Читать книгу Чужой жених - Элен Бронтэ - Страница 2

– Так, значит, вы скоро уезжаете. Как жаль, Филлис! Я скучала по тебе все эти месяцы, мы еще не успели наговориться, а родители уже увозят тебя! Как будто твоя кузина не может подождать еще неделю или две, – говорила Розамунда Тиллард.

Подруги прогуливались по аллее и оживленно болтали. Мисс Тиллард часто гостила у Найтов, ее собственный дом хоть и не был совсем уж маленьким и тесным, все же уступал блистательному поместью мистера Найта.

– Имоджин всегда имела склонность нарушать мои планы, притом сама часто не подозревала об этом! – Мисс Найт, в белом платье и крошечной соломенной шляпке с голубыми незабудками, выглядела по-весеннему прелестно. – Да мне и самой, признаться, любопытно посмотреть на этого мистера Баррита. И как только он сумел увлечься невзрачной глупышкой, вечно рассуждающей о своих собаках и до сих пор, наверное, играющей в куклы!

– Ты к ней несправедлива, – хихикнула мисс Тиллард. – Имоджин принадлежит к тому типу женщин, которые, как говорит моя тетушка, неизменно притягивают мужчин своей хрупкостью. Будь у нее темные брови и ресницы, она считалась бы красавицей. Но даже такая, как есть, твоя кузина должна была рано или поздно пленить какого-нибудь романтического юношу, мечтавшего о рыцарских подвигах во имя прекрасной дамы!

Филлис недобро улыбнулась. В чем-то Розамунда, без сомнения, была права, но мисс Найт считала, что она сама гораздо больше подходит на роль прекрасной дамы, вдохновляющей мужчин на кровопролития одним взглядом сверкающих черных глаз!

Розамунду, сероглазую изящную блондинку, все же нельзя счесть беззащитной, уж слишком она подвижна, даже вертлява, и склонна к насмешкам и язвительным выпадам. Когда от нее это требовалось, мисс Тиллард могла притвориться сущим ангелом, но вскоре вновь превращалась в насмешницу. Ее приданое не представляло интереса для практичных, здравомыслящих джентльменов, а по меркам миссис Найт было просто ничтожным, поэтому мисс Тиллард оставалось только надеяться, что среди отвергнутых поклонников подруги найдется мужчина, которого она сумеет утешить и покорить мягкими локонами и томными взглядами.

Филлис не питала иллюзий относительно замыслов Розамунды, но не испытывала тревоги – мисс Тиллард никогда не посмеет покуситься на внимание джентльмена, к которому неравнодушна сама мисс Найт. Так что подруги находили общество друг друга весьма приятным и к тому же полезным. Сегодня подруге уже не меньше часа приходилось выслушивать жалобы Филлис на несправедливость судьбы, щедро одарившей ее красотой и богатством и при этом понуждавшей преподнести все это человеку, который ей неприятен.

– Не печалься, дорогая, ты всегда умела осаживать чрезмерно настойчивых воздыхателей, сумеешь избавиться и от неугодного жениха, – рассудительно сказала мисс Тиллард, заметившая, что Филлис вновь погрузилась в задумчивость.

– Ах, ты не понимаешь! – Мисс Найт свернула с аллеи и по посыпанной песком тропинке устремилась к беседке, сооруженной на вершине искусственного холма. – Не Ризинг, так другой! Отец намерен сам выбрать мне мужа, и мне придется выйти за того, кого мне укажут!

– Так поступают все девушки, ну, или почти все, – пожала плечами Розамунда. – Таково наше предназначение – покоряться и терпеть.

– Вспомни Энид Рикман! Она не захотела покориться и сбежала со своим возлюбленным! – возразила Филлис.

Девушки присели на удобную деревянную скамью, опоясывающую внутреннюю часть беседки.

– И что с ней стало потом, ты забыла? – Мисс Тиллард прекрасно помнила историю с побегом одной из учениц пансиона, ведь после этого случая за девушками стали присматривать еще более строго. – Она сама ушла от своего беспутного мужа, игрока и мота. Отцу пришлось увезти Энид из Англии, лишь бы скрыться от всеобщего осуждения. Навряд ли она сможет вновь выйти замуж, да ее попросту не станут принимать в приличном обществе!

– Ну и что? Главное – она поступила так, как хотела! Если б мисс Рикман оказалась чуть-чуть умнее, она бы сбежала с более подходящим поклонником, но Энид всегда была слишком упряма, чтобы признать, что заблуждается! – Филлис терпеть не могла мисс Рикман, но вынуждена была согласиться с тем, что эта девушка оказалась смелее ее самой и бросила вызов судьбе, пусть и поплатилась за это.

– Конечно, ты-то не позволишь своим чувствам взять верх над разумом, – согласилась мисс Тиллард, но в голосе ее слышалась насмешка. – И сбежишь только со старшим сыном какого-нибудь графа и не дальше ближайшей церкви, где вас уже будет ждать священник!

– Прекрати! – Филлис отвернулась от подруги и сквозь увитый зеленью проем стала глядеть на расстилающуюся под склоном холма лужайку, где жена ее брата, миссис Эйрел Найт, рисовала пейзаж с ручьем и находившейся в отдалении мельницей, а две ее подруги, судя по всему, отвлекали художницу бесполезными советами.

– Хорошо-хорошо, – тут же уступила Розамунда. – Я просто не понимаю, чего ты хочешь на самом деле, дорогая подруга. То ли вовсе избавиться от своего жениха, рискуя навлечь на свою прелестную головку гнев отца, то ли смириться с существованием сэра Джона и найти способ им управлять.

– Я и сама не знаю, – вынуждена была признать мисс Найт. – Отец сумеет наказать меня, если я ослушаюсь его воли, но провести всю жизнь рядом с этим тучным болваном… Одна мысль об этом уже невыносима для меня!

Розамунда, всегда находившая, что ответить, промолчала. Ей самой выбирать не приходилось. Два или три года назад, еще в пансионе, мисс Тиллард верила, что ей встретится человек, равно привлекающий ее своими достоинствами и богатством, но за прошедшее с тех пор время она достаточно повзрослела для того, чтобы понять – среди ближайших соседей таких джентльменов нет, а вывозить ее в Лондон каждый сезон слишком дорого для семьи.

Этой зимой она достаточно времени провела в столице, и миссис Тиллард немало пеняла дочери на то, что Розамунда не смогла увлечь подходящего мужчину.

Филлис и вовсе пропустила сезон, из-за чего первая половина путешествия на континент была для нее отравлена обидой на мать. Первое лето после того, как ее обучение в пансионе закончилось, Филлис проводила то в Брайтоне, то в поместье родителей и была весьма довольна летними развлечениями, тем более что предвкушала блистательный выход в свет зимой. Но миссис Найт внезапно решила, что нездорова и только Европа сможет излечить ее недуги. Дочери пришлось сопровождать мать, а теперь, с известием о помолвке, растаяла и надежда на будущий сезон.

– Кажется, жена твоего брата не отличается терпением, – сказала Розамунда, чтобы переменить неприятную для обеих девушек тему. – Посмотри, она уже бросила рисовать и теперь болтает с подругами. Спустимся к ним?

– Мне бы не хотелось, – Филлис поморщилась. – Дорис довольно мила, но ее приятельницы мне не нравятся. Все они удачно вышли замуж и на этом основании считают, что могут бесконечно меня поучать. Еще несколько лет назад их мужья находили меня очаровательной, и только моя молодость не позволила кое-кому из них сделать мне предложение. Разумеется, эти дамы не могут мне этого простить!

– Как жаль, что все приятные молодые джентльмены в округе уже женаты или помолвлены! – вздохнула Розамунда. – Мы с тобой слишком поздно повзрослели, дорогая.

– А как же братья Хардвики? – вспомнила Филлис о своих приятелях детства. – За кем они ухаживают сейчас?

– Гарольд вот-вот сделает предложение племяннице лорда Руффолда, а Хьюго, как говорят, повстречал в Лондоне какую-то очаровательную молодую леди и теперь проводит время в гостях у своей тетки, по счастливой случайности живущей неподалеку от поместья родителей этой девушки. Ты ведь не огорчена?

– О, все это уже давно в прошлом, Розамунда. Гарольд интересовал меня, когда мне было пятнадцать лет, а Хьюго, пусть и хорош собой и всегда в добром расположении духа, всего лишь младший сын.

Филлис принялась расспрашивать подругу о других соседях, и до самого обеда обе юные леди предавались счастливым воспоминаниям о своих первых летних балах и сплетничали о знакомых семействах.

Вечером Филлис сидела в своей комнате у открытого окна и всматривалась в теплую майскую ночь. После жаркого климата Италии легкий ночной ветерок заставлял девушку дрожать, как от озноба. Розамунда не осталась ночевать, ее мать на следующий день ждала гостей, и мисс Тиллард должна была помочь присмотреть за слугами и проследить, чтобы кухарка загодя принялась готовить обед.

– Может быть, мне действительно лучше последовать примеру Энид Рикман и сбежать из дома? – размышляла мисс Найт. – Но не с возлюбленным, а одной! Поступить в театр и стать актрисой! Что может быть прекраснее такой судьбы? С моей внешностью, уверена, меня примут на любую сцену, а уж сыграть страсть или правдоподобно изобразить терзания мятущейся души я сумею!

Мысль эта все больше овладевала Филлис. Исполнить свою давнюю мечту – переживать на сцене глубокие чувства, сохраняя при этом холодное сердце и расчетливый разум – это ли не чудесное избавление от опеки родителей и нежелательного замужества?

Филлис слишком мало знала о некоторых сторонах жизни актрис и искренне полагала, что все эти дамы вполне счастливы, выступая перед публикой. Пусть не у каждой из них, но у самых выдающихся есть собственные дома, драгоценности, а богатые поклонники готовы исполнить любой их каприз…

Какая юная леди не позавидует такой участи? Правда, эти женщины не могут появляться в приличном обществе и почти никогда не выходят замуж за почтенных джентльменов, но ради свободы поступать, как им угодно, кое-чем можно и пренебречь.

«Как разозлится отец! – со злорадством думала Филлис. – Он никогда не примет меня обратно, вычеркнет само мое имя из своей памяти и запретит матери говорить обо мне! А если я прославлюсь, соседи всякий раз будут напоминать ему, что его дочь блистает на подмостках! Какой удар его гордости!»

Несколько дней кряду Филлис обдумывала эту идею, пока однажды, во время пикника, устроенного соседями Найтов в честь возвращения миссис и мисс Найт, не услышала душераздирающую историю о том, как одну известную лондонскую актрису изуродовал ревнивый любовник. Бедную женщину тотчас прогнали из театра, ведь она лишилась своей красоты и не могла больше привлекать на спектакли толпы восторженных зрителей, а кредиторы поспешили отобрать у нее и дом, и украшения, и даже платья. Бедняжку ждала нищета, работный дом, а то и кое-что похуже, что именно, Филлис не узнала, так как старая сплетница, рассказывавшая эту историю, заметила, что в числе слушателей находятся три юные леди, которым вовсе не подобало знать подобные вещи.

История несчастной женщины напугала Филлис, ей только теперь начала открываться истина, состоявшая в том, что для успеха на сцене недостаточно одной красоты, нужны еще богатые или знатные покровители, которые полагают, что имеют все права на женщину, которой они оказывают протекцию. К тому же и сама красота может принести немало несчастий, а лишиться ее для актрисы едва ли не хуже смерти.

– Нет, я вовсе не хочу оказаться на содержании у какого-нибудь повесы вроде отца сэра Джона, лорда Ризинга, который будет указывать мне, кого я могу принимать в своем доме, как часто следует выезжать и какие платья носить. Да это окажется похуже замужества! – К счастью для мисс Найт, ее прозрение наступило для нее не слишком поздно.

Что ж, придется согласиться на помолвку и понадеяться на счастливый случай, который теперь только и может избавить Филлис от Ризинга.