Читать книгу Два человека в мире - Эль Устри - Страница 6
Глава 5. Часы
Оглавление– Семён Семёнович! К вам, – Мира её узнала.
Старик нехотя поднялся. Коридор забит антиквариатом. Придётся-таки расстаться с парой сервантов. Деньги не ахти какие, меньше, чем рассчитывал, но дают-таки неплохую цену.
– Если ты бедный еврей, ты не совсем еврей, правильно мамочка говорила. – Сам с собой Семён любил побеседовать.
Старик толкнул тяжёлую дверь. Мира строила лицо, поднимала брови:
– Сама Калашникова!
Семён Семёнович не знал, какая такая Калашникова? На всякий случай поправил сюртук. Магазин походил на музей. На Семёна смотрела красавица, каких он лет двадцать уже не видел или в силу возраста перестал замечать.
– Здравствуйте, я о вас много слышала. Сплетничают, у вас можно купить всё на свете.
– На том или на этом?
Лиза рассмеялась, антиквар ей нравился. Семён Семёнович поправил очки.
– А что бы вы желали, э?..
– Лиза, Семён Семёнович, зовите меня просто Лиза.
– Просто Лиза не получится, такие кольца простые не носят, – старый еврей улыбнулся.
«Я по адресу, выиграла в городской лотерее», – подумала писательница.
– Я ищу старые часы с боем.
– Сейчас нет. Попробую поискать, – старик глядел на праздничное убранство женских рук.
Лиза выставляла их напоказ, лёгкие пассы, бриллианты мерцали, отвлекали собеседника. Но не Семёна Семёновича. Нет.
– Вот и поищите.
Тон! Хозяин антикварной лавки давненько такого не слышал. Он, конечно, спросит Миру, кто эта Калашникова? О! Сёма, Калашникова – это Калашникова! Обожаю её книги, проглатываю за ночь, неповторима, исключительна, талантлива. Всё ли в порядке с головой у Миры? Современные писатели? Щелчок перед Мириным носом. Жена депутата, добавит Мира, Калашникова Петра Андреевича, надеюсь, это лицо вам знакомо? Оно купило колье с изумрудами в прошлом месяце. Ясно. Семён Семёнович знает параметры товара «человеческий капитал». По науке стоимость определяют врождённые и приобретённые способности. У Семёна свои формулы: фамилия равно известность, исключительность и т.д.
Лиза очаровала Семёна Семёновича с первого взгляда, как Распутин императрицу Александру Фёдоровну.
– Можете выпить со мной чаю? Вы располагаете временем?
Мира встрепенулась, когда ещё увидишь настоящую писательницу! Она сейчас всё принесёт, идите в кабинет. Лиза улыбнулась. Есть ли у неё время? Полно. Мира распахнула дверь в «царство». Около сорока пяти, подумала Лиза, всё ещё надеется, старик возьмёт её в жёны? Лиза не ошиблась. После двух неудачных браков не оценить преданность Миры?!
Семён Семёнович разливал чай из серебряного чайника.
– В зал! – скомандовал он Мире.
Продавщица недовольно покинула кабинет и поплелась вдоль сервантов, трюмо, кованых кроватей и этажерок… Часики! Мира побежала обратно.
– Что ещё? – спросил антиквар.
– Дюшен. – Мира пожирала Лизу глазами. – Покупательница медлит, к часам всегда идёт рыжий, а не чёрный ремешок.
– Мне тебя учить, – Семён Семёнович цыкнул, – неси. Извините!
– Ничего-ничего, – ответила Лиза и осмотрелась.
Кабинет – больше чем интересно. Характерный запах умнейшего в мире народа. Веками не выветриваемый, никакие сквозняки времени не способствуют его уничтожению. Деньги ведь тоже неуничтожимы. Вспомнился анекдот. Изя, сколько будет дважды два? А мы должны или нам?
Семён Семёнович шумно отхлебнул и, как будто читая её мысли, произнёс:
– Деньги не приносят счастья. Зато сколько радости они могут доставить, согласны?
Лиза кивнула.
– Так что же именно вы хотите? – антиквар перешёл к делу.
О, напольные часы с боем, живые, предмет мебели ей не нужен. В кабинет вернулась Мира и протянула хозяину крохотные часики, казалось, механизму негде там и поместиться. Еврей взял лупу.
– Кто в зале?
– Софочка.
Лиза заглянула.
– Я их возьму, если кто сомневается!
Семён с удивлением посмотрел.
– Коллекционирую часики, – Лиза улыбнулась. – Я уже потеряла голову. Продайте мне!
– Вы-таки в этом разбираетесь? – Семён знал, красивые женщины умны, не верьте противоположному мнению.
Ещё бы она не разбиралась. Однажды в журнале наткнулась на старую рекламу – французская певица, часы на руке. Изящная вещь! Лиза показала Петру. На Сотби не продаётся, но тоже неплохо. Это L’Duchen, ответил муж, я найду их тебе. Она покопалась в интернете, изучила Дюшена. Откуда Петя столько знает?
– Это невозможно, – антиквар произнёс по слогам. – Фамилия покупательницы слишком известная, чтобы её называть.
– Так уж и известная? – «Набивает цену», – подумала Лиза.
– Да, настолько, что старого Сёму могут бросить в каземат!
Лиза рассмеялась. Сюжеты прыгают в сумочку. Ходить каждый день, болтать, чай пить.
– И какая же это фамилия?
– Даже не просите! Тайна. Та её яхта, что швартуется у берегов Ниццы, даст выстрел до самой Москвы, и Семён Семёнович не сможет подобрать вам часы.
– Яхта покупательницы Дюшена? – рассмеялась Лиза. – Ну уж скажете! Часы не так дороги, скорее редки. Ну, хорошо, Семён Семёнович, раз вы боитесь… А мне найдёте такие?
– Эти еле добыл. Давайте выпьем ещё и кофе с коньячком!
– А давайте, – ответила Лиза.
Мира стояла под дверью. После Музы Давыдовны и Фиры Соломоновны Семен дал зарок не жениться. Жёны дорого обходятся. Сыновья (от разных женщин) живут в Америке. Приходится встречаться то с Фирой, то с Музой, когда мальчики наведываются в Россию. Семён устаёт от встреч.
Магазин и квартира располагались в центре, в отреставрированном здании прошлого века. Лиза без приглашения проследовала за антикваром на кухню.
– Вы обладаете средствами? – запихивая на антресоль коробку с кофе, спросил антиквар.
– Как вы догадались?
– Риторический вопрос, ответ на вашем пальчике. Браслет, сумка, часы, туфли.
– Да вы знаток!
– Лиза, вы считаете нас глупыми? Евреи, пожалуй, самый грамотный на свете народ. Практически на всём протяжении истории мы были поголовно умными, в то время как Европа и Россия грамотностью не блистали. Всеобщей грамотностью. Кто вы, Лиза?
– Писательница. Муж – депутат Госдумы, достаточно?
– Вполне.
Советских времён кастрюля, красная в горошек, без повреждений. Умели же делать! Кусок хозяйственного мыла на раковине вместо средства. Забавно. А говорят, он миллионер. Плита на ножках. Лиза улыбнулась.
– Ещё мамочкина, – Семен заметил. – Я пустил вас в святая святых. У вас есть слуги?
– Есть, а у вас?
– Мне ни к чему.
– А семья?
– Нет.
– Как же это? Не вяжется…
– С устоями, – за Лизу ответил еврей. – Да, с устоями не вяжется. Вот я бы женился на вас, но у вас – депутат!
Оба рассмеялись. Семён заправил кофемашину (дорогую). Аромат кофе, смешанный с запахом вечного народа, затмил писательнице разум. Абзацы летели, слова толкались, Лиза готова «жениться» на этой кухне, несовместимых предметах, несуразной обстановке.
– У вас была семья?
– Две. Для еврея семья и деньги в разные периоды жизни есть либо цель, либо средство.
– Какая цель сейчас?
– А у вас? – он хитро улыбнулся.
– Слишком много, Семён Семёнович. Боюсь, за всеми зайцами не угнаться.
– О, это грубая ошибка, – еврей произнёс фразу, она стала девизом. – Это можно, если расписать очерёдность их поимки.
– Зайцев? Вы гений, Семён Семёнович.
Через месяц чае-кофепитий Лиза получила часы с боем. Добротный деревянный корпус, конец восемнадцатого века, немецкие. Но где цифры? Потускнели, выцвели, вы хотели старое! Дружба продолжения не имела. И вот почему. Лиза достала адреса бывших жён, пригласила на презентацию своей книги. Если уж певиц делают, то писательниц с малой толикой таланта в свет вывести при возможностях Петра Андреевича труда не составит. Жёны явились. Лиза начала дружить. Жёны не обладали умом Семёна Семёновича, быстро раскрыли секреты, обид накопилось! Фира Соломоновна и Муза Давыдовна глупые. Да бросьте! Расчётливые. Эта за нас отомстит, напишет! И Лиза написала роман «Стрелки». Мире расхотелось замуж, она попросила расчёт. Софочка того и ждала. Одни надумки, заключила Софочка, отрицать значение денег могут те, у кого их нет и не будет. Софа не такая. Эпиграфом к новому роману Лиза взяла слова Семёна Семёновича.
«Часы без циферблата? Для тех счастливых, кто ещё нуждается в часах, но положенье цифр определяет сам».
Лиза определяет время. В этом никто не сомневается.
– Ну и кто из нас больше еврей? – спросил Семён Семёнович.