Читать книгу Три мои желания - Елена Чуб - Страница 9

В общем говоря, друг извращенца оказался еще тем психологом… Я даже не понимаю как все это произошло, но этот здоровенный и чересчур хитрый дяденька, быстро вытащил из меня практически всю информацию, что хотел. Разве что, кроме совсем уж секретных и невероятных откровений о моих тупых новогодних пожеланиях. Но все равно, услышанное от меня, как я понимаю, ему очень сильно не понравилось. А меня как прорвало… Еще две кружки горячего, ароматно-травяного чая под печенюшки с вареньем, и все сегодняшние «подвиги» извращенца я сдала его другу по полной. И у меня появилась робкая надежда на то, что этот здоровяк поможет мне избавиться от ненормального похитителя. Геннадий Анатольевич (как выяснилось при более детальном нашем знакомстве), едва я закончила свой печальный рассказ, с тяжелым вздохом потерев ладонью лоб, уставился на меня с крайне расстроенным видом.

– Детка, вот веришь, я вообще не понимаю… Совершенно не понимаю, что это на него нашло. Херня какая-то нездоровая! Андрей, он же обычно не такой совсем. Он абсолютно нормальный парень… Бабы его любят, сами на него с разбегу запрыгивают. Причем, в массовом порядке. И я вообще не понимаю, почему он вот так, с тобой… Для меня это все вообще как-то дико.

– Ага, дико вам. А мне не дико? Или вы на самом деле считаете, что ваш друг стабильно весь такой белый и пушистый? И это просто лично мне не повезло нарваться на его плохое настроение и конкретный такой недотрах? – зло ухмыльнувшись, практически прорычала я и возмущенно добавила: – плевать мне, каким вы его считаете. Сволочь он последняя! Ненавижу!

– Насколько я понимаю, вы тут меня обсуждаете? – Весьма не вовремя появившийся в дверях кухни извращенец, успевший уже одеться в спортивный костюм, совершенно спокойно уселся рядом с нами за обеденный стол… Причем на стоящий рядом с моим стул. Такое соседство мне конкретно не понравилось, но я предусмотрительно промолчала, не желая еще сильнее нагнетать и так чересчур напряженную обстановку. Делаю вид, что вообще его не замечаю. Нервничаю. Боюсь. Уже пустую кружку из под чая сжала в ладонях с такой силой, что думала, она реально треснет. Но нет, выдержала. А этот… Уставился на меня в упор и на его лице я прочитала явное желание кому-нибудь свернуть шею. И, скорее всего, мне. Странно, с чего бы это вдруг? Неужели кое-кому не понравилось то, что он услышал? Так заслужил же…

– Обсуждаем. – Совершенно не проявляя никакого стеснения, прямо ответил своему другу Геннадий Анатольевич. – И знаешь, Андрей, я вообще не понимаю, что с тобой за херня такая нездоровая происходит? Какого черта ты вообще эту девчонку в койку потащил, если она этого не хотела? И почему теперь не хочешь отпустить? На шалаву она вроде бы совсем не похожа…

– То, что она «не шалава», я уже прекрасно понял, Гена, и вообще… Ты можешь не переживать за нее так сильно, ни к чему принуждать насильно я эту деточку больше не собираюсь.

Да неужели? С большим сомнением смотрю на сидящего рядом со мной мужчину и опять натыкаюсь на его пристальный цепкий взгляд. И что-то мне подсказывает, что в заявлении извращенца имеется какой-то скрытый подтекст, но вот какой именно, я вообще не понимаю. Так что радоваться его громкому заявлению, решаю пока что не спешить, и очень внимательно жду дальнейших разъяснений.

– Значит ты все-таки отпустишь эту девчонку домой? Прямо сейчас? – с нажимом задал очень интересующий меня вопрос Геннадий Анатольевич и я замерла в ожидании настолько важного для меня ответа. Практически не дыша и изо всех сил сдавив ладонями опять подозрительно скрипнувшую чашку.

– Возможно, что и отпущу… Но только в том случае, если она внятно сможет объяснить мне вот это…

И с этими словами извращенец бросает на стол, практически мне по нос, ПАСПОРТ! Мой собственный паспорт, раскрытый как раз на главной странице с фотографией. С моей собственной фотографией, изображение на которой не имело на данный момент абсолютно никакой схожести с моим обновленным лицом. Вот же скотина! Какого черта он рылся в моих личных вещах? И нарыл… СУКА! А мне что теперь с этим всем делать и как выкручиваться?

Тем временем, пока я мысленно уничтожала его друга самыми кровожадными из всех возможных способами, Геннадий Анатольевич пододвинул мой паспорт к себе поближе и заинтересованно в него уставился.

– Ну и чьи это документы? – непонимающе поинтересовался мужчина у извращенца, который все так же не отрываясь, таращился на меня, чем нервировал еще больше.

– Сам хотел бы об этом узнать… Не просветишь, Светочка? Или как там тебя зовут на самом деле? – Злая многообещающая ухмылка, которая сопровождала эти слова, и просто убийственное выражение лица извращенца, ясно давали понять, что ничего хорошего меня в его присутствии в ближайшее же время не ожидает. А скорее всего, как раз наоборот. Быстрое и окончательное осознание этого факта, заставило меня шустро вскочить со стула и метнуться к выходу из кухни. Раздавшийся сзади грохот, сопровождающийся конкретным матом, подстегнули меня бежать еще быстрее… К входной двери, в которую как раз входили двое здоровенных парней крайне бандитской наружности. Зашибись, как они не вовремя! И чего приперлись? Не дом, а проходной двор какой-то!

Резко разворачиваюсь и лечу вверх по лестнице, мимо выруливающего со стороны кухни извращенца, который почти что успел ухватить меня за руку. А вот фиг вам! Хочешь жить-умей вертеться! И снова здравствуй, знакомая-родная спальня… Заскакиваю внутрь, захлопываю за собой дверь и шустро подпираю ее со своей стороны рекордными темпами подтянутым тяжеленным комодом. Сама от себя не ожидала подобной силы и скорости. Но, как говорится, жить захочешь- не так расстараешься.

Сильный удар в дверь и возмущенный злой вопль с той стороны: «немедленно открывай, идиотка безмозглая», ясно давали понять, что из кухни я смылась очень даже вовремя. Неясно было только лишь одно… С чего это извращенец так сильно разозлился при виде моего паспорта? Но выяснять я это предпочла бы уже в тот момент, когда он сможет хоть немного успокоиться и взять себя руки. Только вот идей о том, что же делать дальше и как объяснить всем желающим непонятки с документами, у меня никаких не было.

– Света, или-как-там-тебя на самом деле зовут! Открывай по-хорошему! И выходи немедленно… – Продолжал бесноваться под дверью Андрей Викторович, одновременно с чем, пытаясь ее выломать. – Иначе хуже будет!

Охотно ему в этом верю. Поэтому быстренько подтягиваю к комоду еще одну тумбочку и едва не сорвав себе спину, водружаю ее сверху. Мебель тяжелая, судя по-всему из натурального дерева… Да и двери в спальню вполне добротными выглядели. Так что благодаря всей этой, по-шустрому созданной мною баррикаде, шанс на то, что добраться до меня извращенцу будет весьма проблематично, был довольно неплохой. Только вот еще одна проблема заключалась в том, что и мне отсюда выхода теперь никакого не было…

Андрей, видимо, тоже поняв всю безвыходность моей ситуации, оставил наконец двери в покое и удалился, напоследок громко гаркнув: – жрать захочешь, сама выползешь! – И в этом он был абсолютно прав. В душе порадовавшись тому, что я успела хоть немного перекусить во время задушевной беседы с Геннадием Анатольевичем, устало присела на столешницу комода. Нужно было срочно придумывать, как объяснить этому придурку наличие у меня чужого паспорта. А принимая во внимание то обстоятельство, что документ был выписан на имя Светланы Кореневой, на которую я теперь не была похожа ни в малейшей степени, начинать объяснения нужно было с того момента, как он вообще у меня оказался, паспорт в смысле. Вариант, что я его просто случайно нашла, вряд ли прокатит. Поскольку тогда пришлось бы объяснять другое… К примеру на каком основании вся такая из себя красивая я, заявилась в дом извращенца, если уборку здесь должна была делать невзрачная Коренева, которая теперь вообще бесследно исчезла в неизвестном направлении. А если еще припомнить то обстоятельство, что убираться она должна была вообще не здесь, а в совершенно другом доме, то вообще какая-то нереальная т весьма подозрительная для извращенца фигня получалась. Видимо именно поэтому он настолько сильно и разозлился. Может быть он меня воровкой какой-нибудь не очень удачливой теперь считает? Блин! Голова уже совсем ничего не соображает. И если принимать во внимание все то, что сегодня на меня свалилось, это было и не удивительно.

Как ни странно, но вытаскивать меня из моего убежища никаких интенсивных попыток больше не предпринималось. Не то, чтобы я особо огорчалась этому обстоятельству, но вся неопределенность и дикость этой ситуации в которой я оказалась, как-то нехорошо напрягала. За дверями было подозрительно тихо. Но надеяться на то, что дом оставили пустым и все его обитатели куда-то дружно свалили, было просто сверхглупо. Извращенец, явно засел где-то совсем рядом с «моей» комнатой в засаде, ожидая, когда я все-же попытаюсь выйти из комнаты, чтобы смыться из его дома в очередной раз. Но вместо этого я все так же продолжала совершенно бездумно сидеть на комоде, до ушей замотавшись в снятое с кровати одеяло и отстранено таращась в окно. И так я просидела довольно долго.

На улице уже светало. За стеклом неторопливо падал крупными снежинками снег, увеличивая собой и так уже совсем немаленькие сугробы во дворе перед домом. Погодка была самое оно для новогодних праздников, которые лично для меня прошли просто ужасно. На душе было до муторного тошно, до отчаянного хотелось, чтобы все ЭТО безумие оказалось просто страшным сном. И чтобы я проснулась опять ночью тридцать первого декабря, еще до того идиотского момента, когда додумалась загадать те три своих желания.

Когда же в дверь совершенно неожиданно, но довольно вежливо постучали, опять было задремавшая я, нервно дернулась и с перепугу чуть не грохнулась на пол.

– Эй, детка, ты там еще живая? – Услышав спокойный насмешливый голос Геннадия Анатольевича, я несколько расслабилась и вызывающе нагло ему ответила:

– Живее всех живых, так что не дождетесь.

– Выходи давай. Нам нужно с тобой очень серьезно поговорить. – Уже немного сердито, прикрикнули на меня из-за баррикады.

– Говорите, Геннадий Анатольевич, не стесняйтесь, я вас и отсюда прекрасно слышу, – отвечаю, не меняя тона.

– Деточка, не борзей и выходи по-хорошему. А не то Андрюха все-таки выломает эту чертову дверь, как и собирался. И вот уже тогда у тебя будут ну оо-оочень большие проблемы.

Очень смешно! Можно подумать, если сейчас я выйду сама, добровольно отдавая себя на растерзание совершенно неадекватному индивидууму, проблем и неприятностей у меня будет гораздо меньше. Но свои сомнения я предусмотрительно держу при себе и не озвучиваю. Сижу молча, отчаянно надеясь, что меня все-таки оставят в покое и все это безумие рассосется как-то само-собой.

– Выходи давай. – Не желал униматься настырный дяденька и вкрадчивым тоном добавил: – Мы просто сейчас все сядем и всё спокойно обговорим. Я с Андрюхи потребовал, чтобы он и пальцем тебя не смел тронуть. Так что, давай, выползай, пока он еще не передумал.

А вот эта информация уже заслуживала более досконального рассмотрения. Геннадий Анатольевич, несмотря на то, что имел глупость дружить и вести бизнес с таким придурком как извращенец, сам выглядел мужиком адекватным и внушающим некоторое доверие. Его словам хотелось верить. Да и на самом деле… Не могу же я прятаться в этой комнате бесконечно, даже если и очень хочется поступить именно так. А тут мне вроде бы выдвигают не совсем уж и плохие условия для капитуляции. Да и есть мне уже хотелось до весьма неприятных спазмов в желудке. В общем говоря, я все-таки решаюсь рискнуть.

Запыхавшись и проклиная все на свете, еле сумела разгородить проход. После чего я настороженно открываю дверь и обнаруживаю за ней совершенно спокойно ожидающего моего появления мужчину. Геннадий Анатольевич был один и это обстоятельство уже обнадеживало и вселяло определенную надежду на то, что убивать меня все же не планируется. По крайней мере, не сразу же…

На этот раз меня отконвоировали в рабочий кабинет, ведя за руку, как какую-то нашкодившую малолетку. Большая комната в темных тонах, с массивной дубовой мебелью и с восседающим за столом мрачным по самое не могу извращенцем, произвела на меня крайне тягостное впечатление. Да еще настолько, что если бы не предусмотрительно остававшийся за моей спиной Геннадий Анатольевич, я немедленно предприняла бы очередную попытку сбежать из этого дурдома. Пускай и практически голышом. А так, пришлось молча усесться в кресло, стоящее как раз напротив Андрея Викторовича, куда меня впихнул конвоир, не менее мрачный, чем его друг.

Сидим. Извращенец таращится на меня, я же в упор рассматриваю стоящую на его столе абсолютно абстрактную стальную статуэтку. Молчим. Начинаю психовать все сильнее, да еще до такой степени, что меня начало опять колотить морозным ознобом. Нервно кутаюсь в свое одеяло и все-таки решаюсь настороженно посмотреть на хозяина дома. Видимо зря я это сделала, так как Андрей Викторович тут же воспринял это действие как сигнал к немедленному на меня наступлению.

– Ну что, детка, рассказывай, кто же ты все-таки у нас такая? – холодным требовательным тоном поинтересовался у меня извращенец, на что я еле слышно и совершенно неожиданно даже для себя самого пробормотала:

– Я и сама этого не знаю. Ничего не помню.

После этого моего заявления обалдели все присутствующие и я сама включительно. Извращенец, так вообще во все глаза на меня вытаращился, закипая прямо на глазах.

– Детка, ты ничего хоть ненамного умнее придумать не смогла?! Что-нибудь гораздо более правдоподобное… А не этот нереальный бред? – довольно быстро сумел взять себя в руки мужчина и, медленно поднявшись из-за стола, возмущенно на меня гаркнул: – Или, по-твоему, я похож на идиота?!

Дипломатично молчу в ответ, не желая комментировать и так для меня очевидное. Ну ведь похож же! Зачем тогда задавать настолько элементарные вопросы?