Читать книгу Вареж. Забытые временем - Елена Андреевна Тюрина, Елена Тюрина - Страница 5

Не понятно, как его угораздило, но Марат умудрился загнать машину в какую-то непроходимую грязь. Случилось это через пару дней после нашей встречи с Алексеем. Иван Владимирович надумал съездить в город, чтобы решить какие-то вопросы по работе и заодно сообщить о нашей находке. Близ лагеря были постоянные перебои со связью и интернетом. Марат повёз его и на обратном пути они решили срезать путь. Оказалось, что ещё не везде земля высохла после дождей. Автомобиль плотно увяз в грязи. Куда только не звонили Марат и Иван Владимирович, но на помощь им никто не спешил. Обещали через пару часов прислать какой-то трактор. Но пара часов вскоре превратилась в совершенно размытое понятие. Мы уже боялись, что коллегам придётся ночевать посреди поля.

Мы с Мариной гадали, как бы помочь, но, увы, были бессильны что-либо сделать. Каково же было наше удивление, когда раздался звук подъезжающего автомобиля, и наш лагерь осветило фарами. В сумерках было видно, как к палаткам подъехали две машины – чёрный джип Тойота и наш старенький внедорожник. Джип тянул его на тросе.

Из машин вышли уже знакомый мне Алексей, Марат и Клёнов.

– Спасибо вам, очень выручили, – Иван Владимирович пожал Алексею руку.

– Да не за что, – тот повёл своими широченными плечами. – Я ничего особенно не сделал. Обычное дело тут. Многие застревают.

Говорил, а сам смотрел в мою сторону. Я, заметив его взгляд, потупилась. Стояла рядом с Мариной и молчала.

– Присоединяйтесь к нам. Девочки как раз ужин приготовили, нас ждали, – предложил Клёнов.

– Почему только девочки? – возмутился Ярослав. – Я мяса нажарил.

– Даже не знаю. Я вас точно не стесню?

– Нет-нет, что вы!

Для гостя освободили место у костра. А он пошёл к машине, открыл дверцу и тихо что-то сказал. Через секунду с заднего сидения на землю спрыгнул огромный косматый пёс.

– Я просто не один, – словно оправдываясь, проговорил Алексей.

– Ой, какой классный! – воскликнула Марина. – Можно погладить?

Он кивнул. А я подумала, что при виде его собаки тогда у реки повела себя совершенно не так. Будто дикарка какая-то, шарахнулась от Чипа. И сейчас ни слова не могла вымолвить. Никогда не была застенчивой. Но в этот момент у меня почему-то сердце к горлу подпрыгивало от волнения и мысли путались. Я вообще ничего не соображала. Все суетились вокруг гостя, а я будто окаменела. Меня даже Ярослав в шутку подтолкнул к костру и поинтересовался, не заснула ли. Сама себе я не могла объяснить происходящее. И чувствовала себя крайне глупо. Тем более что Алексей то и дело поглядывал на меня и как-то ободряюще улыбался. Он не сказал, что мы с ним уже знакомы, поэтому я тоже не стала это объявлять. Тем более что не была уверена, смогу ли хоть звук из себя выдавить. В голове одно крутилось – надо бы причесаться и подкраситься.

Признаюсь, человек, которого называли странным отшельником, сначала представлялся мне сгорбленным древним старцем с бородой, а потом суровым бандитом, похожим на пирата. Угадала я только насчёт бороды. Но она была ухоженная, стильная, как у какой-нибудь кинозвезды. Как я уже отмечала, Алексей поражал своим высоченным ростом и широкими плечами. Очень крепкий, хорошо сложенный, но казавшийся мне просто огромным. Того, что это молодой мужчина, я совершенно не ожидала. Глаза у него были синие, но при этом не казались холодными. Добрый и тёплый взгляд. Зачем такой молодой, красивый и, судя по всему, не бедный мужчина, решил поселиться тут?

Иван Владимирович без конца рассказывал о нашей организации и о себе. На это Алексей заметил, что они коллеги.

– Да? – изумился Клёнов.

– Да, я по первому образованию историк, а по второму юрист.

– А можно вашу фамилию? – прищурился Иван Владимирович.

– Загорский.

– О! Алексей Витальевич! Так я читал вашу научную работу!

Ярослав и Марат переглянулись и оба состроили унылые мины, заподозрив, что сейчас потянутся скучные-прескучные разговоры. Клёнов сел на своего конька.

– Науку я сейчас немного забросил. Последние два года тут живу, – опередил его вопросы наш гость.

– Почему же забросили?

– Занимаюсь одним делом… Изучаю историю своего рода, можно сказать. Потому сюда и приехал.

– Ваши предки отсюда?

– Не совсем.

Создавалось впечатление, что Алексей колеблется, рассказывать о себе подробнее, или нет. Покосившись в сторону карьера, в котором находилось мумифицированные останки девушки, он спросил:

– А что вы здесь нашли? Насколько я знаю, боевые действия сюда не дошли, по войне здесь раскопки вести нет смысла.

Теперь поджал губы Клёнов.

– Я думал, все местные уже в курсе нашей находки.

– Не думаю, что в курсе. Но догадываются. И сочиняют красочные подробности. Может, стоит им прямо рассказать, а не секретничать? Удивительно, что ещё не пришли сюда всем селом.

– Это потому, что тут вокруг грязь непролазная была. Нууу, думаю, вы слышали о том, что рабочие карьера наткнулись тут на захоронение? Вот им мы и занимаемся.

– А можно будет взглянуть днём? – спросил Алексей.

– Да можно, всё равно я уже сообщил в высшие инстанции. Скоро сюда понаедут…. – Иван Владимирович развёл руками.

– Просто я эту могилу ищу все эти два года, – сказал наш гость и все повернули к нему головы, даже жевать перестали.

– А… – Клёнов запнулся. – Откуда вы о ней знаете?

– Из дневника прадеда.

– Ох ты ж… – воскликнул наш руководитель. – А можно поподробнее?

Думаю, у всех присутствующих, включая меня, появилось ощущение, что сейчас мы узнаем что-то важное о нашей покойнице. Что-то такое, вокруг чего топчемся, но сами не можем пробиться сквозь толщу веков.

– Прадед мой, Константин Викентьевич Вальдес был георгиевским кавалером, – начал Алексей свой рассказ. – Георгий третьей степени до сих пор цел. Дед его каким-то чудом сохранил, несмотря на сложные жизненные перипетии. Семье сообщили, что он пропал без вести в Первую Отечественную войну. Но позже его видели живым. Следы его обрываются здесь. Дед всю жизнь занимался поиском своего отца и семейных богатств.

Алексей по-доброму усмехнулся и продолжил:

– В семье легенда есть, что Константин Викентьевич где-то припрятал несметные сокровища. Может, дедуля что-то и нашёл, но об этом никому не известно. Потому что он ещё изрядный куркуль и скряга был. А потом случилось так, что старика хватил удар. Дети вокруг собрались, в воздухе повис вопрос, а он сказать ничего не может, мычит только. Говорят, даже дулю им показал, но это не достоверная информация. Так и успокоился… Я про прадеда всё детство рассказы слушал, и тоже поклялся себе найти его богатства. А нашёл дневники. Особняк наш родовой стоит сейчас полуразрушенный. Там когда-то почта была, а потом здание признали аварийным. Я полез с металлоискателем, прошерстил полы, стены, чердак. И таки нашёл сундучок. В стене был замурован. Внутри обнаружились две сберегательные книжки Русско-Азиатского банка. Последняя дата в одной из них была – конец марта девятьсот третьего или пятого. Суммы по тем временам внушительные – около тридцати тысяч рублей на одной и порядка двадцати на другой. Дед был бы рад. А меня больше заинтересовали дневники. Из них-то я и узнал про танцовщицу Аглаю Соболевскую, про их роман, побег и её гибель. Про то, как прадед её похоронил, как саблю свою вместе с ней закопал. Все следы прадеда сюда вели. А потом как в воду канул. За два года я вообще ничего не нашёл, словно на месте топтался. А потом узнал, что на могилу рабочие наткнулись. Что теперь делать, ума не приложу.

– Мда… Ну и дела. Выходит, сабля вашего предка… И украшения на ней тоже, наверняка, вашим прадедушкой подаренные, – заметил Клёнов. – А почему прадед ваш с ней бежал? Неизвестно?

– Почему же, известно. Она была его любовницей. Он бросил жену и троих детей, и с ней уехал. А потом она умерла. Девушке, насколько я помню из дневников, было лет двадцать или около того. Замужем не была. Прадед её и похоронил в свадебном платье. Они, я думаю, вообще хотели тайно обвенчаться. Что с ним стало после этого – загадка. Нигде никаких упоминаний я о нём не нашёл. Все доступные архивы перерыл.

– Как же это всё интересно, – сказала с придыханием Марина. – Наверное, у них был красивая любовь!

Алексей повёл плечами, очевидно, не зная, что ответить.

– А наша Женя как раз на днях нам говорила, что инициалы на сабле принадлежат либо Константину, либо Кириллу Вальдесу, – заметил Ярослав. – Она это в интернете нашла.

Я аж дёрнулась при звуке своего имени. Всё это время сидела как на иголках. Алексей повернулся ко мне, улыбнулся. Он почему-то почти всегда, когда смотрел на меня, улыбался.

– Вот как! Оказывается, мы с вами одним и тем же делом занимаемся.

Я кивнула, не найдя, что сказать.

– Женечка у нас барышня юная, романтичная. Украшение коллектива, цветочек наш! – вставила вдруг Марина. – Ты ж у нас самая маленькая? Это тебе сколько? Девятнадцать?

– Скоро будет двадцать один, – поправила я.

Кажется, Марина нарочно хотела приуменьшить мой возраст и выставить недалёкой малолеткой. Неужели это она при Алексее так специально делает? От этого стало обидно.

– Не думал, что в поисковом движении есть такие юные леди, – сказал Алексей. – Мне поисковики всегда представлялись суровыми неприхотливыми мужиками.

– Женька молодец. Всем бы такими старательными быть, – добродушно заметил Иван Владимирович. – Она к нам с пятнадцати лет ходит. Уже профессионал! Помнишь своё боевое крещение?

Я кивнула и невольно тоже заулыбалась.

– Это вы о чём? – заинтересовалась Марина.

– Да был у нас случай, – повернулся к ней Иван Владимирович. – Копали на месте, которое жители одной деревеньки указали. Там был блиндаж заваленный, и в нём несколько наших бойцов. Для Женьки это была первая серьёзная экспедиция. И ей не терпелось поскорее найти солдат. Я ей строго-настрого сказал самой в блиндаж не лезть. Вдруг потолок обрушится или ещё что. Но кто там послушался! Пока мы отдыхали, она тихонечко полезла. Скреблась там, как мышка. Мы даже не заметили, что наша Женечка пропала. А когда я вошёл в блиндаж, смотрю – сидит моё дитё с глазами по пять копеек. Увидела меня и шепчет: «Иван Владимирович, я тут череп немца нашла. В каске. И мину». Я в шоке! Гляжу – рядом с ней на самом деле немецкая мина лежит. Говорю, а что ж ты не позвала? Она ответила, что не хотела нас будить. Темно, страшно, а она одна в яме с останками. Сидела наедине с фрицем и миной почти два часа. Её всю трясло. Храбрилась, но я-то видел, что девчонка уж сто раз с жизнью успела попрощаться. Мина оказалась вполне исправная. Мы сапёров вызвали, и они её обезвредили.

Марина слушала с недовольным лицом и то и дело бросала в мою сторону хмурые взгляды. Осуждала моё тогдашнее безрассудство? Или её раздражало, что разговор крутится вокруг меня? Хотя, признаться, мне и самой это не нравилось.

– Даже мне, взрослому человеку, становится жутко, когда это представляю. Я бы после такого с поисковой работой завязал, – заметил Алексей.

– У нас и мужчины, и женщины, и подростки, и даже дети есть, – сказал Иван Владимирович. – Кто понимает, что не его это, те быстро отсеиваются. А остальные надолго остаются. Люди целыми семьями в экспедиции ездят. Дети, конечно, в эксгумации не участвуют, они в лагере помогают.

– Как же вы сюда решили приехать? Захоронение к войне никакого отношения не имеет.

– Друг попросил помочь. Да и интересно. Я историк, мне такой опыт тоже не помешает. Женя археологией бредит.

– А как вы находите останки солдат, ведь прошло столько лет?

Гость проявлял неподдельный интерес к нашему делу, и это очень подкупало. Особенно Клёнова, который буквально светился, радуясь возможности поговорить о своём детище.

– По архивным документам и картам изучаем историю боёв в том или ином районе. Потом проводим разведку на местности, определяем район поиска. Опрашиваем местных жителей, если они есть. Стараемся проверить указанные места, даже если это противоречит данным архивным документам. И как показывает практика – не зря! Предполагаемые места захоронений исследуем щупом – специальным металлическим стержнем, которые при соприкосновении с костью издаёт характерный звук.

– Вижу, у вас серьёзное оборудование. А кто вас финансирует? – деловито спросил Загорский.

– На проведение Вахт Памяти выделяют деньги из бюджета. Но совсем не много. Хватает, чтобы закупить самое необходимое из еды и частично на бензин. Остальное покупаем за свой счёт. А в поле нужно много всего: палатки, спальники, тёплые вещи, рабочая одежда. Технику не выделяют, ездим на личных автомобилях. В данном случае нас Марат на своём железном коне сюда доставил. Вообще эта наша поездка – целиком самодеятельность и всё за свой счёт. Скинулись и поехали.

– Зачем вам тогда это всё? Мало того, что за свой счёт всё, так ещё и натыкаетесь на непонимание властей или местных жителей.

– Может и пафосно прозвучит, но мы не для властей поиском занимаемся, и не ради денег, славы. Там, в земле, это же всё люди со своими судьбами, чьи-то отцы, сыновья. Нельзя вот так их бросать. Эта работа нужна ныне живущим. Вы ведь, чтобы найти могилу Аглаи, тоже много средств потратили. А никакой выгоды с этого не получили. Вам просто это нужно было самому.

– Наверное, вы правы, – согласился Алексей. – Ладно, нам с Чипом домой пора. Давайте, я к вам завтра заеду. Хочу осмотреть захоронение. А вечером приглашаю вас к себе.

Меня посетила мысль попробовать найти других родственников этого Вальдеса через интернет. Не знаю, делал ли так сам Алексей. Надо будет потом спросить. Через всевозможные соцсети нашлись сотни Вальдесов разного пола и возраста, проживавшие в разных странах. Таким образом, я ещё больше запуталась. Выбирать среди них – это как пытаться искать иголку в стоге сена. Не буду же я писать каждому. Тем более что сейчас настоящие потомки могут носить совсем другие фамилии. Вон Алексей ведь не Вальдес, а Загорский. Нашла форум людей, которые ищут информацию о своих предках и родственниках. Зарегистрировалась, создала тему. Но не одного сообщения в ней не появилось. Нужно подождать, может кто-то откликнется. Я решила не рассказывать об этом никому. Всё равно попытка пока не увенчалась успехом. Да и Алексей, может быть, не хотел огласки. А я тут со своей инициативой лезу.

На самом деле Загорский поделился с нами очень важной информацией. Он был потомком того, кому принадлежала сабля, а значит, напрямую связан со всей этой историей. Поэтому для Клёнова общение с ним было весьма ценным. Вопросов оставалось ещё немало, и, возможно, нам всем вместе удастся пролить на них свет.