Читать книгу Срывай с гвоздя крылья. Талант дается… каждому по его силе (Святое Евангелие) - Елена Чиркова - Страница 61

СЛЕПОЙ ДЕД

Глава 1

Я решила воспользоваться образовавшейся передышкой. Тоска по новородженным молокососикам уже вела меня по тропинке на ферму. По старой многолетней привычке я оглядывала, пестреющие сухой травой, пожухлые полянки. Но ни аптечной пахучей ромашки, ни ярких метелок огневки, ни полезного для телячьего здоровья иван-чая вокруг не было видно.

«Унылая пора» сделала свое дело.

Я шагнула в прохладный тамбур коровьей родилки. Знакомый запах, смесь запахов навоза, сена и молока, столь неприятный для непривычного человека, по – родному, ласково, защекотал мне ноздри. Я не сдержалась, заплакала.

Коровы, в ожидании утренней дойки, грустно жевали траву. Я боялась не найти Офелию на прежнем месте, много лет прошло, у коровы век недолог. Но Офелия стояла все там же. Я несказанно обрадовалась, провела рукой по широкому, теплому коровьему лбу. Офелия, как будто меня почувствовала, потянула вперед морду, довольно облизнула «лакированный нос».

Мне припомнились коровьи роды, перед самой моей смертью. Припомнился нерасторопный Козырь, его холщевая сумка, украденная открытка.

«Кстати открытка… – Припомнила я. – Лев отчитал меня за эту открытку, когда я ему пред очи в Царстве Небесном предстала, как будто я украла у Козыря саквояж с драгоценностями, не меньше. Интересно, а Козырь открытки хватился?».

Я поглядела на это событие ангельским зрением, оказалось, хватился… Козырь перебирал свою «сокровищницу» ночью, накануне коровьих родов, и открытку с рецептом поросенка на вертеле – тоже. Козырь это прекрасно помнил.

Однако события того дня скрасили горечь потери. Шутка ли, Ангелинка Скороходова в телячьей загородке насмерть убилась.

На мое рабочее место заступила Шулятьиха. Она напялила мой черный халат, залитый телячьей кашей, до сей поры висевший в шкафчике, в «Красном уголке». Сунула руку в халат, вытянула открытку.

«Надо бы Гельку свининой помянуть. – Решила Шулятьиха. – Вон, гляди-ка, рецепт молочного поросенка в кармане таскала. Приготовить, видно, думала, да не вышло».

Шулятиха скомкала открытку, швырнула его в работающий навозный желоб. Цветной камочек, похожий на бумажный кораблик, как по ручейку, поплыл по течению навозной жижи, прямиком к выгребной яме.

«А как же Козырь?». – Подключив ангельскую интуицию, вопросила я.

«До сих пор не женился». – Был ответ.

Глава 2

Козырь слыл в селе таинственным человеком. Его красота заставляла ворочаться по ночам Бараковских баб и девок. «Что с ним не так? Почему до сих пор не женился?», – сгорая от любопытства, удобно пристроилась я у себя на кровати с Книгой о Былом в руках.

Красивый молодой конюх, Андрей Козырев, приглядывал в Бараке за слепым дедом, Степаном. В селе о старике болтали разное: то, что он дымит как паровоз, материться, как безбожник и якшается с самим чертом.

Никто, конечно же, не видел Степана, подкуривающего папироску от огонька услужливого господина с рогами и копытами, однако уже само по себе Спепаново хозяйство наводило на селян шевелящий волосы страх. Его домик, состоящий, как водится в здешних краях, из одной тесной комнатки, был слишком мал для почти двухметрового слепого старика. Со временем, привычка корчиться под низким потолком скромного обиталища, сделала его плечи покатыми, спину сутулой.

Дед дымил, не выходя во двор. Его комнатушка делалась похожей на темный склеп, с красиво наполненный белесыми волнами дыма. В раздумьях, отчего здесь еще до сих пор не вспыхнул пожар, селяне опять вспоминали черта. Бог-то ведь грешить не помогает. А черт тут как тут, пожалуйста, скурите папироску. А накуришься до смерти – добро пожаловать а ад.

Степан садился на кровать, закуривал беломор и заводил беседу с мертвым братом Иваном. Глядел в пустоту. Болтал о том, да о сем: о том, что дров на нонишнюю зиму, наверно, не хватит, зато хомячья в сарайке кишмя кишит, а кот, прозванный Вислозубым, лежит на печи и «в ус не дует».