Читать книгу Группа крови. Война сапфиров - Елена Болотонь - Страница 2

Я рисовала стилусом на парте. Волны расходились по мягкой поверхности, оставляя фиолетовые цветы, когда неожиданно сквозь разводы высветилось недовольное, круглое лицо Ван Шаха.

– Евгения со Лярина, вы так и будете развлекаться? – раздался требовательный вопрос.

Быстро провела пальцами по панели, стирая несуразный рисунок, выступавший фоном из-под изображения преподавателя.

– П-простите… – произнесла слегка задрожавшим голосом. Еще выставит предупреждение, а там и до штрафа недолго.

– Тогда будьте любезны, повторите все, что я рассказал.

Его желтые глаза с вертикальным зрачком смотрели прямо на меня. Только бы не начал придираться… Я вскочила с места, быстро поправляя юбку, и монотонно забубнила заученный материал:

– История слияния миров берет начало с момента появления первого портала… Благодаря им мы можем перемещаться… Из одного измерения в другое.

– Хорошо, – ласково прошипел Ван Шах. Кисточки хвостов преподавателя, как две змеи, закачались за его спиной в такт словам, – продолжайте.

– На текущий момент открыто десять из семнадцати предполагаемых измерений, из которых пять оказались навсегда запечатанными для выхода.

– Так… Почему это произошло?

Я выдохнула. Вот повезло! Как хорошо, что вечером об этом читала. Собралась с духом и продолжила свой ответ:

– Одно измерение полностью непригодно для жизни. Второе смертельно опасно. Туда отправляют на смертную казнь. Третье… Третье – большая тюрьма для преступников, а четвертое и пятое населены опасными тварями.

– И?

– Они несут угрозу для мирного населения Империи.

– Хорошо, – довольно улыбнулся преподаватель.

Довольный, он ударил левым хвостом по своей панели управления и исчез с моего экрана, предоставив место изображению красивого мужского лица.

Урок продолжился:

– Итак… В результате длительных переговоров в каждом мире был назначен наместник правителя из расы, представляющей измерение. Сам же правитель…

Тонкий писк подсказал, что пришло сообщение. На левой панели парты высветился белый значок конверта. Нажав пальцем на него, я улыбнулась: Эмиль.

«Через неделю финальные тесты».

Моя улыбка стала шире: ждет не дождется судного дня. Что ж, могу его понять. Вся дальнейшая судьба зависит от нескольких букв и цифр на запястье.

«Ну и что», – едва прикасаясь пальцами к виртуальным буквам, я набрала ответ и отправила его по обратному адресу.

Я, Евгения Лярина, без трех минут выпускница высшей школы для девушек. Коренная жительница Земли в обители звезды Солнце. Когда открыли порталы, привычная нашим бабушкам и дедушкам реальность изменилась.

Возьмите чистый белый лист бумаги и нарисуйте на нем голубой круг. Это мир, в котором живем мы. А теперь возьмите и перекрасьте этот круг в зеленый. Это новый мир, и там нас уже как будто нет, хотя круг тот же. Добавьте на белую поверхность точки звезд – и вот, третий вариант Земли. Вспомните о вашем рисунке через неделю – и третий мир станет отличаться от четвертого временем.

Научное общество до сих пор сотрясают споры о том, является ли каждый мир отдельно существующим в разных вселенных, или мы живем слоями на одной Земле как торт «Наполеон», ежедневно пересекая друг друга насквозь, не видя, не чувствуя и не мешая проживать свои судьбы. Бессмертные знают точно. Но они хранят тайну.

Все, что мы знаем сейчас, – миры разные – в чем-то похожие, а чем-то уникальные. Каждый житель обязан носить приставку к имени, которая указывает на принадлежность к измерению. Все измерения носят названия звезд. Может, поэтому споры до сих пор не умолкают.

Любимая песня отвлекла меня от размышлений. Урок кончился. Я приложила палец к сканеру, закрывая учебный профиль. Экран моргнул, и мужское лицо исчезло. Император Каус Фациес. Бессмертный. Человек с нечеловеческими глазами, к которым невозможно привыкнуть. Казалось, даже с картинки они режут и проникают внутрь души. Без белков, радужки и зрачков. Светящиеся сапфиры.

– Женька, ты чего копаешься? – ко мне подскочила близкая подруга Мари.

– Эмилю отвечала. Письмо прислал.

– Опять замечталась, – и весело рассмеялась, щуря огромные карие глаза.

– Да ничего подобного!

– Да ла-адно, – протянула она. – Все знают, что у вас с Эмилем одинаковая группа крови. Вы совместимы, и это хорошо!

– До финального теста нужно дожить, – усмехнулась я, заходя в стеклянный лифт.

– Я, между прочим, очень боюсь тест делать, – щебетала Мария, ну точно весенняя птичка, радуясь приближающемуся дню совершеннолетия.

Боится она. Как же. Я улыбалась, глядя на нее. Спит и видит, как быстрее снять с себя родительский контроль.

– И почему, скажи на милость?

– Я слышала, что кровь может измениться.

– Глупости! Таких прецедентов не было. Рассказываешь мне страшилки для детей, – весело рассмеялась в ответ.

– Все равно. Представляешь, что будет потом? – И она многозначительно повела глазами.

Новые группы крови – еще одно ноу-хау, которое ввело правительство после открытия порталов. Внезапно стали не нужны многие старые знания. Бессмертные принесли с собой иные медицину и представления о генетике.

Люди Фомальгаута оказались более прогрессивными. Их технологии излечивали все известные людям Солнца болезни. Победили рак, СПИД, иммунные заболевания. Конечно, все было не так просто. Чтобы заново не заболеть, приходилось прибегать к услугам чудо-аппаратов каждый год. Это стоило дорого, денег хватало не всем. Поэтому, по большему счету, в трущобах бедные люди продолжали болеть по-прежнему и жили даже хуже, чем это было до слияния миров. А научные исследователи раскрыли часть секретов генетического кода человека. И в зависимости от набора генов после окончательного теста молодежь окончательно распределялась во взрослую жизнь.

Мы вышли на улицу, жмурясь от ослепительного солнца над головой.

– Мороженого бы.

– Да. Сегодня жарко.

– Единицы есть?

Мимо нас на специальном автомобиле проезжала мороженщица – девушка с Дифды. Ее зеленые волосы, заплетенные в дреды, раскосые глаза и ласковая улыбка делали продавщицу очень похожей на землянку. Если бы не острые маленькие рожки в количестве трех штук, которые короной росли на ее голове.

– Стойте! – Мы чуть ли не наперегонки кинулись к «игрушечной» машинке.

Языковой барьер преодолели еще в первые десятилетия после слияния с помощью техник прогрессивного гипноза. Ничего особенного! Курс обучения начальной школы – и универсальный язык становится родным за пару лет.

– Мне два шарика шоколадного, – сказала я, предвкушая освежающую прохладу, и подставила расчетное кольцо к датчику.

– Тридцать единиц, – мягко улыбнулась девушка, показав остренькие зубки.

– А я хочу иглового.

– Хороший выбор, – поддержала Марию продавщица. – С вас триста.

– Ну, ты транжира, – фыркнула я, наблюдая, как мороженщица накладывает в вафельный стаканчик прозрачные иголки.

Милый подарок с Шахривара. Деликатесное угощение, разрывающееся во рту тончайшими, каждый раз неповторимыми вкусовыми оттенками нежной сладости.

– Я обещала себя побаловать, если с меня удалят все предупреждения. – Мари наблюдала, как датчик снимает единицы с ее кольца.

– Ну и как?

– Последнее опоздание аннулировали сегодня утром. – Довольная подруга подцепила языком первые иголки. Они прилипли к нему и исчезли во рту. – У-у-ух, вкуснотень! Скажите, вы с Дифды?

Мари решила не упускать возможности удовлетворить любопытство и ей повезло. Дифдианка, похоже, скучала и с удовольствием поддержала разговор, мило улыбаясь:

– С Дифды.

– Надолго к нам? – продолжала допрос Мари.

– Лицензия действительна еще полгода. Потом буду обращаться в консульство, чтобы продлить.

– А почему не работаете у себя?

Я слегка ущипнула подружку за бок. Ух… Как нетактично! Но продавщица ответила:

– На Дифде не заработаешь много. А еще, – с гордостью отметила, – у меня хорошая группа крови.

Снова кровь. От нескольких букв на запястье зависит положение в обществе и возможности. Чем хуже кровь, тем ниже человек на социальной лестнице. Несколько знаков на теле, и ты знаешь, кем будешь работать, сможешь ли увидеть вживую другие миры, получишь ли статус, деньги или будешь прозябать на заводе. Даже личные отношения невозможны с людьми «худшей крови» – родители не позволят, чтобы не испортить гены и репутацию. Мало кому удавалось перепрыгнуть свои возможности. Чаще человек вливался в общество, как распознанная огромным механизмом деталь, и жил во благо Империи. И это меня бесило!

– Хочу еще мороженого! – пискнула счастливая Мари.

– Гляди, растолстеешь, – поддела я пухленькую розовощекую подругу, любуясь ею – красавица! Кровь с молоком.

– Лучше ты поправься, немочь бледная, – хохотнула она мне в отместку. – О-о-очень вкусно, между прочим. Зря ты его не заказала.

– Пойдем уже. В парке нас ждет Эмиль.

На взлетно-посадочной площадке мы подошли к авиану – подарку моих родителей на семнадцатилетие. Маленький двухместный летательный аппарат, похожий на овальную серебристую капсулу с небольшим пропеллером на крыше и черным номером на днище, быстро пересекал расстояния в городе на сравнительно небольшой высоте. Изобретение появилось благодаря Бетельгейзе, позволив убрать большую часть машин с планеты. Теперь передвигаться стало быстрее и легче. Конечно, остались и автомобили. Но и машины все стали электрическими. Небольшой кассеты-аккумулятора для транспорта хватало на четыре часа беспрерывного полета или тысячу километров пробега.

Права на пилотирование выдавали всем желающим, начиная с шестнадцати лет, после факультативного курса обучения в школе. Взлетев, уже через десять минут мы зависли над парком.

– Смотри, свободное место, – ткнула пальцем в стекло моя пассажирка.

– Вижу!

Авиан сел. Приложив ладонь к сенсору, я выключила двигатель.

– Вылезай давай, – и легонько подтолкнула подружку к выходу.

Зеленые парки в нашем мире покрывали всю твердую поверхность планеты. Заводы и фабрики давно переехали на Дифду. Это измерение очень подходило для промышленного производства. Природа там практически умерла, поэтому наша Земля поставляла туда дополнительный кислород для рабочих. И конечно, на Дифде работали все, у кого группы крови оказались третьего уровня и ниже.

– Евга! – услышала крик и оглянулась, встречаясь взглядом с Эмилем.

Счастливый, он летел ко мне, в надежде заграбастать в объятия. Ждет не дождется тестов. Второй уровень позволит ему жить в своем измерении и заниматься административной работой. Финансовая деятельность, управление измерением, топ-менеджмент – это, конечно, навряд ли. Второй уровень – это интеллигентный средний класс. Если повезет, сможет получить лицензию на работу в другом измерении, посмотреть миры воочию.

А еще после финальных тестов он хочет на мне жениться. Полгода назад обещал и напоминает при каждом удобном случае.

– Привет, любимая. – Он подскочил ко мне, обхватил левой рукой и быстро прижался, наградив поцелуем шею. Мягкие губы скользнули к уху и захватили мочку, опаляя ее теплым дыханием.

– Э-эй, остынь. – Я засмеялась, отстраняясь от него. – Кушать хочу.

– Развели сопли-слюни, – обиженно надула губы Мари, наблюдая за нами. – Вообще-то, вы не одни!

Летнее кафе в центре парка принадлежало богатому шахриварскому предпринимателю. Раса гурманов внесла в смежные миры настолько изысканную кухню, что закрепила за собой звание великих кулинаров Вселенной. Лягудов отличало острое обоняние и осязание. Используя привычные землянам продукты и шахриварские пряности, повара создавали шедевры на любой вкус и кошелек.

Мы зашли под стеклянный купол – в аквариум. Смешанный аромат горькой свежести щекотал ноздри, усиливая аппетит посетителей. Вдоль круглых стен с потолка спускались голубые цветы Шахривара. Крупные многолепестковые гирлянды, окаймленные золотыми прожилками, цеплялись усиками за только им известные шероховатости на литом стекле.

Нас встречал хозяин кафе – мужчина, одетый в золотые парчовые одежды, с выглядывающим круглым брюшком. На его плечах мирно лежали два хвоста, увенчанные украшениями – щеточками. Желтые глаза с опущенными нижними веками, черные вертикальные зрачки с интересом изучали нас. Круглое лицо с маленьким, еле выступающим носом и тонкими губами, лысина и отсутствие ушных раковин делали его похожим на земноводное.

– Добро пожаловать. Дариан Шах к вашим услугам.

– Мы хотим перекусить. Недорого, – заявил Эмиль, понимая, что значат раздувшиеся ноздри у шахриварца.

Лягудов очень привлекали молодые землянки. Они заманивали красавиц в свои сети дорогими подарками, баловали, выполняли желания. Но поговаривали, что эта раса не гнушалась использовать гипнотические внушения, хотя подобные манипуляции категорически запрещались законом.

– Всегда рады таким прекрасным созданиям. – Тонкие губы Дариана дрогнули в змеиной улыбке. – Я провожу вас.

Он хлопнул в ладоши, и с потолка спустился прозрачный круг – лифт, который поднял нас на средний уровень аквариума. Ощущение огромного пространства над головой оказалось не чем иным, как обманом зрения, создаваемым за счет голографии. Кафе состояло из нескольких уровней-этажей. Разместив нас за столиком, он одарил меня и Мари многозначительным взглядом и удалился, уступив место официантке.

Женщины Шахривара отличались от мужчин лишь более скромной одеждой и наличием черных кудрявых волос. Их лица с возрастом не старели, и только за это многие дамы других рас им завидовали. Это, безусловно, считалось преимуществом и достоинством всех лягудок.

– Что будете заказывать? – Официантка приготовилась запоминать.

Мы водили пальцами по огромному меню, веселясь при чтении состава отдельных блюд, и в конечном счете остановились на говядине с анцискантским перцем, а также паре салатов из сезонных овощей под соусом «Долль». Когда нам принесли салаты, политые фиолетовой кашей, мы дружно переглянулись.

– Похоже, кому-то пустили кровь, – заунывным голосом потянул Эмиль. – Может быть, какой-нибудь маленькой шахриварской девочке…

– Ох, и глупости ты несешь. – Я улыбнулась, с опаской ковыряя вилкой в листьях салата. Подцепив один, я попробовала языком этот самый «Долль» и прикрыла веки, наблюдая сквозь полуопущенные ресницы за друзьями.

– Же-ень, что случилось? – На меня с беспокойством смотрели две пары глаз.

– Мм… – Я окунулась в кисло-сладкий вкус черники с чем-то пряным и незнакомым, а легкая вязкость соуса должна была идеально подчеркнуть все вкусовые оттенки зелени и овощей.

– Что?

– Бе-е-есподобно…

Популярный в кухне лягудов соус изготавливали из ягод, выращиваемых на болотах Шахривара. Мари и Эмиль налетели на свои порции, почавкивая от удовольствия. Еще не встречался ни один житель измерений, кому бы не понравилась кухня «земноводных». Их специи обладали особенностью воздействовать на рецепторы языка, который мозг воспринимал как «вкусно» или «очень вкусно».

– А может, у них одна-единственная специя, которую они кладут во все блюда? – подозрительно прищурившись, предположил Эмиль.

– Ничего подобного, – хмыкнула Мари, сморщив маленький носик. – Я смотрела передачу по визору, показывали Шахривар – все специи разные.

– Ну выкрасили их в разные цвета…

– Не-а. Наина со Росина пробовала каждую приправу и сказала, что они по виду одинаковые, как мука, но все разные.

– Нашла кого смотреть… Наина скандальна, и у нее все ради рекламы.

К нашему столику подошла лягудка. Она вынесла на подносе две креманки с десертом и поставила их на стол:

– Подарок девушкам от Дариан Шаха, – положила пару визитных карточек, расшитых золотом, на стол для каждой из нас. – Он просил передать, если что-то будет нужно, хозяин готов все сделать.

– Принесите, пожалуйста, счет, – недовольно произнес Эмиль. Он нахмурил брови и крепко сжал челюсти от возмущения. Рассердился!

– Э-эй, ты чего? – засмеялась Мари.

– Он нагло клеит моих девушек! Разве не понятно?

– Эмиль. Перестань, – шикнула я на него. Ревнивец, смотри-ка! Ну ладно я, а при чем здесь моя подруга?

Мы смаковали десерт, едва ли не облизывая пальцы. Сладость взрывалась оттенками ванили, сливок и корицы на наших языках. Стоило только подумать о том, что ты любишь, и очередная ложечка оправдывала ожидания.

Официантка принесла расчетный счет-аппарат. На тонком черном стекле красовались изображения съеденных нами блюд с цифрами количества и общей стоимости.

– Я заплачу, – сказал Эмиль и поднес перстень к датчику.

– Тысяча единиц за троих. Недурно.

– Все-то ты деньги считаешь, Жека, – подколола Мари.

– Знаешь… Мои родители лимитированно высылают единицы, – насупилась я. – И следят за моими расходами.

– Да ладно, знаю. – Щеки моей подруги загорелись. Смутилась… Она поправила очки, которые упрямо носила, избегая исцеления, и мечтательно произнесла: – Ах! Как все-таки хорошо не нуждаться в деньгах…

– Нам пора. – Эмиль встал со своего кресла, недвусмысленно приглашая на выход.

– А я, пожалуй, схожу на экскурсию к Дариан Шаху, – вдруг задумчиво произнесла Мари, почесывая плечо.

– Мария Синица! Ты с ума сошла! Ты и лягуд?

– Ну просто посмотрю, какая у них кухня и действительно ли специи как мука. – Она ласково улыбнулась. – Ну в самом деле, такой шанс.

Пришлось оставить Мари около лягуда, который, провожая нас, расцвел в широкой улыбке от счастья. Как только мы вышли из кафе, Эмиль взял меня за руку и нежно погладил пальцы.

– Ну что? Поедем к тебе?

– Хорошо, – улыбнулась ему, разрешая себя проводить.

– Авиан поведу я?

– Вот еще!

Что-что, но пилотировать я предпочитала сама. В считаные минуты мы оказались на месте. Уютная квартира-студия встретила нас тишиной и прохладой. Встроенная система кондиционирования поддерживала приятный микроклимат, влажность и температуру, какую я люблю, чтобы не мерзнуть и не сгорать от жары.

Обстановка внутри самая обычная. Ретромебель, представляющая из себя мягкий угловой диван, обитый зеленой тканью, журнальный деревянный столик и небольшая горка с милыми сердцу вещицами.

После слияния миров появилась мебель, которая могла убираться, сжиматься, прятаться, освобождая место в жилищах, но мне нравилось видеть заполненное пространство, как когда-то в давние времена.

Остановилась возле зеркала, привычно скользя по себе взглядом. Невысокого роста девушка, светло-русая, с немного вздернутым носиком и миндалевидными глазами серого цвета. Эмиль подошел сзади и обнял меня, прижавшись щекой к волосам. Выше меня на две головы, широкоплечий, короткостриженый и кареглазый. Если не считать, что временами я просто сходила с ума от его занудства, в остальном мой друг был внимателен, ласков и щедр. И он любил меня.

– Как мне нравятся твои пухлые губки, – протянул он, разворачивая меня к себе. – Осталась неделя, – мечтательно продолжил, вдыхая аромат моих волос. Замычал от удовольствия. – Мм… Как вкусно пахне-е-ешь.

– Неделя… И что потом?

– Мы начнем взрослую жизнь.

– Скучно…

– Почему? Удобно, когда знаешь свое завтра.

– Ну и что хорошего, когда жизнь распланирована кем-то?

– Не кем-то, а лучшими умами Империи.

– Звучит глупо и пафосно. Много они знают, лучшие умы. Одаренный сапожник никогда не станет поэтом просто потому, что у него кровь третьего уровня. А девушка не сможет выйти замуж за любимого из-за того, что у него худшие гены.

– Но нам-то это не грозит. – Эмиль стал покрывать мелкими нежными поцелуями мой лоб, глаза, щеки. – Сразу надо думать с кем общаешься.

Мой жених в чем-то прав. Каждый человек с рождения знает свою принадлежность. Первый тест делают еще в роддоме. Результаты теста наносятся на запястье временно, сроком на двадцать лет. Финальный тест – контрольная проверка соответствия, завершающий штрих будущей жизни. Получил уровень, внутри него группу, маркер – список рекомендаций умений и способностей, и все: доучиваешься и на работу.

Эмиль вдруг посильнее обхватил меня, присел, и вот я взлетела и беспомощно барахтаюсь у него на плече, как куль с мукой, то ли подыгрывая ему, то ли возмущаясь от такого бесцеремонного поведения, щедро одаряя его спину легкими тумаками. Он с хохотом валит меня на диван и накрывает собой:

– Сейчас я тебе покажу, как со мной скучно!

Ну разда-а-авит же… Не думала, что он такой тяжелый. Надо же додуматься! Улегся!

– Тяжело, – пискнула я, уперлась руками в его грудь, заставляя скатиться на бок.

Эмиль забрался мне под блузку. Его неумелые руки шарили по моему телу, останавливаясь на местах, которые наиболее возбуждали его. Легкими нежными прикосновениями задержался на моей груди, поглаживая аппетитные выпуклости, затем быстро пробежался по бокам, внешней поверхности бедер, забрался под юбку и подобрался к их внутренней стороне. Он будто боялся сломать меня неумелыми действиями мальчика, получившего для исследования фарфоровую куклу своей старшей сестры, но в то же время пытался избавить меня от одежды, едва гнущимися пальцами расстегивая пуговицы и замок.

От его касаний мне стало щекотно, и я громко рассмеялась, глядя на его сосредоточенное лицо с вытянутыми бантиком губами. Эмиль смутился и отодвинулся:

– Что смешного?

Оби-и-иделся. Я смотрела в потемневшие от желания глаза, но, увы, не разделяла его страсти.

– Не обижайся. Просто вспомнила, что до тестов еще неделя… Мы должны держать себя в руках.

Взгляд моего жениха потеплел, на его лице появилась улыбка. Трогательная такая, нежная.

– Всего-то. А я подумал, что ты смеешься надо мной.

– Почему?

– Ну, ты прекрасно знаешь. – Он отвернулся.

– По-че-му? – Я подвинулась к нему и слегка ущипнула его за бок.

– Я еще никогда не занимался сексом с девушкой, – выдавил Эмиль, не поворачиваясь.

– Ты так говоришь… как-будто с недевушкой уже занимался, – засмеялась я.

Он повернулся ко мне, буркнул виновато:

– А с кем, по-твоему, я мог бы это делать?

– Ну-у не знаю… Может, с бабушкой какой, – я лукаво смотрела на него, – или… – желание разрядить обстановку стало сильнее… – с мальчиком…

Увидела, как округляются его глаза от моего неожиданного заявления. Эмиль возмутился!

– Ты такая развратная, Евга! Я тебе сейчас покажу, с кем я и чем занимался!

Он резко сгреб меня в объятия. Стал грубее, настойчивее. Впился в мои губы страстным горячим поцелуем уверенно и нахально. Крепко стиснул меня, прижался, закапываясь одной рукой в мои волосы, а другой добрался до груди, нежно подминая ее пальцами так, что низ живота сразу налился приятной теплой тяжестью. У-у-ух, как это было волнующе! Жарко! Так захотелось продолжения…

И датчик сработал. Эмиль меня возбудил. На стене играл позывными огоньками черный экран, призывая к скорейшему ответу. Строгие родители. Не отвечать нельзя. Вызовут полицию нравов и вколят потом «успокоин» на год.

Еще шестьдесят лет назад секс был более доступен. Бабушки и дедушки, не оглядываясь на группы крови, встречались, любили друг друга, выбирали себе партнеров еще до двадцатилетия. После прихода к власти Бессмертных все изменилось и сторонников строгой морали оказалось гораздо больше, чем предполагали изначально. Родители вшивали детям чипы рядом с группой, которые следили за уровнем гормонов в крови, заменяли прививки и служили дополнительным датчиком слежения за любимыми чадами. Эти чипы так же торжественно удалялись в день финального теста. Больше всего не везло тем, у кого день рождения был в начале года. Им приходилось ждать дополнительный год.

– Включить связь, – скомандовала я визору, поспешно оправляя одежду. Сразу заметно, как нахмурена и обеспокоена мама.

– Евгения, что случилось?

– У меня в гостях Эмиль…

– Женя, до финального теста осталась неделя.

– Да что с вами со всеми происходит?

– Что не так?

– Как помешаны все на этих финальных тестах…

– Не дерзи, девочка. Хорошо, что тебя не слышит отец.

– Прости, мамуль, просто я тоже нервничаю.

– Не делай глупости, милая, и помни – мы любим тебя.

Экран погас, оставив меня наедине с Эмилем. Правда, и запал в нас также испарился как не бывало.

– Евга, лучше мне уехать домой, – мрачно произнес парень и спустя несколько минут, сухо чмокнув меня на прощание, исчез в сгущающемся полумраке вечера.

Отчасти я его понимала. Представляю, каково парням сдерживать бушующие гормоны. Только если инъекциями. Но чаще встречались те, кто терпел либо пользовался услугами разгульных дев. Что тоже было опасно. Заразные болезни никто не отменял.

Ну… Пожала плечами. И к лучшему! Терять невинность раньше времени не хотелось, где-то в глубине моего сознания жила неуверенность. Люблю ли я Эмиля? По-настоящему ли? Поживем – увидим. Я прошла на кухню, поставила чайник на электроплитку – горячий чай с малиной перед сном был бы в самый раз.