Читать книгу Счастье в наследство - Элен Бронтэ - Страница 5

Солнечным майским утром Грейс стояла посреди кухни и в очередной раз выслушивала слова матери о своем безрассудстве. Всю неделю миссис Эттон уговаривала дочь отказаться от безумной затеи и не позволять легкомысленной болтушке Кэтрин втянуть себя в неприятности. Эти бесконечные нотации отравляли Грейс радость предвкушения праздника у Бьюмонтов, и она несколько раз готова была написать Кэти, что не сможет прийти на ее день рождения. Но Грейс обещала быть там, и мысль о том, как сильно огорчится Кэти, давала девушке силы продержаться до самого дня бала. Заботливая подруга прислала за ней коляску, и последние наставления матери больше не доходили до Грейс. Мысленно вся она была уже там, в доме графа Бьюмонта. Мать вовремя заметила, что дочь не слушает ее, и, махнув рукой, поцеловала свое неразумное дитя и благословила едва ли не со слезами на глазах, словно расставалась с дочерью по меньшей мере на месяц, а не всего лишь на день.

Едва Грейс вышла из коляски перед парадным крыльцом Бьюмонт-холла (обычно она заходила в дом со стороны хозяйственного двора), как ей навстречу сбежала по ступеням сияющая Кэтрин в белом домашнем платье.

– Наконец-то, Грейс, наконец-то этот день настал! Как же я рада поделиться своей радостью с тобой!

Подруги обнялись, Грейс сердечно поздравила именинницу и преподнесла свой подарок, тем более дорогой, что она вложила в него всю душу. Мисс Эттон знала, что Кэтрин это оценит.

– Какая чудесная вещь, Грейс! Сколько свечей ты извела и сколько иголок поломала, вышивая всю эту красоту! – со слезами на глазах воскликнула Кэтрин. – Мне даже жаль надевать такой пеньюар, он слишком хорош для того, чтобы носить его.

– Тогда побереги его до своей свадьбы, Кэти, – за лукавой улыбкой Грейс скрывала смущение.

Кэти покраснела и, прижав подарок к груди, потянула подругу за собой в дом.

– Идем же, скоро начнут съезжаться гости, и нам надо сделать из тебя сказочную принцессу!

– Принцесса сегодня – это ты, Кэти.

– Ну, тогда фею, волшебницу, умеющую создавать своими руками настоящие чудеса! – Казалось, сегодня восторгам мисс Бьюмонт не будет конца, ведь день только начался, а впереди ее еще ждало много подарков и удовольствий.

В холле девушкам встретилась ее светлость графиня Бьюмонт, лично руководящая последними работами по праздничному украшению дома. Она сухо поздоровалась с Грейс и вернулась к разговору с двумя горничными, составлявшими букеты под ее присмотром. Грейс не позволила себе огорчиться прохладным приемом, ничего большего от графини она и не ожидала. Встретившийся на втором этаже граф был более ласков с девушкой.

– Ну, вот вы обе и выросли, дорогие мои. Я давно не видел тебя, Грейс, и нахожу, что ты стала просто прелестной юной леди, – приветливо сказал он.

– Посмотрим, что вы скажете, отец, когда увидите ее в бальном платье! – весело воскликнула Кэти и за руку потянула Грейс в специально для нее отведенную комнату, где уже было приготовлено платье и все необходимое для преображения мисс Эттон в настоящую леди.

Грейс взглянула на разложенные детали своего туалета, потом испуганно посмотрела на Кэтрин.

– Кэти, я так боюсь! Вдруг я скажу или сделаю что-то неправильно! Все эти столовые приборы… Слишком сложно для деревенской девушки!

– Пустяки, в тебе очень мало осталось от той деревенской девчушки, какой ты была семь лет назад. Тебе не следует смущаться и чувствовать себя неловко, только и всего. А манеры и речь ни за что не выдадут тебя! – привычно успокаивала мисс Бьюмонт. – А в случае чего – я рядом и помогу тебе. Матушка сказала, что мы представим тебя как ее дальнюю родственницу, какую-нибудь мою кузину. У мамы почти нет родни, и никто не сможет опровергнуть это утверждение, все родственники, которые приедут сегодня, – со стороны отца. Мы даже не будем менять твою фамилию, «Эттон» звучит вполне приемлемо.

– А слуги? Они ведь знают меня с давних лет! – С каждой минутой страх Грейс увеличивался, и подруге пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить Грейс покинуть комнату и спуститься к гостям.

– Слуги предупреждены, что сегодня ты – моя гостья и тебя надлежит называть «мисс Эттон». С этой стороны тебе нечего бояться, у моей маменьки прислуга вышколена настолько, что наши горничные могли бы прислуживать самой королеве! А теперь я оставлю тебя заботам Пенни и пойду одеваться к обеду.

Обед по случаю дня рождения стал для Грейс как бы репетицией будущего бала. За столом присутствовало лишь около двадцати человек, родственники графа Бьюмонта и наиболее близкие друзья. Все они оказались немолодыми, почтенными джентльменами и леди и мало обращали внимания на кузину Кэти, да и на саму Кэтрин тоже, поглощенные едой и неспешными беседами о политике и погоде. В первые четверть часа Грейс держалась напряженно, как туго натянутая струна, и не менее напряжена была графиня Бьюмонт, ежеминутно ожидающая от нежеланной гостьи какой-либо несуразности. Одна лишь Кэти ничуть не беспокоилась, с непривычным для нее аппетитом поедая специально приготовленные к праздничному обеду деликатесы.

После трапезы дамы расположились в гостиной графини, мужчины собрались в курительной комнате, а обе девушки прогуливались по саду в ожидании бала. Едва майское солнышко стало клониться к горизонту, уступая шаг за шагом место мягким сумеркам, начали съезжаться многочисленные гости. Кэтрин с родителями должна была приветствовать их, а Грейс в это время устроилась в кресле в самом дальнем уголке гостиной, где тщетно пыталась сделать вид, что читает роман. Она уже не так волновалась, как утром – обед прошел благополучно, а многочисленные комплименты Кэтрин и ее отца вселили в нее уверенность в себе. Девушка и не подозревала, что внезапно расцвела, подобно розе на любимом кусте в ее крошечном садике. И все же впереди был бал, настоящий бал! Навряд ли кто-то из жителей Марбери, даже самых важных, когда-либо получал приглашение на подобный праздник. И не стоит хихикать, Маргарет, вам с Джесси и в голову не может прийти, что есть сотни девушек, никогда не бывавших на балах в больших домах знатных особ и довольствующихся лишь скромными деревенскими танцами!

В комнате мало-помалу собирались гости, из бальной залы слышались звуки настраиваемых инструментов, и Грейс пришлось отложить книгу и кланяться и улыбаться входящим дамам и джентльменам. На нее поглядывали с любопытством, но среди приглашенных оказалось немало людей, до сих пор не знакомых друг с другом, и она могла не чувствовать себя неловко, как это случается с человеком, попавшим в чужую компанию, где все давно и хорошо знают друг друга. Кроме родственников и соседей Бьюмонтов, были приглашены и новые друзья, с которыми Кэти познакомилась в Лондоне. Ее матушка позаботилась, чтобы среди них оказались молодые джентльмены, подходящие под определение «хорошая партия». Родители Кэтрин не торопились отдавать дочь замуж, но, учитывая их преклонный возраст и слабое здоровье графини, затягивать с этим не следовало, если они хотели дождаться внуков.

Гости пестрым ручейком рассеялись по обширному дому, переговариваясь, улыбаясь и представляясь друг другу, как принято в нашем обществе. Наконец двери бальной залы распахнулись, и нарядная толпа хлынула в зал. Грейс, на свою беду, решила пропустить всех вперед и выйти из гостиной последней. Юной леди невдомек было, что в этих обстоятельствах ее появление в бальной зале не останется не замеченным никем из присутствующих. Едва она вошла, на нее устремились десятки глаз, и только ободряющая улыбка стоявшей неподалеку от дверей Кэти послужила ей путеводной звездой и не позволила сбиться с курса и броситься прочь из зала.

– О боже, Кэти, на меня все смотрят! – в ужасе прошептала она, старательно избегая встречаться с кем-либо взглядом из боязни покраснеть.

– Еще бы, навряд ли они когда-нибудь видели такую красавицу, – рассмеялась Кэтрин.

Сама она нисколько не чувствовала смущения. Сегодня был ее день, и она собиралась насладиться им от начала до конца. В платье жемчужного цвета, расшитом жемчугом, и в старинном жемчужном гарнитуре матери Кэтрин и сама выглядела драгоценной жемчужиной в оправе из самоцветов – своих гостей. Рядом с ней Грейс казалась нежной, едва распустившейся розой, не хилым, слабым оранжерейным цветком, роняющим лепестки от малейшего сквозняка, а нашей, крепкой северной розой, здоровой и полной жизни, упрямо цепляющейся корнями за каменистую почву и не сгибающейся даже под порывами осеннего ветра. Розой, готовой цвести столько, сколько положено ей природой, несмотря на все бури и ненастья.

– Грейс, меня пригласил на первый танец граф Уэсткот, он просто очарователен! Мы познакомились в Лондоне на рождественском балу, и выяснилось, что его поместье не так далеко от нашего, чтобы расстояние стало непреодолимым препятствием. Еще тогда он обещал приехать к нам в гости, и мое восемнадцатилетие – как раз тот день, когда от приглашения нельзя отказаться, – болтала Кэти, не забывая тепло и приветливо улыбаться гостям. – Смотри, он идет сюда! О, и не один, с ним его дальний родственник, маркиз Секвилль, единственный сын и наследник герцога Дорсета! Не иначе как он захотел представиться тебе, Грейс!

Грейс не успела оспорить утверждение подруги – молодые джентльмены уже приближались к ним. Граф Уэсткот, приятный светловолосый юноша не старше двадцати трех лет, очень подходил, по мнению многих в зале, в пару мисс Бьюмонт. Его родственника, пожалуй, трудно было назвать молодым человеком – годами он уже явно приближался к тридцати, но еще не преодолел эту отметку зрелости. Темные, почти черные волосы и брови и зеленовато-карие глаза притягивали внимание к его лицу, а в сочетании с твердым подбородком и решительным носом выдавали в нем потомка норманнов.

– Он похож на короля Вильгельма из твоей книжки, – прошептала Грейс, Кэтрин хихикнула и тут же придала лицу выражение благонравной леди, польщенной вниманием столь знатных особ.

Высокий крупный мужчина и впрямь напоминал средневекового рыцаря, он прекрасно бы смотрелся верхом на коне, с копьем и щитом, без страха и сомнения изгоняющим сарацин из Святой земли.

– Позвольте представить вам, леди, моего друга, – обратился к подругам граф Уэсткот. – Маркиз Уильям Секвилль, будущий герцог Дорсет, любезно согласился погостить у меня пару недель, и я взял на себя смелость привезти его к вам без приглашения, как я уже объяснил вашему батюшке, мисс Бьюмонт.

– Мы очень рады видеть вашего друга, милорд, – любезно сказала Кэтрин, приседая в ответ на поклоны джентльменов. – В свою очередь, я хотела бы представить вам мою кузину и лучшую подругу, мисс Грейс Эттон.

Оба джентльмена вновь поклонились, и лорд Секвилль вполне оправдал ожидания Кэти. Без долгих размышлений он пригласил Грейс на первый танец. Девушка зарделась и робко подала маркизу свою натруженную ручку, затянутую в розовую перчатку.

Те из гостей, кто желал танцевать, уже встали в пары, и Кэтрин со своим кавалером приготовилась открыть бал, а Грейс и маркиз оказались следующими.

Графиня Бьюмонт, сидящая в окружении подруг, с изумлением смотрела, как дочь деревенского ветеринара повел в танце наследник герцога. Хозяйка дома не осмеливалась высказать свое негодование и должна была выслушивать, как ее уважаемые приятельницы восхищенно разглядывают Грейс и удивляются, что никогда не встречались у Бьюмонтов с этой хорошенькой девушкой.

– Конечно, она несколько высока, но ее нельзя назвать полной, – рассуждала леди Пэйнел. – К сожалению, сейчас такие фигуры не в моде, а во времена моей молодости у этой леди не было бы проблем с поисками мужа. Надеюсь, их не возникнет и у вашей гостьи, – добавила она, обращаясь к графине.

Графиня Бьюмонт кивнула, не в силах выразить свое возмущение.

А Грейс в первые минуты думала лишь о том, как бы не перепутать фигуры танца, и, только уверившись в своих силах и умении кавалера, немного расслабилась и осторожно принялась разглядывать его. Маркиз же откровенно любовался партнершей, хотя, надо заметить, не только ее большие голубые глаза и густые каштановые локоны привлекли его внимание.

В самом начале бала он как раз оглядывал собравшихся леди, чтобы выбрать достойную танцевать с ним, когда в зал медленно вошла величавая, статная дама, показавшаяся маркизу королевой, обозревающей свои владения. Он не подозревал, что замедленные, скованные движения леди были вызваны ее смущением.

– Кто эта женщина, Чарльз? – обратился он к своему родственнику.

Граф Уэсткот пожал плечами:

– Не знаю, я запомнил только несколько имен, я ведь и сам впервые в гостях у графа Бьюмонта. Смотри, она подошла к мисс Бьюмонт, наверное, они подруги или, может быть, состоят в родстве.

– Думаю, эта дама старше мисс Бьюмонт, слишком уж она полна достоинства, – возразил маркиз.

– Я пригласил мисс Бьюмонт на танец. Почему бы тебе не пойти со мной и не пригласить эту леди, раз уж она обратила на себя твое внимание? Возможно, она еще свободна, – предложил граф.

Маркиз Секвилль тотчас согласился с другом, и они направились к стоящим поодаль леди. По мере приближения к ним джентльмены сумели разглядеть лицо Грейс и с удивлением признали, что она так же молода, как и мисс Бьюмонт.

– Как сильно они отличаются друг от друга! – граф Уэсткот не мог не сравнить хрупкую Кэтрин с ее собеседницей.

Маркиз же находил, что каждая леди прекрасна по-своему, и одна на фоне другой кажется только еще очаровательнее. Он ничуть не пожалел, что выбрал именно эту девушку для первого танца. Еще прокладывая себе дорогу сквозь толпу, он заметил множество взглядов, обращенных к ней, а ему всегда нравилось получать то, чего желают все остальные.

Несколько минут леди молчала, старательно выполняя фигуры танца.

– Могу я спросить вас, мисс Эттон, вы бывали в Лондоне? – начал наконец джентльмен привычную непринужденную беседу.

– Нет, милорд, мне не доводилось ездить туда, – мягкий, какой-то теплый голос леди приятно ласкал слух.

Вероятно, она очень красиво поет, подумал маркиз, а вслух произнес:

– Позвольте осведомиться, почему? Хотя, я так и думал, если бы мы встречались раньше, я бы не забыл вас.

Грейс не знала, как ей понимать слова лорда, как комплимент или как насмешку над ее крупной фигурой. Девушке хотелось избегать лжи там, где это только было возможно, поэтому она сдержанно ответила:

– Я не могу позволить себе проводить время в столице.

Секвилль сразу понял, что леди имеет в виду ограниченность в средствах, хотя по ее туалету он ни за что бы так не подумал. Не желая смущать ее, он ограничился кивком и перевел разговор на другую тему:

– Вы живете неподалеку от имения графа Бьюмонта, мисс Эттон?

– Да, сэр, совсем близко, – правдиво ответила Грейс.

– Вы часто видитесь с мисс Бьюмонт?

– Да, мы выросли вместе.

– Мой друг привез меня сюда, и я ничуть не сожалею о потраченном на долгую дорогу времени, – сообщил он. – Граф и графиня Бьюмонт – очень приятные люди, а их дочь похожа на прелестного ангела.

– Это так, сэр! – горячо воскликнула Грейс. – Кэти… мисс Бьюмонт на самом деле ангел, она так добра и благородна!

Как только у нее появилась возможность сказать доброе слово о подруге, Грейс сразу позабыла о смущении. Маркиз с интересом смотрел, как загорелись голубые глаза мисс Эттон. Видно было, что она очень привязана к мисс Бьюмонт. Его опыт говорил о том, что, как правило, молодые леди не нахваливают друг друга перед неженатыми джентльменами, но эта девушка явно отличалась от других. «Интересно, будет ли мисс Бьюмонт говорить о своей подруге с такой же теплотой. Надо пригласить ее на танец», – подумал джентльмен.

– Охотно готов в это поверить, мисс Эттон, – произнес он вслух.

До окончания танца они успели переброситься несколькими банальными фразами о мастерстве исполнителей и танцоров, после чего маркиз, претворяя в жизнь свое намерение, пригласил на танец мисс Бьюмонт. Недолго думая, граф Уэсткот повел в танце Грейс.

Танцуя с маркизом, Кэтрин чувствовала на себе завистливые взгляды других молодых леди и их матушек, Грейс же, поглощенная танцем, совсем не обратила внимания на это обстоятельство.

– Ваш отец устроил для вас чудесный праздник, мисс Бьюмонт, – начал лорд Секвилль, едва фигура танца позволила им поговорить.

– Да, милорд, и это тем более ценно для меня, что в нашем доме праздники и балы случаются нечасто, – согласилась Кэти.

Она не в силах была отвести взгляд от глаз маркиза, напоминавших ей дубовую листву в начале осени, зеленую с коричневым отливом.

– Тогда вы должны выпить до дна всю чашу удовольствия, – добродушно усмехнулся лорд.

– Именно это я и собираюсь сделать, – с улыбкой отвечала его прелестная партнерша.

– Полагаю, ваши гости тоже веселятся от души. Ваша подруга, мисс Эттон, прекрасно танцует.

Кэтрин почувствовала гордость как за подругу, так и за свои способности наставницы. Если уж маркиз сказал это, значит, Грейс действительно будут принимать за благородную леди.

– О, да, мисс Эттон очень грациозна, – с готовностью подтвердила она.

– Вы, вероятно, очень дружны между собой, – продолжал ненавязчиво добиваться своей цели джентльмен.

– Наша дружба длится уже семь лет! – Маркиз ясно понял, что юная леди говорит о чем-то очень дорогом для нее.

– В самом деле? Учитывая, что вам сегодня исполнилось восемнадцать, я осмелюсь предположить, мисс Бьюмонт, что в те далекие годы вы были совсем маленькими девочками, – глаза его смеялись, и это завораживало.

– Не такими уж маленькими, милорд, – возразила Кэтрин.

Чем больше она смотрела на этого мужчину, тем большее смущение испытывала. Граф Уэсткот с первого дня знакомства показался ей милым и славным, из него получился бы хороший товарищ для игр на воздухе, пикников и прогулок, но маркиз Секвилль… Таилось в нем что-то неясное, заставлявшее молодых леди ощущать душевный трепет, и чем моложе была леди, тем больше она, как правило, робела в присутствии этого человека. Кэтрин Бьюмонт не стала исключением. Все поклонники, появившиеся у нее в Лондоне, были не намного старше ее и вызывали совершенно естественное для девушки желание подшучивать над ними, немного флиртовать и кокетничать в рамках дозволенного. Маркиз же, казалось, видел ее насквозь, и это лишало Кэти душевного равновесия. Она почувствовала облегчение, когда танец завершился и лорд Секвилль пригласил кого-то еще.

После того как Грейс пригласил сперва маркиз, а затем граф, у нее, как и у виновницы торжества, не было перерыва в танцах. Джентльмены беспрестанно приглашали подруг танцевать, тем более что обеих их все присутствующие с уверенностью могли бы назвать самыми хорошенькими девушками на балу.