Читать книгу Осколки прошлого - Елена Чистякова, Елена Валерьевна Чистякова - Страница 8

После случая с тетей Шурой в школе на пару дней отменили уроки.

В преддверии двух дней одиночества я думала, чем себя занять так, чтобы не вспоминать тот душераздирающий крик. В первый день мачеха заставила меня сажать на огороде кукурузу. Сказала, что огород ждать не будет, и «день год кормит». Происходящие события ее вообще не волновали, она вела себя, как ни в чем не бывало. Утром мне было указано, куда сажать кукурузу, как убираться в доме и что готовить на обед. Как хорошая девочка, проводила ее на работу и вежливо пожелала удачного дня. На завтрак я пожарила сырники с вареньем и налила горячий кофе с молоком. Это был первый раз за долгое время, когда ко мне пришел аппетит, мне хотелось простого уюта. Ближе к обеду пришел папа, который сразу после еды ушел в гараж. Я решила сначала сделать уроки, а потом уже зависнуть в огороде. К первым сумеркам вышла на улицу. После пары рядков кукурузы, мне послышался странный звук. Подняв глаза, я онемела от ужаса. Перед моим взором стояли Оля, тетя Шура и еще пару жителей села. Они что-то нашептывали, а вместо глаз у них была пустота. У меня из рук выпала чаша с семенами. Они плавно двигались ко мне. Я попятилась назад, но, как назло, споткнулась о тяпку и упала в грядку, сломав при этом теплицу с помидорами. Какая ирония. Их шепот становился громче и звучал словно отовсюду. Меня пробила дрожь, парализуя все тело. Вокруг стало жутко холодно. Они приближались, и до меня оставалось несколько шагов. Не знаю, инстинкт самосохранения ли тогда сработал, но, непонятно откуда, нашла в себе силы вскочить с земли и ринуться в дом. Трясясь от страха, захлопнула дверь и прислонилась спиной к ней. Сердце колотилось как безумное, не чувствовались кончики пальцев.

– Аленка, это ты? – Донесся спокойный голос папы из гостиной.

– Да, – пыталась совладать со страхом, но тело колотило.

Забежала в свою комнату и схватила телефон, набрав номер Никиты. Он был вне зоны действия. В сердцах швырнула телефон на стол, а сама легла на кровать, уткнулась в подушку, боясь пошевелиться и стараясь не глядеть в сторону окна. Постепенно страх начал проходить, потому что больше ничего странного не происходило.

– Просила же тебя сделать совсем немного! – В комнату влетела мачеха. К этому моменту я уже не могла понять, что со мной произошло. И было ли это реальностью.– Мало того, что ты не смогла сделать элементарное, так еще и теплицу сломала! Ты мне назло что ли?!? – Ее лицо покраснело от злости. – Ничего из тебя не выйдет толкового, и ты закончишь как своя мамаша, пьяная под забором.

– Извини.– Тихо прошептала, не желая ругаться с ней.

– Извини?!? – С иронией переспросила она.– Ты сломала мне теплицу!!! Завтра чтобы все было сделано!

– Хорошо.

– Я тебя предупредила, – угрожающе прошипела она и вышла из комнаты, хлопнув дверью.

После ее скандала чувство панического страха прошло совсем, и я смогла встать зашторить окна, при этом включив в комнате все источники света.

Следующий день мы с папой провели в огороде. Рядом с ним у меня было ощущение защищенности. Он поправлял теплицу, а я сажала кукурузу. Слава Богу, день прошел без происшествий. К вечеру еще раз набрала номер Никиты, но по-прежнему было глухо.

В первый учебный день после этих выходных, нас по обыкновению собрали на линейку, объявив, что уроки сокращаются, а каникулы начнутся на несколько дней раньше. Сама линейка прошла быстро и кардинально отличалась от предыдущих.

Началась суета сует… Все спешили пораньше уйти из школы… Хотя от практики нас никто не освободил, но все говорили о предстоящих каникулах, а еще больше говорили о недавних смертях. Кто-то даже нашел связь между этими событиями. На уроках больше не было смеха и приколов. Антон и Маша отстранились и старались, проводить больше времени друг с другом. Никита в школе так и не появился, от него по-прежнему не было ни слуху, ни духу. Такой одинокой я себя еще никогда не ощущала. Надо же, даже не заметила, как он стал важной частью моей жизни. Мне даже не с кем было поговорить. Казалось, потихоньку схожу с ума. Перестала практически спать, а если мне и удавалось заснуть, то просыпалась от того, что кричу или плачу. Почему то появилось чувство вины, которое грызло меня изнутри. Уже и мачеха перестала придираться ко мне по всякой ерунде и старалась не трогать меня. Раньше можно было с ней поспорить – это одна из форм диалога. А сейчас угнетающее молчание. Меня словно не существовало. Исключением были вечера, когда папа приносил мне кучу успокоительных средств. И практически сразу уходил, словно боялся меня. Лекарства особо не помогали, все равно не могла спокойно спать, все равно просыпалась в слезах от собственного крика. Они записали меня к психиатру, поставили перед фактом, что запись на начало следующего месяца. Возмущаться мне уже не приходилось. Без посторонней помощи мне не справиться. Время проходило, словно в тумане, среди безмолвия и кошмаров. Даже не заметила, как закончилась учеба и настала практика.

Десять дней каторжных работ по облагораживанию школы. Но его, по-прежнему, не было… «Мне встреча с тобою нужна как дыханье», – постоянно крутилось у меня в голове. Головой понимала, что его нужно опустить, и что вряд ли встречусь с ним снова. Но сердце не хотело отпускать, надеясь, что сегодня он придёт.

После нескольких часов прополки по школьному огороду, я решила зайти в музыкальный класс, где не была с момента случая с уборщицей. Экзамены в музыкальной школе из-за смертей отменили. Наверняка, там остался тот же бардак, который мы навели в тот вечер. Моя совесть каждый день говорила, что нужно там прибраться, иначе мне Наталья Николаевна больше не доверит ключи, но я боялась снова туда заглянуть. Боялась снова ощутить тот ужас, который мы пережили. Постояв какое-то время перед закрытой дверью, я взяла волю в кулак и все-таки открыла замок, глубоко вздохнула и зашла в класс. И да, там был бардак. К моему облегчению, страх не вернулся. Может, помогло, что за окном светило солнышко и щебетали птицы. Я открыла окно, впуская в класс свежий воздух и начала уборку. Протирая полки от пыли, услышала, что кто-то вошел. Наверное, кто-то из учеников решил, что Наталья Николаевна вернулась, и решил проведать её. Сегодня Машу не видела, так что это точно не она.

– Музыкальный класс будет закрыт до осени, – глухо отозвалась я, не поворачиваясь к вошедшему. Мой голос казался таким не привычным и отдаленным.

– А если я пришёл к тебе? – Отозвался Никита.

Я от радости выпустила из рук тряпку, повернувшись к нему. Сейчас была готова броситься к нему на шею.

– И не мечтала уже увидеть тебя, – искренне радовалась я. Наверное, в этот момент выглядела так глупо, что Никита не мог сдержать улыбки.– Где же ты был? – Тихо спросила, не отрывая от него взгляд.

– Из-за случая с уборщицей и Ольгой, мама решила, что мне жизненно необходимо посещение психолога, и все это время мне промывали мозги. Меня даже из дома не выпускали одного.– Усмехнулся он.

– А моя запись к врачу на следующей неделе. Рада тебя видеть, – призналась, не ожидая от себя такой смелости.

– Я тоже скучал, – признался он. И тут же добавил.– По вам всем.

Такой момент испортил! Ну, это даже правильно. Не надо давать мне лишних иллюзий.

– Сейчас должна Римма Николаева подойти сюда.– Предупредил он.

– Понятно, – поджала губы, вернувшись обратно к полкам. Они там решают какие-то свои дела, а про меня даже и не вспомнили. Им всего лишь нужен этот кабинет.

– Как у тебя дела?

– Нормально.– Опять появилась пустота, которая щемила душу. Я такая убогая. Вечно на что-то надеюсь, а он даже не вспоминает про меня. Ненавижу себя за эту слабость, с которой не в силах справиться.

– Тебе помочь? – предложил Никита.

– Почти закончила, – отказалась, придумывая план побега отсюда.

– Ну как хочешь.

В классе воцарилась тишина. Римму Николаевну долго ждать не пришлось, а за ней сразу пришли Антон и Маша, и тут до меня дошло, что со мной единственной никто не общался, и все время они были на связи друг с другом.

– Ладно, пойду, а то меня уже дома ждут, – меня изнутри распирала обида, но старалась держаться как можно непринуждённей.

Я буквально вылетела из класса. Практически бежала по пустынному коридору, чтобы поскорей убежать от них. Плевала на практику. Пускай мне не выдадут книги. Не приду больше в эту идиотскую школу до осени.

Вдруг меня схватила чья-то сильная рука и затащила в раздевалку. Оказалось, это Максим.

– Ты что нормально позвать не мог?!? – Толкнула его в грудь.

– Тссс, – его лицо было напуганным.– Вокруг они. Они нас контролируют.– Казалось, что Максим был неадекватным.

– Инопланетяне что ли? – Прищурила глаза.

– Шутишь… – Иронично произнес он.– Ну, шути дальше! Ты думаешь, что тетя Шура умерла?!?

Так, так, так, а это уже интересно. Я уставилась на него, он продолжил, видя, мою заинтересованность.

– Я был на ее похоронах, а она не выглядела мертвой, как и Ольга. А вчера какой-то силуэт навис над дядей Сашей, моим соседом. Там происходило что-то мне непонятное, но жуткое.

– Кое-кто пересмотрел ужастиков, – пошутила, и собралась уходить, но Максим встал на моем пути.

– Она его держала за грудки. У них обоих были открыты рты, он был обездвижен. С каждой секундой его глаза становились неживыми. На лице был ужас. Потом он быстро посинел и упал в кусты. Но, когда я подбежал туда, никого не было. Кусты были помятые, но никого не было! Я не сумасшедший! Вокруг происходит какой-то кошмар.– Он пристально посмотрел на меня.

Я схватила его за руку и потащила к музыкальному классу.

– Повтори все, что ты видел и рассказал мне, – пробубнила, перед тем как войти в класс.– Я вам тут свидетеля привела.– Произнесла на одном дыхании и толкнула озадаченного Максима вперед.

– Ален, – встал с парты, на которой сидел, Никита, но я поспешила уйти, он последовал за мной. Мы остались с ним наедине возле класса.– Да подожди ты! – Схватил меня он за руку.

– Что тебе надо? – Спросила, как можно холодней, вырвав с силой руку.

– Не пойму, чего ты разозлилась.

– Глупости, – отмахнулась от него.– Тебе это кажется! Мне на самом деле пора идти.– И направилась стремительно прочь от него.

– Я ради тебя сюда пришёл, а ты вот так возьмёшь и уйдёшь?!? – Догнал он меня возле входной двери и с силой развернул к себе.

– Я не глупенький фрик, как тебе кажется. На меня не действуют твои слова о высоких намерениях. Мне не нужна дружба из-за жалости! Может, тебе кажется, что я жалкая, но ты глубоко ошибаешься! Мне не нужны ничьи подачки.– Выпалила я.

– Ты слышишь, что говоришь?!? – Он смотрел на меня с удивлением.– Причем тут фрики? У нас тут безумная ситуация.

– Да, я понимаю, что говорю. Уверена, что вы всем своим кружком энтузиастов – единомышленников справитесь с этим. Ладно, Никит, давай, до встречи! Я тут лишняя.– Развернувшись на пятках, начала открывать дверь.

– С чего ты это взяла? – Хмуро спросил он, задержал дверь от полного открытия.

– О моём существовании вспомнили только сегодня, и то, потому что я решила убраться в этом чертовом классе! Мы случайно встретились.– Я боролась с ним, чтобы дверь открыть.– Считаю, это выяснение отношений бессмысленным, тебя там ждут остальные. А мне пора домой.– Он отошёл от двери, я тут же выскользнула на крыльцо.– Пока.

Почти бежала в сторону дома. Чувство обиды на них прошло. Уже мысленно ругала себя за сцену.

Когда я зашла к себе во двор, меня удивила тишина. Пес куда-то делся. Сегодня у мачехи выходной, и она должна зависать на кухне весь день, но комната была пуста. В кухне на разделочной доске лежал кочан капусты и небольшая горка нашинкованной. На газу стояла кастрюля, содержимое почти все выкипело. Выключив газ, я направилась дальше, в гостиной было пусто. Работал только телевизор. Тревога нарастала с каждым шагом.

– Ау, есть кто дома? – Выключила телевизор, но ответа не последовало.

Я пошла в спальню отца, открыв дверь, из комнаты сразу повеяло холодом и гнилью. Заглянув в комнату, в глаза сразу бросилось лежащее на кровати тело мачехи, которое будто плавилось, превращаясь в зловонную жижу. Ее лицо, как и у уборщицы тогда застыло в гримасе ужаса. Только на всем теле были выжжены иероглифы. Вокруг них кожа и таяла, делая их еще отчетливей. В этот момент у меня не было ни страха, ни горечи, страшное состояние. Сев вдоль стены и обхватив колени, я положила голову на них, уставившись в пол. Конечно, я мечтала, чтобы ее не было в моей жизни, но такого конца ей не желала. Так странно, с утра видишь человека живым, и вдруг его больше нет. Интересно, где мой папа? У него был отпуск, и он никуда с утра не собирался. А может, по делам уехал. Или стал монстром? Или его уже нет… Что же мне теперь делать? Все еще намного ужасней, чем предполагалось. Ничего само собой не пройдет. Я осталась одна. Мне хотелось проснуться, оказаться в своей кровати, и чтобы все было как раньше. Мачеха будет орать или ругаться со мной, проклиная тот день, когда я родилась на свет, отец прятаться в своем гараже или на работе, или перед телевизором. Все как всегда. Главное, ощутить, что это был всего лишь кошмар, и жизнь продолжится дальше. Но момент «здесь и сейчас», именно тут, и это я переживаю в реальной жизни, и ничего нельзя с этим поделать. Это все так не укладывается в голове, все так не реально.

Не знаю, сколько времени прошло, наверное, целая вечность… Я подняла взгляд на кровать. Оставшийся скелет рассыпался. В голове какой-то больной иронией прозвучало:

Мне было уже неважно, что будет со мной. Пускай приходят и убивают. Не знаю, как быть, что делать теперь. Даже не могу представить, как мне теперь жить. Солнце заходило за горизонт, освещая комнату янтарным светом. Кто-то вошел, я не спешила поворачивать голову к незваному гостю. Лучше не знать своего палача в лицо. Но никто не спешил лишать меня жизни. Может, это мой папа. Наконец-то я заставила себя повернуться к выходу, на пороге стоял в ужасе Никита.

– Зачем пришел? – Хрипло спросила я.

– Пойдем, – он подошел ко мне и помог встать с пола.

Колени затекли, и боль была при каждом шаге. Сопротивляться ему не было сил. Он вывел меня во двор, придерживая за плечи. Высвободившись от его рук, я отошла к дереву. Тишина во дворе стала угнетать, давить на уши.

– Зачем ты пришел? – Мой вопрос звучал холодно.

– Я тебе звонил каждый день, по нескольку раз в час, но твой номер был недоступен, – произнес он.– Звонил домой. Твоя мачеха сказала, что ты в депрессии и не хочешь ни с кем разговаривать. И попросила, пока ты не пришла в себя, оставить тебя в покое, потому что это требования врача. Не знаю, правду ли она говорила, но решил не рисковать, пока ты сама не заговоришь.

– Не хочу разговаривать… – Кисло повторила за ним.– Да это вы все меня игнорируете, словно меня не существует! Никому нет дела до меня! – Закричала я на него.

Нервы были натянуты до предела. Этот разговор стал последней каплей.

– Если бы хоть кто-то захотел узнать, как у меня дела, нашли бы способ это сделать. Я просто та самая девчонка, у которой не все в порядке с головой! Самый большой риск оказаться рядом со мной и заразиться припадочностью! – Продолжала кричать на него, пока он молча стоял.– Уходи отсюда! Мне не нужно твое гребаное сочувствие. Уходи, Никита! – Толкнула его в грудь, все еще крича, но он просто стоял.– Ты идиот? Неужели не понимаешь, что я буду следующей!?! Проваливай!

– Прости, – он подошел ко мне и обнял, сильней прижав к себе.

– Отстань от меня, – стала вырываться из его объятий.– Уходи отсюда!

– Я без тебя никуда не уйду, – сказал он спокойно, прижимая меня еще крепче к себе.

– Я буду ждать папу, – твердо заявила.– Он еще не пришел.

– Его больше нет, – тихо прошептал он.

– Да откуда тебе знать! – Снова закричала в отчаянии.– Кто ты?!? Может, это ты его убил! С тебя все началось! – Попыталась вывернуться из его объятий.

– Ты знаешь, что это не я, – спокойно ответил он.

– Почему ты сказал, что его нет? – гнев в голове сменился отчаянием.

– Твоя семья не единственная уже, – пояснил он. Его голос вздрогнул, я подняла на него взгляд, его лицо оставалось спокойным.– Семьи Ольги нет, семьи уборщицы нет. В их домах все, так же как и у тебя, так же работает холодильник, кое-где был включен телевизор. Но ни животных, ни домочадцев нет.– После его разъяснения легче не стало. Мысль о том, что смерть так близко, леденела душу. Очень страшно умирать. Так рано. Я уткнулась ему в грудь и разрыдалась.

– У тебя есть еще родственники? – Спросил он, после того как рыдания стихли.

– Не знаю, где моя мама, – всхлипнула.– Мы давно потеряли связь.

– Тогда давай соберемся и пойдем ко мне.

– К тебе? – Переспросила неуверенно, подняв на него взгляд.

– А ты решила не бороться за свою жизнь?

– Как бороться? Какой смысл?

– Странная ты, – усмехнулся он.– Так ты пойдешь со мной? Учти, вслед за мной могут прийти и они.

– А родители твои?

– Они уехали, не переживай. Тебе помочь собрать вещи?

– Страшно возвращаться туда, – поёжилась я.

– Не бойся, я помогу, – наконец он высвободил меня из своих объятий и повел к дому.