Читать книгу С Новым гадом, или Ушки черной мушки - Елена Амеличева - Страница 3

Часть первая. Марьяна
Глава 2. Начать новую жизнь

Оглавление

Что, и все? Я растерянно посмотрела по сторонам. Ладно, а ты чего хотела? Чтобы он из портала вылез, пыль времен небрежно с широких плеч отряхнул, ухмыльнулся, крепко обнял и поцеловал? Или тут же из воздуха материализовался?

Вот зачем умные слова в памяти оседают, скажите на милость? А потом мой язык их вворачивает, когда не надо, и нормальным людям приходится уточнять, что такое «превалировать». А все из-за того, что девочка Марьяна все детство просидела дома с книжкой, отрастив попутно солидные полупопия.

Кстати, о них. Задница сама себя не наест. Я села на диван, выпила шампанского, без аппетита съела тарелку оливье. И что теперь делать? Всю ночь в телевизор пялиться или в инете висеть? К родным идти? А как объяснить, что я не с друзьями за городом? На такси приехала? Ага, в новогоднюю ночь проще пешком дойти.

Взгляд упал на тетрадку, лежащую на краю журнального столика. Взяла, полистала. Вот он, драгоценный список «Новая Жизнь». Половина пунктов, правда, перекочевала в него из позапрошлого года, но это же детали, правда? Они уж лет десять не меняются.

«Похудеть», например – стабильный неизменный лидер моего личного хит-парада. «Начать делать накопления». Надо его переименовать – «Не тратить все отложенное за один день», когда взгрустнется. «Ходить на фитнес». Приписка – чаще одного раза в месяц.

Глаза зацепились за строчку, выведенную красивым почерком – «Не сидеть дома». Шесть восклицательных знаков, подчеркнуто трижды. Рядом «Носить дорогое белье для себя» и сердечко. Я кивнула. Вот с этого и начнем!

Красный бумажный пакетик с кружевным бантиком и фривольным названием магазина – KISSKA, приятно зашуршал в руках, словно торопил побыстрее примерить содержимое. Задержав дыхание, я извлекла из него черный с серебристой вышивкой бюстгальтер и кружевные стринги – невесомый выдох искушения лег на ладонь, заставив выдохнуть и меня, все-таки половина премии ушла на это безобразие.

Себя надо любить, все правильно. Но как же жаль, ушки черной мушки – любимое выражение папы, что на эту любовь скидки не предусмотрены, а то уж больно дорого она обходится.

Я надела лифчик, покрутилась перед зеркалом. Красота! Натянула трусики, сняв защитный слой с ластовицы. Похоже, Марьяна недооценила свою задницу. Надо было на размер больше брать. Ничего, зато в одном месте так жмет, что даже вон в отражении видно, как озорные огоньки в глазах засверкали, словно там гирлянды зажгли.

А теперь идем гулять!

Я быстро оделась и в приподнятом настроении выскочила из подъезда. Со всех сторон громко ухали салюты, будто враг уже был на подступах к городу. Бабушка, наверное, как всегда, засунула в уши беруши, чтобы этого не слышать – говорит, войну слишком напоминает. Папа каждый раз уточняет, какую именно – с Наполеоном или Куликовскую битву, получает по башке от жены и идет хихикать в спальню.

Сколько бабушке лет, никто точно не знает. Документы она хранит под подушкой. Там можно и коды ядерных ракет прятать, гарантия – ни один шпион их не достанет. Последние лет 15 мы стабильно каждый год весной празднуем ее 90-летие. Судя по рассказам, она прекрасно помнит те времена, когда «балы, красавицы, лакеи, юнкера».

Наверное, ее воспоминания с удовольствием экранизировали бы в Голливуде – все мое детство прошло под шикарные истории о том весьма далеком времени, когда бабуля колотила сердца мужчин, как ребенок елочные игрушки, а потом меняла мужей, как только они начинали, по ее словам, «попахивать другой бабой и скукой».

На улице же было, как раз, весело. Мимо носились дети, выглядывая, кому еще под ноги бросить россыпь петард, пьяные соотечественники пили шампанское из горла, одновременно пытаясь петь о зайцах, которые косят трын-траву. Праздник-проказник вот всей красе.

Я отошла подальше, чтобы не заполучить фейерверком в глаз, загляделась на красавицу-елку рядом с катком, совсем уж было впав в новогоднее настроение, но тут за спиной что-то громыхнуло.

Вот сейчас этому идиоту, который в шаге от человека взорвал какую-то хрень, конец придет! Я резко обернулась, в глаза ударил яркий свет, а в нос едкий запах. В довершение всех бед ноги разъехались – под тонким слоем снега лежал лед.

Взмахнув руками, я рухнула – но, как оказалось, на что-то мягкое. Попыталась встать, снова упала, смачно выругалась и осталась лежать на спине, выжидая, когда цветные круги перед глазами перестанут строить из себя олимпийские кольца.

Тишина. Только запах жженого пластика рядом витает. А не от моей ли искусственной шубки он идет?! Всполошившись, я хотела предпринять еще одну попытку встать, но врезалась лбом в лицо, которое вдруг появилось надо мной. Из глаз сыпанул фейерверк не хуже новогоднего.

Первым, что увидела, вновь открыв их и стараясь вообще не двигаться, от греха подальше, были темные глаза с невообразимо красивыми, изогнутыми ресницами – такие только у младенцев в рекламе бывают.

На этих идеальных ресницах подрагивали снежинки. Ниже располагался прямой большой нос и мужские губы – жестко очерченные, в обрамлении легкой щетины на щеках и подбородке. Так, а вот теперь я не прочь быть к греху поближе!

– Вы в порядке? – низкий голос околдовал за секунду.

– Нет, – выдохнула я.

– Ранены? – заволновался незнакомец.

– В самое сердце. – У Марьяны всегда что на уме, то и язык озвучивает.

– В сердце? – он нахмурился, распахнул мою шубку, пальцы шустро расстегнули пуговки платья.

Я опомнилась, когда уже вся улица могла любоваться моим новым бюстгальтером.

– Все в порядке, – мужчина с серьезным видом пощупал грудь. – Раны нет.

– Что вы себе позволяете?! – я дрожащими руками прикрыла серебристую вышивку. Мамммолог хренов!

– Приношу вам свои извинения. Могу как-то загладить вину?

– Можете! Сначала слезьте с меня!

Он поднялся и протянул мне руку. Так, главное, не пукнуть случайно. Это я могу. Грация и Марьяна несовместимы. Пока нормальные девушки с улыбкой выпархивают из автомобиля, я успеваю извозюкать в грязи и сапоги, и юбку, порвать колготки, а выбравшись на тротуар, сломать каблук и выругаться так, что даже уличные фонари лопнут от стыда.

Это, кстати, еще удачный вариант. В худшем случае могу закрыть дверь машины так, что ее заклинит навсегда, заодно прищемив край моей одежды. Так что делаем вид, что мы леди. Я манерно протянула незнакомцу руку, он ее крепко сжал и потянул меня на себя.

На этом красивая часть, собственно, закончилась. Мои ноги снова заскользили. Одна из них ударила по его сапогам – красивые, кстати, мужчина рухнул, как подкошенный рядом со мной.

– Да святая же Изольда! – выкрикнул он. – Прошу простить. Просто у вас тут так скользко!

– А у вас не бывает скользких дорог зимой? – удивилась я. – Откуда вы, с Мальдив?

– Нет. – Мужчина отодвинулся, с опаской глянув в мою сторону, и одним движением поднялся на ноги.

Ловко же у него получилось! У меня так не вышло. Пришлось сначала встать на четвереньки, показав ему мой зад, потом осторожно перейти в вертикальное положение. Сильные руки тут же обхватили мою талию.

– Чтобы вы снова не упали, – пояснил нахал, усмехаясь.

И откуда такой загадочный чебурек на мою голову свалился? «Бум!» – явственно раздалось рядом. Да не может быть! Я ахнула, повернув голову на звук. Но это был лишь звонок смартфона у парня с палочками бенгальского огня в руках.

– Позвольте представиться, – продолжил удивлять незнакомец, – Иньяр Лунаэль.

– О как! Вы не эльф, случайно?

– Если только по маминой линии, – он скрипнул зубами и торопливо добавил, – и то, совсем чуточку! А что, заметно?

– Не знаю, никогда их близко не видела! – я рассмеялась.

Его чувство юмора мне определенно нравится. Да и сам он, чего уж, весьма привлекателен. Высокий, худощавый брюнет с мужественным лицом. На котором расплывается синяк по скуле.

– Это я вас приложила? – вспомнила, как въехала во что-то лбом.

– Ничего страшного.

– Больно? – пальцы осторожно коснулись припухшей кожи.

– Бывало и хуже, – он улыбнулся, вновь заставив мое сердце задрожать.

– Шикарная ссадина, надо обработать, – нагло соврала я. Марьяна умеет быть изворотливой, когда ну очень надо. – Идемте, моя квартира в этом доме.

– Если надо, то идемте, – Иньяр кивнул с серьезным видом.

Когда мы зашли в лифт, моя решимость начала колебаться. А когда лифт остановился на девятом этаже, сомнения уже и вовсе меня заколебали.

– Не бойтесь, Марьяна, я не злодей, – шепнул мужчина мне на ухо, когда мы встали у входной двери. Словно мысли прочитал!

– Все злодеи именно так и говорят, – не осталась в долгу моя бдительность.

– И со многими вы знакомы?

– Эм-м, – я посмотрела на него, – вы первый!

Под общий смех мы вошли в квартиру. В глаза тут же бросились те трусы на кровати, которые Марьяна сняла, чтобы надеть дорогущие кружевные стринги.

Пришлось встать грудью на амбразуру, то есть закрыть срам собой, снять шубу и кинуть ее на постель, прикрыв труселя. Иньяр снял сапоги и пальто – хотя оно скорее было похоже на удлиненный пиджак, и сунул ноги в тапочки, которые я ему протянула.

Благодаря родственникам, которые раньше часто дарили их мне в надежде, что следом появится и тот, кто будет их носить, мужских тапок в моем доме столько, что хватит на роту солдат. Видимо, родные хотели, чтобы Марьяна завела гарем.

– Садитесь, – я указала гостю на кресло и, пока он располагался, ловко подхватила шубу вместе с трусами и утащила из комнаты.

Вернулась с аптечкой. Открыла. Н-да, медсестра из меня не выйдет. Скукожившийся пластырь, который, судя по виду, помнил еще прошлый век, зеленка, но-шпа, смекта, средство от запора и от поноса. И упаковка Алка-зельцера. Такое ощущение, что здесь не молодая женщина живет, а какой-то алкоголик, у которого иногда сбоит кишечник.

Я покосилась на Иньяра – он с улыбкой осматривал мою комнату, захлопнула аптечку и пошла другим путем. Есть водка – спасибо празднику, и салфетки. Вполне достаточно.

– Будет больно, – предупредила я, встав между его широко расставленных коленей.

– Потерплю, – «пациент» снова ухмыльнулся.

Намоченной в водке салфеткой обрабатывать, собственно, было и нечего – на скуле имелась легкая ссадина, такие проходят сами по себе за день-два и воспалиться могут, только если на них каких-нибудь бактерий ведро специально насыпать. Но я все же усердно ее «полечила», сохраняя серьезное выражение лица.

А потом мой взгляд встретился с темными, почти черными глазами Иньяра, которые внимательно следили за мной. Сердце ухнуло куда-то вниз. Клянусь, я слышала, как оно шмякнулось на пол. Он прекрасно понимал, зачем одинокая женщина пригласила его к себе. И явно был намерен удовлетворить ее, э-э, ожидания.

Сильные руки прижали меня к крепкому мужскому телу. Сбегать поздно. Иньяр молча смотрел в мое лицо. Поправил прядь волос, отодвинув ее от щеки. Большим пальцем обвел рот по контуру и нежно поцеловал.

Если до этого у меня еще имелись сомнения, то после соприкосновения губ все они улетучились, прихватив с собой совесть, доводы разума и остатки изрядно потрепанной порядочности.

С Новым гадом, или Ушки черной мушки

Подняться наверх