Читать книгу Алгоритм смерти - Елена Фили - Страница 2

В эту ночь Паша впервые выспался. Не пялился в потолок, не задыхался в серой воде. Просто спал. Без сновидений. Проснулся, когда в окно заглянуло солнце и лицу стало тепло от случайного лучика. Он прислушался. На кухне свистел чайник (тетя Паша не признавала ни электрических чайников, ни кофемашин), гремела переставляемая с места на место посуда, звучала ария мистера Икса, которую тетя Паша напевала, когда готовила или убиралась в хорошем настроении. В плохом настроении едва слышно и угрожающе она выводила арию Кармен. У тети Паши был красивый тембр и отличный слух. Павел улыбнулся. Хорошо!

Он быстро вскочил, сложил диван-кровать, натянул треники и пошел умываться. Когда вышел из ванной, на кухне разгорался скандал. Что такое?

Вокруг плавал сизый дым. Нора, с кружкой кофе в одной руке и сигаретой в другой, стоя спиной к окну, с преувеличенным вниманием слушала тетю Пашу.

– Кури на балконе! Ишь, курилка какая выискалась! У нас в семье никто не курит! И дышать этой гадостью…

– А ты попробуй. – Норины лукавые черные глаза смеялись. – Вдруг тебе понравится?

– Тьфу!

– Так… дамы. – Обе женщины, увлеченные спором и не заметившие вошедшего на кухню Павла, вздрогнули. – Я тороплюсь. Мне бы поесть побыстрее.

Тетя Паша кинулась к плите, Нора затянулась, отхлебнула из кружки и отвернулась к окну. Павел вздохнул. Как бы поступил отец? Кого бы поддержал? Тетя Паша с ними несколько лет. А Нора – сестра отца.

– Нора будет курить на балконе.

Повисла опасная тишина. Нора хмуро посмотрела на Павла, в последний раз сильно затянулась и затушила сигарету в кружке.

– Без проблем.

– Нора, тебе завтрак подавать? – Тетя Паша примирительно взглянула на недавнюю противницу.

– Мне мюсли, как обычно, спасибо, Паша.

Завтрак прошел в той же опасной тишине. Поев, Павел вышел из кухни и остановился за углом, прислушиваясь.

– Попалась бы ты мне на хирургическом столе с гнойным аппендицитом! – услышал он возмущенный шепот Норы, хирурга в местной больнице.

– Кружку с сигаретой за собой сама вымоешь, не разломишься!

Из кухни послышался перестук тарелок, звук льющейся воды и ария Кармен.

Павел, давясь от сдерживаемого смеха, прошмыгнул к себе в комнату, отдышался и принялся одеваться. Часы на мобильнике показывали, что времени еще достаточно, но лучше поторопиться.

У входной двери его поджидала Нора. Она мяла в руке незажженную сигарету.

– Ты куда?

– В лабораторию, где отец работал. Начлаб вызывает.

– А зачем?

– Надо порешать вопросы с каким-то контрактом.

Нора перегородила рукой коридор, не давая Павлу пройти.

– Ничего не подписывай! На тебя сейчас могут повесить какие-то долги отца, его расписки, обещания выполнить неизвестно что. Будь осторожен, Паша!

Павел удивился.

– Ничего я подписывать не буду. Начлаб пусть подписывает. Пропусти.

Он поднырнул под Нориной рукой и выскочил за дверь.

***

Звуки шагов, клацанье пальцев по клавиатуре, приглушенные разговоры и отдельные слова: «сервер», «настройки», «фильтрация», «контент», «бот», «интервал сканирования» – все это услышал Павел, подходя к приоткрытой двери лаборатории. Он постоял, немного волнуясь оттого, что увидит сейчас место, где работал отец, и постучал.

– Можно?

– Открыто! Заходи!

В лаборатории, на первый взгляд, царил хаос. Несколько человек с сосредоточенным видом сидели у компьютера за прозрачной стеклянной перегородкой, разгораживающей рабочие места. Двое обсуждали что-то, стоя возле кофемашины. Вдалеке слышались шум печатающего принтера и громкий спор. По проходу навстречу Павлу шел Борис Львович, начальник лаборатории и друг отца. Павел позвонил ему с проходной, предупредить, что уже в здании.

– Здравствуй, Паша.

И обращаясь к коллективу:

– Коллеги, разрешите представить: Павел Кириллович Станов. – А потом добавил, строго обведя взглядом стихнувших сотрудников: – Сын нашего Кирилла.

«Коллеги» дружно окружили Павла, со всех сторон раздались голоса: «Привет, старик», «Рад знакомству», «Твой отец был классный чел, соболезную». Павел почувствовал, как сдавило горло. Он кивнул сразу всем, поспешил вырваться из круга и двинулся к Борису Львовичу, который терпеливо его ждал.

– Ну вот, Паша, здесь было рабочее место Кирилла. Основное помещение ты видел, есть еще серверная, переговорки, склад и комната-столовая. Ты уже на каникулах? Полностью сессию закрыл?

– Вчера скинул последний экзамен. Да, с сегодняшнего дня каникулы.

Внезапно раздался возмущенный возглас. Павел и Борис Львович повернулись на шум.

– Ну что опять случилось? – Борис Львович выжидающе поднял брови и сложил руки на груди.

– У меня третий раз за день кружка с кофе опрокинулась на рабочую тетрадь! – Вихрастый парень среднего роста в джинсах, кроссовках и футболке с длинными рукавами бегал вокруг компьютерного стола и тряс мокрыми листками, с которых падали на пол коричневые капли. – Я не успел еще занести записи в комп!!!

Борис повернул к Павлу смеющееся лицо:

– Не обращай внимания. Мы месяц назад переехали. До нас от этого офиса отказались две компании. Теперь понимаем почему.

– Потому что здесь живет полтергейст! – Парень со злостью кинул испорченную тетрадь на стол.

По лаборатории пронесся шум, хохот и раздались выкрики:

– Да!

– Ты сам и есть полтергейст!

– У тебя просто руки-крюки!

Парень с испорченной тетрадью упрямо доказывал, глядя на начальника и Павла:

– Постоянно опрокидывает кофе на записи, а еще открывает форточки, сбрасывает бумаги на пол и хлопает дверями!

Молодой мужчина, светловолосый, с усами и маленькой бородкой, насмешливо посоветовал:

– А ты проверь последнюю цепочку алгоритма. На которую кофе пролилось. Там, скорее всего, ошибка! Пять баксов даю! Пари.

Издалека послышалось:

– Я принял!

Борис Львович закатил глаза и, не обращая внимания на усилившийся гомон, смущенно пробормотал так, что слышал его только Павел:

– Но такие явления имеют место. Н-да… Ни во что подобное никогда не верил. А теперь засомневался.

Снова раздался голос вихрастого, теперь изумленный:

– Нашел косяк…

В лаборатории раздался шум отодвигаемых стульев, смех, шаги и возгласы:

– Да ладно, покажи!

– Где мои пять баксов?

– Держи, Ванга!

– У меня тоже вчера так было.

Начальник лаборатории укоризненно покачал головой и показал на дверь кабинета:

– Пойдем, Паша.

И повел Павла подальше от шума, в кабинет, так же, как и столы, отгороженный от общего помещения стеклянной стеной с жалюзи, поднятыми до упора. Зайдя внутрь, первым делом он приоткрыл форточку, и в комнату залетел ветер, разгоняя застоявшийся бумажный запах. Сразу стало свежо.

Борис Львович показал на длинный стол с рядами стульев с двух сторон. К столу был приставлен другой, заваленный бумагами, с большим монитором – как понял Павел, рабочее место начальника.

– Располагайся. Я выйду ненадолго. Позвонить.

Павел сел, достал из рюкзака и положил на стол флэшку и несколько листков в прозрачной папке. Услышал свое имя и оглянулся. За стеклянной стеной ходил Борис Львович, прижимая к уху трубку мобильного. Он что-то доказывал невидимому собеседнику, еще раз произнес имя Павла, затем сделал свободной рукой рубящее движение сверху вниз, будто подводя под сказанным черту. Положив трубку в карман пиджака, постоял, потом с силой потер ладонью трехдневную щетину, зашел в кабинет, сел за свой стол и обратился к Павлу.

– Завтра мне пришлют предварительный список студентов-первокурсников для участия в испытаниях. Мы с твоим папой эту часть хотели тебе поручить.

Павел кивнул.

– Да, я помню. Только называйте нас уже второкурсниками, дядя Боря. Испытания будут в июле, после сессии, а кто сдал экзамены успешно, тот перешел на второй курс, вот.

– Принято. Что на флэшке? – Борис Львович показал на выложенные Павлом предметы.

– Ну, там я прикинул расходы.

– Сюда толкни. – Борис постучал пальцем по столешнице рядом с монитором.

Павел с силой двинул по флэшке, отчего та, пролетев по полированной столешнице, остановилась прямо у пальца начлаба. Тот воткнул флэшку в гнездо разъема и посмотрел на экран.

– Поясняй, я готов.

– Идея была такая. – Павел разложил листки из папки перед собой. – Сначала предварительные испытания с минимальной выборкой. Потом, учитывая промахи, сделать уже репрезентативную выборку, по результатам которой двигаться дальше.

– У тебя тут ничего не понятно. Ты вчера говорил, что смета будет.

– Ну, как смета. – Павел смутился. – Я же не бухгалтер, дядя Боря. Там перечислены пункты, по которым будут расходы. А какие именно расходы…

Павел пожал плечами.

– Ладно. Оформим вместе. Ты читай по своим бумажкам и поясняй, я буду заносить в систему, и получим затраты. Начинай.

– Студентов нужно будет человек сорок, с разных академий и факультетов. Чтобы были и отличники, и троечники. Дальше. Место для проведения испытаний. Мы с папой… В общем, в прошлом году мы были в доме отдыха под Звенигородом, это бывший санаторий ВМФ. Хорошее место. Рядом лес, река. Недалеко от Москвы. Дом отдыха еще не раскручен, поэтому сорок мест, скорее всего, найдется даже в летний сезон.

– Плюс – это большой заказ, думаю, пойдут навстречу, – кивнул Борис Львович, не отрывая взгляда от экрана монитора.

– Размещение в комнатах по четыре человека. Итого нужно забронировать десять комнат.

– Плюс тебе лично отдельное помещение нужно, для ноутбука, принтера, бумаг и всего такого.

– Да, точно. Так вот. Первый этап – анкетирование. Анкету еще нужно разработать.

– С этим поможем. – Начлаб быстро набрал что-то на клавиатуре. – Мои сделают быстро и дополнительных затрат не потребуется.

– Я обработаю анкеты и разделю общую массу студентов на группы.

– По какому признаку будешь делить?

– По ай-кью. Это папина идея. Он считает… считал, что на подготовительном этапе, когда еще точно неизвестно, обречен рейс или нет, но критические двадцать процентов отказов есть, нужно не сидеть сложа руки, а пытаться спасти людей. Но спасать нужно элиту нации, а не кого попало. А элиты, сами понимаете, с низким ай-кью не бывает.

– Да, да, у нас специально для Кирилла под эту тему базы данных создали. Кто где работает, кем, какие достижения в жизни были. Пока, правда, только по Москве и Подмосковью.

Раздался звонок мобильника.

– Да. – Борис Львович послушал, что говорят в трубке, и снова сделал странный жест, будто подводил черту. – Отлично. Пропуска еще со вчерашнего дня лежат. Паспорта предъявите охране, вас запишут и покажут, куда идти.

Он нажал «отбой» и кивнул Павлу.

– Продолжай. Расходы: билеты студентам, расселение в санатории, то есть в доме отдыха, питание, проживание. Сколько дней понадобится?

– Ну, на анкетирование одного дня хватит. За день справимся, да. После обработки сорок человек будут проранжированы по уровню ай-кью от самого высокого до самого низкого. Дальше. Второй этап. Нужно разделить испытуемых на группы, например, по четыре человека. Это десять групп. Суть в том, чтобы выделить лидера в группе. Тут засада. В смысле затрат. Мой вариант испытаний на втором этапе отец забраковал. А свой придумать… не успел.

Павел отвернулся к окну, помолчал и, упрямо наклонив голову, продолжил:

– Я вам свой вариант сейчас расскажу, вы прикиньте по деньгам и решите, что делать, может, мне подскажете. Ну и третий этап – добраться до аэропорта на условно обреченный рейс. Кто успеет, того заношу в свою таблицу с ай-кью, при этом буду анализировать то, как добирались.

– А ты думаешь, что испытуемые с высоким ай-кью будут добираться в аэропорт как-то иначе, чем испытуемые с низким?

– Конечно. Это не только я думаю. Мы с папой обсуждали. Смотрите. У вас ограниченное время, то есть препятствие. Плюсом и другие препятствия: отмена рейсов автобусов, изменение расписаний электричек, светофор где-то отключен и так далее. Представьте себе лес и чащу. Деревья, овраги, ручьи – и есть наши преграды на пути к финишу. Низкий ай-кью попрет напролом. Для него задача простая, чего тут долго думать? Самый быстрый путь – это самый короткий. А интеллектуал изучит карту, прикинет варианты, выберет оптимальный и в итоге доберется до финиша первым. Профессионалы – лесники, егеря, охотники – в расчет не берутся, это исключения из правила.

– Ух, как ты всех… распределил. Узнаю Кирилла. Он тоже безжалостно делил людей на цвет нации и остальную массу. Ну, что ж…Черт, второй этап обсудить не успеем.

Борис Львович встал из-за стола, одернул пиджак и вышел из кабинета.

Павел, как раз приготовившийся изложить свои мысли про второй этап, удивленно проследил за ним взглядом. Трое молодых мужчин с военной выправкой шагали в ногу по проходу, по которому полчаса назад прошел Павел.

Начлаб встретил их, поздоровался с каждым за руку и пригласил в кабинет. Павел, поняв, что беседа окончена, собрал листочки, упаковал в папку, потом в рюкзак, и подошел к столу с монитором, решая, сейчас забрать не пригодившуюся флэшку или потом.

– А ты куда, Паша? Это представители РОбТ, я тебе вчера рассказывал. Знакомься.

Павел растерялся. Он же помнил про контракт, когда шел сюда. И слова Норы: «Ничего не подписывай» – тоже помнил. Но потом увлекся рассказом об испытаниях и все позабыл. Мужчины из этого самого РОбТ выглядели… внушительно. Как он будет с такими серьезными дядями обсуждать программу отца? Вон один, невысокий качок, наверное, самбист, смотрит, словно сканером прощупывает. Как вообще ведутся такие переговоры? Павлу заказы на тестирование просто скидывали в мессенджер, отчеты по электронке отправлял. Подписывал договоры цифровой подписью. Как-то так. Павел представил, как он сейчас выглядит в глазах телохранителей. Студент-второкурсник, худой, длинный, плохо подстриженный, в джинсах и чистом, много раз стиранном худи. «Да ладно, не трусь», – одернул он себя. Они тоже не в галстуках пришли.

– Виктор, – представился невысокий качок, который пронизывал Павла взглядом-сканером.

Виктор неожиданно широко улыбнулся полными губами, отчего глаза-сканеры чуть прикрылись приподнявшимися щеками, шагнул навстречу Павлу и протянул руку. Павел с опаской пожал твердую шершавую ладонь и, представив, как этот Виктор рубит противников такой ладонью-лопатой направо и налево, поежился.

– Павел Станов. – По очереди Паша пожал руки двум другим мужчинам и посмотрел на начлаба: мол, что дальше?

– Присаживайтесь. – Борис Львович указал на стол.

Паша сел на прежнее место, оно показалось ему уже родным, обжитым. На другой стороне стола расположились представители РОбТ, причем напротив Павла сел качок Виктор, а по бокам от него остальные двое. Борис Львович, закрыв жалюзи на стенах кабинета, отчего в помещении стало по-казенному неуютно и серо, устроился рядом с Павлом.

– Что ж, начнем. – Начлаб вопросительно посмотрел на мужчин. – У вас есть вопросы к Павлу? Он сейчас готовит испытания, чтобы продолжить разработку «Ангела».

Паша мысленно чертыхнулся. Ну, дядя Боря! Ну, жук! Ловко перевел стрелки!

Виктор испытующе посмотрел на Павла.

– Не скрою, мы заинтересованы только в конечном результате программы. Нам приходится охранять очень богатых клиентов, которые имеют собственные самолеты. Когда мы разговаривали с автором «Ангела», он уверял, что в итоге будет твердая цифра: процент, подтверждающий, что рейс обречен. Разговор шел только в общих чертах. Хотелось бы узнать подробности. И услышать про сроки.

– Чтобы получить конечный результат, нужно еще много работать…

Борис Львович незаметно подтолкнул локтем Павла, мол, подключайся. Павел встрепенулся.

– Та самая твердая цифра, которая максимально возможна, – это двадцать процентов. Вообще, от пятнадцати до двадцати.

– Это предварительно, будут испытания, потом отладка… – перебил Борис Львович.

– Такой результат нас устроит. Для жизни клиента сомнение в двадцать процентов – это много. – Виктор переглянулся с товарищами, оба синхронно кивнули. – Откуда вообще такая цифра взялась? Почему именно двадцать, а не тридцать, не сорок?

– Цифра появилась в результате расчетов и…

– Из интернета. Статистика катастроф и выживших в них. Плюс информация из открытых и не совсем открытых источников, – теперь Павел перебил начлаба.

Он смотрел прямо в глаза-сканеры Виктора. Пусть решают, нужна им программа «Ангел» или нет, основываясь на правдивой информации. Обманывать Павел никого не собирался. Даже если проект закроют, он сам закончит все. И без них обойдется. Вообще-то нет, не обойдется. Испытания… Нужны деньги.

Оба: и Павел, и начлаб – замолчали. Ждали реакции Виктора, поняв, что именно он в тройке мужчин главный.

– Не понимаю. – Мужчина, сидевший справа от Виктора, поднял вверх руку, словно ученик в школе. – Если все известно, почему этим никто не занимается? Почему рейсы не отменяют? Если статистика постоянная.

Павел и начлаб переглянулись. Павел на листке быстро начеркал: «80!!!», начлаб, скрывая улыбку, опустил голову.

– Вы переставляете местами события. Сначала происходит катастрофа, а потом появляются сообщения о чудесном спасении. Журналисты выискивают тех, кто не попал на этот рейс.

– И непопавших всегда двадцать процентов? – недоверчиво переспросил Виктор.

– От пятнадцати до двадцати. Отец собрал статистику за несколько лет. С 2002 года и до 2008, когда взорвали «Невский экспресс».

– Допустим. – Виктор вдруг внимательно посмотрел на дверь в кабинет, наклонился к своему сотруднику слева и что-то прошептал. Тот неслышно встал, словно выплыл из-за стола, и так же неслышно, осторожно переступая, двинулся к двери.

– А вы, как я понял, хотите выявить эти двадцать процентов отказников до начала рейса? И так обозначить будущую катастрофу? Каким образом выявить?

– Боты будут мониторить соцсети. – Павел удивленно следил за мужчиной, которой прокрался к дверям, постоял, прислушиваясь, и кивнул Виктору. – В настройках мониторинга заложены основные ключевые слова, такие как: «не успеваю», «не поеду», и определение тональности, например, паника, взволнованность. Еще будем отслеживать возвраты билетов. Как только программа выловит совпадение в пятнадцать-двадцать процентов сообщений о том, что кто-то не попадает на один и тот же рейс, включится наш «Ангел». Выявит условно обреченный маршрут, подключится к базам данных. Определит, кто из базы тоже купил билет на этот рейс. И начнет незаметно работать. Если по-простому: мешать людям добраться до аэропорта или вокзала.

– Давай! – громким шепотом приказал Виктор, мужчина резко распахнул дверь и выскочил наружу. Шум и разговоры в лаборатории, ворвавшиеся в открытую дверь, мгновенно стихли. Мужчина одной рукой втащил в кабинет упирающегося парня. Павел узнал в нем того, кто жаловался на полтергейста.

– Володя? А что ты за дверью… – Борис Львович растерянно приподнялся и снова сел.

– Подслушивал. – Виктор встал и подошел к парню. Тот, с вывернутыми телохранителем руками, со страхом, исподлобья следил за ним.

– У вас, ребята, крыша течет. – Виктор быстро обыскивал несопротивляющегося Володю. – Я сначала думал, что информацию про контракт между лабораторией и РОбТ специально слили в СМИ, для рекламы, чтобы спонсоров привлечь. А здесь настоящий шпион нарисовался. Кто заказчик?

Виктор ткнул пальцем «шпиону» в какую-то точку на животе, тот охнул от боли и выкрикнул:

– Не знаю! На почту анонимно прислали заказ!

– Выведи его пока… куда? – Виктор повернулся к начлабу.

– Куда… Можно в переговорную номер два, она в конце коридора. Как выйдете из лаборатории, сразу направо… А что вы собираетесь с ним делать? – Борис Львович с грохотом отодвинул стул и поднялся во весь свой немаленький рост, нависая над коротышкой Виктором. – Это мой сотрудник, и нужно сначала выяснить, почему он так… поступил.

– Выясним, выясним. – Виктор успокаивающе похлопал начлаба по руке. – Мы тут закончим, а Леша со шпионом в переговорке посидят. Потом будем разбираться. Да?

Товарищ Виктора вывел Володю и прикрыл за собой дверь. Все расселись уже меньшим составом по прежним местам и переглянулись.

– Ну, хорошо, хорошо. – Начлаб тяжело опустился на стул. – Давайте продолжим. А как вы… ну, поняли, что за дверью… шпион?

– Меня учили по материалам академика Сутонина.

Начлаб оживился:

– Биоэнергетические технологии? Вот оно что…

– Вы говорили о ботах, которые будут мониторить соцсети, – бесстрастно напомнил Виктор, глядя на начлаба. – А что за базы данных, к которым подключится «Ангел»?

– Давайте, я расскажу. – Павел подтянул к себе вновь выложенные листки, чтобы казаться солиднее. Виктор ему понравился. Вдруг захотелось доказать ему, что программа «Ангел», задуманная отцом, стоящая. Казалось, что Виктор поймет и оценит. – Есть предположительно обреченный рейс. Решение «Ангела» будет основываться на мониторинге соцсетей и условных двадцати процентах отказов. Мы не сможем пока обращаться в аэропорты с просьбой об отмене рейса. Такие доказательства не примут. «Ангелу» нужно набрать собственную статистику. Допустим, будет десять катастроф, о которых «Ангел» заранее предупреждал. Тогда к нам прислушаются, тогда заработает государственная машина, как говорил мой отец, и спасение всего рейса будет возможно. А пока мы будем стараться спасти кого-то из людей.

Павел коротко взглянул на Виктора. Тот все так же бесстрастно слушал, ничем не выдавая свое отношение к словам Павла. Тот заволновался и быстро закончил:

– Отец подумал: а почему бы, пока программой не заинтересуется государство, не сделать так, чтобы спасались не случайные люди, а те, от кого, например, зависит будущее нации? Или даже мира? Представьте, что на такой обреченный поезд сел Эйнштейн? До того, как написал свои гениальные работы. И погиб. А спасся какой-нибудь сантехник или… не знаю, библиотекарь?

– И базы данных, о которых упомянул Борис Львович, – это та самая элита нации? – Виктор задумчиво начертил на столешнице силуэт самолета, перечеркнул его и спросил: – А как же цифра? Двадцать процентов? Получается, в сумме будет больше? Те, кто сами, что-то предчувствуя, откажутся от полета, плюс те, кого «Ангел» спасет из базы данных?

Павел отрицательно покачал головой:

– Это все выяснится, когда «Ангел» начнет работать. Но отец думает… думал, и я с ним согласен, что цифра останется той же.

– Ладно, суть я понял. А базы данных вы уже составили?

Начлаб и Павел согласно кивнули.

– Пока только по Москве и Подмосковью. – Начлаб, до этого сидевший в растерянности, очнулся и подключился к переговорам. Павел перевел дух.

– То есть, в сухом остатке, – хмурясь, подвел итог Виктор, – пока программа не докажет свою состоятельность, вы будете спасать цвет нации из двадцати процентов, а человеческий мусор в оставшихся восьмидесяти пусть гибнет на обреченных рейсах? Помню, твой отец говорил, что они нужны лишь для репродукции. М-да. Попахивает нацизмом.

– Сейчас вообще никто ничего не делает. И никого не спасает. – Павел с вызовом посмотрел на Виктора. – Нужно же с чего-то начинать.

– А как будете решать, кого спасать «Ангелом», а кто пусть сам спасается?

– По величине ай-кью. – Павел внутренне сжался, предвидя реакцию телохранителей.

Сотрудник РОбТ рядом с Виктором громко хмыкнул. Виктор посмотрел на него, улыбнулся и подвел итог:

– Зато нас с тобой признают годными для репродукции.

Оба захохотали. Отсмеявшись, Виктор обратился к начлабу.

– У вас будут проблемы из-за деления людей на двадцать и восемьдесят. Журналюги поднимут хай!

– А никто не собирается журналистам выкладывать информацию… – начлаб осекся, вспомнив про Володю, и посмотрел на закрытые двери кабинета.

– Вот, вот. Думается, ваш Володя за денежку сливает инфу обо всех проектах лаборатории знакомому журналисту. – Виктор невесело улыбнулся. – Нам нужно позаботиться о сохранности информации.

– Нам? – уточнил начлаб.

Павел с облегчением выдохнул и почувствовал острую благодарность к коротышке-телохранителю. А ведь после обвинения отца в нацизме Виктор стал для него чуть ли не врагом.

– Нам. Мы в деле, – кивнул Виктор. – Вот контакты наших юристов.

Виктор выложил на стол две визитки.

– Пусть ваши юристы свяжутся с нашими и начинают готовить контракт.

– Подождите. – Павел остановил начавшего подниматься Виктора. – Ваши рейсы – это частные самолеты, информации о них в соцсетях не будет, баз данных тоже, как «Ангел» вам поможет?

– В корень смотришь. – Виктор хитро прищурился. – Разработаете со временем программу и для частных самолетов. А вообще, мы с клиентами летаем на разных рейсах. И жить все хотят.