Читать книгу Созданные магией - Елена Чикина - Страница 9

Голова просто чугунная и безумно хочется пить. Открыв глаза, я не сразу поняла, что со мной произошло. Повернув голову, я увидела Женю – она дрыхла рядом со мной на кровати. Все сразу встало на свои места. Я вспомнила вчерашний день – самый веселый, радостный, безумный, самый счастливый день в моей жизни!

Когда мы с Антоном, наконец, покинули лестничную площадку и присоединились к остальным гостям, праздник был уже в самом разгаре. Единственную бутылку шампанского мы к тому времени выпили, и теперь в дело пошли напитки «для настоящих мужчин»: клюквенная водка и медовуха. С меня потребовали три штрафных шота. А потом мы стали играть в «я никогда не…», тоже на выпивание. Вчера я впервые в жизни столько выпила!

Голова кружилась, огоньки гирлянд завораживали, мы смеялась и танцевали. Потом начали играть в твистер, уже совершенно пьяные. Смех, да и только!

Чуть позже я вышла в коридор, Антон шел за мной, я взяла его за руку и потянула в свою комнату. Там было темно, только горели огоньки, мы снова поцеловались. Я вспоминаю ощущение его рук на моей талии, в моих волосах, на моем лице… Поцелуй длился и длился, сводил с ума, пьянил сильнее водки. Люблю его… Как сильно я его люблю!.. Не смогу больше без него.

Подумать только, прошел всего один день! Вот так вечеринка! Моя жизнь перевернулась, все мечты сбылись, я счастливей всех на свете!

Несмотря на головную боль, в прекрасном настроении, я выбралась из постели и пошла на кухню. Долго пила воду, потом съела йогурт и приняла ибупрофен. Включила кофеварку.

Пока готовился кофе, сходила в ванную, привела себя в порядок. Все еще красотка, стоит ли упоминать? Но теперь вроде привыкла. Я почистила зубы, убрала волосы в пучок. Вернувшись в коридор, я хотела заглянуть в гостиную, но в этот момент мне навстречу вышел Антон: на голове кавардак, глаза мутные.

–М-м-м… где у тебя ванная? ―голос глухой и несколько смущенный.

–Первая дверь по коридору.

Ого, никогда не видела его смущенным! Мы теперь встречаемся или как? Вчера мы ни о чем таком не говорили. Если подумать, мы вообще ни о чем, никогда, не говорили. Надо нагонять.

Я разбудила Женю: она долго пыталась меня отогнать, что-то бормотала неразборчиво, но наконец, проснулась. Вчера ночью (то есть сегодня утром) почти все ребята разошлись по домам, большинство из них живет в шаговой доступности, а моя улица, известная своими барами и ресторанами, никогда не спит. Так что добрались без происшествий.

Мы сели на кухне, я разлила кофе по кружкам, добавила сахар и предложила Жене тот же набор: воду, йогурт и ибупрофен. От последнего она отказалась.

–У меня не бывает похмелья, ―заявляет Женя, поедая йогурт.

Вид у нее помятый, выглядит она – как я себя чувствую.

–Сила самовнушения, или это приходит с практикой?

–Крепкая печень, это у меня в генах.

Мне такой печени не досталось. Пью кофе, и голову понемногу отпускает.

–Мила,― зовет меня из коридора Антон.

Я подошла к нему. Он выглядит намного лучше, волосы не стоят торчком, и уже оделся.

–Ты уже уходишь? Подожди, кофе выпей!

–Прости, не могу, пора домой, я уже и так сильно задержался. Сегодня праздник, а мой дедушка – ветеран.

Я не стала с ним спорить, не посмела. Но мне не хотелось его отпускать, у меня было какое-то странное предчувствие, что если он уйдет, то уже не вернется. Я провожала его глазами, привалившись к косяку. Но уходя, он обернулся, наклонился ко мне и поцеловал на прощание:

–До скорого!

От его улыбки мое сердце растаяло…

Я улыбнулась ему в ответ и продолжала улыбаться бессмысленной счастливой улыбкой, пока он спускался вниз. Предчувствия – полная чушь.

Когда я вернулась на кухню, Женя уже закончила завтракать:

–О-о! Так вы действительно поладили! Поздравляю, ты так давно этого ждала. Вы теперь встречаетесь?

–Даже не знаю… кажется да. Или нет. Наверное, после всего, что случилось, хотеть чего-то еще – наглость, но меня беспокоит, что он совсем меня не знает. Я-то долго за ним наблюдала, прежде чем влюбилась окончательно.

–Не переживай, узнает. Узнает, и уже никуда тебя не отпустит!

–Какая ты милая! Спасибо!

Хороший друг придет на твой праздник, а настоящий – поможет потом с уборкой. Где я это слышала? Не помню. Так вот, Женя – настоящий друг. Уборке конца-края не видно: грязная посуда, бутылки, мусор – это еще что! Вчера Алена с Егором кидались друг в друга тортом, и если я не отмою стены, бабушка меня убьет. Видно, не важно, насколько твои друзья ответственны, и как хорошо к тебе относятся. Когда в доме собирается пьяная толпа – жди беды.

Покрашенные краской стеклообои мы успешно отмыли, а вот мебели повезло меньше. Я застирала пятно на ковре и край диванной подушки средством для мытья посуды, но небольшой жирный след так и остался. Черт, я убью их! Но может, мне повезет, и бабушка ничего не заметит?

Наконец мы все вымыли и вычистили. Фух. Я от всего сердца поблагодарила Женю. Какое-то время мы с ней отдыхали, лежа на постели в моей комнате.

Свою спальню пару лет назад я обставила с большой тщательностью. В ее центре – большая кровать с металлической спинкой, накрытая белым покрывалом и украшенная золотистыми декоративными подушками. На стеклянных дверцах встроенного шкафа я нарисовала стилизованную яблоню с золотыми листьями краской по стеклу. Около окна стоит диван, на нем я читаю, устроившись со всем комфортом. А напротив кровати – книжный стеллаж во всю стену, его украшают фотографии в золотых и серебряных рамках, на них мы с Женей в детстве, дедушка (он умер, когда я была маленькой) и мы с бабушкой.

Нет там только фотографий моих родителей, они валяются в коробке под кроватью. Меня воспитывала бабушка, потому что родители бросили меня сразу после рождения.

Вот так.

Иногда мне почти все равно. Иногда у меня выходит совсем о них не думать. Но, сказать по правде, это все самообман.

Я редко в этом признаюсь даже самой себе, но мне их не хватает. Очень не хватает, с самого детства. Когда я была маленькой, я могла часами рассматривать их снимки. Мама, настоящая красавица, такая молодая, с темной помадой на губах по моде девяностых. Мы с ней очень похожи. Отец на единственной фотографии, обнимает ее за талию и явно любит. Красивый, как актер кино. Ему лет двадцать пять.

Я тогда часто мечтала: вот они возвращаются ко мне, объясняют, почему их так долго не было. Обнимают и говорят, что любят.

А в тринадцать я их возненавидела. Родители бросили меня, какое право они имеют хоть на каплю моей любви, хоть на одну мысль, посвященную им, если их не было рядом всю мою жизнь? В то время меня буквально душила обида, и я жаждала высказать матери с отцом все, что о них думаю.

Но потом я успокоилась – отболело. Отболело и прошло. Почти. Только изредка меня посещает давняя тоска, тяжело сознавать, что я недостойна любви собственных мамы и папы.

Мы с бабушкой теперь о родителях почти не говорим, но раньше она мне много о них рассказывала. По ее словам, они любили друг друга и встречались несколько лет. Но отец не хотел детей, и когда мама забеременела, он уехал, покинул ее перед самым моим рождением. А она помчалась следом за ним. И была такова. Я даже не знаю, живы ли они еще.

Зато у меня есть бабушка, самая чудесная на свете! Очень энергичная, деятельная, жизнелюбивая, самая дорогая, близкая! Я не буду переживать из-за родителей еще и поэтому – бабушка мне и отец и мать одновременно. Я не обделена любовью, никогда не была.