Читать книгу Стоит попробовать - Елена Э. Крылова - Страница 10

Вместо приветствия прямо на пороге она заявила Галине, что страшно хочет есть и ни о каких диетах не желает ничего слышать, поскольку не собирается ни отказываться из солидарности от еды, ни давиться каждым куском под голодным взглядом подруги. На одном дыхании выдав данную тираду, Зиночка все-таки вспомнила о правилах хорошего тона и наконец поздоровалась.

Галину такой прием не смутил, она со смехом чмокнула Зиночку в щеку и пообещала что-нибудь съесть.

– Успокойся, дорогая, зная, как вы обе с Сашенькой готовите, я все равно не смогу удержаться. – Она тяжело вздохнула. Пухленькая Галина вообще редко могла удержаться, когда была возможность вкусно поесть, зато потом она начинала изводить себя диетами, а мужа – полуфабрикатами. Впрочем, большое количество полуфабрикатов в рационе семьи – удел всех работающих женщин.

В принципе подруга была права относительно кулинарных способностей Александры, так что, проявляя великодушие, Зиночка не стала говорить вслух все то, что она уже сказала про себя по поводу слипшихся макарон.

– К сожалению, готовит теперь по большей части Сашенька, – заметила она с грустью, – я со своей работой лишаю ребенка детства.

– Ты чего это, Зинуля, захандрила? – Галина усмехнулась, как показалось Зине, двусмысленно. – Еще и самобичеванием занялась…

Сверкнув на подругу глазами, Зина молча забрала у нее шубу, чтобы повесить на вешалку.

– Между прочим, божественный аромат. – Галина отдала должное аппетитному мясному запаху.

– О господи! – Не донеся шубу до вешалки, Зиночка сунула ее обратно в руки подруги и кинулась в кухню. Только сейчас она осознала, что пока еще аппетитный мясной запах стал слишком уж сильным.

– Зинуля, – вслед за ней на пороге кухни появилась и Галина, – это не твою ли дочь я сейчас видела в обществе совершенно потрясающего огромного коричневого, можно сказать, шоколадного, ньюфа? Они как раз переходили дорогу, когда я подъехала к светофору, с ними была еще какая-то девица.

Зная страсть подруги к собакам, Зиночка усмехнулась.

– Мою. «Какую-то девицу» зовут Ксюшей, она и есть хозяйка приведшего тебя в восторг ньюфаундленда. А его зовут Лео. – Зина вытащила из духовки мясо и с облегчением убедилась, что успела как раз вовремя. – Все, Галочка, быстро мой руки.

– Потрясающий экземпляр! – донеслось из ванной: Галина все никак не могла успокоиться и продолжала бурно восхищаться только что виденной псиной.

За стол Галина уселась с нарочито тяжелым вздохом: перед ней стояла тарелка с количеством еды, вполне нормальным для голодного человека, но для отчаянно старающейся похудеть женщины такая порция была настоящим вызовом.

Ответив ей невинным взглядом, Зиночка с милой улыбкой взялась за нож и вилку. Совесть ее не слишком мучила, и вовсе не из-за душевной черствости, а потому, что она знала: ни одна диета подруги все равно не продолжалась более трех-четырех дней, по прошествии которых, Галина срывалась и набрасывалась на еду с аппетитом куда бо́льшим, чем та еда порой заслуживала. Незначительные результаты нечеловеческих усилий шли насмарку, и даже появлялись совсем уж незапланированные граммы, доходившие порой до килограммов. Так что по большому счету Зиночка спасала подругу от столь грустной перспективы. Отправив в рот очередной кусочек мяса, она в качестве хозяйки дома начала светский разговор:

– Галочка, твой визит, дорогая, мне очень приятен, но вот уже около получаса меня интригует вопрос, с каких пор дорога от твоей работы к твоему дому проходит мимо моего дома?

– Сегодня машина в моем распоряжении, – сообщила Галина, которая никогда не упускала возможности сесть за руль семейного автомобиля. Не отставая от подруги в темпе поглощения мяса и макарон, она приступила наконец к официальной цели своего визита: – Наш директор все-таки сдался и вместо поисков постоянного преподавателя математики, который каждый раз почему-то оказывается временным или даже кратковременным, готов снова пасть к ногам совместителя, который за весь семестр не сделал ни одной попытки от нас сбежать. То есть к твоим. На меня возложена дипломатическая миссия убедить тебя, Зиночка, поработать у нас в следующем семестре. Можем также поговорить о совместительстве на более длительный срок, поскольку нам бы и впредь хотелось иметь у себя столь квалифицированного и добросовестного преподавателя. – Галина подцепила на вилку и отправила в рот очередной маринованный корнишончик. – Обалденные у тебя огурчики!

Выслушав столь лестные замечания как в свой адрес, так и в адрес своих маринованных огурчиков, Зиночка своим ответом продемонстрировала, что и ей не чужда дипломатия.

– Галочка, надеюсь, ты помнишь, что с самого начала мы договаривались только об осеннем семестре? – Она на секунду замолчала. – Ты же знаешь, что количество учеников у меня сейчас будет только расти. Тем не менее я бы даже подумала о вашем предложении, если бы удалось согласовать мое расписание в техникуме с моим расписанием в институте. Но это невозможно!

– Не забывай, Зинуля, что расписание в моих руках, – самодовольно улыбнулась Галина. – А я, между прочим, с самого начала имела в виду тебя и на следующий семестр тоже.

Зиночка смерила подругу скептическим взглядом.

– Ты, Галочка, можешь иметь меня в виду сколько угодно, от этого расписание на следующий семестр у нас в институте быстрее не появится. Лично я своего пока не знаю, – сказала она с известной долей раздражения, поскольку считала, что расписанию невредно было бы и появиться уже. Она тоже подцепила вилкой почти микроскопический корнишончик и посмотрела на него с неодобрением, как будто этот малыш был виноват в отсутствии расписания.

Галина выдержала паузу. С помощью хлеба она подобрала с тарелки все крошки мяса и, только проглотив последний кусочек, небрежно объявила:

– Не считая подготовительных курсов – здесь все так же, как и в этом семестре, – в следующем семестре у тебя шестнадцать часов в неделю.

Об этом Зиночка и сама знала, поскольку количество часов определяла кафедра. Тем не менее на подругу она посмотрела с некоторым интересом.

Галина между тем продолжила все тем же небрежным тоном:

– Два лекционных потока и две группы по два и четыре часа3 и одна группа – четыре часа. Расписание по неделям у тебя постоянное, поскольку потоки и группы с чередующимися парами просто меняются местами. В понедельник и вторник по шесть часов, правда, в понедельник есть окно, а в четверг – четыре часа, – перечисляла она, делая вид, что не замечает ни открытого от изумления Зининого рта, ни так и не донесенного до него огурчика. – Более подробная информация у меня в сумке.

Поскольку Зиночка так и не проронила ни одного слова, Галина наконец «заметила» ее остановившийся взгляд и снизошла до объяснений:

– Я просто позвонила вашему диспетчеру.

Такое объяснение никак нельзя было назвать исчерпывающим.

Зиночка все еще хранила подавленное молчание, а очень довольная произведенным впечатлением Галина млела в ожидании, когда к подруге вернется дар речи.

– Просто позвонила! – Дар речи к Зиночке наконец вернулся. – Тяжелый характер нашей Ларисы Михайловны известен всему институту. Я даже не знала, что уже есть расписание! Светка вчера к ней ходила, так она ее просто послала, заявив, что расписание еще не готово. Причем так заявила, что бедняга пришла на кафедру вся в красных пятнах. Говорят, ее даже ректор побаивается. Я имею в виду Ларису Михайловну. Впрочем, и ей не чуждо что-то человеческое, – будучи от природы человеком справедливым, Зина не смогла умолчать о наличии у Ларисы Михайловны человечности. – Когда Сашка была маленькая, ворчать-то она ворчала, но при составлении расписания обычно учитывала мои просьбы. Правда, я никогда не наглела, и просьбы у меня были весьма скромные. – Зиночка оборвала свой экскурс в историю и все так же удивленно обратилась к подруге: – Слушай, Галь, а откуда ты все-таки ее знаешь?

– Ну-у, – протянула Галина, – как оказалось, мы с Ларисой Михайловной живем по соседству, собак иногда вместе выгуливаем. У нее тоже кокер-спаниель. Опять же и корпоративная солидарность что-нибудь да значит. Мы регулярно обсуждаем трудности нашей работы по составлению расписания, при этом я никогда не забываю, что институт много больше техникума, и ее работа гораздо сложнее моей.