Читать книгу В отражении души - Елена Билецкая - Страница 2

Мы сидели на кухне, и пили ароматный кофе, уплетая свежие булочки с заварным кремом. Это был редкий день, когда у нас обеих было свободное время. Радость от встречи улеглась, и мы молча жевали булочки, думая о чем-то сокровенном.

– Знаешь, – моя подруга, женщина средних лет с красивыми карими, но невероятно печальными глазами, первой прервала тишину. – Как-то сложно стало в последнее время. Пропало желание вообще что-то делать. Вроде дети выросли, заботы прошли, можно наслаждаться жизнью. А вот чем же наслаждаться? Работа, дом, постоянное ожидание сына с невесткой. А вдруг придут? Фильмы, которые уже знаешь наизусть. Как-то пусто стало в жизни.

Я откусила кусок булки и с азартом стала ее жевать. Потом отхлебнула бодрящий кофе и начала:

– Мне недавно вспомнилась одна история о птице ласточке. Хочешь, расскажу?

Подруга кивнула, и я начала свой рассказ…

Однажды мы гуляли с сыном в парке. Женюша бегал с ребятами, а я сидела на лавочке. И вдруг услышала крик сына: «Мама, мама!». Подбежав к нему, увидела в траве птицу. Несчастная лежала на боку и беспомощно поджимала лапки. Она внимательно смотрела на нас своим глазом-бусинкой. Конечно, мы забрали птицу и повезли в ветеринарную клинику.

Врач, добродушный мужчина с небольшой бородкой, наверное, привык к самым невероятным ситуациям, поэтому не выказал особого удивления при виде 5-летнего малыша, прижимающего ладошками к животу раненую птицу. Он выслушал сына. Внимательно взглянул на меня. А затем бережно взял из рук Жени теплое создание, которое так и не понимало, можно ли нам верить или продолжать вырываться из плена.

Пока длился осмотр, Жека нервничал и, словно маленький старичок, важно расхаживал по коридору. Время от времени он останавливался передо мной и, покачиваясь на пятках, с надеждой смотрел в мои глаза. «Мы же вылечим птичку? Мы же не бросим ее?» – спрашивал он. «Ну, конечно, не бросим!» – заверяла я. Женюша наивно полагал, что взрослые могут все. А я просто не имела права разрушать в душе ребенка эту уверенность.

Ветеринар позвал нас в кабинет. «Вы можете забрать вашу ласточку», – произнес он, вытирая руки белоснежным полотенцем. Жека протянул к птице руку и погладил ее по вздрагивающему тельцу. Ласточка, продолжая зорко следить за ним своим глазом-бусинкой, вдруг перестала вырываться, словно поняла, что ей ничего не угрожает.

Врач улыбнулся и, повесив полотенце на крючок, добавил: «Ваша птица настоящий боец! Видимо, попала в серьезную передрягу. У нее полностью сломлено крыло. Но это ничего. Она жить будет, только летать уже не сможет…»

Мы купили для нашей ласточки просторную клетку, тщательно следили за наличием зерна и воды, вовремя чистили домик. И время от времени Женя, прижав ласточку к животу, выносил ее на прогулку в зеленую травку. Казалось бы, для птицы сделано все. О чем еще можно мечтать?

Но наша ласточка так и не оставила попыток взлететь. Раз за разом она пыталась подняться в воздух, отталкиваясь своими тоненькими лапками от земли. Но изувеченное крыло уже не могло удержать ее в воздухе, и птица беспомощно падала. Мы научились понимать ласточкины намерения и просто не позволяли ей взлететь, ведь каждое новое падение причиняло птице травму.

В один из дней мне показалось, что ласточка все поняла. Она вдруг остро осознала, что может жить, но летать уже не будет. Мне даже показалось, что птица затосковала по голубому, бескрайнему небу, которое манило ее. Это был день, когда ласточка отказалась пить воду и есть зерно. Она больше не чирикала и только смотрела на меня своими глазами-бусинками, как бы спрашивая: «Зачем мне жить, если я не могу летать?»

Утром нашей птицы не стало. Я похоронила ее и долго плакала на маленькой могиле. А в голове крутились мысли: «жить может, но летать не будет… зачем жить, если не можешь летать… как же пусто в жизни, если ты не можешь делать то, что делает тебя счастливым…»

Маленькая ласточка преподала мне тогда самый нужный и важный урок. Она лишена человеческого разума, а потому не умеет делить занятия на «нужные» и «неприбыльные». Она не способна довольствоваться малым, отказываясь от своего призвания.

Люди поступают иначе. Они всячески вытравливают из души все творческие желания, мотивируя себя тем, что рисование не прибыльно, музыканты много не зарабатывают, знаменитыми актерами становятся только единицы. А вот бухгалтера, юристы, маркетологи всегда в почете. И некоторые доходят в своей травле до таких вершин, что уже не могут даже вспомнить, какие занятия приносили им радость. А когда у них появляется свободное время, остро встает вопрос: а чем собственно заниматься?..

Подруга внимательно слушала меня. Она совсем забыла о своем кофе, и напиток успел полностью остыть.

– Налить тебе горячий кофе? – спросила я.

– Господи, а как Жека перенес смерть ласточки? – на ее глазах заблестели слезы.

– Ну, что ты, Женюша услышал совсем другое окончание этой истории. Он уверен, что ласточка много тренировалась, поэтому ее крыло чудесным образом восстановилось, срослось. Однажды утром, она приоткрыла клетку клювом и с легкостью выпорхнула в синее небо. Ты знаешь, как часто Жека смотрел в небо на пролетающих птиц и говорил, что в этой стае есть наша ласточка.

– А зачем же ты мне рассказала эту суицидную историю? – возмутилась подруга.

Я так и не дождалась ответа на свой вопрос, поэтому вылила остывший кофе в раковину, а заварила свежий. Все это время на кухне стояла тишина.

– Отмотай 25 лет назад, – начала я. – Чем ты занималась в то время?

– В 15 лет? В школу ходила… и в музыкалку…

– А помнишь те концерты, на которых ты выступала? Ты выходила, кивала головой, садилась за рояль… И здесь начиналось настоящее волшебство. Ты уносила взрослых людей в мир музыки, в сказочный мир искусства. Ты хоть раз замечала, как после твоих выступлений у зрителей пела душа, а иногда даже наворачивались слезы? Так вот эта ласточка – это твой талант, призвание, хобби в конце концов. И то, что ты с легкостью закопала его, поверь, ничуть не меньший суицид.

Подруга замолчала, размышляя над моими словами. А я с энтузиазмом продолжила жевать свои любимые булочки с заварным кремом, запивая их горячим бодрящим кофе.