Читать книгу Olvido – Забвение - Елена Федорова - Страница 6

Когда Светлана вошла в дом, ей навстречу выбежала заплаканная Людмила с криком:

– Мама, где ты была?

– Сашу искала, – каким-то незнакомым голосом проговорила Светлана и прошла в комнату.

– Ты хоть знаешь, который сейчас час? – грозно сдвинув брови, поинтересовался Валерий.

– Нет, – улыбнулась Светлана. – Я только чувствую смертельную усталость. – С этими словами она рухнула в кресло и замерла в странной позе.

– Мама, уже три часа ночи. Мы чуть с ума не сошли. Никто тебя не видел, никто не знает, куда ты подевалась. Ты о нас совсем забыла. Разве можно так поступать? – заливаясь слезами, выкрикивала Людмила. Светлана удивленно смотрела на дочь и, пожимая плечами, спрашивала:

– А где же я была? Неужели уже три часа?

– А ну, дыхни? – нагнувшись над Светланой, приказал Валерий. Она безропотно подчинилась. – Трезвая, – неподдельно удивился он. – Тогда, почему ты такая бледная, и руки, как лед? Давай-ка, я тебе ванну горячую сделаю.

– Давай, – с радостью согласилась Светлана, продолжая сидеть в странной позе.

Людмила поцеловала мать в ледяную щеку и пошла к себе, надеясь, что Светлана пожелает ей спокойной ночи. Но Светлана, казалось, не замечала того, что происходит вокруг. Людмила закрылась в своей комнате и, уткнувшись в подушку, простонала:

– Почему? Почему все это свалилось на нашу семью? Что мы такого сделали? За что все это? Сначала Санечка пропал, растаял, как снежинка на горячей ладони. Умный, красивый, любящий и любимый ушел, помахав рукой. Ушел, чтобы не вернуться. Теперь с мамой что-то происходит. Кто объяснит? Кто защитит? Са-неч-ка! Са-шеч-ка, где ты? – стонала Людмила, кусая край подушки.

– Не плачь, сестренка, – кто-то шепнул ей на ухо. Людмила резко оторвала голову от подушки, вскрикнув: – Санечка!

– Нет, это я, Игорь, – отозвался младший брат. Он присел на край кровати и обнял Людмилу. – Ты так горько плакала и кричала, что я просто должен был с тобой побыть, поговорить, утешить. Сказать тебе, что я верю – Саша наш жив. Он обязательно вернется. Ты тоже верь в это и не плачь, пожалуйста. Пойми, если его тело не нашли, то значит, он жив! Он обязательно даст нам о себе знать, обязательно! У нас классный брат, поэтому с ним все должно быть хо-ро-шо!

– Да! Конечно, – с готовностью согласилась Людмила, вытирая слезы. – Спасибо тебе, Игоречек. Ты просто умница. Ты все очень здорово придумал: мы будем ждать от Санечки вестей. А ведь, если чего-то очень ждёшь, то это непременно происходит. Непременно! Наш Сашка жив, только уехал. Он скоро даст о себе знать. Он уже послал нам весточку. Это просто почта затеряла ее где-то. Но скоро найдет и принесет нам. Непременно.

– Обязательно, – поцеловав руку сестры, подтвердил Игорь. – Ложись спать. Нам всем надо как следует отдохнуть. Я очень попрошу тебя, Милка, больше не плакать.

– Обещаю, Игорек.

Светлана лежала в горячей пенной ванне и ни о чем не думала. Внутри неё была пустота. Ощутимая, звенящая, пугающая пустота. Светлана не могла вспомнить ничего. Валерий задавал ей вопросы, а она не могла на них ответить. Она тупо смотрела перед собой на лопающиеся пенные пузырьки, которые переливались всеми цветами радуги. Постепенно глаза Светланы закрылись, тело обмякло.

– Э, матушка, так дело не пойдет, – подхватив безвольное тело жены, сказал Валерий. – Пора в люлю отправляться. В этой пене можно и утонуть. А ты нам еще ой как нужна.

– Лерыч, ты как всегда прав, – ответила Светлана, открыла глаза. – Это я сказала?

Валерий внимательно наблюдал за женой, пытался понять, что с ней происходит. Она была не похожа на себя прежнюю: говорила по-другому, смотрела как-то не так, вела себя очень странно. Теплая ванна подействовала на нее благотворно. Светлана пришла в себя, вырвалась из сомнамбулического состояния, точно бабочка выпорхнула из своего кокона. В глазах появился живой блеск. Губы порозовели, а на щеках проступил румянец смущения.

– Тебя ведь, Санечка, Лерычем всегда звал, а я ругалась, – сказала она. – Я отчитывала Сашу за то, что он позволяет себе такие вольности с отцом. Он тебе отец, а не друг, приятель с глупым именем Лерыч. А теперь сама туда же… Я, наверное, схожу с ума, Валерка. Это я от горя рассудок потеряла. Вот где, где я шлялась? Ты можешь какие-то версии выдвинуть? – Валерий отрицательно покачал головой. – Вот, и я не могу ничего придумать, значит свихнулась.

– Брось ерунду болтать. Пойдем лучше спать. Выспимся, как следует. Утро вечера мудренее. Мы от усталости все похожи на умалишенных, ничего не понимаем, не соображаем, не отвечаем за свои поступки. А я так жутко хочу спать, что могу уснуть даже стоя. Первый раз за десять дней я понял, что смертельно устал. Смертельно…

Когда Римма открыла дверь своей квартиры, ей в нос ударил резкий запах перегара. – Опять напился, негодяй, – в сердцах выругалась она на мужа.

Сергей в одежде лежал на диване, раскинув в разные стороны руки и ноги, и громко храпел. Рот его был открыт, поэтому храпел он с каким-то клекотом и бульканьем, точно во рту была жидкость. Римма даже заглянула в открытый рот супруга. Жидкости там не было. Это ее успокоило. Но странные звуки, доносящиеся из комнаты дочери, напугали Римму. Она подошла к запертой двери, прислушалась. За дверью явно что-то происходило. Римма толкнула дверь и увидела на кровати дочь Зинку с каким-то парнем. Они возились и пыхтели, не замечая ничего вокруг.

– Кто это? – закричала Римма так громко и пронзительно, что даже муж, захлебнувшийся собственным храпом, вскочил с дивана.

Зинка как-то неестественно ойкнула, а парень шумно свалился с кровати. Увидев все это, Римма расхохоталась. Через минуту хохот превратился в истерические рыдания. Не помня себя, Римма схватила что-то со стула и принялась колотить дочь, голого парня, испуганного пьяного мужа. Колотила, рыдала, смеялась, снова колотила всех, кто попадал ей под руку. Зинка визжала:

– Я ни в чем не виновата, мама!

Парень молча натягивал свои вещи. Муж сидел на полу, возле дивана, закрыв руками голову, и жалобно просил:

– Только не по голове. Только не по голове, а то гадить буду.

Сколько времени продолжался весь этот погром, Римма не могла сказать. Только ей все как-то разом наскучило, стало безразлично. Она прошла в спальню и, рухнув на кровать, тут же уснула крепким сном.

Тамара открыла глаза и увидела перед собой лицо Матрены Власьевны.

– Вот и умница, – погладив Тамару по голове, проговорила та. – Дочка у тебя, Дашенька родилась, поздравляю. Живая, здоровая, все с ней в полном порядке.

– Как? И ничего, что она семимесячная? – испуганно спросила Тамара.

– Мне можешь не врать. Нормальный доношенный ребенок. Я же все вижу и знаю. Знаю, что убить её пыталась, – укоризненно проговорила Матрена. – Дитё жить должно. Это тебе радость. Это Божий дар. А ты её травить, вытравливать решила. А живот зачем утягивала? Ты же мужняя жена, чего стыдилась? Не зря видно говорят, что бабы – дуры. Не зря! На вот, погляди на девочку. Красавица, чистый ангелочек, а ты ее… – Матрена протянула Тамаре малютку, завернутую в белоснежные кружевные пеленки.

Тамара бережно взяла крошечное существо, улыбнулась, почувствовав прилив радости. Она хотела дочку, а родился сын. А теперь – подарок – Дашенька, Дарена. Кожа у нее белая, волосики золотыми кудряшками выбиваются из-под чепчика. Тамара знала, что младенцы рождаются с волосами, но не могла предположить, что у них могут быть такие волосы, как у её Дарьи. Да и губки такими алыми, точно их кто-то подкрасил.

– Ах, какая прелесть, – проговорила Тамара.

– Радуйся, что ко мне попала, – буркнула Матрена. – Если бы в районе рожала, то Дарья твоя на всю жизнь инвалидом бы осталась.

– Почему? – испугалась Тамара.

– А потому, что ты от неё избавиться хотела, – строго ответила Матрена. – Ладно, отдыхай. – Матрена хотела забрать Дашу, но Тамара прижала её к груди со словами:

– Её же кормить надо.

– Покормили уже, – быстро выхватив ребенка, отрезала Матрена и скрылась за дверью. Тамара даже не успела ничего спросить, так быстро все произошло. Подняться не было никаких сил. Тамара погрузилась в сон. Ей приснился повзрослевший Андрей. Он был капитаном корабля. Стоял на палубе старинного фрегата и махал ей рукой.