сопровождающий заставляет меня остановиться. Лайон стоит на небольшой платформе надо мной. Я не отрываю взгляда от полированного основания посоха, в котором вижу отражение своих сияющих глаз как мрачное предвестье грядущего. Между нами свисают концы черного бархатного пояса.

– Дуглас, – обращается ко мне Лайон, когда Страж снимает с меня кандалы. – Еще есть время сделать правильный выбор. – Ворона кричит, хлопая крыльями по прутьям своей клетки, и Гея поворачивается, отвлеченная этой внезапной вспышкой.

– Ты не оставил мне выбора. – Мой пульс учащается, когда я поднимаю глаза, встречаюсь взглядом с Лайоном и вижу в его зрачках то, что мне надлежит сделать.

– Я надеялся, что до этого не дойдет, – шепчет он.

На моих губах появляется улыбка, когда Лайон поднимает свой посох. Стоящий рядом Страж искоса смотрит на меня и ощутимо напрягается, увидев мои глаза. Он тянется к моим запястьям и зовет других Стражей, выкрикивая предупреждение, но я быстро выбрасываю вперед руку и хватаю его за горло. Он падает, и комната взрывается грохотом сапог. Стражи бегут к возвышению. Не ко мне – к Гее.

Она резко оборачивается на шум, опрокинув ряд клеток, а Стражи тем временем выстраиваются в защитную линию перед ней. Она встречается со мной взглядом поверх их голов и бросается было вперед, но Стражи удерживают ее.

– Нет! Даниэль, назад! – Ее волосы начинают потрескивать от статического электричества, а вороны и насекомые вылетают из своих вольеров беспорядочной черной тучей.

Я вскакиваю на помост и отклоняюсь, когда Лайон замахивается посохом, целясь косой мне в грудь. Я десятилетиями оттачивал навыки ближнего боя, сражался в любых условиях, против любого Времени года и с использованием любого вида оружия, но это… Мои конечности реагируют с точностью и скоростью, каких у меня никогда прежде не было, уворачиваясь от следующего выпада Лайона, уже предугаданного мозгом. Стазисная слабость исчезла без следа. Все формы и виды движения, даже на периферийном зрении, четко сфокусированы. Кандалы меня больше не держат. Комната, мое тело, моя судьба… Такое чувство, что я наконец-то могу ими управлять.

Я брыкаюсь, ударяя Лайона ногой в живот между взмахами косы, и он падает на помост с такой силой, что деревянная платформа трескается. Посох скользит по полу, и я с невиданной доселе скоростью кидаюсь за ним и схватываю. Перекатившись на спину, я переворачиваю посох косой от себя и поднимаю заостренное основание на манер копья. Лайон бросается ко мне слишком быстро, чтобы остановить то, что должно произойти.

Я напрягаюсь, а Гея кричит, когда Лайон напарывается на острие.

Его рот приоткрывается, челюсть отвисает от шока при виде расцветающего на посохе красного пятна. Мои руки дрожат под его весом, когда он оседает на пол.

Лайон смотрит на меня сверху вниз остекленевшими, отрешенными глазами, не выражающими ничего, кроме пустоты.

Из его рта сочится кровь.

– Еще есть время, – хрипит он, с трудом шевеля губами, так что я едва разбираю слова за воплями Геи и криками Стражей, – чтобы сделать правильный выбор.

Его подбородок падает на грудь. Мгновение я лишь тупо смотрю на него. Что, черт возьми, это вообще значит? Я уже сделал свой выбор – единственный выбор – не так ли?

В следующую секунду мир погружается в хаос. Пробежавший по посоху электрический импульс заставляет меня вздрогнуть. Я с силой вцепляюсь руками в его металлический стержень, прижав локти к туловищу, и магия Лайона перетекает в меня. Слишком поздно. Во рту появляется горький привкус дыма. Мой правый глаз горит, как в огне, голова откидывается назад, и я задыхаюсь от крика.

По щекам текут слезы. Комната расплывается, перспектива вдруг представляется неправильной. Пахнет войной, кровью, страхом и смятением. В двери врываются Стражи из коридора и резко останавливаются, прикрывая глаза от последней яркой вспышки света, проходящей через посох. Пульсация статики успокаивается, и в комнате становится тихо. Мои ладони по-прежнему сжимают покрывшийся инеем посох. Последние четверо Стражей старой гвардии врываются внутрь, лязгая цепями, и резко останавливаются.

Я роняю дымящийся посох, и Лайон падает на пол. С его плеч уже летит пепел.

Гея опускается перед ним на колени, а он рассыпается в прах.

За правым глазом пульсирует боль. Я прикрываю его ладонью и провожу дрожащими пальцами по покоробившейся коже. Схватив посох, подношу лезвие к лицу и вижу отражающийся в металле черный зияющий провал пустой глазницы.

Зажимая рукой обожженную рану, я вспоминаю слова Кай, сказанные мне в бассейне:

«Украденная магия – это проклятая магия… если ты заберешь чью-то магию без разрешения, то унаследуешь его слабости и недостатки…»

Нет, это ложь. Лайон ведь не терял глаза. Это просто байка, которую глупые библиотекари сочинили, чтобы держать Времена года в узде.

В комнате пульсирует заряд, воздух приобретает плотный электрический привкус приближающейся бури. Стражи, окружившие Гею, отступают, отползая на четвереньках. От статического электричества ее волосы встают дыбом, как гнездо извивающихся серебряных змей.

– Что ты наделал!

Пол под ее ногами начинает ходить ходуном и, волной докатываясь до меня, заставляет пошатнуться. Я вскакиваю на ноги, пятясь от излучаемой ею грубой силы. Никогда не видел Гею в таком состоянии. Совершенно не в себе. Точно так же Флёр смотрела на Майкла в видении, которое показал мне Лайон – как будто она вот-вот голыми руками разорвет землю и выпустит ад из ее недр.

– Не подходи! – Я наставляю на приближающуюся Гею косу, но она не реагирует, и я замахиваюсь лезвием, которое со свистом рассекает воздух, оставляя неглубокий разрез на талии ее платья. Она останавливается за пределами досягаемости косы, ее щеки пылают, алмазные глаза полны ярости.

Раздается скрип деревянных балок на потолке. Стражи, старые и новые, раскидывают руки в стороны для сохранения равновесия в помещении, где стены, пол и потолок ходят ходуном. В ожидании указаний они поворачиваются к Гее.

– У меня посох! – кричу я им. – Теперь вы подчиняетесь мне! Включая тебя, – я указываю лезвием на Гею. – И ты, черт возьми, отступишь, если не хочешь нарваться на неприятности.

Гея качает головой, понижая голос почти до шепота, чтобы услышать ее мог только я один:

– Все закончится совсем не так, как ты себе воображаешь, Дуглас. Чтобы ясно видеть, нужны два глаза – и два сердца, – говорит она, прерывисто дыша. – Тебе я никогда служить не буду. – Ее голос становится жестче, когда она переступает через пепел Лайона. – Ты будешь один, сейчас и всегда.

Гея бросается прямо на лезвие косы, которое вспарывает ей грудь, и ее тело резко замирает.

Наши взгляды встречаются. Подобного я не предвидел. Не заглянул дальше последнего вздоха Лайона, отразившегося в поверхности лампы. Я этого не планировал. В отличие от Геи. Она знала… Так почему же они не приложили больше усилий, чтобы остановить меня? Я ищу ответ в ее глазах. Ее веки тяжелеют и медленно опускаются, являя мне последнее смутное видение. Нет, это воспоминание. Ни голосов, ни звука. Только образ.

Лайон сидит, обматывая поясом око посоха. Гея кладет руку ему на плечо, а в стеклянном шаре на столе вихрится дымный туман. Губы Лайона шевелятся, складываясь в слова: «Я все еще могу спасти его».

Воспоминание исчезает, и глаза Геи закрываются. На нее нисходит странное умиротворение.

Я тяжело сглатываю, продолжая ломать голову над этим воспоминанием, и тут меня резко сбивает с ног. С оглушительным хлопком тело Геи взрывается, извергая пепел и излучая свет. Пол под ногами сотрясается, с потолка дождем осыпается штукатурка.

Стражи отступают к стенам комнаты, глядя вверх. Люстра над их головами начинает звенеть. В воздухе зреет магическая буря, скручивается воронкой. Мониторы Центра Управления мерцают статическими помехами и один за другим гаснут.

– Ты! – кричу я одному из Стражей Лайона, направляя на него косу. – Сними с них наручники. – Кивком подбородка я указываю на четырех Стражей прежнего режима, которые все еще владеют магией. – Сейчас же! – Все Стражи Лайона вытягиваются по стойке «смирно», и каждый спешит освободить одного из пленников в комбинезоне. Когда последняя пара наручников падает на пол, я приказываю Стражам Лайона опуститься на колени. – Свяжите предателей, – велю я остальным.

Стражи Майкла – мои Стражи – не колеблясь, бросаются исполнять приказ. Ликсу первой хватает наручники и огнестойкие рукавицы. Она выкрикивает приказы, и остальные повинуются, приковывая Стражей Лайона друг к другу на сотрясающемся от землетрясения полу.

– Что теперь? – кричит Ликсу.

– Убей их.

Она смотрит на меня, и я замечаю, как протестующе дергается кадык на ее изящной шее.

– Но Дуг, они же…

– Немедленно!

Ее взгляд задерживается на лезвии моей косы. Она отдает приказ, и члены старой гвардии приближаются к команде Лайона, призывая свою магию. Вспыхивает свет, рассеивается по комнате, и последние Стражи Лайона рассыпаются пеплом.

Магия Геи беснуется под потолком. Ветер, завывая, расшвыривает обломки по комнате. Со стен и потолка отваливается лепнина и шлепается на пол. Воздух густеет от пыли.

Я обшариваю комнату взглядом в поисках Кай. Раз она знала о магическом проклятии, может, знает и как его остановить. Я замечаю ее, съежившуюся возле скамей под дождем штукатурки. Огромный кусок потолка прямо над ней с треском отделяется и устремляется вниз. Она с криком прикрывает голову руками.

– Нет! – Я бросаюсь к Кай, пытаясь предотвратить неизбежное. – Стой!

Все замирает, воцаряется абсолютная тишина.

У меня звенит в ушах, а окружающий мир, кажется, напрочь лишился звуков. Тяжело дыша, я оглядываюсь по сторонам и замечаю, что комната как будто погрузилась под воду. Частицы пыли и куски штукатурки неподвижно зависли в воздухе. Уцелевшие члены старой гвардии стоят совершенно неподвижно, как живые манекены, зачем-то расставленные по комнате. Рот Кай застыл в беззвучном крике, а отколовшаяся секция потолка, нацелившаяся ей в голову, замерла в полете.

Я осторожно передвигаюсь среди обломков, боясь резким движением разрушить чары. Мои ботинки бесшумно ступают по битому стеклу. Протянув руку, я тыкаю пальцем в висящий в воздухе кусок штукатурки, но он не шевелится. Я пробираюсь через комнату, обходя людей, неподвижных как статуи.

Секундная стрелка на часах не двигается.

Я смотрю на свои дрожащие руки, на потускневший от дыма посох, и с моих губ срывается сдавленный смешок.

Я – Время. И Неизбежность. Две величайшие силы во Вселенной.

И мир вокруг меня рушится.

Мой смех становится паническим, почти истерическим. Я поворачиваюсь по кругу, осматривая разрушение. Душа Геи застыла неподвижным вихрем света над моей головой. Сейчас она, конечно, не шевелится, но я не сомневаюсь, что она разнесет это место на части, если я не найду способа ее контролировать.

Провожу рукой по гипсовой пыли в волосах. Не представляю, как все исправить. Не знаю, на что способен посох, каковы пределы моей новой магии. Как, черт возьми, остановить созданное Геей землетрясение? Не представляю, как все это работает и что делать дальше. Хотя…

Что делать дальше…

Око.

Я опускаю косу, рывком снимая повязанный вокруг ее верхушки пояс, цепляясь ногтями за бархат в попытке скорее ослабить узел. Из моего горла вырывается сдавленный звук, когда ткань, наконец, спадает, открывая зияющую дыру там, где должен был быть кристалл.

Его больше нет.

Но ведь был же! У Лайона, во всяком случае.

Око находилось прямо здесь, в верхней части посоха, когда на прошлой неделе в своем кабинете он показал мне видение. Он тогда заглянул внутрь и что-то увидел…

«Я надеялся, что до этого не дойдет».

Мой крик эхом отражается от стен. Я отбрасываю посох, и он со стуком ударяется о камень.

Лайон знал! Знал, что этот момент настанет, и спрятал кристалл, чтобы наказать меня.

Мое дыхание вырывается злыми белыми облачками пара, по венам течет лед, а зимняя магия пробуждается, будто реагируя на неосознанную мысль. Я тяжело дышу, глядя на свои покрывающиеся инеем руки.

Время… оно остановилось, когда мне это было нужно. Когда я приказал. Оно удовлетворило мое желание, отреагировав так же, как и моя зимняя магия. Время – просто еще одна форма магии. Если я могу контролировать стихии, то и время тоже сумею.

Я делаю глубокий вдох, окидывая комнату оценивающим взглядом и стараясь придумать план.

Нужно снова запустить время. И спасти Кай. Вместе мы сообразим, что делать с магией Геи.

Посох, кажется, сам прыгает мне в ладонь, когда я наклоняюсь, чтобы поднять его, и моя холодная кожа болезненно натягивается, когда я встаю на ноги и подхожу к Кай. Поднимаю глаза на часы. Сосредоточившись на длинной латунной секундной стрелке, я представляю, как она тикает. Представляю, что толкаю ее вправо. Мой почерневший глаз отзывается болью на шевеление магии внутри меня.

– Вперед, – шепчу я.

Внезапный порыв ветра вырывает косу у меня из руки, а сам я врезаюсь в Кай, отталкивая ее в сторону, чтобы обломок не расплющил ее. Магия Геи завывает, отскакивая от потолка, извиваясь вдоль стен. Освещение мерцает и гаснет, и единственным оставшимся источником света остается бушующее сияние магии Геи. Стражи бегут в укрытие. Кай кашляет, прикрывая глаза от пыли. Я поднимаю ее на ноги. Вокруг нас сгущается буря.

– Ты убил их! – Развевающиеся волосы кинжалами хлещут ее по глазам. Она выдергивает свою руку из моей и пятится прочь, останавливаясь взглядом на валяющейся на полу косе. – Ты сказал, что заберешь посох, но и словом не обмолвился, что собираешься убить их! – Ветер проносится по Центру Управления, взметывая осколки стекла и сбрасывая бумаги со стола. – Магия Геи теперь на свободе. Мы все умрем!

Кай разворачивается, намереваясь бежать, но я хватаю ее и заставляю смотреть себе в лицо.

– Мы не умрем! Я же обещал, что ты будешь в безопасности. Что ты сохранишь свою магию. Мы все исправим. Мы с тобой, понимаешь? – Я сделаю ее куда более могущественной, чем она могла себе представить. Посажу ее на гребаный трон рядом с собой, если это будет означать, что мы оба выберемся отсюда живыми. – Ты заберешь силу Геи. Я отдам ее магию тебе.

Она устремляет на меня взгляд, и воспоминание, которое я вижу в глубине ее глаз, заставляет меня похолодеть.

Комбинезон у нее чистый. Новый. Она сидит в кресле в кабинете Лайона, бледная и дрожащая после недавнего выхода из стазиса. Настольный календарь показывает дату – неделю назад. Я вижу, как губы Лайона складываются в слова: «Когда придет время, обещай мне, что защитишь его. Что на этот раз ты сделаешь правильный выбор. Возможно начать все сначала, Кай. Для всех нас».

В воспоминании она кивает, но я вижу, что в своем воображении она рисует не меня. Не мой образ тревожит ее чувство вины и потребность в искуплении.

Я отдергиваю руку от ее подбородка, чувствуя, что мир уходит у меня из-под ног.

Мне не нужна магия, чтобы узнать, что она сделает дальше. Кай собирается предать меня.

И побежит она к Джеку.

Я отталкиваю ее от себя. Пол вздымается. Я пригибаюсь, прикрывая голову, когда обломки падают мне на плечо. Ветер завывает в комнате, разбивая террариумы и клетки, засыпая пол осколками стекла. За моей спиной раздается пронзительное воронье карканье. Рой пчел устремляется к единственному выходу. Подняв глаза, я вижу, что тяжелые деревянные двери широко распахнуты и раскачиваются в петлях.

Кай ушла.

Я хватаюсь за край стола Геи, ощущая новый толчок землетрясения, тянусь к посоху и, используя его как опору, встаю. Резко вдохнув, притягиваю к себе магию Геи, но она бьется под потолком, не желая мне подчиняться. Искры летят, когда, вдох за вдохом, я заставляю воронку спуститься. Она превращается в плотный шар света, который плывет по воздуху прямиком к моему рту.

Ее магия обжигает, когда я вдыхаю ее. Сплошной сгусток жал, зубов и когтей, она не желает быть проглоченной, рвет мне горло изнутри, и я с трудом подавляю желание задушить самого себя. Лихорадочно шаря рукой по столу, ищу клетку или временного хозяина – что угодно, лишь бы сдержать эту дикую магию, прежде чем она раздерет меня на части. Вороны, пчелы и мухи разлетелись, а вот Стражи еще здесь. Я мог бы сделать одного из них…

Нет.

Нельзя рисковать, давая кому-то такую власть, ведь они способны предать меня так же, как Кай.

Мои пальцы смыкаются вокруг стеклянного шара. Рывком открыв его, я выплевываю в него световой сгусток и, задыхаясь и дрожа, захлопываю крышку. Магия Геи шипит на меня через стекло. У меня по подбородку стекает кровь, и я вытираю ее рукавом, хватая ртом воздух. Это причиняет боль. Ветер, наконец, начинает стихать.

Запылившиеся бумаги беспорядочной грудой падают на пол. Когда последние толчки стихают, четверо оставшихся Стражей старой гвардии – моих Стражей – медленно поднимаются на ноги. Широко раскрытыми глазами они смотрят на мою почерневшую глазницу. Я избегаю их взглядов, боясь того, что могу в них прочесть. Положив руки на стол Геи, я склоняю голову над шаром, гадая, что, черт возьми, мне делать дальше.