Читать книгу Санклиты. Книга 4. Ангел жизни - Елена Амеличева - Страница 12

– И это у вас называется небольшой домик в горах? – пробормотала я, выйдя из машины и увидев большой двухэтажный шале на горном выступе. – А вы не ошалели малость, господа?

– Ты невозможная женщина! – Драган расхохотался. – Я с тобой шалею – от любви!

Прозрачно-голубая небесная высь слепила глаза. Гулкая тишина ощутимым напряжением разливалась между горных пиков, словно готовилась к чему-то важному. Снежная алмазная крошка, пухом укутавшая склоны, переливалась под солнцем. Мороз шаловливо целовал щеки и наполнял глаза слезами. Молча пройдя по узкой тропинке, убегающей наверх, к шале, мы вошли в дом. Горан деликатно отошел в сторону и начал разжигать камин, дав мне время освоиться.

Я погладила дверную ручку – ее, вероятно, когда-то касались мама и папа. По деревянному полу они шли в центр гостиной в кирпично-коричневых тонах, грели руки у нарочито грубо вылепленного камина, слушали потрескивание и гудение огня, смотрели через окно во всю стену на горы, припорошенные снегом, и поднимали глаза вверх, глядя на потолок из дерева, напоминающий пчелиные соты.

Душу сжала боль. Такие молодые – немногим старше, чем я сейчас! Почему их отняли у меня столь рано, обрекли на жизнь со смутными воспоминаниями о колючих отцовских щеках и нежной улыбке матери? За что убили? Почему все так?..

– Как ты, родная? – Драган обнял меня, подойдя сзади.

– Так больно. – хрипло прошептала я. – Сердце разрывается.

– Чем тебе помочь, жизнь моя? – объятия стали еще крепче.

– Ответь на вопрос. Какими они были?

– Такими же разными, как… мы с тобой. Кира – доброй, нежной, очень красивой. Она тоже постоянно всем помогала, гасила конфликты. И сияла изнутри, как и ты. Андрей – закрытым, никого не пускающим в душу – кроме жены и детей, бескомпромиссным и упрямым, как Глеб. Они очень любили друг друга. Это было очевидно с первого взгляда. Знаешь, я завидовал – самому такого пережить не довелось, а пустота в душе ничем не заполнялась, даже двойняшками. Пока не появилась ты.

– Как же мне их не хватает! – не сдержавшись, я всхлипнула. – Так, хватит. А то совсем расклеюсь. – мисс Хайд стиснула зубы и внимательно всмотрелась в пространство между креслами. – Тут стояло зеркало, верно? Где оно?

– Хороший вопрос. С ним целая история связана. Отец купил его на каком-то закрытом аукционе как зеркало Дракулы. По легенде оно висело в замке этого кровопийцы, видело момент его смерти и всю ночь простояло перед открытым гробом.

– Веселый у тебя папа.

– Поверь, это наименее подходящий ему эпитет. – Горан фыркнул. – Так ты хочешь этот раритет?

– Да. В бункере я сначала увидела зеркало, а потом мы с Сеней очутились в 80-х. Вот и сейчас вибриссы требуют подобного.

– Надо, значит, найдем. Я проверю кладовку и кухню.

– А я посмотрю наверху. – поскрипывающие ступеньки вывели меня на второй этаж, где было несколько спален – каждая имела небольшой камин, украшенный бронзовыми фигурками животных. Проверив все огромные шкафы и заглянув под кровати, я замерла, пытаясь почувствовать искомый объект. Но вибриссы вяло топорщились вместо того, чтобы указывать нужное направление. – Замерзли вы, что ли? – прошипела мисс Хайд. – Или Дракулу боитесь?

– Как успехи? – раздалось сзади.

– Увы. – я резко развернулась, но каблуки, снег на которых еще, видимо, не растаял полностью, заскользили. Взмахнув руками, пришлось сделать пируэт, за который и фигуристы-чемпионы не сочли бы нужным стыдиться. Драган бросился ко мне, но мы оба чувствовали, что он не успеет. За неимением лучших вариантов я уцепилась за бронзового коршуна, раскинувшего крылья над камином, и повисла на нем всем весом. Что-то хрустнуло.

– Саяна! – он подхватил меня и поставил на ноги. – Как ты?

– Птичку сломала. – пробормотала я, глядя на крыло, которое своротила на сторону.

– Да и черт с ней!

– Ого! – я указала пальцем на уехавшую в сторону колонну рядом с камином.

– Однако! – мужчина тоже был поражен. – Зная тебя, можно быть уверенным, что зеркало там.

– А еще там куча пауков. – я со вздохом подошла ближе к проему в стене, зияющему тьмой. – Размером с кошку.

– Подожди, где-то были фонарики. – хорват выдвинул ящик бюро со львиными лапами.

– Тут больше подошли бы факелы. – хмыкнула я, отодвинув паутину, словно шаль свисающую с потолка потайной комнаты, и нырнув под нее. В лицо пахнуло затхлостью и холодом.

– Я бы и осиновый кол с собой не побрезговал захватить. – пробурчал Драган, следуя за мной. Фонарик в его руках высветил большие кованые сундуки, картины и небольшие шкатулки. Все – под толстенным слоем пыли.

– Да это настоящая сокровищница! – восхитилась мисс Хайд.

– И не говори. – Горан присел на корточки перед полотнами и начал перебирать их. – Такие вещи хранить в этих условиях!

Мне хотелось подойти к нему, но внимание привлекло что-то большое у дальней стены. Я осторожно стянула полотно. Так и есть, зеркало. Темная поверхность хищно поблескивала, не отражая, как положено, а словно засасывая внутрь отсветы фонарика. Казалось, простая железная рама с ржавчиной сдерживает что-то темное и сильное, клубком свернувшееся внутри. Мощная сила дремала много лет, но сон ее был чутким. И мне предстояло разбудить это зло.

– Куда прикажете его перенести, госпожа? – осведомился хорват, сжав мою талию.

– На то место, где оно стояло. – вздрогнув, я с трудом отвела от зеркала взгляд и помотала головой. – Опасная игрушка.

– Отец обожает такие. – мужчина подхватил раритет, весящий как три меня, словно пушинку, отнес в гостиную и поставил между креслами. – Что теперь?

– Ждем, когда зло проснется. – я подошла к зеркалу вплотную и, помедлив, коснулась гладкой поверхности. – Ч-черт! – пальцы обожгло, словно их окунули в огонь.

– Саяна? – Драган взял мою ладонь в свою и потрясенно ахнул, увидев багровые ожоги. – Родная! Давай лучше разобьем его на мелкие осколки!

– Нельзя. Я должна узнать правду. А у нее есть цена. Будем надеяться, она уплачена.

– Сумасшедшая моя! – он вновь крепко обхватил мою талию.

– Свет мой зеркальце, скажи, – я пристально вгляделась в зеркало. – Да всю правду доложи. – отражение пошло мельчайшей рябью. Мы с Гораном исчезли. Гостиная расплылась, как нечеткий снимок. Внутри словно шло какое-то движение. Едва ощутимое вначале, как туман, вскоре оно загустело, обретая контуры и форму – фигур людей. – Мама и папа! – потрясенно ахнула я, узнав родителей. Шаг вперед. Вспышка. Мы стоим посреди гостиной. А в паре метров от нас Андрей и Кира. – Господи! – по щекам заструились слезы. Сердце взорвалось фейерверком столь разных чувств – от эйфории до паники – что если бы санклит не поддерживал, рухнула бы на пол. Драган номер два, спускающийся с лестницы, усилил сумятицу в душе. Да, он принадлежал тому времени, но был не менее реальным, чем тот, что стоял за моей спиной.

– Горан, здравствуй. – Кира подошла к нему. – Прости, что тревожим тебя… в такое сложное время.

– Хотите лишить меня еще и возможности оплакать моих детей? – мужчина горько усмехнулся.

– Понимаю, что не имею права просить у тебя прощения. – голос мамы задрожал. – Если бы знала, то не допустила бы такого! Но… у меня тоже дети! И я безумно боюсь, что эта вражда…

– Я не трону твоих детей. – перебил Драган. – И мужа.

– Спасибо. – прошептала Кира, выдохнув с облегчением. Ее дрожащая рука протянула санклиту бархатный мешочек. – Серьги твоей дочери. Их подарил мне свекор. Когда я узнала…

– Оставь себе. – он покачал головой. – Не могу их видеть.

– Прости, если сможешь. – по ее лицу заструились слезы.

– Твоей вины здесь нет. – тихо ответил он. – Но я прошу вас покинуть мой дом.

– Конечно. – Кира потянула Андрея к выходу. Хорват вздрогнул, когда за ними захлопнулась дверь, налил себе виски и сел в кресло напротив камина. Меня притянуло к нему магнитом. Он страдал. Такое лицо у моего санклита я видела лишь раз – в тот злосчастный день, когда умерла. Несмотря на все время, что отделяло нас друг от друга, Горан нуждался в моей помощи. И я была готова на все, лишь бы облегчить его страдания.

Боль вошла внутрь яростной волной, круша и сжигая все на своем пути. Из груди выбило весь воздух. Ноги подкосились, я рухнула перед ним на колени, но вбирала его страдание до тех пор, пока картинка перед глазами не начала выцветать.

– Саяна, что ты творишь?! – Драган подхватил меня на руки и унес подальше – от самого себя. – Зачем?.. Господи, так вот почему я тогда почувствовал облегчение! Безумная моя!

– Ты!.. – прошипела мисс Хайд, выплывая из полуобморочного состояния. – Ты собирался найти Охотника! Просить, чтобы тот убил тебя! Как ты мог думать о таком?!

– Я же не знал, что встречу тебя. – тихо прошептал Горан в ответ. – Что любовь заполнит пустоту в душе, и появится смысл жить. – он нежно улыбнулся. – Получается, ты спасла мою жизнь, еще даже не войдя в нее, родная.

– Если такие мысли еще хоть раз появятся в твоей дурной голове, сама тебя убью! – рявкнула я. – Поставь меня на ноги!

– Слушаюсь, спасительница моя!

Голова еще кружилась, но мыслила ясно.

– Нам нужно догнать их.

– Как скажешь. – мы вышли из шале – как раз вовремя, чтобы нагнать Киру с Андреем в тот момент, когда они спустились по тропинке к своей машине. Захрустел снег – подъехал еще один автомобиль. Хлопнула дверца.

– Все-таки это был ты!.. – простонала я, увидев Гаспара. Глаза с красными прожилками, каждая мышца тела напряжена, сила льется через край. Берсерк в активной фазе. Ни капли сострадания. Лишь желание убивать. Безжалостное уродливое чудовище. – Горан?.. – я с безумной надеждой уставилась на санклита.

– Все бы отдал, чтобы им помочь! – он прижал меня к себе.

– Это уже произошло. – прошептали губы. Но как смириться?!.

– Я предупреждал вас! – надвигаясь на моих родителей, прорычал Паук. – Но вы не послушались!

– Мы ничего никому не говорили об Архангелитах. – сказал Андрей, прикрыв жену собой. – Хотя то, что вы творите, бесчеловечно по любым меркам!

– Ты размяк! – презрительно выплюнул берсерк. – Из-за бабы!

– Только с ней я стал собой.

– Да плевать мне на вашу романтику! Где девочка? – он схватил Андрея за грудки.

– Ты ее никогда не найдешь, ублюдок! – прокричала Кира.

– Ты понимаешь, что это первый ребенок Якоба за тысячу лет?! – прокричал Гаспар в лицо моему отцу. – Чистокровная санклитка! Дочь прародителя клана! Это такие возможности!

– Она всего лишь дитя! – рявкнул тот в ответ. – И моя племянница! Я не допущу, чтобы ты истязал ее! Сам ненавижу санклитов! Но это перебор! Нужно оставаться людьми!

– Убью! – прорычал Паук.

– Кира, звони! – крикнул отец. Сбив Гаспара с ног, он покатился вниз по снежному склону, увлекая подонка за собой.

– Папа! – я бросилась к обрыву, пытаясь разглядеть их в поднятом телами снежном облаке. – Господи!

Мама достала из кармана Нокию. Телефон выскользнул из дрожащих рук и рыбкой нырнул в сугроб. Матерясь, как сапожник, она выловила его и красными пальцами набрала номер.

– Соня, спасай Киру. Он здесь. Отвези Глеба и Саяну к моему отцу. Поцелуй их за меня. Выброси сотовый. Прощай. – она отключила телефон и, размахнувшись, швырнула его с обрыва. Подойдя к склону, с которого скатились Андрей и Гаспар, она с надеждой вгляделась вниз и тут же отшатнулась. Не отрывая от нее горящих ненавистью глаз, Паук заполз наверх, как никогда раньше напоминая мерзкое существо, от которого получил кличку, и двинулся на Киру.

– Нет! – крикнула я, бросаясь к ней. Надежды на успех не было, но стоять и смотреть, как их убивают? Это выше моих сил!

– Девочка моя! – прошептала мама. – Какая ты!.. Люблю тебя! – она моргнула, и взгляд заметался, пытаясь вновь найти меня. Но Гаспар стиснул ее шею и через несколько секунд отшвырнул на снег бездыханное тело.

– Мама! – я упала перед ней на колени. – Господи, умоляю! Не надо, пожалуйста! Верни ее, умоляю! – горное эхо отразило мой крик. Паук вздрогнул, оглядываясь. Но мне было наплевать на него. Я не могла отвести глаз от лица матери, которое постепенно приобретало характерную восковую желтизну. Во мне не было сил принять ее смерть. Но ничего другого не оставалось.

Адская боль взвилась из солнечного сплетения яростным торнадо, рвущим душу в клочья, растерзала сердце и вырвалась наружу безумным криком. Этот вопль боли сделал невозможное, стерев расстояния и границы, заставив горы вздрогнуть. Снежные пласты пошли трещинами и медленно поползли вниз, ускоряясь. Паук запрыгнул в машину и понесся прочь. К сожалению, он выживет.

– Саяна, родная. – шепот Горана согрел мою заледеневшую душу. Только сейчас я почувствовала, что он крепко прижимает меня к себе. Лавина набирала силу. Убийственная стена снега ревела, надвигаясь на нас. В последний раз посмотрев на маму, я закрыла глаза и, в тот момент, когда волна холодного воздуха – предвестница снежного цунами, прошла сквозь нас, мы ушли.

Первым ощущением было тепло – от камина в гостиной шале.

– Как ты, любимая?

– Жить буду. – я посмотрела на Горана. – Нужно только напоминать себе постоянно, что это случилось много лет назад.

– Мы сотрем этого ублюдка в порошок, любимая!

– Нет. Я не убийца. – ноги дрожали, но мне удалось подняться. – Но как воздать ему по заслугам – уже догадываюсь.

– Как скажешь. Помогу во всем.

– Интересно, что они имели в виду, когда говорили о ребенке Якоба? Первом за тысячу лет?

– Полагаю, речь шла о родоначальнике второго клана санклитов – Якобе, брате Лилианы.

В ушах сразу зазвучали слова Георгия – «Найди Якоба, главу клана, он поможет. Все будет хорошо!».

– Но отец сказал, что эта девочка его племянница. У меня в роду есть санклиты?

– Поздравляю.

– Очень смешно. Нормальные люди хранят скелеты в шкафу, а моей семье можно смело отводить под них целый этаж!

– Нам нужен кто-то у Наблюдателей, у них есть информация обо всех санклитах. – Горан наморщил лоб.

– Кто именно? – невинно поинтересовалась я.

– Кто повыше сидит.

– Нууу… Глава Наблюдателей подойдет?

– Ты его знаешь?

– Ее. – уточнила я. – Горан, ты только сядь, хорошо?

– Саяна? Не пугай так.

– Мне нужно кое-что тебе рассказать. Но лучше присядь.

– Хорошо. – он опустился в кресло. – Слушаю, родная.

– Глава Наблюдателей – моя бабушка.

– Что?.. – хорват сжал подлокотники, не сводя с меня потрясенного взгляда.

– Так получилось. Я недавно узнала.

– Потомственная Охотница, моя кара Господа, единственный человек, ставший санклитом, а теперь еще и внучка главы Наблюдателей? Серьезно?!

– Я же не специально.

– Да уж! Специально такой не уродиться! При всем желании! – мужчина замер, отрешенно глядя перед собой.

– Что верно, то верно. – пробормотала я, подойдя к нему. – Ты чего завис? – моя рука легла на его волосы.

– Родная! – прошептал он. – Что же я сотворил с тобой!

– Так уверен, что это ты, глава клана? – пренебрежительно фыркнула я. – Самомнение поубавь! Горан, такие решения принимаются не людьми и не санклитами. Не присваивай себе заслуги высших сил. Или их проколы, это ведь как посмотреть.

– Ты не прокол, ты чудо! – прошептал мужчина, обняв меня. – Но я безумно боюсь, что твой путь уведет тебя от меня! А без твоего сияния меня обрекут на скитания во тьме.

– Давай просто жить тем, что есть. – сквозь слезы удалось прошептать мне. – Пусть будет, что суждено. Все равно от судьбы бесполезно убегать.

– Как скажешь, любимая.

– Скажу, что мне срочно нужен Тай.

– Даже спрашивать не буду, зачем тебе ищейка. – Драган покачал головой и осторожно вытер с моей щеки мокрую дорожку от слезы. – Сделаю все, что пожелаешь.

– Ты поосторожнее с обещаниями, глава клана.

– Хочешь меня испытать? – чертики в глазах санклита нетерпеливо заерзали. – Проси, что захочешь!

– Золотой ты мой карась…

– Злая!

– …сделай так, чтобы под мои очи ясные явились Тай, Нико и Савва. А главное – отправь Сергея куда-нибудь подальше, он не должен видеть то, что будет.

– Понял, все, что тебе нужно – куча мужиков!

– На уху ведь пойдешь!

– Лучше зажарь! – черти начали отплясывать жгучее фламенко. – Только жарь так, как умеешь только ты!

– Лучше прокопчу как следует, с пивом потянешь! – я расхохоталась. – Все, полетели домой. Нам еще в гости сегодня нужно успеть, рыбка моя!