Читать книгу Страсти у вулкана - Элен Алекс - Страница 2

История, которую я хочу вам рассказать, так до сих пор и остается большой загадкой для всех сплетников нашего города. Эта история еще долго будет бередить сердца наших обывателей.

Еще долго местные сплетницы будут радостно говорить друг другу при встречах:

– Ну, что я тебе говорила?

– А я тебе что говорила?

Но что бы они все понимали? А потом у них появится что-нибудь новенькое, и они забудут и это.

Эта история Марка Роснана и Даниэль.

Даниэль влюбилась в Марка Роснана в шестнадцать лет. Она переехала в наш город, и совершенно случайно они с матерью купили дом рядом с домом Марка Роснана.

– Тебе крупно повезло, – сказали ей все девочки нашего класса, – мы бы все отдали, чтобы жить в доме рядом с домом Марка Роснана.

– А кто такой Марк Роснан? – спросила у девочек Даниэль.

В тот же день она увидела Марка Роснана в окно своей комнаты. Он устраивал вечеринку прямо в саду, и всю ночь небо над городом озарялось разноцветным фейерверком, а клумбы с цветами орошали брызги дорогого шампанского.

На следующий день я совершенно случайно оказалась рядом с Даниэль.

– Энни, – сказала она мне, – признайся, ты умеешь хранить тайны?

– А как же, – призналась я, – я лучше всех в нашем городе храню всякие тайны.

– Никому не скажешь? – недоверчиво спросила Даниэль.

– Никому, – заверила я.

Тогда Даниэль сказала:

– А он действительно ничего.

– Кто? – не поняла я.

– Этот ваш Марк Роснан.

Я опешила.

– О мой бог, – только и сказала я.

Как и все в нашем городе, я тоже сходила с ума от этого невыносимого Марка Роснана. У нас в городе полагалось сходить от него с ума.

Марк Роснан был достопримечательностью нашего города.

Но я не была ни умна, ни талантлива, ни потрясающе красива. И мне было до Марка Роснана, как до центра земли.

Но Даниэль доверила мне свою тайну, это накладывало на меня определенные обязательства. Она выделила меня из толпы, и я уже не могла делать вид, что все идет, как прежде.

– Ничего в нем такого особенного нет, – сказала ей я.

Даниэль удивленно посмотрела на меня.

– Тебе было плохо видно из окна, – пояснила я, – там же такое расстояние.

– Что ты, – улыбнулась Даниэль, – он из тех людей, которых замечаешь с любого расстояния.

Пару секунд я размышляла.

– Он погубит твою жизнь, надорвет сердце, лишит мечты, а потом отвернется и позабудет о твоем существовании навсегда, – сказала я.

Даниэль опять улыбнулась.

– Он немного подождет, пока я вырасту, – сказала Даниэль, – а потом женится на мне, и мы не расстанемся с ним никогда.

– В этой жизни надо стремиться к более достойным целям, – сказала я, – мечтать о том, что на тебе женится какой-то Марк Роснан, слишком примитивно.

– Если на мне женится Марк Роснан, – сказала Даниэль, – все остальные загадки мира будут у меня в руках.

Это было уже слишком, больше в тот день я с ней ни о чем не разговаривала. Но и Даниэль тоже с тех пор не обмолвилась об этом ни словом.

– Что она тебе тут говорила? – сказала мне моя сестра Мина.

– Ничего, – спокойно ответила я, – она такая же, как все.

Больше всего в этой жизни меня интересуют писатели и хирурги. По-моему, только эти люди не такие, как все остальные.

Хотя о чем это я? Ведь я ничего толком не знаю ни о писателях, ни о хирургах. Но я чувствую.

Мне кажется, что они живут в других измерениях. Им не подвластен быт, не интересуют мелочные проблемы, не волнует наличие продуктов в холодильнике, не раздражает марка их машины, не угнетают познания соседей в области культуры человеческих отношений.

Зато им подвластно Нечто. Им подвластно то, о чем простой нормальный человек даже не подозревает.

Но они, писатели и хирурги, с этим Нечто на «ты». Ибо это и есть их мир, их территория странствий по этой жизни, счастье познания и их печаль.

Только подходят писатели и хирурги к этому своему необычному миру по-разному. Одни – со стороны души, а другие – со стороны плоти.

А больше я ничего о них пока не знаю.

Город у нас не такой уж и большой, развлечений – по пальцам пересчитать. Все знают, кто и что скажет завтра утром, кто о ком думает сегодня ночью и на какой фильм все пойдут в городской кинотеатр в следующее воскресенье.

Все друг друга знают настолько, что видеть уже не могут. Но и не видеть тоже не могут. А как же они ничего ни о ком не будут знать? Такая вот тоска.

Так что приходится заниматься собой. Самосовершенствоваться и самоутверждаться в своем собственном неповторимом мире.

Я за всеми наблюдаю, все учитываю и скоро напишу о них всех большой роман. Надо только получше запомнить разнообразные мелкие детали, чтобы все было естественно и натурально, а то миллионы читателей не поверят ни одному моему драгоценному и уникальному слову.

К своим шестнадцати годам я накопила достаточный запас прочности, приличную сумму знаний о жизни и бесконечный список претензий к действительности. Как ни странно, но я считаю, что именно в маленьких городах люди находятся в ладу с самими собой.

В больших городах им просто некогда заглянуть в собственную душу.

А еще к шестнадцати годам я уже подозревала, что человеческая жизнь может запросто уместиться в одну книгу, которую можно не спеша, между делом прочесть за два дня. А через неделю ничего из прочитанного уже не вспомнить.

Кое-какой накопленный личный опыт помог мне сформировать некоторые жизненные тенденции, в правоте и неоспоримости которых я не сомневалась. А потому именно эти истины я ожидала встретить однажды на своем легком, усеянном лаврами и розами жизненном пути.

Вот эти истины.

Жизнь существует только для счастья. Ничто не должно омрачать путь человека. Слезы должны литься только от радости. Все в жизни должно получаться и нравиться. Никто никогда не должен печалиться и чего-то безрезультатно годами ждать. А самые безрассудные мечты должны немедленно претворяться в реальность.

И однажды, усевшись на крыльце своего светлого и солнечного дома, я стала терпеливо ожидать претворения в действительность всех моих наивных мечтаний, истин и надежд.

Но время шло, а с неба не падали цветы. И навстречу мне не выбегали люди, которые окончательно меня понимают.

Мечты не становились реальностью, а счастье так и не воплощалось в действительность. День сменяла ночь, а утром приходил следующий день.

Некоторые видения поутру еще слабо маячили у горизонта, но уже спустя некоторое время они тоже отступали куда-то вдаль, видимо, до лучших времен. Ждать чего-либо дальше было глупо и бессмысленно.

К тому же каждый день надо было посещать школу, чтобы как-то отличить время действия от Времени Бессмысленного Ожидания Хоть Каких-то Перемен.

И вот тогда-то, в один прекрасный день и миг, я придумала себе одного человека, который понимал меня, как никто другой. Который жил так же, как я, думал так же, как я, и мечтал о том же, о чем мечтала я.

И этим человеком был Марк Роснан.

Для того чтобы не удивлять вас своим необыкновенным выбором, сейчас все объясню. Марк Роснан был единственным в своем роде, уникальным человеком в нашем городе.

Марк Роснан был писателем.

То есть по большому счету он был нашим общественным достоянием, предметом гордости, объектом чаяний и надежд. Если же подходить к этому вопросу чисто субъективно, то я могу сказать о нем только одно: все, о чем я думала, он писал.

Зная его творчество и постоянно наблюдая за ним со стороны, можно было сказать, что он что-то пережил или кого-то потерял. Но нет.

Он ничего не пережил и никого не потерял. Он просто вобрал в себя некую мудрость мира, разгадки тайн и ответы на все вопросы.

Все, к чему вам нужно было прийти постепенно, путем разочарования, ожидания, потери и страдания или, наоборот, великой радости, все это уже было в его произведениях. Он был человеком, который уже все постиг, открыл и проанализировал.

Марку Роснану было тридцать пять лет. Возраст ни туда ни сюда. И подростком себя вроде как несолидно ощущать, и к слишком взрослым людям трудно относить. Весьма сложный, непонятный и проблемный возраст.

А впрочем, что могли судить об этом возрасте мы, шестнадцатилетние? Эта цифра находилась за гранью нашего понимания.

А о возрасте Марка Роснана вообще не могло идти никакой речи. Марк Роснан просто был нашим кумиром, эталоном, примером, идеалом и все.

В детстве очень легко создаются кумиры, эталоны и идеалы. Стоит кому-нибудь хоть чем-то отличаться от других людей, и за ним уже готовы хоть на край света идти все остальные.

А Марк Роснан уже был не таким, как все, человеком, хотя бы потому, что он был писателем. Писателей не часто встретишь. Природа писателями не разбрасывается. Она на них экономит.

И примерно на каждый маленький городок приходится всего один писатель.

В произведениях Марка Роснана не было того, что обычно есть во всех романах. У него не было любимой всеми писателями проблемы непонимания поколений, бытовых коллизий и политических интриг. Люди в его произведениях уверенно вступали на дорогу жизни, открывали законы существования, постигали мировые истины и приручали свое счастье.

У него не было упоительного описания быта, подробного отчета о предметах обстановки, где, на каком столике какая стояла коробочка или шкатулочка, работы какого мастера, какого года выпуска. Одежде какого модельера герои отдают предпочтение, какой фирмы часы они носят, какие компьютеры стоят у них на столах, какие машины умиротворенно дремлют в их гаражах.

И таких расхожих выражений у него не было:

– Это не мои проблемы!

– Дай мне еще один шанс!

– Он сделал это, поддержите его!

И таких пустых диалогов тоже не было:

– Ты уверен в этом?

– О да, я уверен в этом!

– Ты действительно уверен в этом?

– О да, я действительно уверен в этом!

И еще раз, с самого начала.

Или:

– Это правда?

– Да, это правда!

– Это действительно правда?

– Да, это действительно правда!

Ничего подобного в романах Марка Роснана вы не найдете.

Он писал о том, что находится внутри каждого из нас. Он писал о чувствах.

Люди в его произведениях были далеки от быта, мелкой суеты, приземленности и обыденности. Марк Роснан писал о подсознательном восприятии жизни и нереальном видении мира. И именно это видение порой позволяло его героям найти ответы на все вопросы бытия, постичь многие тайны и отгадать загадки.

Иными словами, можно сказать, что Марк Роснан писал о любви. Но не все было так просто. И хотя официально миром правят большая и малая политика, и произведениям о политике в этом мире легче существовать, они быстрее находят дорогу к благодарным читателям, романы Марка Роснана действительно захватывали абсолютно всех.

Ведь он писал о любви так, будто знал о ней все, и знал лучше всех других людей на свете. И никто с этим ничего не мог поделать.

Потому что по каким-то неизвестным причинам он действительно знал об этом все. И ни один писатель, писавший «всего лишь какие-то мелодрамы», как выражались особо агрессивно настроенные критики, не был так популярен на протяжении столь долгого времени, как Марк Роснан.

Произведения Марка Роснана были известны во всем мире. Так получалось, что каждый новый роман он писал примерно полгода своей жизни.

Эти романы не были утомительно длинными, в них каждое слово было к месту, каждая фраза несла законченный смысл, каждый герой оставлял свой след в вашем сердце, осторожно и навсегда.

Воспринимать эту жизнь как данность может любой и каждый. А вы попробуйте отыскать в этой данности глубокий и оправдывающий смысл.

И красиво говорить сейчас умеют многие. А всем ли в голову может прийти такой сюжет и такие мысли, от которых хоть на миг остановилось бы чье-то сердце?

Марк Роснан даже со словами в своих произведениях мог творить все, что угодно. Описывая что-либо, он мог ставить рядом совершенно противоположные по смыслу и по значению слова, и все они были на своих местах.

Выходило так, что он даже названий городов, где все происходило, никогда не упоминал. И потому в каждой стране и в каждом городе люди могли думать, что все эти события произошли именно у них.

Марку Роснану не нужно было придумывать какие-то небывалые трагедии для того, чтобы увлечь своих читателей. Нет. Вся соль его романов была в том, что главная трагедия всех людей и так была известна всем и каждому.

И этой трагедией было одиночество.

А Марк Роснан дарил людям сказку. Люди в его романах всегда отыскивали счастье, их мечты сбывались, а планы претворялись в жизнь.

И всем, кто читал его романы, казалось, что в их жизни однажды все будет именно так.

Так что в нашем городе был свой собственный вулкан, своя колдунья и свой писатель. Но Ойдаг спал и в ближайшее время не думал просыпаться, Гельхиадиха большей частью сидела у себя в доме, и все уже начинали сомневаться: а колдунья ли она на самом деле?

Марк Роснан же постоянно вводил людей в смятение своими взглядами на жизнь и произведениями. И интерес к нему не ослабевал ни на минуту. Ведь Марк Роснан и сам был тайной, которая влекла, не давала покоя и требовала хоть какой-то разгадки. И все в нашем маленьком городе были очень горды тем, что именно здесь живет такой известный писатель.

У нас в классе, например, все ученицы только о нем и говорили. Да, я понимаю, что в школе обычно влюбляются в своих ровесников. Но пока в городе был Марк Роснан, нашим парням это не грозило. Словом, мы наделили Марка Роснана всеми качествами героя наших романов и терпеливо ожидали хоть каких-либо событий. И иные события действительно случались.

Мимо кого-то он однажды проехал на машине. С кем-то случайно встретился в центральном магазине. На кого-то мельком взглянул с экрана телевизора во время очередного интервью.

Словом, жизнь неумолимо текла вдаль, и разнообразные мелкие происшествия случались постоянно. А великие события все так же обходили стороной.

А потом в город приехала Даниэль.

Ничего особенного в ней не было: темные вьющиеся волосы, серые глаза, слишком тонкие запястья. А при ближайшем рассмотрении – душа печальной поэтессы и видение мира одинокой художницы. Ничего особенного.

И ее случайный сосед Марк Роснан тоже ничего в ней не мог бы увидеть. В этом можно было даже не сомневаться.

Не буду, однако, умалять иные обстоятельства, Даниэль тоже несколько отличалась от остальных людей. И внешняя сторона этой жизни для нее никогда не играла главной роли.

На уроках истории она никак не могла рассказывать о том, что было до того, как она родилась. Ведь до ее рождения этого мира, видите ли, не существовало. Да и все остальные уроки казались ей несущественными и приземленными, слишком мало значения она придавала мнению и знаниям других.

Учителя сердились и заставляли ее учить все темы по учебникам наизусть. Даниэль рассказывала потом все это, как стихи.

После того как она выделила меня из толпы, я еще, разумеется, старалась вести себя так, как будто ничего не происходит, но мне это плохо удавалось. Даниэль теперь тоже существовала для меня в этом мире, и с этим я уже ничего не могла поделать.

Я замечала ее везде и всюду, на уроках я чувствовала ее даже спиной. И иногда мне казалось, что именно Даниэль в свое время сможет разгадать хоть часть тайны самого загадочного человека в нашем городе.

И теперь мне оставалось только молиться, чтобы она в конце концов забыла вдруг о том, что он ее тоже однажды заинтересовал.