Читать книгу Королева замка Шиклош - Елена Федорова - Страница 2

Елена Ивановна Фёдорова – поэт, писатель, член Союза писателей России, член Интернационального Союза писателей, драматургов, журналистов, член Международной гильдии писателей, Почетный работник Культуры города Лобня, автор около 200 песен для детей и взрослых, автор 33 книг на русском (9 из них для детей) и трех на английском языке. Жанр произведений разнообразен: фэнтези, городской роман, детектив, романтика и приключения, мистика, романы в стихах, баллады, притчи, сказки, рассказы, новеллы, сценарии.

Финалист премии «Писатель года – 2014», включена в список 100 лучших писателей. Номинирована на Национальные литературные премии «Поэт года» и «Писатель года», «Наследие», 2015, 2016, 2017 гг., заняла второе место в конкурсе стихов о Великой Отечественной Войне.

Имеет награды: Специальный приз V фестиваля русской словесности и культуры «Во славу Бориса и Глеба» и Интернационального Союза писателей «За крупный вклад в детскую литературу», медаль имени Мацуо Басё, медаль Семёна Надсона, диплом Антуана де Сент-Экзюпери, сертификат участника Международной писательской конференции в Нью-Йорке, стипендиат Губернатора Московской области в номинации «Выдающийся деятель искусств» деятель искусств.

Проект песен для детей «Золотая страна» в соавторстве с композитором Вячеславом Гридуновым стал лауреатом конкурса Губернатора Московской области «Наше Подмосковье» в номинации «Забота о детях».

Работала стюардессой международных линий Аэрофлота, тележурналистом ТРК «Лобня».

Авторский сайт: http://efedorova.ru

1

Она ворвалась в его жизнь так стремительно, как ворваться может только ветер. Сильный шквал, сметающий все на своем пути, освобождающий от ненужной неважности, от пыли и праха, веками копящегося во вселенной. Увидев ее, он почувствовал, как каменная оболочка разлетелась вдребезги, сделав его тело свободным и легким. Колдовские чары утратили свою силу. Он снова был человеком. Его губы непривычно шевельнулись и застыли в странном подобии улыбки.

– Здравствуйте! – звонко сказала она, чуть склонив голову.

– Здравствуйте! – сказал он, испугавшись собственного голоса. А в висках застучало молоточками: – Свобода! Свобода! Свобода!!!

– Вы не поможете мне? – спросила она, тронув его за руку своей теплой ладошкой. От этого прикосновения жаркий кровяной ток разлился по всему его телу. Наверное, так же поднимается от корня к вершине дерева живительная влага, заставляющая с еле уловимым звуком лопаться почки.

– Помочь? – глянув на нее сверху вниз, спросил он.

– Помочь, – подтвердила она, посмотрев в его затуманенные глаза своими восторженными глазами. Он никогда прежде не видел таких глаз: огромные зеленые изумруды, окаймленные темным бархатом ресниц.

– Я, кажется, заблудилась здесь в лесу, – виновато улыбнулась она. – Может быть, вы знаете дорогу к замку Шиклош?

– Дорогу к замку… – задумчиво произнес он. – Дорогу…

Его жизнь висела на волоске. Вооруженные всадники, преследовавшие его, были уже рядом. Они окружили его со всех сторон, вытесняя из леса, где толстые стволы деревьев, увитые плющом, служили ему надежной защитой.

– На широкой равнине я стану для них хорошей мишенью.

Как нелепо заканчивается жизни, – подумал он.

Конь взвился на дыбы и замер. Только благодаря своему великолепному умению держаться в седле, всадник не полетел на землю.

– Что за шутки, друг мой Арчибальд? – крикнул он, натягивая поводья.

– Я могу помочь тебе избежать неминуемой гибели, – раздался негромкий голос, и из-за дерева вышел старец, одетый в бело-золотой плащ с капюшоном.

– Каким образом вы это сделаете? – поинтересовался всадник.

– Сойди с коня, – приказал старец.

– Зачем? – удивился всадник.

Старец вытянул вперед правую руку, конь жалобно заржал. Со всех сторон послышалось ржание преследовавших его коней.

– У тебя осталось несколько секунд, чтобы спастись, – голос старца стал строже. – Если хочешь жить, отпусти скакуна и следуй за мной. Если желаешь погибнуть…

– Прости, Арчибальд, – поцеловав коня в мокрую морду, сказал юноша. – Скачи вперед без меня.

Белоснежный конь рванулся вперед, выбежал из леса и помчался по залитой солнцем равнине. Юноше показалось, что он видит в седле себя в золотых королевских доспехах. «Не может быть», – подумал он.

– Может, – сказал старец и потянул юношу за собой в лабиринт замысловатых ходов, открывшийся между деревьями.

С громким гиканьем выскочили из леса вооруженные всадники. Тысяча стрел полетела со всех сторон в юношу на белом коне. Он вскрикнул и упал в бархатную траву. Конь жалобно заржал и умчался прочь. Преследователи подъехали к тому месту, где упал всадник, и замерли в изумлении.

– Что за чертовщина? – проговорил один из них, снимая с головы шлем. – Не сотню ли стрел выпустили мы в этого самозванца?

– Сотню, – отозвались воины.

– Так, где же наши стрелы? – воскликнул он. – Где убитый королевский сын?

Воины молчали, растерянно переглядываясь и пожимая плечами. Они были так удивлены, что не обратили внимания на маленький золотой росточек шестилистника, пробившийся из-под земли. Звенящую тишину нарушило тревожное ржание. Воины обернулись. У самой кромки леса стоял белоснежный конь, на котором гордо восседал юноша в золотых королевских доспехах.

– За ним! – закричали воины и помчались к лесу. Но стоило им только попасть в полутень деревьев, как все пространство погрузилось в молочный туман. Грозный отряд преследователей рассеялся.

– А-у! – кричали люди, но даже эхо, погруженное в вязкую густоту тумана, хранило молчание…

– Так вы поможете отыскать мне дорогу к замку? – голосок девочки зазвучал требовательнее.

– Помогу, сударыня, – улыбнулся он, возвращаясь в реальность.

Она рассмеялась:

– Какая же я сударыня? Посмотрите повнимательней на мой скромный наряд, на стоптанные башмаки, на выцветшую ленточку в волосах. Разве так одеваются настоящие сударыни? Нет. Они носят длинные платья с кружевами и дорогие украшения, от которых рябит в глазах. Ах…

Она прижала ладошки к груди и, прикрыв глаза, прошептала:

– Как бы мне хотелось хоть разочек примерить платье принцессы и бриллиантовую диадему!

– По-моему, ваш наряд выглядит не хуже королевского, – задумчиво проговорил он, проведя рукой по своей одежде.

– Вы смеетесь надо мной, – нахмурилась она. – Смеетесь, потому что на фоне ваших лохмотьев мой наряд действительно выглядит прекрасно, но… Но это вовсе не королевский наряд. Это наряд дочери садовника.

– Дочери садовника, которую зовут… Ми-ле-на, – проговорил он, улыбнувшись.

– Верно, – сказала она, удивленно вскинув брови. – Но, откуда вам известно мое имя? Я вижу вас впервые.

– Я… – он посмотрел на нее долгим пристальным взглядом и проговорил: – Я знаю многое, потому что я – здешний лесник.

– Вот как! – обрадовалась Милена. – Теперь мне понятно, почему у вас такая всклокоченная борода, растрепанные волосы и странная одежда. О вас рассказывают такие небылицы, что становится жутко…Признаться честно, ваш вид вначале испугал меня, но ваши глаза… У вас глаза доброго человека. Доброго, но очень-очень несчастного. Почему у вас такие грустные глаза? Почему вы прячетесь от людей, господин…

– Миклош, – представился он.

– Мик-лош, – повторила она, улыбнувшись. – Так звали королевского сына, которого убили в этом лесу. Вы знаете эту историю, господин лесник?

– Да, – ответил он.

– Ах, господин Миклош, расскажите, расскажите мне, пожалуйста, о принце! – взмолилась Милена.

– Не сегодня, – покачал он головой.

– Почему, почему, почему? – воскликнула она, крепко сжав его руку. В тот же миг в небо взлетела стая красноперых птиц с синими хохолками, и звонкое эхо разлетелось по лесу:

– Ми-ле-на, где ты?

– Прошу вас, господин лесник, позвольте мне встретиться с вами еще раз, – зашептала Милена, не выпуская руку лесника. – Я никому-никому не расскажу о том, что видела вас. Прошу вас, господин… Миклош. Скажите, как отыскать ваше жилище?

– Ми-ле-на, где ты? – грянул рядом взволнованный голос.

– Я сам разыщу вас, сударыня, – проговорил лесник, аккуратно высвобождая свою руку из ее теплых ладошек. – Сам…

Он сделал шаг в сторону и исчез, а из-под земли пробился золотой побег шестилистника. Милена присела на корточки и протянула руку к необыкновенному ростку.

– Не делай этого, Милена, – грянул над ее головой строгий голос отца.

– Почему? – спросила она, испуганно отдернув руку.

– Это королевский цветок, – ответил садовник, помогая девочке подняться. – Его называют слезами Миклоша или каплями крови королевского сына. Рвать цветы никому не позволено. Ими можно лишь любоваться. Существует поверье: кто увидит росток золотого шестилистника, обретет бессмертие.

– А что будет с тем, кто увидит лесника? – поинтересовалась Милена.

– Лесника? – испугался садовник и, глянув по сторонам, зашептал девочке на ухо: – Лесника лучше никому не встречать. Говорят, что он продал душу силам зла, а встреча со злом не сулит ничего хорошего. Пойдем скорее отсюда, дорогая.

Он схватил изумленную Милену за руку и потянул за собой туда, где сквозь ветки деревьев просвечивали островерхие башенки королевского замка.

Едва девочка и садовник перешагнули границу леса, по земле потек молочный туман. Он кружил и пенился, поднимаясь все выше и выше, пока не скрыл под своим непрозрачным покрывалом кроны деревьев.

– Мик-лош! – вскрикнуло эхо, и воцарилась зловещая тишина.

– Удивительно, – думала Милена, шагая следом за отцом, – я была в двух шагах от опушки леса и не могла отыскать дорогу. Почему? А этот странный лесник? Он стоял как каменное изваяние, поросшее мхом. Я и тронула его за руку лишь для того, чтобы убедиться, живой он или нет. Он минуту стоял неподвижно, а потом… потом он посмотрел на меня таким холодным взглядом и заговорил таким глухим, словно звучащим из-под земли, голосом, что у меня онемели ноги. Но я не выпустила страх наружу. Я смогла побороть его и… мы мило побеседовали с лесником, который… Кто же вы, господин лесник: человек или колдун, наводящий ужас на жителей замка Шиклош и его окрестностей?

Милена через плечо глянула на лес, окутанный туманом, и прошептала:

– Вы – колдун…

– Ха-ха-ха-ха, – взорвалась тишина сотней голосов. Серая муть тумана рухнула на землю, открыв взору девочки удивительную картину: по зеленой высокой траве мчался белоснежный конь, а в седле сидел всадник в золотых королевских доспехах. Милена развернулась и поспешила ему навстречу. Но конь воспарил в небеса, словно белая птица. К ногам Милены упал золотой цветок шестилистника – символ королевской власти.

– Ми-ле-на, – прошептала высокая трава.

– Куда ты, Милена? – крикнул садовник. Она подняла цветок и побежала к отцу.

– Что на тебя вдруг нашло? – нахмурился он.

– Мне показалось, что… что в траве что-то блестит. Вот я и решила проверить, что это, – ловко спрятав шестилистник в нагрудный карман, проговорила Милена.

– Ну, и что же это было?

– Ничего там не было, – развела руками Милена.

– Я думал, что ты повзрослела, а ты все еще глупый ребенок, – покачал головой садовник. – Как же я поведу тебя в замок Шиклош?

– Меня в замок? – глаза Милены засветились от радости. – Ты хочешь повести меня в замок, отец?

– Хотел, – строго сказал он. – Но ты вначале убежала в лес, а потом вздумала искать сокровища в поле. И теперь я не знаю, что еще тебе взбредет в голову, когда ты попадешь за каменную ограду замка.

– Ничего не взбредет, отец, уверяю тебя, – затараторила Милена. – Не меняй своего намерения. Веди меня скорее в замок Шиклош. Я столько раз видела его во снах, что кажется знаю там каждый уголок.

– Вот как, – усмехнулся садовник. – Тогда скажи, что растет справа от главных ворот?

– Большой куст белых роз, которые любил король, – ответила Милена. – А слева точно такой же куст пурпурных роз, которые любит королева.

– Ты знаешь все о цветах потому, что много раз слушала мои рассказы, – заулыбался садовник.

– Нет, отец, – обиженно воскликнула Милена. – Я знаю это потому, что замок Шиклош снится мне каждую ночь! Я знаю, что прямо от главных ворот ровная, как стрела, дорога, мощеная бело-розовым мрамором, ведет к площади, в центре которой находится круглая чаша фонтана, похожая на лилию. На кончике каждого лепестка застыли капельками лунные камни. На закате они излучают таинственное сияние. Верно, отец?

– Кто рассказал тебе о фонтане? – поинтересовался садовник.

– Он мне прис-нил-ся, – проговорила Милена. – Понимаешь, папа, мне снилось, будто я – королева замка Шиклош. У распахнутых ворот я ждала возлюбленного, который должен был прискакать на белом коне. Но время почему-то замерло, рассыпавшись стекляшками бус по мраморной дорожке. Ворота с грохотом закрылись. Я осталась снаружи. Стражники не захотели впустить меня обратно. Я плакала и кричала, что я – королева. Но никто не поверил мне. Понимаешь, отец, никто…

Милена немного помолчала, а потом, глянув на отца, спросила:

– А ты веришь мне?

– Конечно, – прижав девочку к груди, проговорил садовник. – Я верю тебе, дорогая. Только прошу тебя, Милена, никому не рассказывай про свой сон.

– Почему? – удивилась она.

– Потому, что твой сон очень похож на правду…

Юноша в золотых доспехах молча шел за старцем по замысловатому лабиринту, пытаясь уловить хоть какие-нибудь звуки, но не слышал даже звука собственных шагов. Когда же он попытался задать старцу вопрос, то не услышал собственного голоса.

– Что происходит? – подумал он. – Может, стоит повернуть обратно и…

Старец остановился, поднял вверх правую руку.

– Мы даровали вам спасение. Мы провели вас через лабиринт времени, отсрочив неизбежное. Теперь ваша судьба будет зависеть только от вас, – нараспев проговорил он и исчез. Лишь бело-золотой плащ, лежащий на земле, свидетельствовал о том, что все это юноше не приснилось. Он нагнулся, чтобы поднять плащ, и почувствовал чьё-то дыхание.

– Арчибальд?! – изумленно воскликнул юноша, увидев своего верного коня. – Тебя тоже провели через лабиринт времен или…

Конь ткнулся юноше в грудь и радостно заржал.

– Что будем делать, Арчибальд? – спросил юноша, внимательно разглядывая замысловатый узор на плаще старца. Конь заржал.

– Ты прав, нам давно пора в путь, – проговорил юноша, легко вскакивая в седло. Арчибальд рванулся вперед, туда, где среди деревьев просвечивали остроконечные башенки замка Шиклош.

Старец, крадучись, вошел в королевские покои и, поклонившись, проговорил:

– Я сделал все, как вы просили, Ваша Светлость.

– Прекрасно! – воскликнула королева и, распахнув окно, рассмеялась. Эхо подхватило ее смех и понесло туда, где на горизонте зеленые кроны деревьев сливались с небом, где розоватые облака принимали причудливые формы, сообщая о том, что день близится к закату.

– Что ты потребуешь за свою услугу, колдун? – спросила королева, не поворачивая головы.

– Остаться подле вас, – прозвучал ответ.

– Подле вас, – повторила королева и повернулась. – Что же станешь делать ты здесь в замке Шиклош, колдун?

– Обучать вас тайнам магии, Ваша Светлость, – улыбнулся он.

– Меня? – усмехнулась она. – А надо ли мне это?

Он подошел к ней, взял за руку, заговорил:

– Я научу вас останавливать время, растворяться в пространстве, парить над землей, читать мысли, предугадывать будущее и…

Громкий стук в дверь заставил его замолчать.

– Что там стряслось? – спросила королева.

– Беда, Ваша Светлость, – раздался из-за двери взволнованный голос. – Ваш сын, принц Миклош…

– Все так, как я вам обещал, – улыбнулся колдун.

– Ступай, договорим потом, – приказала королева и поспешила к двери.

– Ваш сын, принц Миклош, найден мертвым, – проговорил слуга, преклонив колено.

– Нет, – отмахнулась королева. – Нет, нет, не может быть. Ты, верно, перепутал что-нибудь.

– О, нет, – приложив руку к груди, сказал слуга. – Я был бы рад не сообщать вам эту скорбную новость, но… Тело принца уже в тронном зале.

– Ах, – вскрикнула королева и побежала в тронный зал. Она упала на колени и распласталась над телом мертвого сына. Беззвучные рыдания сотрясали ее тело.

– Как это случилось? – спросил король, поспешно входя в тронный зал.

– Вооруженные всадники Ушмаля окружили принца, и… – сообщил один из воинов.

– Все произошло так молниеносно, что мы не успели прийти ему на помощь, – проговорил другой воин, понуря голову.

– Где Арчибальд? – спросил король.

– Конь обезумел от горя и умчался прочь. Мы не смогли его поймать.

– Как странно, – задумчиво проговорил король. – Как странно…

Он нагнулся, поднял безутешную королеву, обнял ее, сказал:

– Я разберусь во всем, Гертруда.

– Да, да, пойди на них войной, – откликнулась она. – Вели собрать отряды храбрецов и отомсти за кровь невинную, мой милый. А я надену траурный наряд, закрою крепко все запоры в замке и буду ждать, когда вернешься ты, мой грозный воин, доблестный король, великий и непобедимый Янош.

– Собрать скорей отряды храбрецов, – приказал король. – Мы завтра утром битву начинаем.

– Несите сына моего в фамильный склеп, – приказала королева. – Там в тишине над ним я буду плакать.

– К чему, Гертруда, сына не вернуть?

– А вдруг я воскрешу его, кто знает.

– Пустое, милая. Такие чудеса лишь в сказках, изредка бывают, – обняв ее, проговорил король. – Ступай к себе и лучше помолись о спасении его души.

– Ах, милый мой, позволь мне в склеп отправиться, – взмолилась королева. – Пусть тысячу свечей принесут туда, чтобы Миклошу было светло, а Гертруде не страшно.

– Хорошо, – промолвил король. – Делай так, как решила.

Королева склонила голову и прошествовала в склеп. Слуги зажгли тысячу свечей и удалились. Королева склонилась над бездыханным телом принца, провела рукой по его волосам и рассмеялась:

– Для бездушной оболочки ты выглядишь весьма привлекательно, мой мальчик.

– Я постарался, Ваша Светлость, сделать все, чтобы никто не заподозрил подмену, – проговорил колдун, шагнув из тьмы в огненный круг.

– Кто это? – спросила королева, еще раз тронув волосы принца.

– Грозный воин Ушмаля, главный преследователь принца Миклоша, – ответил колдун.

– Как ты уговорил его пойти на это? – внимательно разглядывая лицо воина, спросила королева.

– Я заманил его в ловушку, – усмехнулся колдун. – Он попался в мутную туманность одиночества и страха.

– Покажи мне его истинное лицо, – приказала королева.

Колдун бросил на каменный пол склепа горсть серебряных шариков. Свечи погасли, но через мгновение вспыхнули вновь. Королева увидела всадника, гарцующего на черном, холеном скакуне. Всадник был необыкновенно хорош: светлые волнистые волосы, большие карие глаза, правильные черты лица, чуть заостренный нос, тонкие губы.

– Он не похож на труса, – проговорила королева.

– Внешность обманчива, Ваша Светлость, – сказал колдун и вытянул вперед правую руку.

Лошадь взвилась на дыбы. Всадник не удержался в седле и, полетев вниз, распластался на земле.

– Сегодня безумный день, – рассерженно выкрикнул он. – Настоящее безумье сражаться с призраками, тенями и колдовскими силами. Уж лучше заключить пари, пойти на сделку с…

– Совестью или сатаною? – послышался таинственный шепот.

– Да с кем угодно, с кем угодно, лишь бы прекратилась эта изматывающая погоня за фантомом в образе принца на белом коне, – закричал юноша.

– В молочный туман ты войди без опаски, – приказал голос, похожий на завывающий северный ветер. – На волю коня своего отпусти. Ты станешь великим. Ты станешь бессмертным. Не бойся, смелее на сделку иди.

– Нет, стойте, стойте, я передумал, – подняв вверх обе руки, воскликнул воин. – Я не хочу. Мне страшно. Отпустите меня обратно в Ушмаль. Я обещаю, что больше никогда не нарушу границы колдовского королевства Ахменов, что…

– Тише, тише, воин Ушмаля, – послышался зловещий шепот. – Не обещай того, что выполнить не сможешь. Негоже слова бросать на ветер, а потом обдумывать их смысл. Ты сделку заключил…

– О, нет, нет, нет, – юноша упал на колени. – Прошу вас, отмените мои первоначальные слова. Прошу вас, умоляю… Мне невыносимо страшно…

Видение исчезло. Королева поморщилась и отвернулась.

– Как неприятно все, что ты мне показал, колдун.

– Я показал вам правду, Ваша Светлость, – усмехнулся. – Бедный юноша даже не подозревает, что он стал королевским сыном, за которым так долго и безуспешно гонялся, в которого выпустил сотню стрел…

– А, кстати, где мой милый Миклош? – резко обернувшись, спросила королева.

– О, Миклош, королевский сын, стал по веленью вашему призраком, – поклонившись, ответил колдун. – Теперь он будет появляться на рассвете и вселять страх в жителей королевства Ахменов. А на полях, в лесах, в садах, где белый конь его проскачет, из-под земли пробьются побеги золотого шестилистника, который назовут «слезами Миклоша». А вы, великая и безутешная Гертруда, прикажете отрубить голову любому, кто посмеет прикоснуться к золотым побегам.

– А, если кто-нибудь украдкой сорвет цветок, что будет? – пристально глядя в глаза колдуна, спросила королева.

– Надеюсь, что никто не осмелится нарушить ваш приказ, королева, – сказал колдун.

– Я тоже надеюсь, но все же…

– Тогда скитаниям Миклоша в лабиринте времени придет конец, – прошептала колдун. – Принц вновь обретет телесную оболочку. Тогда у вас с ним начнется борьба за власть, за трон, который вы, нежнейшая Гертруда, не желаете делить ни с кем.

– Тише, – нахмурилась королева. – Ты, верно, забыл, что у королевских стен есть уши?

– Я это помню, – улыбнулся колдун. – А вот вы забыли, что Штефан – не простой хранитель тайн дворцовых, а колдун, маг, чародей, волшебник, звездочет, способный перемещаться в пространстве, слышать на тысячи километров, видеть скрытые под землей сокровища, угадывать движенье мыслей. И ваша тайна для меня не тайна вовсе. Ведь вы не мать ему, а… Но, договорим об этом после. Сюда идет король. Я вас оставлю. Усердней плачьте, безутешная Гертруда, и помните, что обещали мне.

– Ступай, свое я обещанье не забуду, – проговорила королева, опускаясь на колени у могильной плиты.

– Дорогая, прошу тебя, покинь это скорбное место, – взмолился король, поднимая супругу. – Нам следует принять случившееся как неизбежность и…

– Нет, нет, не уговаривай меня не плакать, Янош, – приложив к глазам кружевной платок, проговорила королева. – Наш сын так молод, так красив и так любим…

– Был нами. Это верно, – вздохнул король. – Его убили воины Ушмаля, но за что?

– Да просто так, чтобы начать войну, – ответила Гертруда.

– Чтобы начать войну, – задумчиво проговорил король. – И мы ее начнем. Пришел я попрощаться, дорогая.

– А, может быть, тебе не стоит идти войной на Ушмаль? – спросила королева, прикоснувшись ладонью к щеке короля.

Он вздрогнул и сказал:

– Конечно, стоит, что за разговоры. Я уничтожу весь Ушмаль. Сотру его с лица земли. А короля я в порошок сотру. Закончим прерванный когда-то бой.

– Побереги себя, мой милый, – попросила королева. – Я не хочу оплакивать и сына, и тебя.

– Я возвращусь с победою, Гертруда, – пообещал король. – Прошу тебя проводить отряды воинов на бой.

– Хорошо, – проговорила королева и первая вышла из склепа.

Ворвавшийся внутрь порыв ветра погасил свечи, и в холодном могильном мраке зазвучали слова:

– «У ненасытимости две дочери: «давай, давай!» Вот три ненасытимых и четыре, которые не скажут: «довольно!» Преисподняя и утроба бесплодная, земля, которая не насыщается водою, и огонь, который не говорит: «довольно!» От трех вещей трясется земля, четырех она не может носить: раба, когда он делается царем; глупого, когда он досыта ест хлеб свой; позорную женщину, когда она выходит замуж, и служанку, когда она занимает место госпожи своей»[1].

Королевство Ушмаля, расположенное на высокогорной равнине, было надежно защищено со всех сторон. Но не только горы удерживали соседей от желания развязать войну. Поговаривали, что правит Ушмалем злобный карлик, который приносит кровавые жертвы Пернатому змею, покровителю этих мест. Говорили, что карлик собственноручно вырывает сердца у пленников, а тела бросает на дно колодца смерти, вода в котором алая от крови. Громкие звуки барабанного боя наводили ужас на людей. Не осталось смельчаков, которые бы добровольно решили приблизиться к границам Ушмаля. Зато дерзкие, своенравные воины Ушмаля нападали на соседей. Жгли селения, уводили в плен девушек, похищали детей, чтобы потом приносить их в жертвы своим богам.

Неожиданно набеги прекратились. Наступило долгое затишье, которое время от времени нарушал грозный барабанный бой, напоминающий о могуществе Ушмаля. Поползли слухи, что карлик влюбился в одну из девушек, предназначенных в жертву Пернатому змею, что она ответила ему взаимностью и даже родила сына – красавца Вальдека, обладающего силой льва, ловкостью пантеры и зоркостью орла. Поговаривали, что никто из смертных не сможет победить грозного воина.

– Никто из простых смертных, – усмехнулся принц Миклош, услышав рассказ о непобедимом Вальдеке. – Но я же – королевский сын. Мне – сыну короля Ахменов – страх неведом. Поэтому, презрев все наставленья и запреты, я оседлаю верного коня Арчибальда и помчусь к границам Ушмаля один. Я встречусь с Вальдеком и узнаю, правда или вымысел все, что о нем говорят.

В тот день ярко светило солнце, птицы весело щебетали, легкий ветерок играл листвой. Белоснежный конь Арчибальд неспешно гарцевал по лесу. Миклош отпустил поводья, предоставив коню полную свободу. Длинноногая лань, неожиданно появившаяся на тропинке, заставила его остановиться. Арчибальд тряхнул своей роскошной гривой и заржал. Несколько мгновений лань стояла неподвижно, словно оценивала противников, а потом, бросив на принца быстрый взгляд, ударила копытом по земле и помчалась прочь. Инстинкт охотника подтолкнул Миклоша в погоню за грациозным животным. Казалось, лань затеяла игру: она то была совсем близко, то исчезала из вида, заставляя преследователей мчаться во весь опор. Бешеный ритм погони так утомил принца, что он остановился у реки, привязал Арчибальда в тени высокого дерева, сбросил одежду и погрузился в освежающую прохладу.

Каково же было его удивление, когда он увидел грациозную лань, спокойно стоящую чуть выше по течению и внимательно наблюдающую за ним.

– Вот ты где, Саама! – раздался звонкий голосок. Босоногая девушка в простеньком наряде подбежала к лани и крепко обняла ее за шею.

– Если бы ты знала, Саама, как я беспокоюсь за тебя. Вдруг какой-нибудь охотник погонится за тобой и…

– Не волнуйтесь, вашу лань совсем не просто поймать, – проговорил Миклош, выходя из воды. Девушка вскрикнула и прижала ладони к лицу.

– Простите, если напугал вас, сударыня, – сказал Миклош. – Я никогда еще не видел такого красивого животного и погнался за ней ради игры.

Девушка убрала руки от лица и, покачав головой, проговорила:

– Я вам не верю. Вы – охотник, а это значит, что вы видите перед собой цель. Вас охватывает азарт. Вашим разумом владеет желание одержать победу. Только брызнувшая кровь и предсмертная агония бедной жертвы возвращает вас из пропасти безумия в реальность. Но уже ничего нельзя исправить. Ни-че-го. На миг ваше сердце сжимается от жалости. Лишь на краткий миг вы приобретаете человеческий облик, чтобы потом вновь променять его на облик охотника, воина или…

Девушка повернулась, чтобы уйти.

– Постойте, – проговорил он. – Вы не должны уходить вот так, затаив на меня обиду. Я вовсе не собирался охотиться. У меня нет с собой ни стрел, ни лука, ни…

– Сегодня нет, – проговорила она, не оборачиваясь. – Но теперь, когда вы знаете, что Саама – ручная лань, вам не составит труда…

– Я не стану охотиться на вашу лань, обещаю, – воскликнул принц.

– Зато вы будете охотиться на других животных, а это одно и тоже, – рассерженно проговорила девушка, резко повернувшись. Её щеки пылали, а в глазах было столько ненависти, что Миклош попятился.

– Обещаю, что не стану больше охотиться, – сказал он. – Обещаю.

– Надеюсь, что вы не бросаете слов на ветер, иначе… Иначе вас покарает Косумель, – в ее голосе послышалась угроза.

– Кто такой этот ваш Косумель? – поинтересовался Миклош.

Девушка не ответила. Она чуть приподняла длинное платье и побежала вверх по течению реки.

– Косумель, – задумчиво проговорил Миклош. – Косумель…

Он вскочил в седло и только тогда понял, что никогда прежде не бывал в этих местах, что не знает, в какую сторону следует ехать, чтобы попасть в замок Шиклош. Принц решил догнать девушку и спросить у нее дорогу. Он пришпорил коня, но не смог догнать беглянку. Тогда он повернул коня и поехал вниз по реке, с любопытством оглядывая окрестности.

Несколько часов скакал принц, пока, наконец, не показались знакомые очертания холмов и перелесков. Река нырнула под землю и появилась вновь лишь через несколько метров, сразу разделившись на два рукава. Течение ее стало плавным. По берегам замелькали рыбацкие хижины с развевающимися на ветру разноцветными сетями. Миклош облегченно вздохнул:

– Итак, я снова дома, в королевстве Ахменов. Благодарю вас, милостивый Косумель, и обещаю, что не стану больше охотиться на животных. Теперь я буду охотиться за более совершенным созданием: за девушкой с огненным взглядом и алой лентой губ.

– Не-на-до, – простонал ветер.

– Не-на-до… – рассыпалось осколками стекла эхо. Но Миклош не услышал их предостережений. Азарт охоты затуманил его разум.

Миклош лишился сна и аппетита. Тенистые аллеи замка больше не радовали его взор, а большой фонтан, похожий на цветок лилии, вызывал уныние.

– Что с тобой творится, сын мой? – поинтересовалась королева. – Что за тайные мысли терзают тебя?

– Я думаю о быстротечности времени, – ответил Миклош. – О том, почему нельзя вернуть назад прожитый миг. Порой, так хочется вернуться во вчера, чтоб все исправить, чтобы сказать слова, которых не сказал, задать вопросы, что не задал. Иль просто молча постоять, вдыхая ароматы цветов и трав…

– Такие мысли могут увести тебя далеко, – покачала головой королева. – Смотри же в лабиринт безвременья не угоди, сынок.

А про себя подумала:

– Вот ты и попался! Теперь я знаю, что мне надо предпринять.

– Скажи мне, мама, в лабиринте этом возможно ли узнать все то, что хочется узнать? – мечтательно проговорил Миклош.

– Не знаю, я там не была, – рассмеялась королева. – Мне говорили, что оттуда нет пути назад.

– Тогда, пожалуй, это все меняет, – сказал Миклош. – Я лучше оседлаю скакуна и поспешу вперед заре навстречу. Возможно, у реки я на закате встречу…

– Кого? Уж не влюбился ль ты, мой дорогой? – крепко сжав руку принца, спросила королева.

– Нет, это не любовь, – покачал головой принц. – Пока что не любовь…

– Пока, – укоризненно проговорила королева. – Ты не заметишь сам, как в сети угодишь. Не позволяй себя опутать, околдовать, увлечь…

– Нет, мама, здесь совсем другое, – сказал Миклош, вспоминая рассерженное лицо девушки. – Здесь злость, огонь презренья, дикий нрав, неукротимость, своеволия горячка…

– Ты думаешь, что милая гордячка не станет свои чары в ход пускать? – расхохоталась королева. – Ты, Миклош, должен твердо знать, что женщины на то и созданы, чтоб головы таким глупцам, как ты морочить. И глазом не успеешь ты моргнуть, как уж обманут будешь. Забудь скорее о своей гордячке, устрой веселый пир или с друзьями на охоту отправляйся.

– Ладно, – улыбнулся Миклош, подумав о том, что этот разговор еще больше распалил азарт в его сердце.

Теперь он стал искать любую возможность, чтобы ускользнуть из замка, чтобы скакать одному туда, где он впервые увидел девушку.

– Косумель! – кричал Миклош, надеясь, что она услышит его и придет. А она не приходила. Ни разу больше он не видел ее у реки. Ни разу не выбежала из лесной чащи горделивая ручная лань Саама.

– Где же ты, Косумель? – вздыхал принц, отправляясь в обратный путь. Каждый раз он давал себе слово, что больше не вернется к реке, но неведомая сила заставляла его вновь и вновь нарушать зарок.

Прошло несколько томительных месяцев, прежде чем Миклош вновь увидел девушку. Она стояла по колено в воде и держала в поднятых к небу руках венок из алых маков.

– Косумель! – закричал принц, спрыгнув на землю. Девушка уронила венок в воду и прижала ладони к лицу.

– Косумель, как я рад видеть вас вновь! – проговорил принц, пытаясь заглянуть девушке в глаза. Она опустила голову и прошептала:

– Прошу вас, уходите.

– Нет, – воскликнул Миклош. – Я ни за что не уйду теперь, когда наконец-то вновь вижу вас, Косумель. Мне так много надо вам сказать. Мне необходимо задать вам сотню вопросов. Позвольте взглянуть в ваши глаза, Косумель.

– Меня зовут Милослава, – проговорила она, медленно убирая ладони от лица.

– Ми-ло-сла-ва, – повторил он. – Какое удивительное имя. А кто же тогда Косумель, которого я с таким упорством разыскивал здесь?

– Косумель – это покровитель животных, – улыбнулась Милослава. – Мы – жители Ушмаля верим в разных покровителей.

Ее слова оглушили Миклоша.

– Значит я – в королевстве Ушмаля, где в любой миг могу встретить непобедимого Вальдека или злобного карлика, который приносит человеческие жертвы, – застучало молоточками в висках.

– Про наш народ ходят разные небылицы, – ворвался в сознание принца нежный голосок Милославы. – Все это – злые наветы, не имеющие под собой никакого основания. Говорят, что нами правит карлик, а на самом деле наш король Стефенс – высокий красивый мужчина. Он очень добрый и справедливый. Под его покровительством нашему народу живется спокойно и легко.

– И он не приносит кровавых жертв Пернатому змею? – недоверчиво спросил Миклош.

– Нет, – ответила Милослава.

– А как же сын его, непобедимый Вальдек?

– Красив, умен и хорошо воспитан. Его все любят…

– Все, а вы? – Миклош тронул девушку за руку и пристально взглянул в глаза.

– Простите… мне пора. Прощайте, – проговорила она и убежала вверх по течению.

– Итак, я – во владениях Ушмаля, – скрестив на груди руки, проговорил Миклош. – И что я должен делать: бежать и прятаться иль продолжать охоту? Что посоветуешь мне, верный Арчибальд?

Конь взвился на дыбы и заржал.

– Все верно, будем продолжать охотиться, – проговорил Миклош, вскакивая в седло.

– Не-на-до, – прокричала пролетавшая мимо птица.

– Не-на-до, – прошелестела листва на деревьях. Но Миклош вновь ничего не услышал. Мечты о том, как Милослава раскроет ему все тайны Ушмаля, как тайною тропою проведет в замок, окрылили его и увлекли так далеко, что он не сразу понял, что сбился с дороги. Вечерело. Деревья отбрасывали причудливые тени. Где-то неподалеку ухнул филин. Конь жалобно заржал и остановился.

– Да что с тобою, Арчибальд? – рассердился Миклош. – Вперед.

Но конь не двинулся с места. Миклош спешился, взял коня под уздцы и пошел вперед. Но едва он сделал несколько шагов, как впереди забрезжил едва заметный свет, льющийся из щелей полуразрушенной пирамиды. Миклош подкрался к пирамиде и заглянул внутрь через дыры в каменной кладке.

Все внутреннее пространство освещалось странным мерцающим светом. Откуда-то доносилась тихая музыка, незнакомая речь и звук приближающихся шагов. Миклош прижался к стене, чтобы лучше разглядеть людей, выходящих из темноты. Но их лица были спрятаны под капюшонами. Движения людей были медленными и плавными, словно они совершали какой-то ритуальный танец в мерцающем свете. Вот проплыл над головами людей нефритовый шар и опустился на каменный постамент в центре пирамиды. Затем рядом опустились две нефритовые дощечки, на которых были вырезаны человеческие лица. Десятки ожерелий из маленьких нефритовых осколочков украсили подножие постамента.

– Тлалок, – раздался дружный хор голосов, и наступила тишина. Через мгновение ее нарушил звук шагов. Из темноты в мерцающий свет вошел очень высокий человек, облаченный в светло-синий плащ. Лицо его было скрыто под капюшоном, по центру которого проходила черная полоса. Через специальные прорези были видны огненно-красные глаза. Миклошу показалось, что человек видит его сквозь каменную стену, что он может испепелить его своим огненным взглядом, поэтому лучше бежать. Но ноги вросли в землю.

– Наш мир был четырежды сотворен и трижды разрушен, – заговорил человек, взяв в руки нефритовый шар. – Первый раз – солнцем, которое оставило нам как напоминание этот шар – камень солнца. Второй раз – ветер уничтожил мир, а третий раз – вода. Обо всем этом нам поведали нефритовые пластины, оставленные предками. Мы должны помнить о том, что спаслись лишь те, кто превратился в птиц и поднялся к горным вершинам. Нам, потомкам великого Ушмаля, предстоит сберечь мир от четвертого уничтожения огнем. Ведите пленника, его мы в жертву принесем!

Неведомая сила оттолкнула Миклоша от стены и заставила мчаться прочь, не разбирая дороги.

Несколько дней принц не мог прийти в себя. Он лежал в постели и, не мигая, смотрел в потолок, на котором приплясывали причудливые тени. Едва Миклош закрывал глаза, как зловещий шепот врывался в его сознание:

– Мы – воины Ушмаля – великие воины умеем готовить ядовитый отвар тотоаче из лесных трав, листьев и корней. Если вдохнуть пар отвара, то можно сойти с ума, с ума, с ума…

– Я болен, я схожу с ума, – стонал принц, открывая глаза.

– Ты болен? Ерунда, – сказала королева, распахивая настежь окна в спальне сына.

Свежий ветерок, ворвавшийся внутрь, вспенил легкий полог над кроватью, растрепал волосы принца и опустил на одеяло лепесток мака.

– Зачем ты принесла сюда цветы? – закричал Миклош.

– Цветы? – усмехнулась королева, глянув на сына. – Я никаких цветов не приносила, дорогой.

– А этот лепесток откуда?

– Наверно, он влетел в окно, чтобы тебе поведать о ярких красках лета, – прижав лепесток к губам, промолвила Гертруда.

– Не делай этого, – закричал Миклош. – Не прислоняй цветок к губам. Он может быть отравлен ядом тотоаче.

– Ах, бедный Миклош, – погладив сына по голове, вздохнула королева. – Теперь я вижу, ты серьезно болен. Мне следует позвать к тебе докторов. Пускай пропишут средство от…

– Не надо, – пробубнил Миклош. – Я лучше оседлаю скакуна и…

– Вот и молодец, – похвалила его Гертруда. – Скорей поднимайся. И помни, что в королевстве Ахменов никто не страдал меланхолией. Ты, Миклош – ахмен, единственный наследник короля Яноша, будущий король, владелец замка Шиклош.

– Хорошо, я запомню, – сказал Миклош, поднимаясь с постели. Королева поцеловала его в лоб и улыбнулась:

– Долой меланхолию, милый. Да здравствует радостный дух!

– Долой и да здравствует! – бодро проговорил принц. – Спасибо, мама.

– Значит, ты здоров?

– Да. Совершенно…

Миклош оседлал коня и помчался в королевство Ушмаля. Ему хотелось поскорей увидеть Милославу и расспросить про яд тотоаче, про странные сны, похожие на правду, про все, что томило его.

– Вы были больны? – участливо спросила она, сделав несколько шагов навстречу Миклошу. Он спрыгнул с коня и сказал:

– Да. Я был болен ужасно…

– Надеюсь, теперь вы здоровы? – улыбнулась она.

– Совершенно здоров, иначе бы я не приехал сюда, – ответил он и, взяв ее за руку, спросил:

– Скажите, Милослава, вы колдунья?

– О, да, – звонко рассмеялась она. – Последняя сбежавшая колдунья, которая приручает животных и птиц и варит отвары из костного мозга секропий. Хотите, для вас приготовлю лекарство из перьев чак-пилиса иль кардинала? Нет, лучше из сока эфорбии дикой и красной смолы учактес.

– Вы смеетесь, а мне не до шуток, – пристально глядя в ее глаза, промолвил Миклош. – Мне ничего не известно о вас, о вашем народе…

– А мне о вашем, – сказала она. – Я даже имени вашего не знаю.

– Я Миклош – сын короля Ахменов Яноша, – склонив голову, представился принц. – Хотя, порой я горько сожалею, что не родился в семье простого лесника, садовника иль плотника. Тогда я мог бы делать все, что захочется.

– Вы заблуждаетесь, принц, – покачала головой Милослава. – У сына короля намного больше власти и свободы, чем у простолюдина. Скажите, кто из ваших подданных посмел бы прискакать сюда?

– Никто.

– А вы так часто здесь бываете, что я уже привыкла видеть вас и вашего красивого коня с роскошной белой гривой и слышать голос ваш… хотя… – она вздохнула, – хотя, я не имею права ни на что.

– Почему? – удивился он.

– Да потому, что вижу в ваших глазах азарт охотника, преследующего добычу, – нахмурилась она. И прежде, чем он успел возразить, добавила:

– Не смейте лгать мне. Не бросайте слов на ветер. Не забывайте, я – дитя Ушмаля!

– Так, значит, правда все, что говорят о вас?

– И да, и нет, – улыбнулась она. – У нашего народа много тайн. Одну из них, пожалуй, вам открою. Но не сегодня и не завтра.

– А когда же, Милослава?

– Через неделю ровно буду ждать вас в предрассветной мгле на этом самом месте. Ну, а теперь, прощайте, Миклош, сын доблестных ахменов.

– Нет, Милослава, не прощайте, а до скорой встречи, – проговорил Миклош, вскакивая в седло.

– До последней встречи, – прошептала она, помахав ему рукой.

Миклош не расслышал ее слов. Он был окрылен мыслью о том, что завеса над одной из тайн Ушмаля будет приоткрыта. Он пришпорил коня и помчался туда, где река ныряла под землю, а потом выныривала, распадаясь на два рукава, огибающих остров, поросший вековыми деревьями. Где веселый лодочник, напевая незатейливый мотив, перевозил желающих с берега на берег.

– Всего лишь за один динарий, господин, могу вас прокатить до хижины волшебника, – громко крикнул он, увидев принца. – Всего лишь за динарий…

– В другой раз, – улыбнулся Миклош.

– О, господин, другого раза может и не быть, – прокричал лодочник. – Вы не узнаете, как выглядит волшебник, а это может оказаться очень-очень важным…

Миклош бросил лодочнику несколько монет и умчался прочь.

– Благодарю за щедрость, Ваша Светлость, – проговорил лодочник, пряча монеты. – Я помолюсь о спасении вашей души, надеясь, что это поможет вам бед и невзгод избежать.

Миклош едва дождался назначенного дня свиданья. В предрассветном тумане он увидел у реки Милославу в том же простеньком платьице, но вместо венка ее голову венчал тонкий золотой обруч с нефритовой звездой посредине.

– Оставьте своего коня. Я поведу вас в Тулум – место рождения солнца, – таинственным тоном сказала Милослава и пошла вверх по реке.

Миклош оставил Арчибальда пастись на заливном лугу и поспешил за нею следом. Вода в реке была такой холодной, что ноги принца заледенели. Он хотел выйти на берег, но Милослава остановила его:

– Не смейте ступать на землю. Никто не должен видеть наших следов. Потерпите немного, скоро Тулум. И прошу вас, Миклош, не говорите ни слова до тех пор, пока я не позволю вам.

– Хорошо, – прошептал Миклош, приложив ладонь к губам.

Река повернула за горный хребет и уперлась в подножие усеченной пирамиды, которую венчал купол в виде огромной морской раковины. Со всех четырех сторон ее оберегали раковины чуть меньших размеров, а справа и слева торчали шесть остроконечных шпилей.

– Тулум – рассвет или храм Солнца, – проговорила Милослава. – Виток спирали на огромной раковине – символ движения Солнца по небу, символ возрождения и умирания. Шесть шпилей – солнечные лучи, гонцы, спешащие на землю. Ступайте медленно по мраморным ступеням пирамиды, чтобы не поскользнуться.

Милослава крепко сжала руку Миклоша. Странное оцепенение охватило его.

– Не бойтесь, – шепнула она.

Ступени закончились под самым куполом раковины у круглого отверстия, в которое было видно начавшее светлеть небо. А через миг там появился золотой солнечный диск. Он был так близко, что, казалось, протяни руку и дотронешься до сверкающего сияния. Миклош подался вперед, но Милослава удержала его, шепнув:

– Не делайте этого. Сгорите.

В ту же минуту шесть огненных стрел пролетели мимо них. Нефритовая звезда на золотом обруче Милославы засияла мерцающим светом точно таким, какой видел Миклош в полуразрушенной жертвенной пирамиде в лесу.

– Вначале Солнце и Луна жили в Тулуме, – заговорила Милослава. – Но серебряноликая красавица Луна была слишком легкомысленной и неверной. Пока ее золотоликий супруг странствовал по небу, она предавалась мирским утехам. Рассерженный бог разрушил мир с его соблазнами и пороками и вместе с неверной женой переселился на небо. С тех пор Луна больше не сияет и не излучает тепло. Целыми днями она томится в ожидании солнцеликого супруга, а ночью с грустью смотрит на землю, вспоминая свое былое величие.

Милослава сняла с головы золотой обруч с нефритовой звездой, положила его к ногам Миклоша и проговорила:

– Каждый день Солнце смертельно устает во время своего странствования по небу. Чтобы вернуть ему утраченную силу, нужна человеческая кровь.

– И где же вы ее берете? – спросил Миклош, чувствуя, как холодеют кончики пальцев.

– А это – тайна, которую я вам раскрывать не обещала, – проговорила Милослава. – Нам пора покинуть Тулум и навеки проститься.

– Но…

– Ни слова больше, – приказала она и побежала вниз по ступеням.

Миклош задержался на вершине пирамиды. Смешанные чувства теснили его грудь: восторг и удивление, страх и блаженство, но какое из них одержит верх, предугадать было невозможно.

Миклош медленно спустился к подножию пирамиды и пошел по воде к тому месту, где ждал его верный Арчибальд. Милослава стояла поодаль, стараясь не смотреть на Миклоша. Когда он вскочил в седло, она вздохнула и проговорила:

– Прощайте, принц. Вам не следует больше искать со мной встреч…

– Почему? – подавшись вперед, спросил он.

– Потому… – она глянула в его глаза и скороговоркой выпалила: – Потому, что я – невеста принца Вальдека. И очень скоро наша свадьба…

– Я вас поздравляю и желаю… счастья, – сказал он.

– Благодарю, – ответила она. – Я тоже вам желаю счастья, Миклош.

– Вы любите его? – натягивая поводья, спросил Миклош. Арчибальд поднялся на дыбы и заржал. Милослава улыбнулась и, чуть помедлив, ответила:

– Да.

– «Да» прозвучало так, как будто «нет», – воскликнул Миклош. – Позвольте мне приехать к вам еще.

– Нет, нет, не позволяю.

Ее ответ, прозвучавший с излишней поспешностью, вселил в Миклоша надежду. Он рассмеялся и, пришпорив коня, прокричал:

– Не позволяйте сколько вам угодно, а я приеду все равно. Вы слышите, я все равно приеду к вам…

– Не-на-до, на-до, на-до… – рассыпалось по равнине многоголосое эхо.

Миклош мчался домой, думая о том, как было бы здорово похитить Милославу. Нет, он не был влюблен в эту ушмальскую девушку, азарт игры владел им. Ему хотелось досадить непобедимому Вальдеку, хотелось заставить его страдать, терзаться ревностью. Хотелось проверить, так ли безжалостны сыны Ушмаля, как говорят, или все же в их сердцах есть место состраданию. Но для осуществления дерзкого замысла нужен был четкий план. Миклош попытался получить совет у отца. Но король Янош укоризненно произнес:

– Что за ребячество, похищать чужих невест? Зачем все это сыну короля, наследнику престола?

– Да просто так, для развлеченья, – ответил Миклош, скрыв истину.

– Для развлеченья? – рассердился король. – Тебе заняться нечем? Тогда скорей займись королевскими делами. Итак…

Король принялся загибать пальцы, перечисляя все, что должен сделать Миклош. Принц тяжело вздохнул, потупил взор и побрел по коридорам замка выполнять его приказы, мысленно укоряя себя за то, что пошел к отцу, а не к матери.

Королева была в хорошем расположении духа. Рассказ Миклоша ее развеселил.

– Похитить чужую невесту – забавно, – расхохоталась она. – Но ответь мне, сынок, что ты с ней станешь делать потом?

– Не знаю, – признался Миклош.

– Не знаю, – передразнила его королева. – Я подскажу тебе, что надо делать. Похищенную девушку на остров отвези, а безутешному жениху пошли письмо, где будет сказано о выкупе невесты. Проси побольше денег. Не продешеви смотри. Ступай, обдумай все, потом расскажешь, что к чему.

– Спасибо, матушка, – поцеловав руку королевы, проговорил Миклош. – Загвоздка остается лишь в одном.

Королева удивленно глянула на него.

– Как мне уговорить девушку отправиться со мной? – сказал Миклош.

– Вот так незадача, – воскликнула королева. – Скажи, что там, на острове, ее ждет суженый. Что он не смог приехать за нею, что тебя послал… Соври про тайну что-нибудь. Да похитрее будь, поласковей смотри и говори чуть с придыханием.

Королева сжала руки сына и проговорила:

– Просил он непременно тебя прийти. Сюрприз он приготовил. Какой, я не могу сказать. Не смею тайну выдавать чужую. Понял?

– Да, – улыбнулся Миклош. – Спасибо за совет.

– Тогда сейчас же поезжай к ней.

– Хорошо.

Едва за Миклошем закрылась дверь, королева поспешила в сад, где в белой беседке ее ждал старец, укутанный плащом.

– Сегодня, Штефан, – проговорила королева. – Сегодня! Как я счастлива! Как долго я ждала, чтобы свершилось это превращение. Надеюсь, ты все сделаешь, как надо.

– Не сомневайтесь, Ваша Светлость, – поклонился старец.

Королева прижала ладони к лицу и звонко рассмеялась:

– Целых двадцать лет я занимала место госпожи, боясь ежеминутного разоблачения. Зато теперь я уничтожу всех и стану королевой замка Шиклош, единственной владычицей Ахменов!

– Гертруда, ты Миклоша не видела? – раздался голос короля.

– Нет, – соврала королева.

– Куда он подевался? – нахмурился король. – Вот-вот послы из королевства Мериленов прибудут в замок.

– Что им надо? – удивилась королева.

– Я хотел вести с ними переговоры о торговле, – ответил король. – И еще… – он лукаво улыбнулся, – еще я хотел породниться с королем Мериленов.

– Что за вздор? – возмущенно воскликнула королева. – Миклошу еще рано думать о женитьбе, ему всего лишь двадцать лет. Он еще ребенок малый…

– Гертруда, – покачал головой король. – Мне тоже было двадцать, когда я на тебе женился. Никто меня не называл ребенком малым. И даже ты меня считала человеком мудрым, достойным уважения, а тебе ведь было лишь шестнадцать.

– Семнадцать, – поправила его королева. – Ну и что?

– Тогда ты ласковей была со мною, – проговорил король, пытаясь обнять жену, но она уклонилась от его объятий.

– Прошло уж двадцать лет. Мы повзрослели, Янош.

– Мы повзрослели, это верно, – задумчиво проговорил король. – Заботы, годы, королевский титул кого угодно сделают жестоким. К тому же я забылся, что мы в саду, а не в опочивальне. Прости, Гертруда. Если Миклоша увидишь, вели ему явиться в тронный зал.

– Пренепременно, Ваша Светлость, – проговорила королева, поклонившись. Король быстро зашагал по дорожке, петляющей между кустами роз.

– Как я вас ненавижу, – прошептала королева, – вас и ваши ласки, которые приходится терпеть, изображая страсть и радость… Ну ничего, не долго уж осталось. Сегодня сбудется все то, что я хочу.

Королева сорвала белую розу и, безжалостно растоптав ее, удалилась в свои покои.

Миклош еще издали увидел Милославу, стоящую по колено в воде. Ее распущенные волосы струились по плечам золотым водопадом, а венок из алых маков был похож на королевскую корону.

– Сегодня вы особенно прекрасны, Милослава, – проговорил Миклош.

– Я знаю, – сказала она, не поворачивая головы. – Зачем вы нарушили мой приказ?

– Мне безумно захотелось еще раз посмотреть в ваши бездонные глаза, – ответил он.

– Смотрите, – сказала она, повернув к нему разрумянившееся на солнце лицо.

Секунду Миклош смотрел на Милославу, не решаясь дать волю истинным чувствам, рвущимся наружу. Но они все же победили. Миклош привлек Милославу к себе и принялся осыпать поцелуями лицо, волосы, глаза, губы. Венок из алых маков упал в реку и поплыл вниз по течению.

– Не-на-до, – простонала Милослава. – Не-на-до. Я знаю, вы не любите меня.

– Люблю, – прошептал Миклош, – люблю, люблю…

– Не лгите мне, – попросила Милослава. – Я вижу по глазам, что вы игру затеяли…

– Я тоже поначалу думал, что играю, – признался Миклош, – но, вас увидев, понял, что пропал…

– Я вам не верю, – покачала головой Милослава.

– И правильно. Не верьте.

Миклош поспешно вскочил в седло и, глянув на девушку сверху вниз, проговорил:

– Вы правы, Милослава. Я должен заслужить вашу любовь, ваше уважение. И я их заслужу! Сейчас помчусь к воротам замка и вызову на поединок вашего жениха – великого, непобедимого Вальдека.

– Нет, нет, не надо, – воскликнула Милослава.

– Почему?

– Да потому, что так вы не заслужите мою любовь, – потупив взор, ответила она. – Прошу вас, поскорее уезжайте…

– Так значит, вам по сердцу больше трусы? – удивленно воскликнул Миклош. Она кивнула. – Ну что ж, тогда я буду трусом. Бегу, спасаюсь, прячусь, трепещу…

Он стегнул коня и помчался прочь. Но, едва доехав до кромки леса, повернул коня обратно к реке, где все еще по колено в воде стояла Милослава.

Миклош пришпорил коня, не сразу заметив на противоположном берегу реки высокого крепкого воина в алых доспехах, восседавшего на вороном коне. Он запоздало подумал о своем опрометчивом поступке, о неминуемой схватке, к которой он совершенно не был готов.

– Что делать? – подумал Миклош.

– Принц Вальдек, стойте! – закричала Милослава. Воин направился к ней.

Воспользовавшись минутным замешательством, Миклош повернул коня и помчался прочь из королевства Ушмаля.

– Догнать его! – приказал непобедимый Вальдек.

– Не надо, не преследуйте его, – взмолилась Милослава, пытаясь удержать коня.

– Прочь, – крикнул Вальдек, оттолкнув ее. – Я – грозный сын Ушмаля не должен упускать добычу, которая сама в мои владения проникла. А ты достойна смертной казни за то, что помешала мне. Когда вернусь, я разыщу тебя, а чтобы ты не скрылась, я плеткою тебя хлестну.

Милослава едва успела закрыть лицо руками. Сильный удар хлыста сбил ее с ног.

– Так мне и надо, – подумала она. – Так и надо. Теперь другая станет королевой, а Милославу бросят вниз с горы, чтоб усмирить Пернатого змея, которому так усердно поклоняется правитель. Ну, что ж, я встречу смерть достойно.

Она поднялась с земли, омыла окровавленную руку и побрела вверх по течению к пирамиде Тулум. Распластавшись на полу пирамиды в круге солнечного света, она погрузилась в сон. Ей снился цветущий сад, в котором пели райские птички, и все вокруг дышало свежестью и прохладой.

– Не стоит плакать и печалиться, – проговорила женщина в белоснежных одеждах, склонившись над Милославой.

– Королева Мерида?! – удивилась девушка, подняв заплаканное лицо.

– Я пришла утешить тебя, дитя мое, – улыбнулась королева. – Мир так жесток и безобразен, что порою не знаешь, как жить дальше. Но есть среди порока красота, есть сострадание, любовь, надежда, вера. Об этом помни. Мне было очень, очень тяжело уговорить сынов Ушмаля не приносить кровавых жертв богам, которые вовсе и не боги. Ты, Милослава, должна продолжить дело, начатое мной. Ты, выйдя замуж за принца Ушмаля, поможешь ему стать другим.

– Но, это невозможно, – простонала Милослава и проснулась.

Солнце начало клониться к закату. Милославе пора было возвращаться. Она подняла голову к небу, прошептала: «Будь, что будет» и направилась в город.

– Пропал принц Вальдек! – кричали горожане.

– Как пропал?

– Да, говорят, с охоты не вернулся.

– Исчез в лесах Ахменов, говорят.

– Король Ушмаля Стефенс уже собирает войско, чтобы за сына отомстить.

– Постойте, – воскликнула Милослава, оказавшаяся в самой гуще людей, раздосадованных случившимся. – Не может быть, чтоб человек исчез бесследно.

– Не он один, а вся его свита с конями вместе исчезла, испарилась, – был ответ.

– Нет. Это невозможно.

– Возможно.

– Не станет же король Ушмаля просто так собирать войско.

– Конечно же, не станет.

– Чтобы начать войну, нам нужен важный повод…

– Начать войну, – прижав ладони к губам, проговорила Милослава. – Опять война, зачем?

– Чтоб доказать величие державы!

– Чтоб честь свою и славу отстоять! – закричали глашатаи.

– Чтоб отомстить за дерзость, мы отправляемся войною на соседей! – подвел итог король Стефенс, появившийся среди людей.

– Постойте, повелитель, – воскликнула Милослава, выбежав вперед. – Прошу вас, не спешите. Быть может, все еще уладится. Быть может, Вальдек возвратится на рассвете…

– Ты обезумела, несчастное дитя, – сочувственно посмотрел на нее король. – Прошло уж три рассвета…

– Три рассвета? – не поверила Милослава. – Возможно ли такое? Мы нынче в полдень с ним встречались у реки…

– Мне жаль тебя, дитя, коль ты счет времени вести не научилась, – нахмурился король. – Три дня уже прошло. Три скорбных дня, запомни.

– Хорошо, – поклонилась Милослава, подумав: – Хоть верить в это невозможно. Могла ли я проспать почти три дня? Наверное, могла, раз все вокруг твердят, что минуло три дня с той роковой минуты, когда мы повстречались у реки.

– Ступай, дитя мое, ты в башню скорби и там оплакивай ты сына моего, – приказал король. – Мы отправляемся войною на соседей. Вперед, мои отважные бойцы. Мы возвратимся. Ждите нас с победой!

Милослава долго стояла на площади, наблюдая за медленно оседающей пылью, которую подняли тысячи ушмальских коней. Слезы медленно текли по ее щекам, но она не замечала их. Странное предчувствие теснило ее грудь, пытаясь вырваться наружу криком отчаяния, но она не смела выставлять напоказ свои чувства, зная о том, что она – дочь Ушмаля.

– Не стоит плакать, Милослава, – обняв девушку за плечи, проговорила королева Мерида. – Их обуял азарт войны. А нам с тобой придется ждать исхода боя… Боюсь, четвертое крушенье мира неизбежно…

– Простите, Ваша Светлость, – проговорила Милослава.

– За что, дитя мое?

– Война ведь началась из-за меня.

– Ну, что ты, – усмехнулась королева, – ты тут ни при чем. Им нужен был лишь повод, дорогая. И этот повод найден, вот и все. Пойдем со мною в замок. Я должна раскрыть тебе одну очень важную тайну.

Милослава вытерла слезы и последовала за королевой Меридой в прохладную тишину дворцовых комнат.

Усадив Милославу в глубокое бархатное кресло, королева начала свой рассказ:

– Двадцать лет назад король Ушмаля Стефенс и король Ахменов Янош уже сражались друг с другом. Кровопролитие остановило сообщение о рождении детей. В один день и у короля Стефенса, и у короля Яноша родились сыновья. Счастливые отцы заключили перемирие, которое длилось двадцать лет. Двадцать лет царили мир и спокойствие. Неспокойно было лишь на душе короля Стефенса. Он не переставал думать о войне. Двадцать лет он готовился к главному, решающему бою и готовил к сражению сына Вальдека, воспитывая в нем жестокость, непримиримость, бессердечие.

Но, Стефенс не знал самого главного… – королева Мерида прикрыла лицо руками. – Боюсь, что ему не суждено узнать правду… На войне может случиться всякое…

Королева Мерида посмотрела в глаза Милославы долгим, пристальным взглядом и сказала:

– Пришла пора поведать тебе правду, дитя мое. Ты, Милослава, королевская дочь, а Вальдек – сын простолюдина.

– Вы шутите?!

– Нет, я говорю правду. Слушай. Когда ты родилась, я чуть не сошла с ума от горя, потому что король Стефенс ждал сына и только сына. Ему нужен был наследник, продолжатель рода, бесстрашный воин, грозный и непобедимый. Рождение дочери было моим смертным приговором. У меня началась послеродовая горячка. Я впала в беспамятство. А когда пришла в себя и нагнулась к колыбельке, чтобы поцеловать тебя, то увидела в колыбельке мальчика. Смешной карапуз улыбался и брыкался ножками. Мой вопрос, куда делась моя малютка Милослава, вызвал удивление у слуг и врачей. Они уверили меня, что я родила мальчика, а рождение дочери мне пригрезилось в родовой горячке. Мне посоветовали никому не рассказывать о своем страшном сне, чтобы не навлекать гнев короля, который мчится в замок, чтобы заключить в объятия меня и сына Вальдека… Я приняла игру. Но… – королева Мерида тяжело вздохнула. – Но мое сердце терзали смутные догадки, что ребенка подменили. Я не знала, кто это сделал и когда. Я тщетно пыталась найти ответы на вопросы: где моя дочь? Что с ней сделали? Мукам моим не было конца. Я не могла спать, я не ела, я бродила по замку, как тень или призрак, ищущий успокоения. Потом я решила, что надо больше бывать в городе, надеясь среди горожан увидеть свою девочку. Я была уверена, что узнаю тебя, несмотря на то, что видела тебя лишь несколько минут. Поиски придали мне силы, вселили надежду. Больше года я пристально всматривалась в людские лица, прежде чем увидела тебя, – королева улыбнулась. – Я возблагодарила небеса за то, что ты жива, здорова, необыкновенно красива и скромна. Я наблюдала за тобой, прячась за окнами кареты… Когда король Стефенс заговорил о женитьбе сына, я сразу же назвала тебя самой достойной девушкой. Я рассказала ему о том, что тебя воспитали жрецы Тулума, что ты знаешь тайны рассвета, приручаешь диких животных, умеешь готовить лекарства. Но самое главное, ты красиво поешь. Мы с королем украдкой слушали твое пение на рассвете. Стефенс был сражен твоей красотой. Он приказал вручить тебе золотой обруч с нефритовой звездой – символ королевского отличия. Ты, Милослава, стала невестой принца Вальдека, бессердечного истукана, которому было все равно, кто займет королевский трон, какая девушка будет сидеть рядом с ним, какой будет новая королева Ушмаля… И вот теперь, когда Вальдек убит, когда начата смертельная схватка между заклятыми врагами королями Яношем и Стефенсом, а королевству Ушмаля грозит крушение, я должна встать перед тобой на колени и умолять о прощении…