Читать книгу За гранью времени - Елена Бурдина - Страница 2

Ароматный бергамотовый чай медленно остывал в чашке. Мы сидели с Машей на кухне, и незаметно, как это бывало часто, болтовня ни о чем перешла в серьезный разговор.

– Я не знаю, что делать, я запуталась окончательно.

– Не страшно, давай разберемся. Сформулируй твою проблему.

Хорошо иметь подругу-психолога. Которая поможет, когда раскиснешь, встряхнет, и если нужно – вывернет наизнанку. Это для меня, она подруга юности, Маша, а для других Мария Алексеевна, и попасть к ней на прием не так уж просто. Я задумалась.

– Проблема в том… Вот у меня все есть, все, что мне надо, в материальном плане. И в моральном. Но. Я хочу встретить СВОЕГО мужчину. За которым – хоть на край света.

– И что тебе мешает?

– Не знаю. Все не то. Не мое. Я не ищу какой-то определенный образ: рост, цвет глаз, привычки, характер. Нет, это конечно, важно – но это не главное.

– А что главное?

Повисло молчание.

– Может родство душ. Может что-то еще такое, о чем трудно сказать – но можно сразу почувствовать. Вот если я его встречу – я его сразу узнаю. И он меня тоже. Наша встреча предопределена. Но никак не происходит, почему-то.

– Что мешает?

– Не знаю…

– Хорошо, давай поработаем.

Мы прошли в комнату, я уселась поудобней, на небольшом диванчике и приготовилась к сеансу. Это кажется несложным: психолог задает вопросы – ты отвечаешь. Да только вопросы не простые, а как говорится, волшебные. То есть те, которые открывают дверку в подсознание.

Главное – не анализировать ничего, а отвечать, не задумываясь, тогда, вот эта самая дверка и откроется. И появится ответ на твой вопрос, может не сразу, не на блюдечке, но появится.

Маша всегда говорила, что работать со мной легко. Фантазия хорошая, мышление образное, дверь в подсознание не заблокирована. Открывается с пол-пинка.

Мы начали работать, я закрыла глаза, чтобы не отвлекаться и послушно отвечала на вопросы. Смутные образы появлялись перед глазами, но как-то все было расплывчато. И вдруг, в памяти всплыла картина, вернее сон, что приснился когда-то давно, но очень хорошо запомнился. Такое забыть сложно – настолько яркими были краски, запахи и ощущения.

– Что это Маш? Картинка из прошлой жизни?

– Может быть. И возможно, там есть ключ к твоей проблеме. Что за картинка, расскажи подробней.

Анна во сне услышала бряцание оружия. «Какой странный сон», – подумала она. К звукам добавлялся слабый запах кожаных перевязей и ремней. Она приоткрыла глаза: летнее утро врывалось в окно, топорщились ветки дерева, свиристели птицы. «Рано, еще посплю». И она провалилась в полудрему. Хорошо как… Хорошо просыпаться дома. Ощущение счастья разлилось по всему телу. Хорошо жить в лесу: не ютиться в тесном городе, не слышать с утра криков соседей, не нюхать запахи сточных канав.

Они уже несколько лет, как жили в лесничестве, старый большой дом приютил их дружную семью. И часто, Анна с матерью оставались совсем одни в доме, отец и два

брата были постоянно в разъездах.

Отец уехал всего неделю назад, почему же пахнет кожаными ремнями и дымком, – мать спозаранку растапливает печь? На пол упала крышка от кастрюли. «Тише, Анну разбудишь», – услышала Анна папин голос.

«Он вернулся, это не сон,» – открыв глаза, обрадовалась Анна, соскочила с постели, и босиком помчалась по деревянной лестнице, на первый этаж. Она бросилась отцу на шею, тот закружил ее вокруг себя, как в детстве.

Я открыла глаза и посмотрела на Машу.

– Вот! Когда-то, после этого сна – я жалела, что проснулась. Я хотела вернуться опять в свой сон. Там – я была дома, там я была счастлива!

– Ну так вернись туда, и посмотри, что дальше было. – Спокойно посоветовала Маша.

– Получится? – Засомневалась я.

– Получится. Какая главная эмоция там?

– Счастье. Радость от встречи с отцом, и восторг от предвкушения подарков.

– И что тебе подарили?

…Малахитовые бусы. Красивые такие: маленькие кубики с закругленными уголками. Потрешь этот кубик пальцем – и он засияет свежей сочной зеленью.

Анна была младшим ребенком, и пользовалась всеми прелестями этого положения. Отец ее баловал, привозил всегда из поездок всякие сладости и игрушки, а когда Анна подросла – игрушки заменили украшения и красивые платья.

Однажды, ей было тогда только тринадцать, отец привез необычайной красоты жемчужное ожерелье, – мать только ахнула, как выяснилось потом – оно стоило месячного жалования. Идеальные жемчужины в золотой оплетке, ожерелье для принцессы.

«А что делать,» – говорил отец, – « приданое надо собирать. Только на красивые глаза, женихи сейчас не клюют. А нашей Анночке, в женихи нужно принца, не меньше».

Отец любовался своей дочкой: зеленые глаза, как листва под солнцем, темные блестящие волосы, как кора молодого дерева. Она расцветала, как тонкое деревце, перенесенное из душного города на лесную поляну.

У отца были дворянские корни, но их семья разорилась после очередной войны. От фамильного замка остались одни развалины, отец не любил об этом вспоминать. «Не в титулах счастье», – говорил он. Анне осталась только красивая фамилия, и мечты встретить принца, впрочем об этом – мечтали все девушки в то время.

Анна представляла: вот будет проезжать какой-нибудь принц, через их лес, на красивом коне; а она выйдет такая, тоже красивая, в своем ожерелье; принц влюбится в нее и увезет к себе в замок. Потом будет свадьба и много-много гостей…

Когда они еще жили в городе, по вечерам, Анна часто делала вид, что спит, а сама слушала, как мать болтала с соседкой. Как-то, они обсуждали свадьбы своей юности.

– У вас соблюдали право первой ночи? – Спрашивала городская соседка.

– Конечно, только не каждой везло. Герцог приходил не на все свадьбы, если только у него было время, и невеста была симпатичная.

– Почему считали, что повезло, если пришел?

– Как почему, он приходил с богатыми подарками: для семьи невесты, для семьи жениха и для молодых. Увозил невесту в замок, – а гости продолжали праздновать. Утром девица возвращались довольная, герцог знал, как обходиться с женщинами; да еще с нарядами и украшениями.

– Ну а жених, как относился?

– Да хорошо относился. Считалось почетным, если род разбавится дворянской кровью.

– А если ребенок рождался, похожий на герцога?

– Это редко было. Но если так получалось – вдвойне повезло. Он считался конечно, сыном этой пары, но герцог помогал деньгами; когда подрастал ребенок – отправлял учиться. А если девочка – то родителям вообще можно было не беспокоиться ни о приданом, ни о женихах. Отбоя не было.

– А к тебе на свадьбу не приезжал? – Продолжала допытываться соседка, – вон дочка у тебя какая, ты наверное тоже, была молодая интересная.

– Да была, – отмахнулась мать, – женихов немало было вокруг. Но приехал Ян, молодой, красивый – и я влюбилась без оглядки. Родители были против, – ни кола, ни двора, только что фамилия дворянская. Я долго не думала, села к нему на коня и уехали мы. Повенчались потом, он был на королевской службе, жалование получал приличное. А осталась бы в деревне – думаю да, приехал бы ко мне герцог, он на меня поглядывал не раз, хотя мне только шестнадцать тогда было.

Анна думала – как было, наверное, обидно девушкам, к которым он не приезжал на свадьбу. Ни тебе подарков, ни путешествия в замок. А в замке интересно, там часто проводились рыцарские турниры на копьях и мечах.

Братья учили ее сражаться на мечах, – вроде бы в шутку, посмеиваясь над ее желанием воевать. Но Анна тренировалась часами, чтобы доказать старшим: что она не какая-то «неумеха мелкая». Отец хмурился: не женское это дело, не дай Бог, чтобы понадобилось…

Я открыла глаза и вскочила.

– Я помню! Вот так берется меч… – Ладонь словно почувствовала приятную тяжесть рукоятки. Женский меч – он не большой, когда опускаешь руку – кончик лезвия касается земли. Но он тяжелый! Это же сталь, настоящая. Когда я тренировалась – старший брат крепко перевязывал мне запястья мягким кожаным ремнем, чтобы не вывихнуть руку. Рука с воображаемым мечом взлетела наверх:

– Вот это прием для защиты… Это тоже. А это для нападения. Для защиты женщинам можно держать меч двумя руками, так как сила мужского удара – внушительна. И встречая удар, нужно чуть-чуть пойти к нему навстречу и меч слегка повернуть, чтобы удар прошел как бы вскользь…

Я стояла посреди комнаты с воображаемым мечом, в боевой стойке, Маша глядела на меня, раскрыв широко глаза.

– Мы конечно в сторону ушли от сеанса, но если хочешь – продолжай, интересно. Может, что-то еще всплывет, ты рассказывай, рассказывай.

– Мечи женщины носили не сбоку, а сзади, на спине. Когда появлялась угроза, нужно было присесть немного, вот так – и выхватить меч, приготовившись отражать нападение. Маш, откуда я это знаю? – Отведя руку с мечом в сторону, я растерянно смотрела на своего психолога. Это картинки из моей прошлой жизни?

– Да, возможно, – кивнула Маша. – Раз пришли эти воспоминания – окунись в них, проживи их еще раз, возможно и найдется корень твоих проблем.

Я вздохнула.

– Ну что, продолжим дальше? – Спросила Маша.

– Продолжим.

– Тогда вспоминай, что было дальше, тебе пригодились твои навыки владения мечом?

Рука с невидимым мечом опустилась.

– Не помню.

– Вспоминай.

Я села опять на диван, закрыла лицо ладонями, потерла лоб. Нет, не помню… Несвязные картины перед глазами.

– Часто тебе перевязывали запястья?

– Нет, нечасто. Отец с братьями редко бывали дома.

Они уезжали, и говорили что едут «на войну». Когда Анна спрашивала, что там, и как, ничего особо не рассказывали. «Война – это всегда плохо. Что о ней говорить. Хорошо, что у нас тихо». Отец и братья ездили по лесам, и сражались с разбойниками. Пусть, это была и не настоящая война – но разбойники воевали серьезно, оружия у них было достаточно.

Младший брат приехал как-то раз, с раненой рукой, мать неделю прикладывала травы, перевязывала, плакала, говорила: « Больше не пущу». Но куда там, рана затянулась – и опять они уехали втроем.

Анна не понимала, почему воевать это плохо, отец с братьями приезжали веселые – им хорошо платили за работу, с деньгами и подарками.

Мать однажды рассказала: что в детстве, ей пришлось пережить нападение. Напали на ее деревню, она с мамой и сестрами отсиделись в подполье. А у кого подполья не было – многие погибли, девушек насиловали, дома грабили и поджигали. Вот что такое война.

– Так это было давно, – возразила Анна.

– Ты думаешь сейчас, не грабят и не убивают? Это нам повезло, что живем в тихом месте, и король о нас заботится, держит армию на границе.

Анна задумалась:

– А если нападут с другой стороны, и войско не успеет прийти?

– Тогда плохо придется, – вздохнула матушка и перекрестилась.

Но именно так и получилось. Счастливая жизнь закончилась в один момент. Анна сидела перед зеркалом и примеряла свое жемчужное ожерелье, когда услышала возле дома ржание коня.

Прискакал на лошади встревоженный отец, их предупредить:

– Через лес идет армия, на город. Быстро в подпол, и не шуметь!

Он отодвинул половицу, Анна с матерью спрыгнули вниз, отец взял что-то тяжелое, и заколотил половицу гвоздями.

– Как же мы вылезать будем? – Удивилась Анна.

– Бог даст, вылезем. – Вздохнула перепуганная матушка.

Через какое-то время, наверху загрохотали шаги, падала мебель, раздавался звон мечей. Анна с матерью, сидели на сундуке в углу, обнявшись, боясь пошевелиться. Потом все стихло.

– Не волнуйся, – успокаивала мать, – придет твой отец и вытащит нас отсюда.

Время шло, отец не приходил. В подвале были кое-какие припасы, они подкрепились, и задремали.

Сколько прошло времени, неизвестно, но проснувшись, Анна поняла, – надо выбираться самим. В сундуке, среди старых железяк, оказался молоток. Анна с маминой помощью, передвинула сундук на то место, откуда они спрыгнули, стала стучать по половицам, – одна из них поддалась. Еще немного усилий, – и они смогли выбить доску и вылезти наружу.

В доме все было перевернуто, пропали деньги и драгоценности. На крыльце лежал мертвый отец. Он успел предупредить их, но не успел спастись сам. Видимо, он сражался до последнего, но силы были слишком неравны.

Вскоре, пришло известие о смерти братьев. Мать, словно впала в ступор, целыми днями сидела на одном месте, ничего не хотела. Анна, чуть ли не силой, заставляла ее немного поесть. Через неделю, в дом постучалась монахиня.

– Люди рассказали о вашей беде, я пришла узнать, не нужна ли помощь.

Анна посмотрела на доброе лицо пожилой женщины, и дала волю слезам. Слишком тяжелый груз событий, для пятнадцатилетней девчонки, свалился на нее в последнее время.

Мать определили в приют для вдов.

– Там о ней позаботятся, помогут, через какое-то время – она приедет к тебе, – пообещала монахиня. Анну пригласили пожить в монастыре.

– Поживешь, посмотришь, – сказала матушка-настоятельница, – может, останешься здесь и дальше, а не захочешь, уйдешь в мир.

В монастыре ее встретили приветливо. Но первое время, Анна частенько плакала, вспоминая свою прошлую, счастливую жизнь, и понимая, что эта жизнь ушла безвозвратно. Она прижимала к лицу свои жемчужные бусы, единственный, уцелевший подарок отца.

– Не плачь, дитя мое, – утешала ее сестра-наставница, – что ушло, того не вернуть. Но будет что-то другое.

– Никогда не будет у меня отца, – возражала Анна.

– Возможно, у тебя будет муж, который будет любить тебя.

– Нет, не может быть человека, который будет любить меня, так как любил он… – Слезы тихо катились по щекам, и остановить их, казалось не было никакой возможности.

– Такой человек есть. Взгляни на этот лик. – Сестра показала на икону Иисуса Христа. – Он любит тебя, он любит нас всех, и его любовь непроходяща. Помолись, Анна, и тебе полегчает. Отец наш небесный, никогда не оставит тебя.

Анна посмотрела на икону: такой добрый и понимающий взгляд. Она нашла в молитвах успокоение и надежду.

Через три года, Анне нужно было принимать решение: или оставаться в монастыре и принимать постриг, или попробовать жить в миру. Анна скучала по своему дому, в лесу. Но вернуться туда одной – нет, она бы не смогла.

Мать не пережила потери мужа и сыновей, Анна осталась сиротой. Были родственники матери в деревне, но Анна видела их совсем маленькой, и совершенно не помнила. Ехать к чужим людям не хотелось, здесь, в монастыре, все было знакомо и спокойно. Но оставаться в монстыре навсегда, только потому, что некуда идти, правильный ли это выход?

Настоятельница, видя ее нерешительность, решила помочь. Она дала Анне задание: отвезти письмо и подарки своей сестре, тоже настоятельнице монастыря, но в другом городе.

– Но это так далеко! – Испугалась Анна.

– Ты уже взрослая девушка, справишься. Поедешь не одна, я дам тебе повозку и кучера. Я давно не видела свою сестру, а в письме всего не напишешь. Расскажешь ей о нашем житье, посмотришь, как живут они. Их монастырь возле большого города. Может быть, захочешь остаться там, выйдешь замуж.

– Я вернусь, матушка! – Возразила Анна.

– На все Божья воля. – Изрекла монахиня и перекрестила ее.