Читать книгу Свет во тьме. Книга первая. Мир Абсолюта - Елена Александровна Кашина - Страница 5

Снег в горах лежал круглый год, поэтому из всех видов спорта наибольшей популярностью среди жителей сектора пользовались зимние виды. Это было традиционное увлечение жителей города. Ещё в эпоху Заблуждений в этом секторе было положено начало горнолыжному спорту. Сотни километров лыжных трасс обслуживались множеством подъемников. Альпинизм, туризм, катание на беговых лыжах, катание верхом на лошадях по специально освещённым вечерами трассам, катание под парусом на льду; полёты над горами на планере и воздушном шаре, облёт узких ущелий на аэролёте – всем этим грезили дети школы «Луч Абсолюта». В соревнованиях между школами касты Э по слалому, фристайлу и лыжным гонкам, старшеклассники этой школы неизменно завоёвывали призы.

Близкие горы манили, притягивали. Школьники младших классов ходили в недальние походы под руководством воспитателей, дети старше под руководством инструкторов отправлялись по сложным маршрутам. Катя, как и все её сверстники, любила с рюкзаком за плечами, шагать среди вековечных дубов, буков, сосен; среди валунов и камней подниматься всё выше к заснеженным куполам и пикам гор; любила привалы на берегу пенистой, бьющейся о камни бурной речки, шумящей так, что приходилось не говорить, а кричать; потом идти дальше, и где-нибудь на берегу небольшого озера, останавливаться, обедать и купаться в кристально-чистой воде; а вечером, возвратясь домой, с ощущением блаженной усталости, улечься спать.

Она стала почти взрослой: вытянулась, стала высокой, стройной; пышные русые волосы, широкая лёгкая, слегка танцующая походка и особенно большие чуть удлиненные серо-голубые светлые прозрачные глаза и их взгляд – приветливый, внимательный, немного строгий, делали её очень привлекательной. Заканчивала уже десятый класс. Училась хорошо – ровно и добросовестно; выступала в танцевальном ансамбле школы, пела в хоре – у неё был небольшой, но приятного тембра хорошо поставленный меццо-сопрано.

С годами увлечение туризмом только усиливалось, Катя с нетерпением ждала каникул – времени походов. Маршруты становились всё более сложными. За множество походов у них сложился небольшой, но сплочённый отряд. Однажды, находясь на маршруте, они попали в спускающийся с гор туман. Туман плыл, клубился, всё более густел, в его молочной пелене вязли, тонули звуки и свет. Похолодало. Быстро отсырела одежда, стали скользкими трава и камни. Инструктор собрал отряд, сказал, что, пока ещё что-то видно, поведёт их в хижину альпинистов, расположенную неподалёку, и там они переждут туман. Приказал держаться всем вместе, не отставать.

Небольшой бревенчатый сруб спрятался под отвесной скалой. Перед ним расчищенная площадка с навесом. В хижине за столом сидели трое, ещё один растапливал камин. На широкой полке у стены свалено альпинистское снаряжение. Это был отряд альпинистов, идущий на восхождение; туман и их загнал в хижину. Когда отряд туристов ввалился в дом, сразу стало тесно и шумно, в тёплом помещении от сырой одежды пошло испарение. Катя стояла у двери, держа перед собой руки грязными ладонями вверх: поднимаясь по мокрым каменным ступеням, она упала. Альпиниста, растапливающего камин, спросила:

– Где можно помыть руки?

– Пойдём, покажу.

Зашли за угол дома, где на стойке висел обыкновенный умывальник с носиком. Пока отмывалась, он стоял рядом.

– Слушай, а я тебя знаю – ты из десятого?

Катя тоже знала его. Он закончил одиннадцатый класс, перешёл в выпускной; его знала вся школа – постоянный отличник, постоянный победитель всяких соревнований, аэролётчик, альпинист, уже ходит в связке с опытными взрослыми альпинистами. Многие девочки тайно вздыхали по нем.

– Пойдём, дам полотенце, – предложил, увидев как она вытерает руки мокрым носовым платком.

Катя устроилась возле камина и никак не могла согреться, её чуть знобило, от огня лицо раскраснелось, она чихала. Георг, так звали парня, укоризненно, как ей показалось, произнес:

– Чего расчихалась? – и принялся подкладывать дрова в камин.

Пили чай, пели песни. Георг пел, и то и дело поглядывал на Катю. «Смотрит, потому что у меня нос красный!» – думала она и смущалась.

Часа через три туман стал редеть, рассеиваться и вскоре только в ветвях и среди камней оставался студенистой бесформенной мглой. Туристы ушли дальше по маршруту. Альпинисты остались в хижине ждать от метеорологов разрешение на восхождение.

С того дня Катя стала часто сталкиваться с Георгом то во Дворце Муз после репетиции, то на стадионе, то в библиотеке. Она краснела, робела, делала вид, что не замечает его. Ей казалось, что Георг совсем не такой как все. Она помнила каждую мимолётную встречу с ним, вспоминала, как он посмотрел, что сказал – всё казалось значительным, полным тайного смысла. Сердце замирало. А спустя какое-то время она уже думала, что он на неё и не смотрел вовсе и вообще шёл себе по своим делам. «Ну и пусть», – думала она, и делалось просто и спокойно, как раньше.

Потом Георг исчез. Она звала подружек пройтись по территории школы, но его нигде не было, а расспрашивать она стеснялась. В летние каникулы два раза в месяц старшеклассники устраивали вечера с концертами, викторинами, танцами. Отправляясь на вечер, она волновалась, прихорашивалась, но Георга и там каждый раз не оказывалось. Становилось скучно и неинтересно. Потанцевав немного с подружкой, и, отказывая приглашающим мальчикам, не дожидалась окончания вечера и шла спать.

Всё лето она жила в сосредоточенном погруженном в себя мире, в мечтах о чём-то необыкновенном, в радостном ожидании чего-то неизведанного, яркого. А порой на неё нападала такая неуверенность в себе, такой она ощущала себя глупой, неуклюжей, что становилась робкой, скованной. Тогда только книги способны были отвлечь, успокоить.

С подругой, занимающейся в художественной студии, они вечерами забирались на студийный подоконник и подолгу с высоты смотрели на огни города. Огни завораживали, томили душу, сладостно звали куда-то, пробуждали тревожное нетерпение.

Закончились каникулы. Наступил первый учебный день. На площади выстроилась вся школа. А поступивших в подготовительные классы, ещё только устраивались в спальных корпусах и вместе с родителями пришли посмотреть школьную линейку.

Школьный оркестр заиграл гимн, все запели – пением гимна Абсолюту начинался каждый школьный день. Потом Доктор поздравил ребят с новым учебным годом, похвалил за летние успехи в спорте и работе в школьном хозяйстве, а в заключение сказал:

– Наш ученик в соревнованиях по горному воздухоплаванию на аэролётах завоевал вторую золотую медаль. Он прославил нашу школу, давайте его поздравим. Георг, подойди ко мне.

Из строя своего класса вышел Георг, на его груди на ленте висела медаль. Доктор крепко, как равному, пожал ему руку. Оркестр опять заиграл гимн. Георг стоял рядом с Доктором – коренастый, мускулистый, загорелый – совсем уже взрослый мужчина. Оркестр закончил играть, все захлопали. А Катя восхищенно подумала: «Так вот где он находился всё лето – тренировался в горном лагере!»

Группа малышей, идущих в первый класс, звеня колокольчиками, цепочкой пробежала вдоль колонны учеников и устремилась в дверь школьного корпуса, следом за ними строем, поклассно зашагали все.

Начались школьные будни. Катя стала хуже учиться, на уроках сидела рассеянная, невнимательная. На переменах в коридоре, в спортзале – везде, где бы не находилась, глазами искала Георга. Он же при встрече терялся, краснел; а ей казалось, что он её не замечает.

Когда Георг увидел Катю в хижине альпинистов, она, продрогшая и чихающая, показалась ему такой беззащитной, что захотелось немедленно взять её под свою опеку, и он столько наложил дров в камин, что всем стало жарко. Открыли дверь, и она принялась чихать ещё больше. С той встречи он, не отдавая себе отчёта, находил повод находиться там, где могла быть она. Потом он уехал в горный лагерь, где усиленно тренируясь, жил совсем другими интересами, и забыл обо всём, не относящемся к спорту. Но когда вспоминал школу, сразу вспоминал её. В день возвращения, с друзьями направляясь на стадион, он увидел её, сидящую с двумя подружками на скамейке. Подружки весело болтали, а она задумчиво смотрела на струящийся фонтан, и казалась такой загадочной, что оробевший Георг прошёл мимо, не посмев даже поздороваться.

Раньше Георг редко ходил на вечера старшеклассников, он считал это пустой тратой времени. Другое дело спорт, учёба, книги и множество других полезных занятий. Когда друзья отправлялись учиться танцам, Георг брал книгу и усаживался читать: из-за вечной занятости он не успевал прочитать то, что полагалось по школьной программе. И вот теперь, готовясь к предстоящему вечеру, он наступал на ноги товарищам, пытавшимся обучить его танцам.

Георг и его друг сидели в первом ряду театрального балкона, откуда было хорошо видно всех находящихся в партере: сидели поклассно, девчонки с девчонками, мальчишки с мальчишками; сидели и посматривали друг на друга. Кати нигде не было. “ Будет выступать», – догадался.

Медленно погасла огромная шестиконечная люстра; затих гул в зале, пополз вверх занавес-корабль со всеми его персонажами.

Шёл концерт. Ученик девятого класса прочитал свои стихи, выражающие его любовь к Высшим – друзья похлопали ему; спели дуэтом девятиклассницы, похлопали посильней – понравилось; на сцену вышел записной шутник-острослов и рассмешил всех – хлопали громко, что есть мочи: свой одноклассник; выступили гибкие, грациозные гимнастки-восьмиклассницы – снисходительно хлопнули несколько раз. Наконец ведущая-десятиклассница, первая красавица школы, объявила:

– Выступает ансамбль пляски. Танец «Ручеёк».

Девочки в белых платьях с венками на головках под музыку плавно по одной выплывали из-за кулисы. В середине, мелко переступая ногами в белых туфельках, плыла Катя. Девочки кружились и их юбки раздувались колоколом, сходились, расходились, плавно поднимали руки с платочками. Георг, никого больше не замечая, не отрываясь, смотрел на Катю. Танец закончился, он бешено зааплодировал. Друг удивленно посмотрел на него и тоже захлопал.

Друзья стояли на первом этаже холла. Играла танцевальная музыка. По соединяющей два холла широкой мраморной лестнице спускались и поднимались нарядные старшеклассники, среди них Георг увидел Катю с подружками. Она сняла платье, в котором выступала, но высокая причёска осталась той, какая была в танце. Девочки пересекли огромный холл и остановились возле закрытой двери в Зал Почёта. Отражаясь в зеркалах, закружились первые пары.

– Пойдём, пригласим, – предложил друг.

– Иди, танцуй, – ответил Георг, остро сожалея, что не умеет танцевать.

В независимой позе, сцепив руки за спиной, он наблюдал за танцующими. Красиво откинув назад головку с замысловатой взрослой причёской, Катя танцевала и казалась такой недосягаемой, почти неземной. Танец закончился, партнёр вежливо отвёл её к подружкам и остановился неподалеку. Снова заиграла музыка, юноша во второй раз подошел к Кате. Она, скользнув взглядом по залу и поколебавшись, приняла приглашение. Они танцевали, а Георг глядел, не отрываясь. Партнер что-то говорил, она, улыбаясь, отвечала.

«Если ещё раз пригласит – намою шею», подумал Георг.

Георг, вдруг повернулся и ушёл. Кате сразу стало всё неинтересно, скучно. Юноша попросил разрешения проводить её до спального корпуса. Она надменно бросила:

– Нет.

Внезапное сильное чувство мешало учёбе. Решительный, уверенный в себе Георг робел и мучился. Он с малых лет был мальчиком независимым, смелым, добрым – таким уж родился. Учась ещё в пятом классе, он прочитал книгу об освоении Антарктиды и с тех пор мечтал о подвигах, о героическом. С возрастом мечты не угасли, он стал готовить себя к жизни, полной риска, к жизни суровой и благородной. Выбрал себе соответствующую профессию – космическая энергетика. Такой институт был в Северном секторе. По просьбе Георга Доктор списался с институтом, подал заявку на абитуриента и ему прислали вызов с оплаченным проездом и брошюрку «Требования к абитуриенту». Из нее стало ясно, что по физическим данным он вполне соответствует. Теперь главное – учёба. «С глупостями надо кончать», – решил он и углубился в учёбу. Запретив себе думать о Кате, стал избегать встреч с ней.

Пришла зима. На стадионе залили большой каток. Катя медленно скользила по льду. Мимо неё, заложив левую руку за спину и мерно отмахивая правой, пронёсся Георг. Она помчалась следом, обогнала, раскрошив коньком лёд, выбила перед ним длинную ямку и унеслась вперед. Георг споткнулся и бросился догонять. Перегнал, встал на пути, она на скорости врезалась в него и, чтобы не упасть, вцепилась в его свитер.

– Держись за меня! – крикнул он и понёсся вперед.

Она ухватила его сзади за талию, тут же к ней прицепился еще кто-то, цепочка всё удлиняясь, неслась по стадиону – ветер свистел в ушах.

Старшеклассники залили льдом отходящую от стадиона аллею, осветили её и катались там, уединившись от малышни, шумно снующей на стадионе. Георг увлёк Катю в аллею, и они медленно катились, взявшись за руки. К ледяной дорожке близко подступали стоящие среди сугробов голые деревья, дорожку тускло освещали разноцветные лампочки. Разрумянившаяся на морозе, Катя была необычайно хороша; к лицу ей были связанные старшей мамочкой красивые свитер и шапочка.

Остановилась, наклонилась, чтобы завязать шнурок на ботинке.

– Дай, я, – Георг опустился на одно колено.

Она смотрела растерянно. Он выпрямился, посмотрел с нежностью и ласково прикоснулся губами к её губам. Это был их первый поцелуй, робкий и трогательный.

Ночью не спалось. Она лежала с открытыми глазами, улыбалась, вспоминала вечер, их поцелуй. На соседних койках крепко спали две её подруги.

На следующий день, выходя из школы после уроков, в окно вестибюля она увидела стоящего перед входом Георга. Остановилась, поспешно открыла сумочку, чтобы пропустить подруг, стала копаться в ней, и вышла последней. Подошёл Георг; пошли в направлении стадиона.

– Что будешь делать?

– Пойду на репетицию, потом буду убирать в комнате – моя очередь. А ты?

– Буду учить. В девять часов приходи к мосту. Хорошо?

Согласно кивнула.

Зима в том году наступила рано, и была для этих мест на редкость суровой – морозы, обильные снегопады. Георг и Катя с нетерпением ждали наступления каникул, чтобы отправиться в горы. Георгу не терпелось познакомить её со своими друзьями – альпинистами, показать всё то, что любила и чём жила его душа. Наконец пришла эта пора и Катя впервые одна – без учителей и воспитателей – покидала стены школы. Доктор тревожился:

– Смотри, Георг, отпускаю под твою ответственность. Чтобы сразу после встречи Нового года вернулись.

Они радостно улыбались, выслушивая наставления Доктора.

Экипировка у них была собрана заранее: шерстяное бельё, тёплые носки, варежки, спортивные костюмы, защитные очки, толстокожая обувь. Лыжи, палки, лыжные ботинки, кошки, ледорубы можно было взять напрокат в альпинистском приюте.

Загрузились в двухместный аэролёт, и через час уже были в горнолыжном комплексе. Аэролет загнали в ангар, а сами, взяв напрокат лыжи, на кресельном подъёмнике поднялись выше в горы и на лыжах направились к ярко освещённой солнцем горной вершине. Шли быстро и легко. Мороз пощипывал щёки; брови и ресницы закуржавились инеем. Потом другим подъёмником поднялись на открытое, широкое ровное плато, где разместился еще один горнолыжный комплекс. Не задерживаясь здесь, опять встали на лыжи, и вскоре вдалеке возле выступающих из снежного покрова голых скал увидели домики лагеря альпинистов.

Навстречу им трусил большой сенбернар. Пёс с разбегу бросился на грудь Георга, норовя лизнуть в лицо, а тот, со смехом, отбивался. Подбежал к Кате, обнюхал, побежал следом за ними.

– Он всех встречает…

В лагере собрались люди пожилые, молодые, совсем юные, как Георг с Катей, и дети, которых родители с малых лет посвящали в братство альпинистов. Обстановка, какая возможна только среди увлечённых общим делом: простая, дружественная, братская, приветливая, весёлая. С первых минут Кате здесь стало просто и хорошо. Они ещё не успели устроиться – рюкзак унёс в мужской домик Георг, а Катя лишь успела найти комнату, где ей отвели койку – как гонг позвал на обед. Гурьбой повалили в столовый корпус; Георга окликали, здороваясь, хлопали по плечу и присматривались к держащей его за руку Кате.

Сразу после обеда, вместе с другими, на лыжах отправились к горному озеру. Катя никогда раньше не каталась на лодке под парусом по льду. Было странно, как это по тверди поедет лодка, но упругий ветер подхватил, надул парус и, управляемая умелой рукой Георга лодка, быстро заскользила по блестящему льду. Лодки разбегались, сталкивались, обгоняли друг друга.

Никогда ещё Кате не было так весело. Никогда еще она не была так счастлива. Каждая минута была полна впечатлений: катание на беговых лыжах по трассам, игра в волейбол. А поздним вечеро под ярко сияющими в прозрачной выси звёздами, при свете луны, с любопытством взирающей на землю, они, с холодком в душе от страха, на санях неслись в пологое ущелье, оглашая окрестности гиканьем, криками, смехом.

В день встречи нового года устроили соревнования. Во время соревнований шум стоял невообразимый. Как и все, Катя болела неистово: кричала, прыгала, хлопала в ладоши. Георг был азартен, смел, неудержим, а главной наградой ему за победы был сияющий счастливый взгляд, когда он при всех передавал Кате завоёванный приз.

– Хорошую невесту выбрал, – одобрил тренер.

Его слова много значили для Георга.

На выровненной площадке стояла огромная ёлка, украшенная лишь предметами альпинистского снаряжения: верёвками, топориками, носками, варежками, шапочками, шарфами, защитными очками и частоколом ледорубов вокруг неё. Чуть поодаль поставили столы и скамейки. Столы накрывали все сообща: открывали, резали, жарили, откупоривали, сервировали. Шутки и смех не умолкали. В момент наступления Нового года всё небо над снежным пространством расцветилось тысячами разноцветных огней: на соседних горнолыжных комплексах устроили фейерверки. Всю ночь танцевали, пели, веселились.

На следующий день Катя и Георг попрощались со всеми, и уже к вечеру вернулись в школу. Собрались у Доктора, позвали и старшую мамочку. Катя радостная, раскрасневшаяся суетилась, накрывая на стол, а Доктор, старшая мамочка и Георг, тем временем, азартно играли в карты. Потом долго сидели за столом и Катя, сияя глазами, подробно рассказывала, как они провели время в горах, то и дело, обращаясь к Георгу, чтобы тот подтвердил или дополнил её рассказ, и показывала завоёванные им призы. В тот вечер она так любила этих людей, любивших её…. Когда, спустя несколько лет, она спросила старшую мамочку, какой в её жизни был самый счастливый день, та назвала этот день.

Катя окончательно перешла жить к Доктору. Вечерами они с Георгом уходили в их любимую аллею, уже покрытую снегом поверх льда, или забирались в занесённую снегом беседку и целовались, забывая обо всём. Время летело незаметно и, обнаружив, что уже поздно, она бегом мчалась домой: Доктор долго гулять запрещал.

Они мечтали о том, как будут всегда, всю жизнь, неразлучны: сначала Георг поступит в институт, а через год, закончив школу, в тот же город приедет и Катя и, если повезёт, поступит в консерваторию, не повезёт – в какой-нибудь гуманитарный институт. Впереди ждало большое счастье, интересная жизнь.

Георг любил Катю сдержанно, трепетно, всем сердцем, стремясь оберегать, защищать её, сам не зная от чего; ради неё ему хотелось совершить что-то героическое. А Катина любовь распространялась на всё вокруг, её хватало и на дорогую старшую мамочку со всеми её маленькими шалунами и проказниками, виснущими на Кате, когда она приходила в корпус «Малышка», и на подруг, и на всю школу и, конечно же, на Доктора. О чем бы ни говорили они с Доктором, разговор сводила к Георгу, к их планам на будущее. Доктор часто с грустью думал, что недалеко время, когда она уедет, и далеко уедет…. В воскресные дни приходил Георг и они вместе обедали по-семейному. Рядом с ними он испытывал ощущение энергии, молодости. Он видел, что чувство их серьёзно и радовался за них. Иногда думал: «Когда-нибудь и внука увижу…»

Днём пригревало солнце, капало с крыш, снег в парке уплотнился, напитался влагой. На месте катка стояли лужи. Теперь они уже не гуляли так долго, как бывало зимой. Георг занимался серьёзно: предстояло пройти большой конкурс при поступлении в институт. Он упорно старался объяснить Кате принципы и способы преобразования космической энергии в электричество, устройство накопителя энергии на Луне и приёмного – на земле, понятие о рассеянном и сфокусированном энергетическом луче. Поставив перед собой цель, он давно уже читал техническую литературу по космической энергетике. Ему было интересно рассуждать об этих предметах, а Кате было интересно всё, о чем бы ни говорил Георг. Он требовал и от неё упорной учёбы, однако, Катины познания в науках были поверхностны, ведь она училась в гуманитарном классе.