Читать книгу Межвременье. Хроники Пятнадцати островов - Елена Чипакова - Страница 3

Кьерлунд, 11 лет спустя

Во рту поселился навязчивый солоноватый вкус крови, но Майяр продолжал неподвижно стоять, не замечая, что прокусил щёку изнутри в попытке не разреветься. Утро едва наступило: над рекой ещё висел вязкий туман. В руках мальчик сжимал маленький глиняный горшочек. Он медленно перевернул его, и в реку посыпалась серая пыль. По обычаю, тело отца Майяра было сожжено на рассвете. Праху надлежало соединиться с рекой, чтобы хран Роньяр вернулся к Владыке реки, от семени которого пошли все кьеры. Во всяком случае, так говорилось в древней легенде. Теперь уже никто не приносил Владыке жертвы, да и Роньяр не был настоящим кьером, но традиции есть традиции.

Отец Майяра был человеком тяжёлым, нелюдимым и беззаветно преданным своему делу – охране того хромоногого и слепого на оба глаза создания, что в Кьерлунде теперь называли законом. За восемь лет службы хран не обзавёлся ни друзьями, ни женой. Вот и стоял его сын над рекой один.

На плечо подростка легла тяжёлая рука. Майяр вздрогнул и повернул голову: рядом с ним стоял пухленький лысый человечек с роскошной рыжей бородой. Папаша Ру держал трактир рядом с портом Гнильда. Он был единственным человеком в посёлке, который имел с храном относительно приятельские отношения.

– Чего делать-то собираешься? – спросил толстяк. – Ежели хочешь, иди ко мне в таверну помогать: всему научу, харчи бесплатно и заработок.

– Спасибо, господин Ру, – рассеянно ответил мальчик. – Но я уже решил: буду храном. Как отец.

– Так и я думал… – вздохнул трактирщик. – Кому ещё эта собачья работа нужна!

Толстяк протянул Майяру длинный меч с потемневшем лезвием и рукоятью в засаленной кожаной обмотке:

– Вот, возьми, мальчик. Повезло, что течением не унесло. Храну без оружия нельзя.

– Спасибо, господин Ру, – благодарно кивнул мальчик, принимая меч.

Трактирщик сочувственно вздохнул, потрепал Майяра по плечу и повернулся, чтобы уйти, но остановился:

– Норлинги сказали, что видели его вчера пьяным в стельку в порту. Только он не пил. У меня, во всяком случае.

– Я знаю: это они его утопили, – глухо ответил подросток, вскинув на добряка тёмно-серые глаза, в которых блеснул свирепый огонёк. – Они тут не зерном торговать собираются. Отец говорил, норлинги приплыли, чтоб дурман сбывать. Он и в гарнизон ходил к командиру, а тот сказал, что без доказательств это всё – бредни дурака, которому всюду мерещатся преступления, и он не будет обыскивать торговое судно без веских причин.

Толстяк хмыкнул и покачал головой:

– Ясно.… Только ты выбрось эту историю из головы. Всё равно ничего не можешь сделать. Тебе десять зим хоть минуло?

Майяр сердито зыркнул на папашу Ру:

– Тринадцать скоро будет.

Трактирщик покивал и, уходя, сказал:

– Не дрейфь, парень, но и на рожон не лезь. Авось Владыка не оставит сироту. В харчевню мою заходи: миску похлёбки всегда для тебя найдём.

***

После ухода папаши Ру Майяр ещё немного постоял на берегу, вдыхая солёный запах реки, потом подхватил меч и направился в порт. Корабль норлингов стоял в дальней части гавани. Несмотря на ранний час, вокруг сновали грузчики с мешками и ящиками, наваленными на деревянные тележки, подвыпившие моряки в самых оригинальных лохмотьях. Не спеша прохаживались наёмники, в надежде получить выгодный заказ. Майяр подумал и подошёл к низенькому неструганному столику, за которым сидел тощий служитель порта, принимавший плату с вновь прибывших кораблей.

– Господин Мару, – вежливо обратился к нему Майяр. – Скажите…

– П-ш-шёл вон, щенок, – не поднимая головы, фыркнул чиновник. Майяр набычился, выхватил меч и приставил кончик к шее служителя. Тот тонко взвизгнул и выронил перо, которым секунду назад сосредоточенно ковырял грязные ногти.

– Я хран Гнильда, так что отвечай! – буркнул новоиспечённый блюститель закона, раз и навсегда понимая, что Гнильд – не место демонстрировать хорошие манеры.

Служитель, оправившись от испуга, злобно сверкнул глазами, но кивнул.

– На корабль норлингов что-нибудь грузили? Или они сами какой товар привезли?

– Нет, пустые стоят, – проскрипел чиновник. – Сами только каждый день в трактир шляются. Да девки к ним, бывает, ходят.

– Какие девки? – не понял Майяр. Господин Мару тоненько захихикал:

– Ну да, где уже тебе знать-то, недоросль? Из «Персиковой ветви», даже из «Цветочного дома» бывали.

Майяр слегка покраснел и отошёл от развеселившегося служителя. Потом повернулся и отправился к дальнему причалу: на странный корабль, уже неделю стоявший порожняком, стоило посмотреть внимательнее.

Около десяти лет назад единственный сын правителя Кьерлунда был найден мёртвым в курильне. Герцог в горе и гневе сжёг все притоны вместе с их хозяевами. С тех пор торговля дурманными снадобьями была под строжайшим запретом. Торговали, конечно, ибо прибыльнее дела в Кьерлунде не было, но, если попадались, казнь производилась немедленно, а хран или военный чин, поймавший злодеев, получал награду.

По совести сказать, Майяру было плевать на дурманных торговцев и их жертвы: если уж кому-то нравится лежать в собственной урине, пускать слюни, а спустя пять-шесть зим подохнуть полубезумной развалиной, то семь футов им под килем. Отец думал иначе, и норлинги должны ответить за его смерть.

Палуба небольшого, но крепкого судёнышка под названием «Медуза» на первый взгляд казалась пустой, однако Майяр увидел в тени рубки невысокого крепыша, который бросил на мальчишку быстрый взгляд из-под кустистых бровей и закрыл глаза. Немного послонявшись рядом с кораблём, Майяр мысленно обругал себя тупицей: кто обделывает тёмные делишки среди бела дня? Оставалось надеяться, что дозорный не обратил на него особого внимания.

Когда Майяр шёл к выходу из порта, он стал свидетелем прелюбопытнейшей сцены. К столику Мару степенно приблизился представительный человек в неброской тёмно-серой одежде, сшитой из великолепного сукна.

– «Эмильена», – слегка надменно проронил он и бросил на блюдо чиновника несколько золотых монет. – На три дня.

Торговец повернулся, чтобы уйти, но Мару остановил его:

– Господин, осмелюсь предложить…

Майяр повернул голову и осторожно скользнул за угол склада: неясный инстинкт заставил его прислушаться к гнусавому голосу чиновника, который перешёл почти на шёпот.

– Полная защита вашего…

Почтенный купец перебил чиновника и, не понижая голоса, неприязненно сказал:

– Не городите чушь, любезнейший! Во всех портах Пятнадцати островов за охрану не требуют плату.

И он величественно указал на солдат гнильдского гарнизона, прохаживающихся между тюками и ящиками с товаром.

Чиновник испуганно огляделся и заговорил громче и убедительнее:

– Конечно, господин! Но за небольшую сумму сверху на ваш корабль выделяется дополнительная охрана. А если, не допусти Владыка, что-то случится деньги за охрану и стоянку вам будут возвращены двойне!

Купец недоверчиво хмыкнул и бросил на блюдо ещё пару монет. Мару покопался в складках своего балахонистого одеяния и с поклоном вручил торговцу документ, свёрнутый в трубочку:

– Благодарю, господин! Получите грамотку.

Майяр закусил губу, потом тряхнул головой и направился к паре солдат, сидевших на ящик и покуривающих трубки. Разомлевшие на солнышке и немного заскучавшие служивые отнеслись к храну довольно благосклонно. Как и следовало ожидать, ни о какой дополнительной охране судов они и слыхом не слыхивали.

Майяр хмыкнул: афера проста, как гвоздь. Предприимчивый Мару стрижёт деньги с купцов за липовую «усиленную» охрану. Риска почти никакого: если кого и ограбят, обещанную сумму он спокойно вернёт. Если он проворачивает эти делишки хотя бы с полдюжины лунных циклов, его капиталы почти не пострадают. Интересно, знает ли об этой самодеятельности господин Торп – смотритель порта?