Читать книгу @Кварки.ру - Елена Дмитриевна Овсянникова - Страница 7

Мы помчались в темноте в другой конец миров к домику Бяки. Помчались – это громко сказано.

Было темно и приходилось останавливаться, чтобы найти указатели, освещая их фонариком.

И Катька, тоже мне – кошка! Нужно было её с Кактусом оставить, всю дорогу она ойкала, взвизгивала и спотыкалась.

Всё началось, когда мы дошли до мира «Снежные фантазии».

Села Катька на пенек у дороги и завыла:

– Не пойду я туда в тапочках! Вам хорошо, вы все в кроссовках, а мне в тапках по снегу идти… Я и так часто простуживаюсь.

И вдруг пенек под Катькой зашевелился и стал быстро, быстро на лапах-корнях к лесу бежать в самую темноту. А Катька от ужаса вцепилась в него, визжит только.

– Прыгай, прыгай! – кричим мы ей, а она как будто не слышит, держится за пень и скачет на нем как на лошади, дуреха.

Тут до нас дошло, что мы как раз мир «Ужастиков» пересекли, и ещё не вышли из него: он перед «Снежными фантазиями» находится, помню. Так неслись, что не заметили даже, где находимся. А теперь ясно, что мы на краю «Ужастиков» и находимся.

– Я вспомнил, – воскликнул Бяка, – это пень-олень! Мы его ногами не догоним ни за что, это же игра-гонки! Свети фонариком, его можно догнать только на таком же пне! А не догоним, он в пропасть вместе с Катькой прыгнет!

Я смутился. Сам сюда не ходил, считал, что игры в « Ужастиках» слишком примитивные.

Пару пней нашли быстро с помощью фонарика, они были рядом и подмигивали нам хитрыми глазками на сучках.

– Жди нас здесь, никуда не уходи, – приказали мы Эльке, а сами забрались верхом на пни, схватившись за сучки.

Тут же пни-олени встрепенулись и поскакали, как бешеные, в ту сторону, куда унесся их собрат с бедной Катькой.

Удержаться на них было очень трудно, они подпрыгивали под нами, как дикие мустанги.

– Дергай за самый большой сучок, для ускорения, – крикнул Бяка, – а маленькими правь, объезжай кочки!

Какие тут кочки! В темноте кочек видно не было. Я вцепился в свой пень, сжимая его ногами, а руками кое-как пытался править. Ветви деревьев хлестали меня по лицу, колючки оставляли царапины. Тут главным было удержаться на этом дурацком пне, который скакал, вихляя из стороны в сторону.

Бяка оказался более ловким и легким, видно было, что он раньше играл в эту игру, потому что его пень давно обскакал мой и был впереди, о чём я мог догадываться по всё удаляющемуся хрусту веток под лапами-корнями его пня.

– Я вижу её! – услышал я крик Бяки, и стал дергать свой пень за сучок изо всех сил, чтобы Бяку догнать.

Лес внезапно кончился, и я увидел, вернее, почувствовал под пнём ровную поверхность, покрытую травой.

И тут издали я услышал Катькин визг. Я попытался ускориться, и мне это удалось. По ровному полю скакать было намного легче.

Поэтому через некоторое время я сумел разглядеть в темноте, как совсем близко от меня скачет Бяка, а впереди него насмерть испуганная Катька.

Но еще я услышал, какой-то странный гул, который становился все громче и громче.

– Что это?! – крикнул я громко, чтобы Бяка меня услышал.

– Там пропасть и водопад! – проорал в ответ Бяка. – Нужно скакать Катьке наперерез и сбить её с пня.

– Давай, ты справа, я слева. Вперед!

И тут я догадался.

–Катька, -заорал я изо всех сил, – не держись за большой сук! Отпусти его.

– Я боюсь, – услышал я в ответ.

– Отпусти, дурында, твой пень остановится!

Но Катька уже ничего не соображала. Она летела на пне вперед навстречу своей гибели, громко вопя:

– Мамочка, мамочка!

Примерно в метрах ста от обрыва, Бяке все же удалось догнать её. Но они продолжали скакать в сторону пропасти бок о бок, как бравые ковбои в кино. Наконец, и мне удалось догнать их.

– Перегоняем! – крикнул я Бяке, но тот меня уже не слушал, а на всем скаку врезался в Катькин пень, успев обхватить Катьку руками. Теперь они заорали оба. Потому что свалились на землю, чуть ли не в метре от пропасти. Я отпустил сук, но мой пень двигался по инерции вперед, я попытался затормозить ногами, но ноги скользили по траве. И тогда я в последний момент спрыгнул с пня, который тут же прыгнул в пропасть. А я покатился по траве, потом почувствовал резкую боль, ударившись головой обо что-то твердое, и потерял сознание. Очнулся я от того, что мне в рот капало что-то соленое. Открыв глаза, я увидел склонившуюся надо мной рыдающую Катьку.

– Он жив! – завопила Катька.

– Где Бяка? – забеспокоился я. – С ним все в порядке?

– Ничего, со мной все хорошо, только коленку ударил. Поленом по колену…– как всегда, пошутил Никитос.

А я подумал, что он молодец! И чуть-чуть даже позавидовал ему. Ведь именно хлипкий на вид Бяка обскакал меня в гонках на этих сумасшедших пнях и спас Катьку.

Но теперь нам предстояло каким-то образом найти дорогу через лес и вернуться к тому месту, где нас ждала Элька.

Лес возвышался перед нами черной стеной, и мы совершенно не представляли в какую сторону нам двигаться.

Я, наверное, знаю, что нам нужно сделать, – робко сказала Катька, – кто сумеет влезть на дерево?

– Думаю, что я смогу, – ответил я.

– Я бы тоже влез, если бы не коленка, – добавил Никитос.

– Если влезть на дерево, то, может быть, ты увидишь мир «Зимних фантазий», – продолжила Катька, – он должен быть виден, благодаря белому снегу.

Мы выбрали самое высокое дерево, я снял кроссовки и с помощью Никитоса, любезно подставившего мне спину, сумел дотянуться до первой ветки дерева. Дальше уже было дело техники. Я быстро вскарабкался почти на верхушку дерева и огляделся.

Увы, Катька ошиблась. Ничего белого не было видно и в помине, ни в какой стороне. Небо над нами было тёмным, и снег не отражал никакого света. Но неожиданно я увидел совершенно другое. Я увидел слева от нас вдали мигающий огонек.

– Я вижу свет! – крикнул я с дерева.

– Ты прямо, как прозревший слепец, – ответил снизу Бяка.– Какой еще свет может быть в выключенных мирах?

И тут Катька снова проявила неожиданную сообразительность:

– Я знаю, это может быть только Элька . Она светит твоим фонариком,Тим!

Конечно, мы же совсем забыли, что у Эльки остался наш единственный фонарик.

– Умница какая, лапочка просто! – воскликнул Бяка.

– Кто – я? – обрадовалась Катька.

– Да прямо, Элька – умница, что догадалась фонариком светить, чтобы мы могли дорогу найти, – ехидно ответил Бяка.

Вредный он все-таки.

– Обе вы умницы – девчонки,– попытался я успокоить Катьку.

И мы повеселевшие двинулись в сторону, откуда нам светил Элькин фонарик.