Читать книгу Сыграй со мной в любовь - Элен Блио - Страница 12

Воскресенье утром я обычно езжу вместе с Полинкой в фитнес-центр, который построили при отеле, расположенном недалеко от нашего посёлка.

Моя сладкая Пушинка любит плескаться в бассейне, я, собственно, тоже. Обычно занимаюсь дома, плаваю тоже. Но эти походы для нас уже традиция.

Проплываю третий километр, и всё время думаю о том, что хорошо бы было взять с собой Лику. И почему я не додумался?

Увидеть её в купальнике.

С одной стороны – охренеть как любопытно, с другой – и что мне потом с собой делать?

В домашний бассейн она так ни разу и не ходила – это я от Нинель узнал. Вообще помощница на Лику не нарадуется, даже уже делала мне тонкие намёки, чтобы я к девочке присмотрелся, девочка правильная…

Постарался объяснить Нинель, что про «правильность» я в курсе и намёки лучше бы прекратить, особенно в присутствии нашей новой няни.

После фитнеса идем в ресторан, снова жалею, что не решился пригласить Лику.

Приезжаем домой, и меня с порога «радуют» новостью. Оказывается, Лика вызвала такси и уехала около двух часов назад.

Куда? Ответ очевиден. Твою ж…

Она бессмертная, что ли?

Передаю Полину в руки помощницы, запрыгиваю в тачку, гоню как полоумный.

Дверь в квартиру можно не ломать – открыто. Подозреваю, что некоторые жильцы, которые уже с утра на рогах, не заморачиваются такими вещами как закрыть доступ в помещение посторонним.

Стучаться надо? Да как бы не так!

Распахиваю дверь в комнату Лики.

Она стоит у шкафа, перебирает вещи, что-то укладывает в коробку, тихо что-то напевает – на ней огромные смешные наушники, наверное, жутко неудобные, надо будет подарить ей беспроводные, делаю пометку в голове, постараюсь не забыть.

Поворачивается, ахает, увидев меня, снимает наушники, глаза как два блюдечка.

– Здравствуйте…

– Виделись. За завтраком. Забыла?

– Нет, я…

– Лика, у вас… простите, совсем нет мозгов? – сам не понимаю, откуда во мне эта ярость и почему я так резок и зол!

– Что? Вы… Почему вы так разговариваете со мной? – и сразу губки дрожат! Нет, ну ни хрена ж себе!

– Потому что я вас отсюда увез не затем, чтобы вы возвращались, ясно?

– Нет. Не ясно. – В позу встает явно, фигурально выражаясь, да и не фигурально – руки в бок! – Мне надо собрать вещи. Я говорила вам, что…

– Можно было меня попросить помочь?

– Алексей Николаевич…

– Я уже тридцать три года Алексей Николаевич. Или, может, у вас тут свидание было, с этим вашим… Как его назвать-то? Ромео, Отелло? Или… Гамлет, принц датский?

– Его зовут Кирилл, и он уехал.

Так, то есть она в курсе его передвижений? Хмурюсь, а клубничка словно на мои мысли отвечает.

– Я вчера позвонила соседке, Тамаре Васильевне. Она мне сказала, что Кирилл уехал в Москву, его тут нет, и отчим на смене, поэтому я и решила…

– Мне можно было сообщить?

– Зачем? Я… я же не в плену у вас, верно?

Да уж, верно, к сожалению…

Неожиданно вижу, что Лика прячет улыбку, и… всю мою злость как рукой снимает.

– Все уже собрали?

– Да, почти, осталось вот совсем немного.

– В машину что-то нужно отнести?

– Нет, спасибо, я сама…

– Сама! Запомните, Лика, женщина не таскает ничего, когда с ней рядом есть мужчина. Уяснили? Вот. Показывайте, что нести?

По дороге, краснея, просит меня завезти ее в магазин – что-то забыла купить. Я совершенно бесцеремонно спрашиваю, что, только потом понимая, что у девочек могут быть личные, интимные секреты. По тому, как Лика еще больше покраснела, понимаю, что мысли мои в нужном направлении пошли.

Чёрт, а мне ведь хочется все её интимные секреты узнать! Очень.

Надо уже как-то действовать, что ли? Или… рано?

Надо дать ей еще немного времени, и оно у меня и у неё как раз будет.

Возвращаемся домой и до ужина не видимся. После ужина я сообщаю, что утром улетаю в ту самую командировку.

– Полина с вами и с Нинель. По всем вопросам можете к ней обращаться. Если нужно будет что-то купить для Полины – вот карта. Лимит не ограничен.

– Зачем? – пугается, кажется, впервые не краснеет, а бледнеет. – Не нужно.

– Лика, Полине могут понадобиться какие-то вещи. Сейчас резко потеплело, она из летних вещей, скорее всего, выросла. Можете поехать с ней в торговый центр, она покажет вам любимые магазины. А Степан отвезет. – Степана она, к счастью, больше не боится.

– Хорошо. Я поняла.

– Ну, тогда давайте прощаться, Лика-клубника?

– До… до свидания, – опускает голову смущенно.

– До свидания? И это всё? – иронично поднимаю брови. – Так скупо?

Поднимает голову, смотрит испуганно во все глаза…

– Счастливого пути?

– Ответ неверный, – ухмыляюсь, совершенно не понимая, что вообще делаю.

– Извините, я пойду? Счастливо вам завтра долететь, – уходит, гордо голову подняв.

А я стою и «лыбу давлю» как идиот…

Неделя прошла, а я никак не продвинулся в завоевании моей клубничной няни. И что-то мне подсказывает, что всё я делаю правильно. Тут ни в коем случае нельзя форсировать!

Звонит Егор – завтра мы летим вместе, обсуждаем какие-то последние вопросы. Засиживаюсь в гостиной допоздна, хотя вставать так рано, что проще уже и не ложиться.

Поднимаюсь наверх, вижу слабую полоску света под дверью Лики. Не спит? Или просто ночник оставляет, потому что темноты боится?

В следующий момент слышу резкий крик и срываясь с места, за мгновение преодолеваю пару метров до ее комнаты, влетаю туда и замираю.

Капец…

***

Сглатываю с трудом. И смотрю, чёрт, кажется, даже не дыша.

И она на меня смотрит и не дышит.

Не знаю, сколько мгновений длится эта пауза, понимаю только, что в голове у меня четкая, однозначная мысль.

Эта девушка, женщина, определенно станет моей. Причем в самое ближайшее время. Чего бы мне это ни стоило.

После того, что я сейчас вижу… Разве можно будет от такой красоты отказаться?

А вижу я много, очень много.

Потому что малышка только что вышла из душа, и она…

Она полностью, абсолютно обнажена. И прекрасна… Как Венера, вышедшая из пены морской.

Идеальная.

Я понимаю, что должен отвести глаза, отвернуться, выйти, извиниться. Но я не могу.

Она меня в соляной столб обратила. Могу только вот так стоять и смотреть, кажется, даже раскрыв рот.

Чувствую дикое напряжение и натяжение внизу. Чёрт… И в висках стучит.

И время словно остановилось.

Секунда, еще одна… Наверное, даже меньше.

Малышка взвизгивает, неловко прикрывается руками, потом разворачивается спиной, открывая не менее чудесный вид на роскошную спину и то, что ниже… И какие же у неё красивые длинные ноги!

– Уйдите, прошу вас, пожалуйста! Уйдите!

Чёрт.

Выхожу из комнаты, нарочно со стуком прикрывая дверь, чтобы она поняла, что я ретировался.

Закрываю глаза.

Слюни-то подбери, блин, кавалер… любитель острых ощущений!

Поправляю низко сидящие домашние брюки. Мне нужен ледяной душ. Лучше сугроб.

Какая жалость, что на дворе почти лето… Не в речку же ледяную бежать нырять, в самом деле?

Кстати… почему она кричала? И почему голая из ванной вышла? Не думаю, что она любитель эксгибиционизма… Полотенце на полу валялось.

Все это странно, и меня любопытство разбирает.

Стучу. Прислушиваюсь, понимаю, что она там всхлипывает – плачет? Одеться-то успела?

Приоткрываю дверь – Лика сидит на кровати, поджав ноги, на ней длинная футболка – наверное, что-то вроде ночной рубашечки. Вроде совсем простая, девчоночья, но мне-то от этого ни хрена не легче!

Смотрится скромно, но при этом заводит дико…

Что ты тут делаешь, Александровский? Беги отсюда на хрен! Сбереги девичью честь! И свою тоже… Обещал ведь?

Но нет, тянет меня в этот омут, сил нет «стопарнуться»…

– Лика… простите меня, с вами все в порядке?

Поднимает голову, личико заплаканное. Кивает быстро, а сама на полотенце смотрит, которое на полу лежит.

Странно так смотрит, с испугом.

– Лика… что случилось? Ты… Вы кричали, я… я только поэтому зашел.

– Всё… всё нормально, я… просто…

– Что? – делаю шаг в комнату. Вижу же, что не нормально?

– Испугалась я. Там… там… – пальчиком показывает на полотенце, лицо руками закрывает, – как стыдно… господи.

Да уж… представляю. Почему-то кровь закипает от мысли, что я первый увидел ее такой, обнаженной полностью. Я ведь… я ведь однозначно первый?

Стоп, Алексей, не об этом. Она чего-то испугалась, и это что-то явно сейчас под полотенцем, так?

Представляю примерный план событий, Лика вышла из ванной комнаты завернутая в полотенце, увидела какое-то чудище на полу, закричала, и в ужасе кинула на него полотенце. И как раз тут вошел я, чтобы лицезреть ее первозданную красоту.

– Спокойно, не бойтесь, сейчас посмотрим, кто там…

– Нет! Не надо… страшно… Вдруг оно прыгнет?

– Оно? А что там? – стараюсь сдержать ухмылку, но она все равно пробивается.

– Не знаю… какой-то… паук… или жук… насекомое… что-то…

Ну, насекомое – это не страшно. С этим уж я как-нибудь справлюсь.

Подхожу к полотенцу, присаживаюсь, беру за край.

– Осторожно, – тихонько взвизгивает Лика.

– Боишься?

– Вдруг оно кусается…

– Меня же укусит, не тебя, или за меня боишься? – снова перехожу на «ты», прекрасно понимая опасность этого мероприятия.

Смотрю ей в глаза, она не выдерживает, опускает ресницы, вижу, как дергается горлышко. Твою ж…

Ладно, вернемся к насекомому.

Аккуратно приподнимаю полотенце и…

– Ой, мама…

– Что? – смотрю на неё, хитро улыбаясь, девчонка ведь совсем? А я…

А я давно не мальчишка, хотя иногда хочется стать таким вот, молодым и беззаботным, чтобы можно было просто пригласить понравившуюся девушку на свидание куда-нибудь в парк, гулять, говорить обо всем, сидеть под деревом, обнявшись, положить голову ей на колени… Знать, что она с тобой из-за тебя, а не потому, что у тебя бабки и статус…

Впрочем, кого я обманываю? Я и в школе был мажором, о котором многие мечтали как раз из-за бабок и статуса.

Интересно, Лике так уж важно, что я не простой водитель, сантехник, инженер или музыкант? И знает ли она вообще, кто я, чем занимаюсь? Во сколько примерно оценивается мой счет в банке и активы?

А на свидание в парк со мной она пошла бы?

– Кто там?

– Пока не знаю. Не бойтесь, Лика. Уж от паука или таракана я вас точно смогу защитить.

– Да?

– Не верите? – мы снова сталкиваемся взглядами. Кажется, оба забываем, как дышать.

Может, к чёрту это полотенце и неведомого членистоногого? Бросить, рвануться к ней, обнять, прижать посильнее, и…

Она ведь там, под этой футболочкой… без ничего? Как Венера?

Почему так тяжело дышать? Ну давай же, Александровский, решайся!

Ну?