Читать книгу Группа крови. Любовь сапфиров - Елена Болотонь - Страница 2

Лазурная волна нежно обняла мои щиколотки и откатилась обратно, чтобы собраться с силами для новой ласки. Прохладная вода и свежий бриз дарили избавление от жарких лучей солнца, чем я с радостью пользовалась, пребывая на острове вот уже несколько дней после возвращения с Растабана. Улыбнулась, почувствовав, с какой нежностью меня заключил в объятья Каус, крепко прижимая к себе. Фациес подобрался сзади и, как всегда, незаметно, нисколько не пугая меня. Пожалуй, привыкаю к внезапности.

– Пойдём, поплаваем? – шепнул мне на ухо мужчина, вызывая нежное томление внизу живота своим горячим и страстным дыханием.

– Да. Как раз собиралась, – и ойкнула, погружаясь вместе с ним куда-то в спокойную гладь.

Остров исчез из виду также, как исчез мой страх океанской пучины. Я развернулась к нему, чтобы заглянуть в серые глаза, смотревшие на меня с любовью.

– Что будет дальше, Каус?

– Ты о чём, Еня?

– Я уже несколько дней здесь мучаюсь от безделья. Невозможно отдыхать вечность.

– Давай поговорим об этом позже, – загадочно улыбнулся мужчина. – Ты ещё недостаточно восстановилась.

Он быстро догадался, о чём я хочу разговаривать и ушёл от ответа. Умный, проницательный сапфир быстро сменил тему, не желая меня отпускать. Интересно, сколько это продлится? Я смотрела вдаль, когда Каус опустил руки вниз, захватывая мои бёдра и через несколько секунд я уже сидела на нём, обхватив его ногами. Положив руки ему на плечи, я запустила пальцы в его влажные от брызг волосы и взъерошила их, заигрывая с мужчиной.

– Значит, я твоя пленница?

– Была бы моя воля, навсегда, – страстно прошептал он мне в губы, с наслаждением вдыхая мой запах.

– Остров дурно на тебя влияет, – я улыбнулась.

– На меня дурно влияет твоё желание сбежать от меня.

– В ближайшее время не планировала, – я пожала плечами, заставив его засмотреться на них.

Его взгляд медленно скользнул ниже, к моей груди, и остановился на новом купальнике. Он ухмыльнулся и притворно поморщился, вспоминая прошлое.

– Ночное купание было гораздо интереснее… – и лёгкое касание его пальцев к моей спине дали понять, что Каус собирается избавить меня от верхней части туалета. – Я мог любоваться тобой без оглядки на вещи.

Узел легко развязался и кусочек ткани бодро уплыл, радостно покачиваясь на волнах, мелькнув на прощанье ярким-салатовым цветом.

– Будешь так делать дальше – купальники закончатся, и мне придётся нырять в море голышом, – пригрозила ему с лёгкой улыбкой.

– С радостью буду наслаждаться твоей красотой, – парировал Каус, мягко касаясь рукой груди. Лёгкий ветерок и простая ласка сделали своё дело, заставляя затвердеть мои мокрые соски. – Мммм… как интересно, – тихо застонал мужчина от удовольствия. Его нешуточный интерес читался в его взгляде и улыбке на лице.

– А если рядом тебя не будет? – мягко прошептала я. – Могу представить, как понравится охранникам моя естественная красота… Ты же не хочешь меня лишить возможности купаться в такую жару? – быстро съехидничала, заметив, как тут же нахмурил брови Каус.

– Почему только одна мысль о том, что тебя увидит кто-то ещё вызывает во мне дикую ревность? – сапфир смотрел мне в глаза с нескрываемым удивлением.

Каус уже гладил мою спину, тихонько продвигаясь вниз. Его пальцы отодвинули ткань плавательных трусиков, чтобы проникнуть в моё самое сокровенное, к нежным и мягким складочкам. Ласковые касания вызвали лёгкую дрожь и тихий стон, который поймали его губы. Наше дыхание участилось в унисон, моё сердце забилось чаще. Мы мягко покачивались на волнах, наслаждаясь друг другом.

Нет… я никогда не могла даже представить, что такое возможно. Стоило Каусу дотронуться до меня, и я таяла, как восковая свеча от неукротимого пламени. Не было сил сопротивляться, не было желания убегать, словно я всегда принадлежала только ему. Мои нетерпеливые извивания вызвали лёгкий смешок, и его пальцы проникли глубже, неторопливо осваиваясь.

Моя верхняя губа тут же оказалась в плену его поцелуя. Он посасывал её, отпуская и захватывая вновь. Наконец, отпустил, тронул языком линию смыкания губ, заставляя меня потянуться ему навстречу. Поцелуй становился всё более неистовым и глубоким, превращаясь в первобытный танец наших языков, в котором не было ни победителей, ни проигравших. Я лишь показывала ему в своём порыве, как хочу, чтобы он любил меня, как хочу, чтобы он меня ласкал.

Конечно, Каус понял моё желание (ведь сапфир испытывал такое же), потому что в следующий миг он проник в меня одним уверенным, настойчивым движением. Мой лёгкий и протяжный стон просил его не останавливаться. Мужчина вошёл в меня до конца, затем остановился и дал привыкнуть к своим размерам. Ощущение наполненности мне дико понравилось.

– Утонуть не боишься? – зашептал он горячо, а в его глазах заиграли синие озорные искорки.

– Мммм… – ответила я, сделав движение бёдрами, призывая его к новым действиям.

– Наконец-то, доверяешь, – выдохнул Каус с удовольствием, и приподнял меня, чтобы вновь углубиться.

Я скользила на нём, чувствуя его уверенные толчки, насыщавшие моё тело жаром. Океанская вода не могла охладить меня, скорее наоборот, добавляла неги к лёгким покалываниям, распространившимся по всей коже. Остро, нежно и страстно мы шли к высшей точке накала, пока желание разрядки и следующее за ним удовлетворение не настигло одновременно нас обоих, вызывая два стона, женский и мужской.

Мы дарили поцелуи друг другу, плавно покачиваясь на мягких волнах. Я лежала на нём, обхватив его руками в сладкой истоме, ощущая дыхание на своём плече. Нега и расслабление… Что может быть лучше в объятьях такого мужчины после того, как достигла блаженства? Только если возможность принять горячую ванну… Или душ, на крайний случай.

– Как думаешь, друзей не шокирует мой внешний вид, когда я буду возвращаться с пляжа? – не показывая улыбки, я шептала вопрос ему в шею, пальцем на мужском плече рисуя узор. – По-моему, я выгляжу та-ак сексуально…

И тут же оказалась в его спальне. Хороший динозавр, понятливый. Впрочем, спальня теперь была и моей. Каус отдал мне комнату сразу же, как только я пришла в себя после возвращения. Сапфир осторожно поставил меня на пол и начал целовать с нарастающим желанием. Если ему не помешать, то… Да он не выпустит меня из объятий до вечера! Это в мои планы не входило. Мне нужны отдых, общение с друзьями, прогулка, вкусная еда, сон. Неуёмный темперамент сапфира просто поражал.

– Погоди, – упёрлась в него руками, заставляя умерить пыл.

– Что так?

– Душ, вкусная еда и серьёзный разговор.

– Разговор? О чём?

– Чем быстрее отпустишь, тем скорее узнаешь, – подмигнула ему в ответ, выбираясь из кольца его объятий.

Внимательный взгляд императора подсказывал, как ему любопытно, что не могло не порадовать. Сапфир перестроился на диалог и подостыл. А мне того и надо. Я быстренько сбежала от него в душевую, скрывая лёгкий смех.

* * *

Едва захлопнулась дверь ванной комнаты и включилась вода, я рассмеялся. Воспользовалась моментом и сбежала. Ни двери, ни предстоящий разговор, о котором она придумала на ходу не могли бы меня остановить. Я готов был следовать за ней незамедлительно, но зная о том, что пренебрежение её желаниями вызывает бурю эмоций и не всегда положительных, воздержался.

Эта девочка заставила меня считаться с её требованиями. Как она сделала это со мной, уже столько лет имевшим исключительно собственное мнение и только, непонятно. Я превращался в ласкового котёнка сразу же, как только она начинала хмуриться, как только закусывала губку. Такую нежную, мягкую, нижнюю губку. От жарких мыслей сразу почувствовал, как тяжелеет в паху, и быстро встал, прислушиваясь к её пению в душе.

В тот смутный день, на Бетельгейзе, я вышел из себя от ревности, когда узнал к кому она собирается. И потерял самоконтроль от ярости, когда она сбежала от меня, подставив под удар моё решение. Мир неделю заливало дождями после попытки уничтожить Растабан из обычного мира, но и медлить было нельзя. Я знал своего брата и отправился за ней, до конца не уверенный в том, что вернусь обратно. И успел вовремя. Этот мерзавец уже подобрался к моей девочке, распустил руки и просто издевался над ней.

Только нежелание причинить ей боль собственным зверством сдержало меня от опрометчивого поступка разорвать брата на месте. И взгляд любимой полный благодарности и надежды окончательно вернул самообладание, оставляя злость. Злость для Фарда. Несмотря на то, что потрепали мы с Расом друг друга основательно, добрался первым до неё я.

Эта храбрость и упёртость, с которой она помогает маленькому ребёнку заставили меня уважать её волю. Настолько, что я согласился. Не только сохранить Растабан, но и вытащить эту девочку, Эльзу. Только вот чем позже это произойдёт, тем лучше, потому что я уже знаю цену, которую запросит за линера Рас Фард.

Переход сквозь энергетические барьеры оказался неимоверно тяжёлым. Настолько, что я сильно испугался за её жизнь. Евгения однозначно могла погибнуть, если бы перемещалась с Фардом. Это оказалось неприятным открытием в довесок к страху её потерять. Я вынес её на руках, похолодевшую и погасшую. Что там теплилось в ней… маленькая искорка, которую я боялся неосторожным действием погасить.

Ауры её друзей, эмоционирующие болью, сожалением, беспокойством дали мне понять, как они относятся к ней. Я ловил излучение и удивлялся их чувствам. Как быстро они полюбили её… И когда она не пришла в себя в первые сутки в регенерационной капсуле понял, что не могу её потерять. Не хочу. Каждый последующий час был наполнен ожиданием. Ожиданием и размышлениями. Пока она не открыла глаза, наполнив мою жизнь счастьем.

В какой момент я влюбился в неё? Может быть тогда, когда она первый раз одарила меня пощёчиной или заставила ревновать? Или когда страстно шептала на ухо нежности? Или поступала так, как считала нужным, не боясь навлечь на себя мой гнев? Единственная, кто могла позволить себе это за последние тысячи лет в силу своего возраста и неопытности… Ответов не было, как бы я не искал. Я знал одно, что хочу дальше её беречь и защищать. Ровно столько сколько понадобится. До самого конца.

* * *

Не успела упасть на пол последняя капля, как я почувствовала мохнатое полотенце на плечах. Каус. А ведь двери закрывала… Нашла от кого прятаться.

– Не хмурься, иначе придётся тебя целовать до тех пор, пока не улыбнёшься, – тихий голос Кауса ласкал слух, но чрезмерная забота уже тревожила. – И тогда не видать тебе еды еще очень долго.

– Это шантаж? – я быстро взглянула на довольного мужчину.

– Да, – улыбался Каус. – Шантаж одного зарвавшегося бессмертного, который не может поверить, что ты рядом с ним.

– Но мне ничего больше не угрожает? Кроме ласк неугомонного сапфира?

– Уверен, что нет. Ничего, кроме моего желания быть с тобой рядом, – сказал он, закольцовывая меня в объятья.

– Пожалуй, потерплю, – я расцепила его руки, которые он тут же заложил за спину, а сама отправилась за одеждой, остановив выбор на лёгком светлом платье. Быстро оделась, не обращая внимание на пытливый, мужской интерес чётко просматриваемый в зеркале.

На кухне нас уже ждал Лайн Шах. Он улыбался широченной улыбкой, быстро накрывая на стол. Кисточки его хвостов весело подрагивали. После всех приготовлений лягуд легко поклонился и оставил нас наедине. Конечно, было заметно, что при сапфире мои друзья вели себя очень сдержанно. И я пытаясь понять причины их поведения, видела какой авторитет, влияние оказывает на них Фациес. Разница была настолько значительной, что иногда мне казалось, что Каус Император и Каус мой – два совершенно разных человека. Причём Каус Император мне не очень нравился – слишком далёким, отстранённым и холодным был сапфир. Но он смотрел на меня, и взгляд его сразу менялся, становился тёплым и нежным, что недвусмысленно говорило о том, что у мужчины есть сердце.

А ещё… Ещё меня очень печалила его жестокость. Жёсткость, с которой он мог так легко расправиться с мирами, другими людьми. Это вызывало во мне сомнения в его искренности. Знает ли он, что это такое любить других? И если знает, то в чём проявляется его любовь на самом деле?

Теперь, когда всё успокоилось и опасность миновала, желание узнать о таинственной Минерве напомнило о себе. Точно ли Фациес видит меня рядом с собой, Евгению, а не ту, которую когда-то любил? Но помня своё обещание доверять ему, решила попробовать поговорить с ним, в надежде, что он мне всё расскажет.

– Еня, твоя задумчивость… Ты скрываешь от меня что-то важное? Лучше расскажи, что тебя беспокоит, иначе я растерзаю тебя на этом же столе, – услышала я слегка хриплый голос Кауса и вздрогнула, едва не выронив ложку из рук.

Повернулась, чтобы наткнуться на озорные искорки в его глазах. Опять незаметно приблизился. Он так смотрел на мои губы, с таким желанием, что я вспыхнула от смущения, неожиданно осознав его последние слова. Растерзать меня? На столе? А если Лайн зайдёт?

– Ммм… Ты не будешь злиться?

– Почему я должен злиться? Ведь я даже не знаю о чём ты думаешь…

– Расскажи мне о Минерве, – тихо попросила его в надежде на понимание.

Ласковый, но серьёзный взгляд сапфира подсказал, как он отнёсся к моей просьбе. Каус быстро подхватил меня на руки и переместился на качели, находившиеся среди пальм с видом на безбрежную синеву моря. Он усадил меня к себе на колени, обхватив обеими руками и ненадолго задумался.

– Ты и правда сильно похожа на неё. Но лишь внешностью. Характеры у вас разные и твой мне нравится гораздо больше, – начал рассказывать он. – Минерва была обычной женщиной. Жила в Древней Греции, здесь, в измерении Солнца, – я видела как Каус словно погрузился в прошлое. – Тогда ваша цивилизация была очень юной. Когда я сбежал с Альфераца сюда, то встретил её. Увлёкся. Но это не продлилось долго.

– Что с ней случилось?

– Её закололи кинжалом.

– Кто?

– Убийцу подослали.

– Ты знаешь кто это сделал? – я смотрела на Кауса и видела, как темнеют его глаза. Сейчас я понимала, что ему неприятно, горько и больно это вспоминать.

– Знаю. И ты его знаешь.

Догадка тут же пришла сама.

– Это сделал Рас Фард? – я спросила, заметив, как пополз у мужчины уголок губы вверх в саркастичной усмешке.

– Натворил братец тогда дел, – Каус подтверждал мои слова. – За это и многое другое и оказался запертым на Растабане.

– Рас Фард на тебя очень сильно зол.

– Ну, не думаю, что сейчас сильно, – засмеялся Каус. – Он всё же выпустил недавно пар.

– Как ты можешь веселиться?

– Ты сейчас рядом со мной, и это главное.

Мы плавно, не спеша качались на качелях. Я прижималась к мужчине, чувствуя его сильное, хорошо сложенное тело. Мне очень нравилось это ощущение защищённости. Рядом с ним всё произошедшее не казалось таким уж страшным. Хотя… Осмысление разговора привело к тому, что на сердце зашевелился червячок сомнений. Наивная…

– Ты и мной получается увлёкся? – я не ожидала, что в моём голосе так явно проскользнёт грусть.

Попытка встать ничем не увенчалась. Фациес держал меня крепко. В мгновение сапфир развернул меня, усадив к себе лицом. Поднял пальцами подбородок, чтобы лучше всмотреться в мои глаза. Он словно попытался отыскать в них что-то новое для себя.

– Это больше чем увлечение, – сказал он, а в серых глазах полыхнуло синевой. – Ты – это другое. Веришь? – он легко прикоснулся губами к моим, пытаясь уловить моё дыхание.

– Ну… Ты столько раз меня вытаскивал из переделок, что наверно не верить нельзя, – я пожала плечами, подмечая его улыбку, какую может вызвать ничему не верящий ребёнок.

– Надо будет, ещё вытащу.

Каус начал покрывать поцелуями мои глаза, щёки и губы. Обжёг дыханием учащённо забившуюся жилку на шее, задержавшись на ней губами, вызывая дрожь.

– А-а-ай, – взвизгнула я, – не надо, – и рассмеялась.

– Что? – непонимающе посмотрел на меня мужчина, пытаясь определить что не так.

– Значит, я в безопасности…

– Навряд ли кто-либо осмелиться тебе вредить. Это очень опасно и чревато. Я чувствую тебя на любом расстоянии.

– Скажи… Если я для тебя что-то большее… – я выдержала паузу, чтобы усилить следующие слова. – Может быть тогда я вернусь в родной город, чтобы продолжить учёбу и найду работу?

Да! Да! Да! Это был тот самый случай, когда можно схитрить и затребовать всё, что угодно. Но больше всего на свете я хотела вернуться в общество, хотела вернуть свою жизнь, которую, впрочем, и изменил этот самый сапфир на чьих коленях я гордо восседала.

– Милая, давай об этом поговорим завтра?

– Ты обещаешь?

Фациес напрягся. Всё, рыбка, поймалась на крючок. Не отвертишься. Улыбнулся недовольно, через силу.

– Да. Мы будем разговаривать об этом завтра, – но тут же слетел с качелей со мной на руках, чтобы в секунды оказаться в спальне. – Ты знаешь, что манипуляции императором наказуемы? – его взгляд, коварный, опасный взгляд как у хищника не сулил ничего хорошего.

Ого! Держись, Женечка, поиграла с сапфиром, теперь он поиграет с тобой. Допрыгалась, не иначе. И отвертеться не получится.

– Только если самую малость… – взмолилась я.

– О нет, девочка… – глухо прозвучал голос Кауса, пока в его глазах разгоралась синева. – Я так просто этого не оставлю, – и впился в мои губы поцелуем.

Захватив мой язык в плен, он не отпускал его, не оставляя шансов вырваться из-под неистового напора страстных поцелуев. Руками крепко удерживал мою голову, не давая сбежать от расправы. Затем вдруг отпустил, чтобы резко развернуть меня и сорвать лёгкое платье. Тонкая ткань просто треснула по швам, мгновенно обнажая меня перед ним. Ещё несколько дней, и я растеряю весь гардероб. Завернусь в простынь и буду ходить как мумия по дому, пугая друзей… Я стояла к мужчине спиной, кожей чувствуя на себе взгляд полный первобытного вожделения. Он медлил, и это вызывало недоумение. Это какое наказание он придумал?

– Не двигайся, – приказал он тихо, когда увидел, что я хочу обернуться.

Прерывистое дыхание сапфира подсказывало мне, что он вот-вот набросится на меня неудержимым ураганом. И только одно это заводило. Я знала, что красива и позволяла ему наслаждаться мной.

– Закрой глаза, – чуть более низким голосом произнёс Каус уже над моим ухом, и прижался ко мне сзади. Теперь между нами существовала единственная преграда в виде моего тонкого кружевного белья.

Его пальцы коснулись моей шеи и медленно спустились к ключицам, мягко отрисовывая их контуры. Моё дыхание сразу участилось, когда он нежно сжал грудь и мягко поиграл с сосками.

– Чувственная девочка, – произнёс Каус и отправился дальше, доказывая свои слова ласками, спускаясь вниз. Не спеша. Медленно наслаждаясь игрой. Ещё ниже, и ещё… Пока не добрался до трусиков. Отодвинул ткань нижнего белья, и в следующее мгновение я застонала от желания, почувствовав, как отозвалась маленькая горошина на его недвусмысленное движение.

Каус играл со мной, заставляя стонать от жгучих порывов повернуться, чтобы почувствовать его страсть, заставить его также сгорать от нетерпения. Мне так хотелось умолять его продолжать ласки и одновременно дарить их ему.

– Мммм, – всхлипнула я, когда его рука скользнула ниже к складочкам, размазывая по ним выступивший сок.

– Влажная какая, – шепнул Каус, погружая в меня палец, а за ним ещё один, – и вся моя.

Я трепетала от нежных, ласковых прикосновений, перемежающихся поцелуями, которые возносили меня к вершине… И вновь Каус оставил это занятие, укладывая меня на кровать. Что он задумал?

– Давно мечтал тебя попробовать, – словно отвечая на мои мысли с лёгкой хрипотцой произнёс сапфир, а его глаза уже горели синим пламенем, когда он прикоснулся губами к моему плечу.

А потом… потом он поцеловал ключицу, мягко её прикусив. Согрел дыханием яремную впадинку и завладел соском. Вобрал его в себя и нежно оттянул, пробуя на вкус. Поиграл с ним и отпустил, и то же самое сделал со вторым, не оставляя его без внимания. Я сразу же ответила на призыв, мягко изгибаясь в истоме, предвкушая сладкое наслаждение. По телу прокатилась дрожь, сладкая… нетерпеливая…Что же ты делаешь со мной, Каус… Горячий поцелуй в область солнечного сплетения и жаркая волна окатила меня с ног до головы. И сильные руки, сжимающие меня, и бархатные страстные поцелуи, спускающиеся всё ниже, и ниже…

Этот мужчина знал, как заставить меня изнывать от желания, и он… направился дальше… Ниже… Прокладывая губами невидимую дорожку, чтобы сдвинув тонкую полосочку ткани, прикоснуться языком к моей маленькой чувствительной горошинке. Он нежно захватил её губами, посасывая и играя с ней. Он подарил мне самый острый, самый жгучий, полный нежного блаженства поцелуй, от которого я застонала ещё сильнее.

Лёгким, уверенным движением кружево оказалось безжалостно сорвано, лишая нас последних преград. Я растворилась в новых ощущениях, подаренных сапфиром, когда он начал нежно ласкать влажные от желания лепестки моего цветка, пробуя меня на вкус. Дивные узоры выводимые его языком там, в самом сокровенном месте, вознесли меня на вершину сказочного удовольствия в считанные мгновения. Сладкие судороги пронзили молнией каждую клеточку меня, давая разрядку, в минуту, когда Каус вернулся к моим губам.

– Какая же ты сладкая… девочка, – хрипло шептал мужчина, уверенным движением проникая в меня.

– Дааа… – простонала ему в губы, направляя бёдра навстречу.

Мощные сильные толчки следовали один за другим, наполняя меня, покоряли и подстраивали к его неспешному ритму, пока очередной прилив желания, принудил меня потребовать от него…

– Быстрее… Ещё… – просила я, понимая, как близко нахожусь к разрядке.

И он остановился, заставив меня застонать от разочарования, умело охлаждая мой пыл. А затем продолжил двигаться. И ещё раз. И ещё. Он забавлялся над тем, как я начинаю сгорать от нетерпения, от яростного порыва взорваться вулканом страсти.

– Что, Енечка, мышка моя, – горячо зашептал мне на ухо мучитель, – будешь ещё дразнить кота?

– Не-е-ет, – я готова была на всё, лишь бы он позволил мне… дал возможность… испытать блаженство неги от удовлетворения, покоряясь ему без остатка.

– Ну смотри… В следующий раз постараюсь быть более изощрённым…

И он отпустил себя, перестал сдерживаться, позволяя мне полностью погрузиться в яркие ощущения вместе с ним. Я открыла глаза, когда почувствовала, что нахожусь в самой крайней точке, на пике своего исступления и утонула в синем пламени сапфира, и растворилась в нём, содрогаясь от исчезающего напряжения вместе с мужчиной одновременно. Я упала в блаженство… и плавилась от неги, познавая чувственное счастье. Мне было восхитительно хорошо.

* * *

Вечером после ужина Каус оставил меня, взяв обещание, что дождусь его на острове и никуда не сбегу. Ни в какие измерения. Смеркалось, когда Алейна вынесла на террасу чайник со свежезаваренным ароматным чаем. Я настояла на том, чтобы скоротать последние часы перед сном вместе с ней и Лайном. Это была возможность, когда можно было пообщаться без Кауса, и упускать её я не собиралась ни при каких обстоятельствах. Тем более, что несмотря на их доброжелательность и заботу между нами появилась дистанция. Дистанция необоснованная, мне непонятная, и с этим нужно было разобраться.

– Что происходит? – я потребовала ответа после первого же глотка, грозно нахмурив брови, переводя взгляд от одного к другому.

– Дорогая, у тебя очень серьёзный покровитель, – виновато улыбнулась Алейна. – Любая оплошность по отношению к тебе может привести к непредсказуемому результату.

– То есть вы меня боитесь?

– Не тебя… – Алейна потупила взгляд.

Конечно, надо было сразу догадаться. Мир начал замыкаться на Фациесе. С ним я, и правда, могу оказаться в полной изоляции. Вокруг будут те, кто захочет получить прямую выгоду от общения, но таких быстро раскусит «покровитель», либо умные люди начнут держаться от меня подальше, чтобы не наживать проблем. Понимание этого вызывало во мне отчасти негодование, отчасти желание показать, что он не такой уж и зверь.

– Он пообещал, что вернёт Эльзу.

– Мы признательны тебе за помощь, – улыбнулся Лайн, – за беспокойство о нашей дочери, – его зрачки дрогнули, быстро расширяясь от испытываемых им искренних чувств.

– Я очень люблю Эльзу… – я хотела показать им, что делаю всё это и ради девочки, – а она меня.

– Мы очень переживали, когда тебя принёс сюда Каус на руках, – грустно вздохнула Алейна.

– На руках?

– Да, детка, – она оживилась и поудобнее разместилась в кресле, которое отчаянно скрипнуло, подстраиваясь под её пышные формы. – Он не отходил от тебя все три дня, пока ты лежала без сознания.

– Неожиданно, – улыбнулась я.

Что тут вообще можно сказать? Конечно, я искренне порадовалась за себя, за то, что попала в надёжные руки мужчины, который заботился обо мне, выходил меня, беспокоясь за мою жизнь. Быть для кого-то ценностью – не это ли счастье?

Но разговор с друзьями не складывался, несмотря на все мои попытки наладить общение. Все слова, действия взвешивались и проходили сквозь фильтр, прежде чем дойти до меня. И причин этому я не находила, кроме одной – мои друзья боялись императора, и этот страх был сильнее дружбы.

Стемнело. Ночь входила в свои права, окутывая темнотой всё вокруг, словно покрывалом. Фонари включились, медленно разгораясь, даря приглушённый свет, накопленный батареями за день. Я зевнула, осознав, что очень хочу спать. Распрощавшись с Алейном и Лайном, поднялась наверх, скинула одежду и упала на кровать. Завтра будет важный разговор. Он мне обещал. Если всё пройдёт удачно – я смогу вернуться к старой жизни. И я знала чего хочу. Кем быть, чем заниматься. Для меня это стало не менее важным, чем надежда вернуть Эльзу родителям.