Читать книгу Ищи меня в Тоскане - Элена Джованнетти - Страница 5

Аперитив плавно перетёк в обед, обед в – меренду на веранде. Кто-то сейчас скажет, мол, разве можно столько пить? Но это далеко не про пьянство. Виноделы с видимым удовольствием рассказывают о своей работе. Какое вино к чему подойдёт, особенности местности, секреты производства… Целая наука! И постигать её нужно под аккомпанемент вина, но вина должно быть совсем чуть-чуть – для блеска в глазах и расслабленности в теле.

Винодельческие зоны Тосканы дарят разные вина с разным характером. Кислинка вин из Кьянти, терпкие вина Болгери, страстные из Валь д’Орчи… Распробовав вкус вина, понимаешь дух мест, откуда оно родом. И находишь личный сорт тосканского вина.

К вечеру мы добрались до винодельни близ Сан-Джиминьяно. К старой каменной ферме вела дорога с высокими кипарисами по краям, а сам дом выглядел так, будто с него рисовали иллюстрации для сказочных историй. Каменная кладка, бордо и золото осенних вьюнков по стенам и над навесом. Абсолютная тишина. Вокруг – никаких строений. Ферма – на вершине холма. Мечта…

– Привет, Андрей! Добрый день, очень приятно, прошу сюда.

Из полумрака кухни показалась Эмануэла – хозяйка винодельни. Добрый и открытый взгляд, вьющиеся волосы, римский профиль – настоящая итальянская красота! На сайте компании я прочла, что больше пятнадцати лет Эмануэла в одиночку управляла всем хозяйством и что она – представительница пятого поколения семьи виноделов. Недавно вышла замуж за другого потомственного винодела, и теперь они справляются вдвоём.

– Проходите, сейчас придёт мой муж, Микеле, он всё вам покажет.

– У вас интересная история, Эмануэла. Трудно было управлять всем одной?

Мы расположились за длинным дубовым столом под навесом около кухни и в ожидании наслаждались бокалом белого вина.

– Трудно… Не совсем подходящее слово. Я люблю то, что делаю, и это главное. А трудности – временные.

– Вы всегда знали, что станете виноделом, правда? Наследница семейного дела всё-таки.

– Нет, – Эмануэла засмеялась замахала руками. – Я собиралась быть адвокатом и жить в большом городе, а не в тосканской глуши.

Я хотела было выяснить, как из адвокатуры переходят в виноделие, но тут откуда-то из виноградников вынырнул улыбающийся Микеле.

– Очень приятно, добрый день, прошу прощения за задержку, пойдёмте со мной, покажу наши владения, – скороговоркой выдал он, и вот мы уже шагаем по пыльной дорожке между виноградных рядов.

Лозы стояли уже пустые, листья потемнели. Интересно было бы посмотреть и поучаствовать в настоящем сборе винограда. Андрей по дороге сюда рассказывал, что некоторые винодельни пускают к себе туристов – собирать виноград. Но это, скорее, популярный аттракцион. Из этого винограда не делают вино – запрещено санитарными требованиями. Изобразить из себя Челентано, танцуя по колено в ягодах, получится, а попробовать собственноручно собранного вина – нет.

– А правда, что ягоды специально собирают руками, чтобы они не лопнули, и ферментация не началась слишком рано? – обратилась я к Микеле.

– Не совсем, – вздохнул Микеле. – У нас есть и специальные машины для сбора винограда. Они способны не только не испортить ягоды, но и отделить их от стеблей и листьев. При этом работают намного быстрее, чем человек. Но их у нас только две на пятьдесят гектаров под лозой. Вот и приходится привлекать ручной труд. Иначе не успеть до того, как виноград перезреет.

– А как вы определяете степень зрелости винограда? Что он готов вот в этот самый день? И как успеваете собрать тонны ягод так быстро?

– Во-первых, разные сорта созревают с некоторой разницей во времени. Сначала санджовезе, затем мерло. Собираем в порядке созревания. Опытный винодел может определить, в нужной ли стадии созревания находится виноград, просто на вкус. Но, конечно, у нас есть стандарты оценки – ряд анализов на сахар, кислотность и дубильные вещества.

Мы сделали несколько кадров и пошли к подвалам. По дороге Микеле рассказывал о тонкостях процесса изготовления вина, и лицо его словно светилось изнутри. В который раз мне подумалось, что я попала в какую-то волшебную страну, где много влюблённых в своё дело людей. Счастливых. Почему я не замечала этого в своей обычной жизни? Может, из-за бесконечного бега, каждодневной рутины, когда не то что о жизни, а о простом обеде некогда подумать. И совсем не видишь неба.

– Будущее вино проходит ферментацию здесь, – рассказывал Микеле, приглашая нас в подвалы. – Вот в этих огромных алюминиевых бочках. Через две-три недели мы переливаем его в бочки из французского дуба и держим от нескольких месяцев до нескольких лет, в зависимости от сорта винограда. Это время называется аффинаж. В бочках вино избавляется от вредных примесей и приобретает аромат дерева. Пойдем, покажу, где хранится вино!

Мы вернулись к основному зданию и спустились в другой подвал. Сводчатые потолки, вытертый временем камень лестниц… И неожиданно – новые бочки с вином.

– Почему-то мне казалось, что вино должно выдерживаться в очень старых бочках, – протянула я. – И чем старее, тем лучше.

– Ну что ты, это только в кино такое показывают, – засмеялся Микеле. – Мы меняем бочки каждые три года, иначе вино будет пахнуть деревом слишком сильно, а это нехорошо. Вот, попробуй.

Микеле открыл одну из бутылок и протянул мне бокал.

– Это Мораччо, категория супертосканских вин. Особое вино, его даже высоко отметил один из главных итальянских сомелье в прошлом году. Чувствуешь? Вот в нём правильный баланс ароматов дерева и винограда.

О, я чувствовала. Винный дух подвалов и так слегка кружил голову, а вино было просто божественным. Казалось, что я вовсе не в прохладном подвале нахожусь, а плыву в летнем мареве и сладком аромате спелых ягод над бесконечными виноградниками Тосканы.

– Понравилось?

– Спрашиваешь! – мы как-то незаметно перешли на «ты».

– Насчёт «чем старее бочка, тем лучше». Менять бочки часто нужно только если речь о столовых винах. Смотри, вот здесь мы выдерживаем Вин Санто.

По лабиринтам подвалов мы дошли до небольшого закутка с бочками, возраст которых было трудно определить на глаз. Явно очень старые. Ни на одной из бочек не было краников для слива вина, и они были наглухо запечатаны цементом.

– Где-то я подобное уже видела. Кажется, в каком-то монастыре близ Сиены.

– Так ведь эта винодельня – бывший монастырь. Не знала? – развеселился Микеле. – Семья Эмануэлы приобрела все строения в собственность в начале прошлого века. А до того здесь монахи выращивали виноград. Некоторым из этих бочек больше ста лет!

– Ого! Видимо, их не нужно часто менять. Или вообще никогда?

– Конечно, это же Вин Санто! Аромат дерева в этом вине должен чувствоваться, но и процесс производства сильно отличается от столовых вин. Мы выдерживаем Винсанто от трёх до пяти лет.

– Получается довольно крепко!

– После ужина попробуешь, – подмигнул Микеле и пригласил на дегустацию во дворе.

Винодельня Эмануэлы и Микеле из тех, что не делают ставку на поток туристов. Они ориентируются на качество вина, семейные традиции и страсть к виноделию. Лишь иногда принимают гостей. Здесь нет стойки ресепшн с красивыми вышколенными девушками в белых рубашках, которые привыкли к десяткам людей ежедневно и никого особо не запоминают. Сюда не привозят целые автобусы туристов в соломенных шляпах и с фотокамерами. Да и записываться за месяц не нужно. Каждая экскурсия – как разговор со старым другом. Хозяин показывает свои владения лично и сам рассказывает о своём вине за дегустацией. Когда мы вернулись под навес, Эмануэла ждала нас с вином наготове и нехитрыми тосканскими закусками. Микеле разлил по бокалам первую пробу.

– Божественно… – только и смогла протянуть я. – И нисколько не кисло, как это бывает с винами Кьянти.

– Мы много экспериментировали, чтобы получить такое сочетание ароматов, – сказала Эмануэла.

– Так как же всё-таки получилось, что из адвокатов ты перешла в виноделы? – вспомнила я наше знакомство.

Эмануэла улыбнулась, а Микеле сказал:

– Просто можно жить, чтобы работать, и работать, чтобы жить. А можно просто жить и радоваться жизни. Страсть, знаешь ли, к своему делу, любовь к виноделию. Здесь иначе никак. Во второй половине прошлого века винодельней занимался отец Эмануэлы – Франческо. Он, как и все предыдущие поколения семьи, постоянно стремился развить производство, улучшить качество вина, искал новые пути и ставил эксперименты. Такое рвение требует много сил и упорства. Если душа не лежит, лучше передать дело кому-то другому. Возраст берёт своё. В начале нулевых Франческо сообщил единственной дочери, что больше не может продолжать в прежнем ритме, и что если она не осмелится взять управление всем хозяйством на себя – а это шестьдесят гектаров земли с виноградниками и оливковыми рощами – придётся просто всё продать.

Эмануэла скромно промолчала о том, как на это решилась. Может, она не мыслила жизни без семейного гнезда, виноградников и оливковых рощ. Как можно отказаться от своей истории? Тогда, пятнадцать лет назад, она сделала свой выбор: оставила адвокатуру и вернулась к истокам. Получила образование энолога и со свежими силами взялась продолжать дело предков. В одиночку.

– Понимаешь, работа в офисе с понедельника по пятницу – это уверенность. А виноделие – это не работа, это стиль жизни.

Повисла тишина. Каждый задумался о чём-то приятном. Эмануэла повертела в руках бокал с рубиновым вином. Солнечный лучик пронзил его насквозь, и красные блики падали на старое дерево стола.

– А в прошлом году на отдыхе я встретила Микеле…

Микеле не тосканец, он приехал с севера Италии. И тоже происходит из семьи потомственных виноделов. Ради возлюбленной он оставил семейный бизнес и перебрался в Тоскану.

– Нас объединяет любовь, – продолжил разговор Микеле. – Любовь друг к другу и общему делу. Ещё вина?

– Не могу отказаться!

Вечер медленно катился к завершению. Пора было уезжать. Постояв на краю бесконечного виноградника, я побрела к машине. Увозила с собой частичку тепла этих открытых душ и горячих сердец, немного ветра с полей и аромат спелых ягод. На следующий день были Сан-Джиминьяно и художник, с его страстью и теплом открытой души, но о нём нужно рассказать отдельно.