Читать книгу Дом в конце сиреневой аллеи - Елена Андреевна Тюрина, Елена Тюрина - Страница 5

– Насчёт пожить в доме и прочувствовать его энергетику – это ты сегодня как в воду глядела, – заметил Сергей.

– Не говори, – согласилась Ольга.

Она тщетно пыталась дозвониться мужу и вызвать эвакуатор.

Несколько местных жителей откликнулись на просьбу посмотреть, что с машиной, но выяснилось, что там нужна какая-то важная деталь, которой ни у кого нет. Придётся им до завтра остаться здесь, а утром на автобусе или попутках ехать в город.

К вечеру небо затянуло, и стал покапывать дождь, поэтому расположились в доме. У Ольги были с собой бутерброды и бутылка минералки. Пока она пыталась хоть кому-то дозвониться, Сергей не поленился сходить в ближайший магазин, находившийся за два километра от них, и купить съестного. А также бутылочку вина сомнительного качества.

Сергей не верил своему везению. Такой шанс выпал! Даже притворяться, что он тоже расстроен из-за сложившейся ситуации, не хотелось. Неужели и она не чувствует такой же радости? Выглядит обеспокоенной. А в чём заключается роль мужчины? Конечно, утешить даму. Орловский решил, что пришло время действовать.

Ольга, немного перекусив и пригубив вина из пластикового стаканчика, отошла к окну и снова попыталась набрать номер мужа.

– Тут ещё и связь ужасная! – в сердцах воскликнула она.

Сергей тут же оказался позади и ненавязчиво приобнял молодую женщину за талию, прошептав:

– Если начнется гроза, то у окна с телефоном лучше не стоять. Опасно.

От неё как-то особенно пахло. Так нежно и женственно.

– Серёж, – раздраженно повела плечами она, отстраняясь. – Грозы же нет. А ты не пробовал позвонить кому-нибудь?

– У меня телефон разрядился, – сообщил он.

– Можешь в машине зарядить.

– Точно. Я не подумал. Так мы в машине будем спать?

Она повернулась и возмущенно посмотрела ему в глаза.

– Я буду спать в машине, а ты здесь.

– Здесь? – он деланно испугался. – Ты меня оставишь одного в заброшенном доме? Наедине с привидениями?

– Ну не выдумывай, – в голосе Ольги чувствовалось нескрываемое раздражение.

– Вообще-то я серьёзно.

Орловский попытался снова привлечь к себе бывшую одноклассницу. Но она уперлась в его плечи. Он принял это за обычное женское кокетство и склонился, чтобы поймать ее губы своими. Ольга успела отвернуться. И в её глазах он ясно увидел панику.

– Перестань! Я же замужем! Не стоило нам сюда ехать, – она вырвалась, отошла на безопасное расстояние.

– Извини, – Сергей почувствовал себя навязчивым подростком и дураком.

Ночью в машине, кутаясь в плед, Ольга тоже чувствовала себя идиоткой. Может, не стоило ломаться, как девственница? Ведь оба взрослые люди. Тем более что он ей очень нравится. И мужа она давно не любит. Но такая неожиданная настойчивость Орловского её напугала и несколько оттолкнула. Да ещё и в этом доме, полном пыли и грязи. Придумал тоже! Ольга внутренне полыхала то от злости на него, то от разочарования, что сама же отвергла. Когда, наконец, забылась сном, то снилась какая-то эротическая ерунда, разумеется, с его участием. Вот же глупая ситуация!

К слову, молодая женщина выдала Орловскому плед и светодиодный фонарь.

– У тебя есть всё для кемпинга? – пошутил тогда Сергей.

– Палатки нет, – ответила серьёзно Ольга.

При свете фонаря Орловский еще раз осмотрел дом, а потом занимался тем, что листал книги. Он с детства любил книги. Щупать, листать, перечитывать. Сейчас было интересно, что же читали в таких заброшенных и мистических местах много лет назад. А ещё в книгах можно найти важное для владельца дома фото, письма, записки. Правда, он ничего подобного не обнаружил.

Грустно осознавать, что в этом доме жил человек, настоящий, со своими чувствами, желаниями, мечтами. Каждая эта вещь была ему нужна, его дом был уютным, там проходила его жизнь. И сейчас вокруг фотографии, часы, иконки, даже одежда в шкафу на плечиках… Этим вещам остается только бесхозно лежать. Им уже некого ждать. Хозяин больше никогда не придет за ними. Всё кануло в Лету. Остались другие люди, другие дома, а этих людей как будто и не было никогда. Глядя на всё это, понимаешь, насколько жизнь человека коротка, насколько он «мелкий» по сравнению с миром.

Ольга, перед тем, как уйти спать в машину, несколько раз переспросила, не боится ли он оставаться в доме один. Вечером полумрак особенно сгустился. В тишине казалось, что половицы под ногами скрипят слишком громко. А тут ещё и дождь барабанил по крыше так, словно кто-то стучит в двери.

Сергей был не из пугливых. Хотя даже если бы и боялся, не признаваться же в таком женщине, к которой испытываешь влечение. В целом он провёл довольно спокойную и даже почти комфортную ночь.

На следующий день молодая женщина снова приняла суровый вид.

– Доброе утро. И прости за вчерашнее, – пробурчал Сергей.

– Ничего. Скажи ещё спасибо, что пощёчину не влепила.

– Спасибо, – виновато бросил он.

– Ну как? Привидения спать не мешали?

Видно, волновалась всё-таки.

– Нет, – ответил Орловский, – Эх, со мной вообще никогда ничего не происходило. А мне всегда хотелось и хочется мистики в своей жизни. Хотя бы один разочек…

Ольга посмотрела на него как-то странно.

– Не стоит с таким шутить, – заметила она. – Я, например, уверена – что-то есть, кроме нас…

– Если серьёзно, это вообще не страшно в сравнении с тем, как, бывает, стоишь в операционной, а перед тобой на столе девчонка лет семнадцати. Привезли по «скорой», ты сонный и со страшной головной болью. А тут преэклампсия4, срок тридцать две недели всего. А потом оказывается, что у неё ещё и порок сердца в анамнезе… В голове только одна мысль – что если не спасём мать или ребёнка?

– Ужас какой… И почему такое происходит?

– Бывает, что беременность в раннем возрасте сопровождается поздним гестозом. Она сама ещё ребёнок, куда ей рожать? Половой инфантилизм, незрелость внутренних органов. Ну, это если понятным языком говорить. В результате и мать может погибнуть, и ребёнок. И всё из-за ранней половой жизни.

– Мда… Бедные девочки. Ещё ничего не видели, а уже семья, дети. А я думала, врач не должен бояться.

– Наверное, все так думают. У нас как-то случай был. Во время кесарева сечения у роженицы открылась рвота и давление скакнуло. И плюс ещё и аллергическая реакция на какой-то препарат. Мы так и не поняли, на что именно. Наш анестезиолог её буквально с того света вытянул, а потом ходил весь трясся из-за нервов, успокоительное пил. Ладно, не буду грузить тебя рассказами о своей работе… А дом мне всё-таки жаль. Боюсь, ничего из моей затеи с продажей не выйдет. Люди, наоборот, из посёлков уезжают.

– По моему опыту скажу так – сейчас недвижимость за городом привлекает многих, – деловым тоном заговорила Ольга. – Да, ещё недавно люди массово уезжали в города, потому что в посёлках работы нет. Но в последние годы уровень жизни подрос. Это видно по тому, что многие обзаводятся автомобилями и загородными домами. При наличии машины удаленность от города уже не играет особой роли. Я поэтому и говорю, что здесь нужен обеспеченный хозяин. А жизнь циклична. Всё со временем вернётся – и люди на хутора и в деревни.

Они ели бутерброды, расположившись в беседке за домом, под старой раскидистой яблоней. Древесина здесь рассохлась, местами крошилась от старости. Но и стол, и скамейки ещё были пригодны для использования.

– Хороший участок, если привести здесь всё в порядок. Из-за того, что сильно зарос, трудно детально рассмотреть, – упрекнула Орловского Ольга.

– Да знаю, надо хоть траву покосить, – ответил он и сделал глоток чаю.

– А можно вопрос… Ты всегда хотел быть врачом? – как-то неожиданно спросила его спутница.

Проживав, Сергей, наконец, ответил:

– Да. По крайней мере, со старших классов школы. А ты тоже хотела быть агентом по недвижимости?

– Нет, конечно, – она пожала плечами и, опустив глаза, стала рассматривать телефон, который крутила в руках. – Я всегда хотела танцевать. Класса с пятого. Мама отдала меня на танцы во Дворец детского творчества. Мы растягивались, разучивали латиноамериканские и европейские танцы – самба, ча-ча, пасодобль, вальс. Я до сих пор помню, как выглядела наша тренер. Очень отчетливо помню, где студия и раздевалка. Даже вещи, в которых танцевала, детально помню. У нас было много девочек и мало мальчиков. Один. Я безумно любила заниматься. Смотрю фотки того времени, и до сих пор внутри ёкает. Я мечтала о настоящих бальных туфлях, которые дорого стоили. Танцевала в обычных, с квадратным каблуком.

– А потом что, бросила? – участливо поинтересовался Орловский.

– А потом случилось это… – вздохнула Ольга и отложила в сторону телефон. – В нашем Дворце должен был состояться концерт. Мне выдали пять билетов, чтобы я продала их своим друзьям. Каждый билет стоил тридцать рублей. Мне было очень страшно и неудобно кому-то предлагать эти билеты. Никто из моих одноклассников и друзей не знал, что я занимаюсь танцами. Короче, я даже предлагать не стала из-за страха и стеснения. А за непроданные билеты нас ругали. Прошёл концерт. Прошли несколько занятий. Я маме говорила, что иду на тренировку, а сама прогуливала. Просто боялась туда идти. Мне было стыдно и страшно. Я как сейчас помню – мы стояли у здания Дворца, в зале, где проходили наши тренировки, горел свет, и уже занималась моя группа. Мама предполагала пойти на занятие, а я, вся в смятении, не понимала, как поступить. Страх и волнение захватили меня настолько, что я не пошла. Мама спросила: «Ты понимаешь, что в таком случае ты больше не будешь ходить на танцы?»Я страшно сожалела, и очень хотела продолжать заниматься, но сказала: «Да, не буду». Об этом я жалею всю жизнь!

Сейчас она очень походила на себя в детстве, какой он её помнил. Надо же, какие страсти кипели в жизни этой девчонки, тогда совсем ему не интересной. Её вообще никто не замечал. И действительно, кто бы мог подумать, что она занимается бальными танцами? Обычно танцоры-бальники яркие, уверенные в себе. Он однажды, лет в шестнадцать, именно в такую девчонку влюбился. Правда она его отшила. Конечно, куда ему было до такой красотки, уже кучу стран объездившей и в свои пятнадцать имевшей какие-то там спортивные регалии, а ещё массу наград.

Наконец Ольге удалось дозвониться мужу. Для разговора с ним она отошла подальше. А потом всё-таки вызвала эвакуатор. Сергей решил оплатить все издержки. Ольга пыталась отказаться и не принимать от него финансовую помощь, но он был непреклонен.

Назад ехали на электричке и почти всё время молчали. Или обсуждали нюансы, расписанные в договоре между агентством и Орловским. Оба предпочли сделать вид, что ничего вчера вечером не произошло.

Большую часть пути Ольга внимательно рассматривала в фотоаппарате сделанные в доме снимки. Ей там очень понравилось. Жаль, не пересняла фото, найденные внутри. Наверняка на них бывшие хозяева.

Орловский тоже всё думал о доме и проведённой в нём ночи. Некоторые странности всё же имели место. Во время сна было отчетливое ощущение, как кто-то положил ему на лоб руку. Теплая женская рука… Так, бывало, делала мама. Он даже подумал, что это Ольга пришла. Однако когда открыл глаза, рядом никого не было. Сергей убедил себя, что это просто сон. Он не считал нужным об этом кому-либо рассказывать. Потому что о непонятном рассказывать сложно. Ведь начать рассказывать – это как потянуть нитку из клубка… Станешь распутывать и только сильнее запутаешься.

Что касается Ольги, эта поездка очень многое поменяла в её голове. Понимание мира, ценности, возможности и желания – буквально с ног на голову всё перевернулось. Она впервые осознала, что если захочет, может изменить мужу, уйти от него, развестись. А с другой стороны – ей было так неудобно перед Орловским, что хотелось сквозь землю провалиться или, по крайней мере, никогда с ним больше не встречаться. В глубине души именно на это она и надеялась. Вероятность того, что этот дом кого-то заинтересует, по её мнению, была крайне мала. А значит, и видеться им больше не придётся.

Но через пару недель ей пришлось ему позвонить.

– Да, Оль, – бодро ответил Орловский.

– Серёж, – её голос прозвучал как-то испуганно. – Покупатель на дом нашёлся.

На осмотр съездили без особых приключений. Да и наедине вообще не оставались. Претендент на покупку дома оказался крайне разговорчивым и всё мечтал найти в этих местах клад.

– Дом крепкий. Ещё лет пятьдесят, а то и сто простоит. Только крышу менять нужно. И природа вокруг исключительная, загляденье просто. Ну, вы сами видите, – говорила Ольга.

Мужчина кивал, заинтересованно осматривая местность вокруг. По его словам, дом они с женой хотели купить для себя. Сейчас живут в городской квартире. А хочется что-то вроде дачи, чтоб было, куда на выходные или летом поехать отдохнуть.

– Никто тут ничего не копал? – спросил он у Сергея.

– Нет. По крайней мере, мне об этом ничего не известно.

– А у меня как-то был случай… – оживился покупатель. – Приобрели детям дом. Дворик не благоустроен. Решили всё раскопать, чтобы каждая кочка была в деле. Совсем не глубоко из-под лопаты брызнули белые монеты! По черной земле – россыпи белых монет! Представляете эмоции? Хотя не серебро, а сталинские довоенные десять, пятнадцать, двадцать копеек. И с десяток билоновых, двадцать второго года. Под лопатой разбилась стеклянная рельефная банка с жестяной винтовой крышкой. Видимо, использовалась вместо копилки. Банка тоже старая и, наверное, заграничная. Вряд ли винтовые крышки в Союзе тогда были. Хотя не знаю, никакого клейма, просто зеленоватые склянки с красными полосками. Но эмоции! Там было пятьсот монет. Стоило всё это добро недорого. Но эмоции! В каждом из нас живет кладоискатель!

Человек явно был очень увлечённый. Ольга и Сергей, улыбнувшись, переглянулись.