Читать книгу Штормило! Море волнующих историй - Елена Чиркова - Страница 2

– Ну, есть тут у меня одна швея-портниха на примете. Серёжей зовут.

Подружка Ксюха всегда развивает тему телефонного разговора, как будто нехотя, не торопясь, вразвалочку.

Пока не психанёт.

– Серёжей? – насторожилась я.

– Серёжей, – что-то громко жуя в трубку, подтвердила Ксюха. – Ну чё… брать будешь?

– Так у меня выбора вроде нет… Выходит, возьму, – согласилась я неуверенно, потому что до сей поры меня обшивали только пожилые усердные тётушки, у которых под конец уходящего года оказалось дел невпроворот… Впервые отдаться мужчине было волнительно.

– Ну, тогда пиши номер! – скороговоркой, раздражённо, с набитым ртом повелела мне Ксюха. – Некогда мне тут с тобой сюсюкаться!

По ускоренному темпу речи подруги я поняла: ей неприятна мысль о том, что у нас будет общий портной.

– Нет, Ксюш… если ты не хочешь отдавать Серёжу – не отдавай… Хотя, чё переживать-то так? У нас всё равно фигуры разные. Да нас хоть в одинаковое одень, мы всё равно не похожи!

– Конечно! Я ведь толстая! – понесло Ксюху.

– Ксюш… Я не возьму Серёжу. Ты мне дороже.

– Да ладно… бери… Сама же с ним намаешься, – подозрительно намекнула на неожиданные обстоятельства Ксюха и продиктовала номер.

– Господа, товарищи! Наша новогодняя вечеринка выпала на четверг… поэтому тема маскарада – рыбный день!

За неделю до разговора с Ксюхой в актовом зале рыбоперерабатывающего консервного комбината, где я работаю, торжественно объявил с трибуны наш начальник Иван Карлович, плешивый, плюгавенький мужичок в изрядно поношенном классическом коричневом костюме, и двумя руками поправил галстук.

– Карлуша галстук правит! Сейчас от хохота животик надорвёшь, – локтем пихнул меня сослуживец Мошкин.

С этим сослуживцем я с утра до вечера бок о бок сижу в отделе рекламы и продаю оптовикам консервы.

Карлович – тоже на виду. Он давно «как облупленный».

Поэтому не только Мошкин, но и все комбинатовцы знают, что если начальник правит галстук – он шутит.

Как правило, неудачно.

Несмотря на несмешные Карлушины потуги, многие стараются хотя бы улыбнуться, потому что Иван – человек душевный, и жалко его обижать.

По залу прокатился смешок.

– Так вот! – вдохновлённый реакцией слушателей, продолжал Карлович. – Предлагаю празднование Нового года провести в родной нам стихии, на море!

Работники рыбного комбината навострили уши. Рядом с нашим комбинатом моря никогда в помине не было.

И большинство комбинатовцев моря отродясь не видали.

У тугодумов ёкнуло сердце: неужто теперь увидят?

Кто посообразительней – сразу понял, что Карлович снова шутит. Тем более вон, галстук опять теребит.

– Предлагаю наш комбинат на один день переименовать в Морское Царство! – провозгласил-таки Иван.

– А вот это уже не смешно! – с места выкрикнул Мошкин. – И даже обидно! Обмолвились про море – гоните море!

– А море – ваших рук дело! – решил начальник. – Наряжайтесь на праздник всякими рыбами, медузами, морской капустой и приходите на праздник.

– У капусты ног нет, – не унимался Мошкин.

– Тогда прикатись.

– Морская капуста не круглая, чтобы катиться, – опять «лез в бутылку» Мошкин.

– Значит, скачи, плыви, ползи, а на празднике будь! – начал сердиться начальник.

– Не… ползти я с праздника буду, – нагло намекнул на нехорошие последствия мероприятия раззадоренный Мошкин. – А на вечеринку я, пожалуй, и правда прискачу. На коне! На морском! В седле с селёдкой «под шубой»!

На том и порешили.

Через неделю мне предлагалось явиться на корпоративную вечеринку в костюме, видимо, рыбы.

Пока то да сё, через пять дней я позвонила Ксюхе.

Ксюха пообещала мне Серёжу.

У нас с портным остались сутки «с хвостиком».

– Слушай, ты Серёгу у себя в квартире на замок запри. А сама ко мне спать приходи, – почему-то шёпотом сообщила мне по телефону Ксюха в тот самый момент, когда у меня в коридоре призывно заулюлюкал домофон, предвещающий приход Серёжи.

– Зачем? – с трубкой у уха застыла я.

– Иначе «плакало» твоё платье!

– А кто его обидит? – несмотря на домофонную истерику, докапывалась я.

– Это тебя Серж обидит!.. Не сошьёт он тебе платье за сутки! – всё пуще распалялась подруга.

– Так он же обещал.

– Обещанного три года ждут!

– Он пьёт?

– Да не пьющий он! Просто творческий… Кутюрье!.. Сядет шить и уснёт… Ты ему через сутки позвонишь, а он тебе: «Я не золотая рыбка, чтоб по щелчку желанья исполнять».

Я кинулась отворять дверь творческому Серёже.

На пороге стоял очаровательный молодой человек.

Очень невысокого роста, зато стильно одетый и с доброжелательным выражением лица.

Это вам не Мошкин, который хоть и «положил на меня глаз» давным-давно, а всё равно с моего стола бумажные платочки тырит, когда простывает и сопливит.

А я позволяю.

Опасаюсь, что он сморкаться прямо в рукав своего «седого» от поросли катышей свитера станет.

А я этого не хочу.

Поэтому не забываю покупать платки.

– Я Серёжа, – представился гость. – Очень рад познакомиться.

И кутюрье поцеловал мне руку.

Изящность Серёжиных манер затмила мой разум.

Я кинулась сволакивать с него элегантную верхнюю одежду. Не знаю, как она называется… Ну, не курткой же такую модную вещь обозвать!

– Так что мы шьём? – обмерив меня пристальным взглядом, спросил Серёжа.

– Рыбу, – чувствуя, как от смущения по шее поползли багровые пятна, выпалила я.

– Не понял? – приподнял красивую бровь Серёжа.

– Ну, или медузу… Конька можно. Морского… Капусту, опять же.

– У вас карнавал, что ли? – предположил мой догадливый собеседник.

– Типа того… Морское царство… Рыбный день.

– Хм-м-м, – подложив кулак под подбородок, изучающе глянул на меня и по-сократовски сморщил лоб озадаченный мастер.

Он обошёл вокруг меня.

– Нарекаю тебя Русалочкой! – вытянув руку вперёд, провозгласил портной. И вдохновенно сверкнул очами.

Не успела я насладиться мощным эффектом Серёгиных слов, вновь раздался телефонный звонок.

– Ты сделала, что я сказала? – с наездом требовала отчёта Ксюха.

Я зажала трубку рукой и шмыгнула в спальню. Хорошо, что Серёга уже что-то рисовал в своём блокноте.

– Что надо было делать? Запереть Серёгу в квартире? – шёпотом орала я на Ксюху.

– Да! – ответно орала Ксюха на меня. – Только сначала его выгуляй. Сходи с ним в магазин, купи, что нужно… И под замок его. Иначе – пожалеешь!

– Как я ему об этом скажу?

– Прямо!

– Он согласится?

– Он тоже кушать хочет!

– А кормить-то его чем?

– Ой, ну я тебя умоляю… У тебя чё, консервы закончились?

– Серёжа, а оставайся на ночь у меня! – пылко воскликнула я. – У меня, но без меня, конечно!

– Не понял, – беспокойно глянув на дверь, признался портной, – зачем мне оставаться?

– Для уединения. Для погружения в пучину творчества. Вынырнешь обратно – глядь, а платье-то готово! Как сшил, сам не заметил!

– Из чего-шить-то? Из крапивы? Так я не ваша сестрица, а вы не заколдованный принц, – к месту вспомнив сказку про диких лебедей, остроумно возразил мне Серж, – ткани-то нет.

– Так и машинки швейной нет, и ниток нет, и мела, – жарко поддакнула я. – Серёженька, всё будет! Соглашайся!

Не дожидаясь ответа, я набрала номер такси.

«Сергей, диктуй домашний адрес», – велела я портному. А тот, заглотив-таки наживку, попался мне на удочку, назвав улицу и номер дома.

Я вернулась домой спустя сутки.

В квартире от сигаретного дыма «топор висел».

Запах курева отчаянно бился за власть с тошнотворных душком вчера, видимо, вскрытых консервированных сардин в томате.

Серёга сидел на стуле, закинув ноги в уличной обуви на кухонный стол, и красными от напряжения и бессонницы глазами, ничуть не смущаясь, в упор смотрел на меня.

– А вот и я пришла… Серёже денежек принесла, – чувствуя себя ещё и виноватой, пропела я.

– Кормилица ты моя! – оживился Серёга. И, спустив-таки ноги на пол, расторопно нырнул в мою спальную комнату.

– Примерь, – с видом фокусника, по велению которого вот-вот должно случиться чудо, протянул мне обнову Серж.

Я надела платье.

Из зеркала, как из голубоватой водной глади, на меня смотрела Русалка.

Платье из тонкого синего кружева плотно облегало фигуру, оголяя плечи и грудь, узкий подол ворохом лёгких оборок перерастал в русалочий хвост.

– Серё-ж-а-а-а, да где же ты раньше-то был?! – зачаровано вглядываясь в зеркало, отмороженно взывала я. – Да если б у меня такое платье раньше было! Да разве ж я рыбные консервы оптовикам продавала? Да я б сиганула прямиком к синему морю! Разбежалась бы с обрыва и в морскую пучину – плюх! Эх, Серёжа, Серёжа…

Карлуша меня не узнал. Ну, или просто с переполоху имя забыл. Пригласил на танец. Неуверенно топтался рядом, положив мне руки на русалочью талию, что-то мямлил. Морской царицей назвал.

– А вы почему не по теме одеты? – спросила я Карловича, расслабленно двигаясь с ним под советскую классику, под песню Антонова «Море, море…».

– Так я ж того… на собрании про рыбный день… пошутил, – признался затейник и, сняв руку с моей талии, потеребил свой поношенный галстук, затем препроводил к столу…

Карлуша не сразу узнал меня.

А я не сразу узнала Мошкина.

Да и как его было узнать без свитера в катышах?

Пират Мошкин был чертовски хорош собой.

– Никак у Джонни Деппа костюмчик «отжал»? – открыв рот от удивления, разглядывала я потрёпанную треуголку, белую атласную рубаху и красный широкий пояс морского разбойника.

– Не отжимал я ничего у Джонни… а вот у тебя платочки тырю… Простишь? – повинился передо мною пират и пластанул ножом цыплячью тушку. – Я больше на них не посягну. Я теперь ромом лечиться буду!

– Ничего, ничего… Бери платочки, не стесняйся, – заверила я пирата. – Взамен расскажи, где сундук мертвецов с золотом прячешь.

А потом нашу палубу качало.

Я, сидя за столом, смотрела на пирата Мошкина, который на танцполе прискакивал и вихлялся в кругу слегка «поддавших» матёрых акул, и думала: «А он не так уж и плох! Если лечить его вовремя… Не-е-е, не ромом… Любовью… Только любовью».

Я продралась сквозь толпу пьяненьких тётушек.

Пристроилась к Мошкину.

Вильнула русалочьим хвостом.

Мошкин удивился, а потом, переорав громкую музыку, протрубил мне в ухо: «Сейчас свяжу тебя тугими верёвками, уволоку на пиратский корабль, отчалим от берега, будешь жить со мной на необитаемом острове».

«Вяжи», – протянула я руки Мошкину.

– Ну чё, Русалка, хвост вчера не потеряла? – Ксюха привычно что-то жевала в трубку.

– Голову потеряла, – устало, но довольно ответила я.

– Штормило?

– На все девять баллов…

Потом я позвонила Серёже.

– Ты можешь приодеть одного Пирата? – спросила я.

– На вечеринке на хвост поймала?

– Точно… знатный улов случился, кормилец!

– Что шить будем?

– Что-нибудь не пиратское… Человеческое… Как по-вашему, по-модному, куртка твоя называется?

– Парка?

– Ага. Её!