Читать книгу Собеседник - Елена Бжания - Страница 3

Кроме Андрея и психа на опорном пункте никого не было. Псих сидел за одним столом с Андреем, мог в любой момент наброситься, отобрать оружие, пристрелить, задушить! Саша не влепила брату оплеуху, только чтоб не унижать его в глазах постороннего, пускай и сумасшедшего. Но когда психа увезут, она с Андреем поговорит, поинтересуется, чему его учили в школе полиции и почему в двадцать три года ему уже надоело жить. Дурак!

– Моя сестра, – радостно сообщил Андрей психу, когда провёл Сашу из «прихожей» в кабинет.

Общается с ним, как с приятелем. Идиот!

Псих поднялся. Он оказался выше Саши больше чем на голову. Наверное, в нём сантиметров 180 или скорее 185. Одежда то ли с чужого плеча, то ли неудачно купленная, в общем, мешковатая; парень худощавый, но крепкий или нет – не поймёшь. Саша прикинула: в случае приступа у психа главное, чтоб он не успел дотянуться до оружия; она кинется на него, треснет зонтиком и, допустим, укусит за ухо либо за нос, и если Андрей при этом не будет тормозить, с психом, пожалуй, получится справиться.

– Александр, – представился псих, протягивая руку. – Лазарев.

Сашин взгляд промчался по столешнице, затем по всему кабинету в поисках ручек, ножниц и прочих потенциально опасных предметов. Таковых не обнаружилось, и она немного успокоилась.

– Не переживайте, всё колющее и режущее он спрятал в стол, – усмехнулся Лазарев, продолжая держать руку вытянутой. – Успеет застрелить, пока я буду в ящике рыться. – Он поднял бровь, поглядев на свою ладонь.

Саша неохотно подала свою.

– Александра. – Вероятно, Андрей при задержании назвал фамилию вкупе с должностью, но Саша не собиралась делиться лишними сведениями о себе. – Не Лазарева.

Псих усмехнулся снова, несильно пожал её ладонь и сразу отпустил. Он сел обратно, Саша, продолжая держать сложенный зонт, взяла себе стул из угла и тоже устроилась за письменным столом, сбоку, чтоб хорошо видеть возможного нападающего.

– Вы, стало быть, мозгоправ? – улыбнулся Лазарев.

И, будучи объективной, Саша признала, что улыбка у него славная и её не портит маленькая щель между передними верхними зубами, тем более что щель эта едва заметна, а зубы ровные. Улыбка открытая, как будто говорящая, что её владельцу нечего прятать и нечего бояться. Наверное, многие маньяки умеют так улыбаться, вызывая доверие у будущих жертв.

– Психолог. А Вы, стало быть, космонавт?

Лазарев по-прежнему улыбался.

– Но Вы ведь в это не верите.

– Конечно, не верю.

– Правильно делаете. Я бы тоже не поверил.

Звучало разумно.

– Зачем тогда всем рассказываете?

– Не всем. Я ж с шестьдесят пятого года на Земле не был. – А это уже напоминало бред. – Тут всё так изменилось, поди разберись. Пришлось у людей спрашивать. Одно спросил, другое, третье, они решили, что я того, – он, распрямив ладонь, повертел большим пальцем у виска. – Пришлось переубеждать. А я уж чувствую – заврался дальше некуда, совсем запутался. Вот и сказал правду.

– Переубедили? – хмыкнула Саша, поставив на стол локоть и подперев щёку кулаком.

Лазарев цокнул языком.

– Видимо, нет, раз они милиционера позвали.

– Полицейского, – поправил Андрей. – Я мимо проходил, ко мне женщина кинулась, спасите, говорит, помогите, у нас во дворе псих какой-то. – Он виновато глянул на Лазарева. – Простите.

Тот лишь махнул рукой, выдав досадливое «Эх». Саша при этом дёрнулась, готовясь применить зонтик. Лазарев прыснул, однако комментировать не стал.

– Сколько Вам лет?

– По паспорту или по факту?

– По факту.

– Двадцать восемь.

– А сколько было, когда Вы, как Вы утверждаете, покинули Землю?

– Двадцать пять.

– Вы же понимаете, что сейчас за Вами приедёт скорая?

– Понимаю.

– Тогда почему не убегаете?

– Андрею Геннадьевичу слово дал, что дождусь приезда скорой, чтоб на него шишки не повалились. Он мне за это ликбез по обществоведению. Вопросов у меня море – время другое, нравы другие, техника другая.

– Скорая столько ждать не будет.

– Курс-то не с нуля начат. Я во многом сам успел разобраться.

– Раз так, может, теперь лучше не мы Вам, а Вы нам что-нибудь расскажете? – Когда человек занят рассказом, меньше шансов, что он отмочит номер.

– Про что?

– Например, про то, как с Земли улетели.

– С Земли обычно улетели, вертикально. Загрузились – и вперёд. А как нас от Земли мотнуло, сами до конца не понимаем.

– Вас что, было несколько?

– Экипаж, восемь человек.

Саша собралась полюбопытствовать, где остальные, да передумала. Вдруг у него развосьмирение личности, и она своим вопросом спровоцирует бунт в его голове.

– Довольно много.

– Так и ТУЗИК – корабль не маленький.

– «Тузик»? – Она еле-еле заставила себя не смеяться, но испугалась, что и сдержанной реакции хватит, чтобы псих рассвирепел.

Хоть Лазарев и уловил её настрой, он не обиделся и не удивился. Сам улыбнулся, причём понимающе.

– ТУЗИК – Транспорт для Углублённого Зонированного Исследования Космоса, – объяснил он. И, предвидя логичное замечание, пояснил: – Звучит не шибко складно, зато никому со стороны и в голову не придёт, что за названием «ТУЗИК» может стоять мало-мальски серьёзный проект. А аббревиатура и иначе расшифровывается – первые буквы фамилий.

– Чьих?

– Конструкторов.

Ей показалось, что он примолк многозначительно, и она на всякий случай тоже выдержала многозначительную паузу. Успела подумать, что псих говорит чуточку старомодно, зато голос у него приятный, что неприятно в данных обстоятельствах. Голос ровный, но энергичный, спокойный, но бодрый. Вроде обычный голос, но с глубокими успокаивающими интонациями. Голос, которому хочется верить. Очень опасное оружие в руках, точнее, в горле психа.

Что ещё хуже, лицо тоже располагало к доверию. Бывают лица обычные, непримечательные, а бывают простые, как раз этим и подкупающие. А если к простоте добавляются честные глаза (в данном случае – серо-карие), пиши пропало. Идеальный набор для злоумышленника. У Лазарева были эталонно-правильные черты, строгость которых смягчал и скрадывал живой взгляд. Нос прямой, точёный, хотя не острый и не длинный. Даже когда Лазарев не сжимал губы, чудилось, что они сжаты, но при рассматривании оказывалось, что губы полные и есть в них что-то мальчишеское. Щёки худые, лицо узкое, скуластое. Волосы короткие, тёмные.

Где же скорая?!

Саша кашлянула.

– Что случилось с ТУЗИКом?

– Сказал ведь: сами до конца не понимаем. Полёт был первый, пробный, мы должны были спокойно повисеть на орбите и тихонько вернуться обратно. Мы и висели, замеры делали, записи, снимки, оборудование настраивали. И вдруг – бац! Солнечная буря. Приборы с ума посходили, корабль во всех смыслах тронулся, пришлось СП запускать на полную. Засыпать вас терминами не буду; что на что наложилось, объяснить трудно. Да только в итоге оказались мы чёрт-те где.

Резко звякнул наружный звонок. Скорая приехала! Андрей отправил Сашу открывать дверь, которая была заперта на щеколду – воплощение простоты и надёжности.

За дверью оказались миниатюрная женщина лет пятидесяти – врач и два дюжих санитара, один из которых, наверное, был ещё и водителем.

– Почему так долго? – возмутилась Саша.

– У нас одна психиатрическая бригада на весь город. Извините, пожалуйста, что сначала поехали не к вам, а к мужику с белочкой и с ножом.

Лишь когда они зашли в основное помещение, Саша заметила, что у младшего санитара разрезан рукав куртки, под которым видна перевязка. Она виновато отвела глаза. Надо бы попросить прощения, но у неё всегда плохо получается.

– Вы у нас космонавт? – устало уточнила врач, обращаясь к Лазареву.

– Я, – подтвердил Лазарев, поднимаясь и одергивая куртку, висящую на нём, точно на вешалке.

– Ну, поедемте на космодром.

Он сам шагнул к медикам. Те не ожидали подобного рвения, однако не отступили и не растерялись. Поначалу. Растерялись через две секунды, когда Лазарев сбежал. Это впрямь было поразительно. Он никого не ударил, никого не оттолкнул, он просочился между санитарами, перекрывающими проход. Настолько стремительно, что они и глазом моргнуть не успели, а ведь реакция у них была отменная. Медики моментально ринулись в погоню, но что-то подсказывало Саше, что они не преуспеют. Разве что Лазарев застопорится, открывая щеколду, и его ухватят. Через пару мгновений стало понятно, что щеколда с возложенными на неё надеждами не справилась.

– Сдержал слово – не подкопаешься, – флегматично отметила Саша.