Читать книгу Санклиты. Книга 3. Ангел Губитель - Елена Амеличева - Страница 6

В трудные времена люди бегут домой, где стены помогают, потолок дает дельные советы, а пол горячо обнимает и все понимает. А куда сейчас податься мне? Идей – ноль. Как говорится, не слышны в мозгу даже шорохи. Я оказалась не готова к тому крутому виражу, что заложила моя судьба, как русские коммунальщики к зиме. Но кого это волнует?

С чего начинается новая жизнь? У нормальных людей – с пробуждения в понедельник утром или в другой выбранный значимый день, не важно. У меня же – с засыпания в отеле и кошмаров.

Всю ночь снился Шерхан. Он подводил меня к зеркалу, в котором из-за «вуали смерти» я не могла разглядеть ни свое, ни его лицо, и шептал:

– Смотри!

– Смотрю.

– Ты не видишь!

Несколько раз я просыпалась с криком и в слезах. Этот кошмар изматывал меня. Но все-таки теперь хотя бы удавалось уснуть. А первые несколько дней приходилось слоняться по Стамбулу, как неприкаянной душе, признаваясь себе, что все это что-то напоминает. Когда-то мои ноги также наворачивали круги по территории поместья Охотников из-за полнейшего отказа сна иметь со мной дело.

Я попросту зависла. Как парусная лодка посреди океана в полнейший штиль. И рада бы двигаться, а никак. Моим парусам срочно нужен был живительный ветер. Чтобы ткань затрепетала, захлопала, как огромная птица, крыльями, надулась упругим полотнищем и понесла по водной глади к…

К новым берегам? Не знаю, так далеко я не загадывала. Пока вполне достаточно было хотя бы сдвинуться с мертвой точки.

Для этого требовалась цель.

Хорошенько подумав, я решила отложить спасение мира до лучших времен, сейчас как-то не до этого, знаете ли, и сосредоточиться на поисках Арсения. В конце концов, из-за меня он угодил в цепкие объятия очередных неприятностей.

Постановке такой скромной цели также немало способствовало и то, что после покатушек по «суровому серпантину жизненных невзгод» моя задница могла похвастаться огромной мозолью и внушительными синяками.

Первым пунктом в плане поиска Сени значилась встреча на набережной с Юлией. Туда я и направилась, попутно пытаясь приспособиться к новым ощущениям.

В отеле я свела «раздражители» к минимуму, закрыв окна, задернув плотные шторы, оставив один крошечный светильник над кроватью и повесив на дверь табличку «не беспокоить». Но улица нанесла мне сокрушительный удар.

Стоило выйти на веранду с небольшим кафе, как со всех сторон набросились ощущения, звуки, запахи, ошеломив, завладев вниманием, закружив в круговерти ярчайших образов, мыслей и сбивчивых воспоминаний. Все они жаждали моего безусловного внимания. Я была как девственница на острове с обезумевшими без женщин пиратами. Да, «Санклитология для чайников» определенно пригодилась бы сейчас!

Горячие лучи солнца гладили кожу, как слепой любовник лицо возлюбленной. Вокруг потоками вились голоса людей – каждый со своей неповторимой интонацией и тембром, да еще и на разных языках – все их я теперь понимала. Ни один звук не ускользал – вот стул дребезжит ножками по каменным плиткам пола, крышка хохочет, приземляясь обратно на сахарницу, шины шелестят по асфальту – неподалеку дорога, на десятки тонов щебечут птахи, ветер, заигрывая с молодыми деревцами, с нежным шепотом вплетается в их зеленые косы, капает вода из водостока, мяукает кошка, выпрашивая лакомый кусочек, переворачиваются листы меню.

Сотни запахов – еды, духов, плетеной мебели, уличной гари, пряностей, переплетались друг с другом, создавая невообразимые сочетания, и заставляли слезы течь из глаз, будто я сунула нос в пакет со стиральным порошком.

Мозг не справлялся, не успевая обрабатывать такой мощный поток информации. Сначала я села за столик, чтобы не упасть прямо на пол, потом прикрыла глаза и задержала дыхание. Хотелось еще зажать уши ладонями, но удалось воздержаться.

Внутри словно рухнула какая-то стена, что раньше тщательно берегла мой покой, разделяя мир на внутренний и внешний, тщательно сортируя, что должно дойти до сознания, а что можно безжалостно отбросить. Теперь я ощущала себя частью всего на свете и, как ни странно, это начинало мне нравиться. Чем-то слегка напоминало ощущение погружения в горячую ванну, когда зимой продрогнешь до костей. Сначала шок и даже боль, а потом блаженство.

Сейчас, правда, до экстаза было далеко, но мне хотя бы удалось более-менее свыкнуться с новым эквалайзером чувств. Сначала привыкли уши, потом я смогла открыть глаза и насладиться буйством красок, пребывая в восторге, как человек, которому после долгих лет очень плохого зрения вернули возможность видеть в полной мере.

Вскоре все встало на свои места. Я даже выпила чашечку кофе, смакуя каждую каплю, наслаждаясь ароматом и гладя горячий шершавый бочок чашки – ей-богу, мне это так понравилось, что возникла шальная мысль украсть ее. Волнение совсем уже было прошло, но тут в кафе зазвучала музыка.

Что-то турецкое, наподобие мелодий для танца живота, незамысловатое. Но мое сердце взорвалось на миллионы радуг! Каждый звук отдельно и вся песня целиком воспринимались мной как лучшее произведение всех времен и народов! Минуту я была уверена, что если бы в космос можно было отправить одну-единственную мелодию, то только эту! Потом поняла, что в таком экзальтированном восприятии виновато то, что я теперь санклит, вытерла мокрые от слез щеки и, посмеиваясь над собой, вышла из кафе.

Как бы то ни было, пришлось признать, что мне понятен поступок Ангела Смерти, который стал человеком – слишком велико было искушение! Сложно отказаться от единения со всей Вселенной, когда чувствуешь движение звезд и поток времени, а они ощущают тебя. Скорее, даже невозможно.

Из-за беспокойства, что Юлия, наверно, уже заждалась, пришлось перейти на бег и попутно застонать от восторга, ощущая, как работает буквально каждая мышца в организме.

Даже не запыхавшись, я подбежала к женщине, прогуливающейся по набережной, и залюбовалась ею. В светлых волосах искрилось солнышко, делая их нимбом. Голубые глаза соперничали с бездонным небосводом. Платье в золотых тонах делало ее похожей на жар-птицу.

– Здравствуйте! – я с трудом подавила желание обнять Юлию. Не думала, что так соскучусь за несколько дней! – Сначала мне нужно вам…

– Гюле рассказала. – перебила она. – Саяна, это никоим образом не влияет на мое отношение к тебе. Но перестань мне «выкать», очень тебя прошу.

– Договорились.

Мы медленно пошли по набережной. Легкий ветерок покрывал водную гладь нестерпимо сияющими чешуйками, от которых отскакивали безумные солнечные зайчики, безжалостно жалящие в глаза. Огромные каменные глыбы, сложенные вдоль берега длинной грядой, жарились на солнце.

Жизнь текла вокруг мощным потоком. А моя остановилась. Она была как горячий необъезженный скакун, который, встав на дыбы, жаждал нестись во весь опор в неведомые дали, а я не пускала, натянув поводья, удерживала на месте. Потому что мне было страшно. Примириться с переменами всегда непросто. Особенно с такими глобальными.

– Как Данила? – спросила я, понимая, что в его жизни сейчас тоже не все гладко.

Думаю, свыкнуться с тем, что мать убила отца, не легче, чем смириться с тем, что любимый сделал тебя санклитом.

– По-разному. – Юлия остановилась у деревянной скамейки. – Присядем? Он то не подпускает меня к себе, выставляет иголки, как еж, то старается помириться. А потом все по новой.

– Он любит тебя.

– Знаю. Но мы никогда не поймем друг друга. Шамиль исковеркал ему и характер, и судьбу. А я это допустила. Молодая была, любила его. Дура.

– Все наладится.

– Надеюсь. – она улыбнулась. – Я отправила его в Петербург. Туда сейчас, похоже, все дороги ведут.

– Ничего не прояснилось?

– Больше вопросов, чем ответов. Но… – она вздрогнула от громкого тоскливого всхлипа чайки, вспоровшего небо. – Назревает что-то крупное, очень. Я собрала неплохую команду, работа идет, но со скрипом. Кстати, – женщина посмотрела на меня. – Твоя светлая голова тоже там пригодилась бы. Но если откажешься, пойму. Может, у тебя были планы?

– Сейчас у меня планы вообще отсутствуют. – я пожала плечами. – Так что помогу, чем смогу. Есть только две проблемы. Во-первых, Арсений куда-то пропал.

– Не волнуйся. Мы обшарили весь Коцит и окрестности, трупа не нашли. Он живучий, как таракан. Везде выживет, вывернется, и еще с наваром останется. Не беспокойся за него, объявится.

– Надеюсь.

– А второе?

– Бумажный вопрос. Паспорт, визы…

– К вечеру все пришлю с курьером. В Петербурге тоже все утрясем.

– Спасибо.

– Жилье предоставим.

– Нет, квартиру хочу снять сама.

– Как пожелаешь. Спасибо за помощь, Саяна.

– Пока не за что.

– Можно спросить о Горане?

Я вздрогнула.

– Нет.

– Извини.

Мы одновременно поднялись и свернули с набережной в небольшой парк. Чайка злорадно захохотала нам вслед, пикируя над водной гладью в поиске новой жертвы на обед.

Странно ощущать себя вне канвы привычной жизни, когда хотя бы примерно знаешь, чем будет наполнен твой день, неделя, месяц. Словно кто-то сложил время в мешок, как следует перемешал и высыпал на стол. Теперь среда легко может следовать за пятницей, январь за июлем, полночь сменит полдень, а закат раскрасит небо алым сразу после рассвета. Полнейший хаос.

Я усмехнулась, быстрыми шагами уходя от набережной. Странные метафоры в голову лезут в последнее время. Хотя какое время, такие и сравнения.

Вот куда меня несет? Понятия не имею, просто иду, подчиняясь новому санклитскому органу чувств, которое окрестила вибриссами, в честь кошачьих усов. Даже любопытно, что будет дальше. Как говорится, пока есть ноги, дорога не кончается, пока есть попа, с ней что-то приключается. Это про меня – стопроцентное попадание.

Разморенный жарой Стамбул добродушно взирал на меня желтыми глазами бесчисленного множества кошек, манил узкими улочками, искушал запахами специй, ласкал кожу нежным солнышком, кружил в уличной толчее, оглушал лавиной звуков. Мы понимали друг друга.

Ноги принесли на автобусный вокзал – огромный, как аэропорт. Интересно, почему именно сюда? Я осмотрелась. Ничего примечательного – длинные ряды автобусов, похожих на гусениц, по большей части почему-то белых и черных, привычная суета и одновременно слаженность работы.

Я пошла дальше, и вскоре взгляд зацепился за одного мужчину. Внешне обычный – средний рост, короткая стрижка, седеющие волосы, залысины, брюшко, нависающее над ремнем. Ничем не примечательный, тут сотни подобных.

Но над другими не было такой густой «вуали смерти». Над некоторыми летали крошечные черные мушки, смазывая черты лица, но не более того. У этого же мужчины «вуаль» вообще не позволяла рассмотреть лицо. Даже у Голлума такой не было.

Я остановилась. К объекту моего интереса подошла женщина – в точности с такой же «проблемой». Он взял из ее рук сумку, и они пошли в здание вокзала. Стараясь не привлекать внимания, я последовала за ними, посмотрела, как они купили билеты и направились на поиски нужного автобуса. И вот когда он нашелся, меня ожидал огромный сюрприз.

Все, кто стоял около большой белой «гусеницы», были с «вуалью», до единого! Нетрудно догадаться, что ничего хорошего пассажирам это не сулило. Похоже, поездка плохо кончится.

А вот и водитель, седой толстячок, бегает с документами. Лица не разобрать, как и у остальных.

– Занятно, да? – раздалось у меня над ухом.

– О чем вы? – я растерянно покосилась на молодую женщину.

Длиннющие рыжие волосы заплетены в косу, лежащую на плече – прямо Рапунцель из мультика, огромные зеленые глаза.

– О том, что скоро их не станет, но никто даже не догадывается, кроме нас с вами.

– Вы…

– Санклит? Да.

Значит, мои вибриссы не ошиблись – то, что она не человек, мне стало понятно сразу.

И как там у них принято поступать в таких случаях? Руки пожать друг другу, визитками обменяться, расцеловаться чопорно в щечки или обняться на радостях? Как-то я не в курсе санклитского этикета.

– Как думаете, от чего они умрут? – новую «подружку» заботили другие вопросы. – Может, у водителя будет сердечный приступ? Старый уже. – она задумчиво склонила голову. – А вдруг их протаранит другая машина? Или на горном серпантине откажут тормоза, и автобус улетит с обрыва?

– Есть и другой вариант. – я скрипнула зубами, пытаясь сдержать раздражение.

– И какой же? – Рапунцель насмешливо посмотрела на меня.

– Все выживут, например.

– Интересно будет посмотреть. – она прислонилась к бетонному столбу и скрестила руки на груди.

– Конечно, зачем помогать, ведь речь идет всего лишь о жизни полусотни человек! – пробурчала я, отходя от нее.

Неприятная девица!

Итак, раз уж вибриссы привели меня сюда, значит, не зря. Что можно сделать? Позвонить и сообщить о бомбе? Рассказать кому-то, надеясь, что поверят и отменят рейс? Броситься в ноги к водителю и умолять не садиться за руль, иначе пассажиров ждет смерть?

Все до единого варианты приведут меня в цепкие руки местных полисменов. Освободиться труда не составит, но автобус к этому времени станет громким заголовком в газетах.

Покружив вокруг злополучной «гусеницы», я пришла к выводу, что нужно проколоть колесо. Дурацкая идея, не отрицаю, но попробовать-то можно. В связи с этим жаль, что не взяла санклитский кинжал, из которого Горан вынул следящее устройство.

Да уж, это как с зонтиком – стоит забыть его дома, как обязательно пойдет дождь. А с другой стороны, хотела бы я посмотреть на лицо Драгана, лицезреющего момент, когда редчайший раритет вспарывает автобусное колесо! Это словно яйцом Фаберже орехи колоть!

Кстати, надо с этим поторопиться, время поджимает. Не с орехами, конечно, а с автобусом.

Стараясь не замечать презрительной насмешки Рапунцель, я окинула людей взглядом. Мои вибриссы сработали на мрачном парне с руками, сплошь покрытыми татуировками. Подойдя к нему, мне удалось вполне реалистично изобразить подвернутую ногу и рухнуть в его объятия.

Отошла я от него порядком облапанная за все места, но довольная – потому как новый санклитский орган чувств и на этот раз не подвел – в кармане наглеца обнаружился складной охотничий нож, незаметно перекочевавший в мою сумку. Похоже, мисс Хайд успешно совершенствует свои воровские навыки.

Улучив момент, я присела у колеса со стороны багажного отделения и, делая вид, что застегиваю ремешок босоножек, пропорола бедное колесо в нескольких местах. Кстати, это оказалось намного сложнее, чем казалось! Хорошо, что никто не заметил. Может, мне просто повезло. А может, и нет.

Я отошла в сторонку. Пока что ничего не изменилось. Покрытые «вуалью смерти» пассажиры сели в автобус. Неприятная девица подошла поближе.

– А может, именно проколотое колесо и станет причиной аварии, вы не думали об этом?

У меня внутри все заледенело. Ведь она права! Я рванулась к водителю и, изображая «блондинку на всю голову», начала причитать о том, что у автобуса мальчишки прокололи колеса, ай-ай-ай и ой-ой-ой.

Побегав вокруг, изрыгая проклятия, расстроенный толстячок начал выгонять пассажиров из салона.

– Вот как-то так. – сказала я, встав рядом с Рапунцель и с удовлетворением наблюдая, как пропадают черные мушки, стоит людям выйти из автобуса.

– Занятная ты. – процедила она сквозь зубы.

– Завидуйте молча, девушка! – парировала мисс Хайд, но повернув голову в ее сторону, никого не увидела.

В воздухе она, что ли, растворилась?

Да и черт с ней. Просто случайная знакомая. Хотя вибриссы мои настойчиво подсказывают, что мы еще увидимся…