Читать книгу Открывающий двери - Елена Чалова - Страница 4

В самых последних днях августа приехал брат. Ромиль, чья комната была на втором этаже, услышал шум подъехавших машин, гомон, знакомые голоса. Младший сын барона вошел в дом со свитой, они топали, говорили громко, смеялись, подначивали Машу, привезли девчонкам гостинцев. Все собрались в зале, и до Ромиля долетали звуки музыки и голоса. Потом открылась дверь, и брат вошел в комнату, где скорчился на кровати Ромиль. Он подошел близко и стоял, глядя сверху вниз на бледное, покрытое испариной лицо старшего брата, искусанные губы и запавшие глаза. Потом улыбнулся и заговорил. Ромиль сел и смотрел на брата исподлобья, с трудом соображая, что именно он говорит.

Сегодня был чертовски плохой день. Менялась погода. По небу бродили тучи; березы и елки скрипели и стонали под порывами ветра, а у него мучительно болела рука. С утра старуха пыталась напоить его каким-то отваром, но тот получился особенно горьким и гадостным. Ромиль отшвырнул чашку, крикнул: «Отравить меня хочешь, старая?» И вот теперь расплачивался за свой каприз. Боль подступала, словно ее пригонял ветер, и тогда кто-то злобный и безжалостный принимался скручивать жилы и тянуть, тянуть. В голове мутилось, перед глазами колебалась туманная пелена, он плохо слышал и вообще почти переставал воспринимать окружающее.

Потом опять налетал порыв, и боль отступала, оставляя молодого человека обессиленным, скрючившимся, покрытым холодным потом. Смысл слов пробивался в измученный и одурманенный болью мозг медленно, но все же он понял, что брат принес приказание отца. Барон считает, что Ромилю нужно жениться. Жена, мол, будет при нем и здоровье поправиться, и вообще пора, а сейчас момент как раз удачный… Та малолетка, что ему сватали, что с нее! Есть девушка постарше, ей как раз исполнилось пятнадцать. Зовут Шанита. Красавица и умна, а поет, как поет! Как принято при цыганском сватовстве, был снят специальный видеоролик, своего рода рекламный фильм о девушке по имени Шанита, и сейчас его смотрят все собравшиеся в зале. Пойдешь смотреть? Ромиль отрицательно качнул головой и буркнул: «Потом». Он разглядывал брата и вдруг удивился: ему показалось, что младший брат вырос и даже как-то повзрослел. И одет он не в джинсы, как обычно, а в хороший костюм, сейчас такие на пике моды – тонкая шерстяная ткань с блеском…

– Ты понял? – настойчиво спросил брат. – Что мне сказать отцу?

– Я выполню его волю, – пробормотал Ромиль.

– Вот и молодец! – брат прошелся по комнате, увидел у стены листы картона, изрисованные неровными линиями. Словно клубок змей сплетался, то ли в схватке, то ли в экстазе. Их упругие извивающиеся тела сжимались вокруг некоего центра, глядевшего с листа темной дырой, и при взгляде на эту путаницу становилось не по себе.

– Да, вот я тут тебе принес, – брат подошел к кровати и выложил на инкрустированный перламутром и полудрагоценными камнями столик пакетик с сушеной и измельченой травой и баночку с таблетками. – Думаю, это поможет лучше, чем Машина ворожба. К свадьбе тебе надо быть в форме.

Наркотики помогли. Боль не проходила, но теперь ее можно было терпеть. Голова после травы делалась легкой, и жизнь казалась не такой беспросветной. Маша поджимала губы, а порой и не стеснялась в словах, ругая дурь и дураков, которые ею травятся, но Ромиль только отмахивался.

Тянулись длинные дни. Теперь, когда он перестал с ужасом ждать приступов, Ромиль понял, что ему совершенно нечем заняться. Он проводил долгие часы, играя с Мито в карты. Бездумно марал листы картона или ватмана, рисуя что-то темное и страшное. Рисовать левой рукой было даже проще, чем правой. Ромиль принадлежал к той редкой группе людей, которые одинаково хорошо управляют обеими руками. Он часами стоял у некоего подобия мольберта, которое сколотил для него верный Мито, и рисовал, рисовал свою боль и свой страх. Потом спохватывался, что нужен костюм к свадьбе, подарки невесте и ее семье. И они ехали по магазинам, но поездки не всегда бывали удачными: часто подкрадывалась боль, лишая Ромиля интереса к происходящему. Он хватался за пузырек, торопливо глотал таблетки и, обливаясь потом или трясясь в ознобе, ждал, пока они подействуют. Сильнодействующие препараты лишали Ромиля чувства реальности. Он плохо понимал что происходит, не чувствовал времени, забывал, зачем они вообще куда-то отправились. Иной раз они возвращались с полпути, иной раз все же что-то покупали.

* * *

Ромиль посмотрел ролик своей невесты; действительно очень красивой девушкой и с хорошей фигурой. Оказалось, что Шанита умеет петь, танцевать, водить машину, ездит на лошади, умеет готовить.

– Из нее выйдет хорошая жена, – говорила Маша, дымя трубкой и одобрительно кивая седой головой.

Ромиль соглашался, оставаясь в душе совершенно равнодушным. Какая разница, эта невеста или другая? Впрочем, он все же рад был, что впереди есть некое событие, которого стоит ждать, рад был, что предсвадебная суета занимает его время, что он выходит в город, видится с родней… Все твердят, что он молодцом, что наконец-то выздоровел, и стараются не смотреть на изуродованную руку. Но что рука, рука – это пустяки. Вторая есть, а вообще главное для мужчины отнюдь не руки. Ромиль и сам это понимал. Главное для мужчины – голова и член, без остального можно обойтись. Но если его мужские качества никуда не делись, то с головой была беда. Боль, наркотики и вопрос «за что?» занимали все пространство черепной коробки. Ни на что другое там просто не оставалось места. Даже увечье не так расстраивало молодого человека, как то, каким именно способом он его получил. Авария, драка, падение с лошади – любой инцидент мог бы привести к аналогичной травме, но она была бы чисто физической.

Однако демон умудрился изуродовать не только тело. Мозг и душа, опаленные огнем боли и страдания, никак не могли вернуться в равновесие, не получалось у Ромиля стать прежним, и это чуяли и понимали все окружающие. Люди не то, чтобы сторонились его, но Ромиль замечал, что расставшись с ним, многие с облегчением переводят дыхание.