Читать книгу Лимб. Анафемные души - Елена Филон - Страница 5

– Чёрт! Фантомы здесь! – кричит наш проводник по имени Гром.

– Фантомы! – хором орут кочевники.

– Мать вашу! Это всё девчонка!

– Прокажённая дрянь!

– Убираемся отсюда!

– Куда? КУДА?!

– ЗА МНОЙ! КУДА!

– Хватайте товар!

– Всё из-за этой сучки!

Да плевать, о чём они там орут. Сижу в воде и напряжённым взглядом рассматриваю редкий лесок по другую сторону реки и точно знаю – тому, что происходит там не я причина. Только не в этот раз.

То, что происходит там, с размахом выбивается за рамки того, на что способна моя энергия во время припадков. Только если это не что-то новенькое, чего я о себе ещё не знаю.

Я ещё плохо различаю фантомную энергию, но видимо ТАМ её сейчас столько, что даже меня это чувство стороной не обошло. Чувство ужаса с принятием неизбежности – без столкновения с фантомами нам отсюда не уйти, их слишком много.

Ор кочевников и их возня слышится с берега. Шоу кричит моё имя и требует, чтобы я немедленно вылезала из воды. Но всё, что я делаю, это смотрю на кроны деревьев высящиеся на фоне голубого неба, чувствую опасный холодок пробегающий вдоль позвоночника и как волосы на шее становятся дыбом. А в следующую секунду вновь раздаётся женский крик. Птицы роем взмывают в небо, и первый ряд далёких деревьев с треском валится на землю, так что земля содрогается.

Кто-то подхватывает меня под подмышки и ставит на ноги.

– Катари! Шевелись! ШЕВЕЛИСЬ! – орёт Шоу, и я тянусь за ним по илистому дну реки.

– Здесь что-то не так, – бормочу, глядя назад.

– Конечно, не так! Фантомы в секторе! Катари! Очнись!

Подхватываю с земли рюкзак и озираюсь в поисках проводника: тот и парочка кочевников уже двигаются обратно вверх по склону, к окну из которого мы пришли. И для нас с Шоу – это также единственный путь к спасению.

– Ну нет! Даже не думайте переться за нами! – оборачиваясь, восклицает Гром. – Катись к чёрту, прокажённая!

– Да, не иди за нами!

Останавливаюсь. Но, не потому, что попросили, а потому, что промежуточный сектор начал погружаться во тьму. Небо вдали пожирало огромное чёрное облако. И это совершенно не было похоже на стихию. Это было…

– Твою мать! – громкий выдох Грома заставляет меня обернуться. Проводник делает несколько шагов вперёд, не сводя с неба огромных потрясённых глаз, и я замечаю, как медленно отвисает его челюсть. Голова также медленно опускается, и взгляд встречается с моим.

– Это ты, – презренно выплёвывает, сжимая кулаки. – Ты их материализовала!

Ну вот примерно это я имела в виду, говоря о чёрном облаке стремительно расползающимся над сектором и пожирающим весь дневной свет вместе с солнцем. Это материализация фантомов в некую жуткую субстанцию – заслуга чьих-то мыслей. Но вот точно не моих.

– ТЫ!!! – орёт проводник, бросаясь на меня, и Шоу встречает его толчком в грудь.

– Это не я! – кричу также громко, одновременно с оглушительным треском деревьев, словно кто-то огромный проламывает себе дорогу через них.

– А кто тогда?! – брызжа слюной, орёт Гром.

– Зачем мне это, по-твоему?! – ору в ответ, так что Шоу теперь и меня удерживает на месте.

– И что с окном?! – дёргает челюстями проводник, и мой взгляд мрачнеет:

– В каком смысле?!

– Что ты с окном сделала, спрашиваю, прокажённая дрянь?!

Шоу встречает заблудшего новым толчком в грудь, а меня толкает за свою спину, но я вырываюсь.

– О чём ты говоришь?! – кричу, ничего не понимая. – Что с окном?!

– ЧТО?! – окончательно взрывается Гром. – Северное окно пропало, вот что! Нет его больше! И я впервые такое вижу!

– Хватит! – пресекает наш спор Шоу и кивает вперёд. – Веди нас к окну, проводник! К тому, из которого пришли!

– С радостью, но всех кроме вас! – отвечает тот, круто разворачивается и принимается бежать вверх по склону.

Шоу толкает меня в спину, чтобы пошевеливалась и в этот же момент первые осадки ударяют по земле, и мы оба замираем, глядя себе под ноги.

Не верю своим глазам. Это настолько жутко и одновременно смешно, что я попросту не знаю, как реагировать.

– Это ещё что за чертовщина? – доносится крик проводника. Он кружится на месте с раскиданными в стороны руками. – Дождь из лягушек?! Это я от них тут убегаю? Какому больному фанатику это вообще в голову пришло?!

– Точно не мне, – повторяю себе под нос и гляжу на Шоу. Тот лишь пожимает плечами и продолжает двигаться вверх по склону.

– Нужно уходить из сектора! – кричит он Грому. – Это всё хоть и похоже на шутку и я впервые вижу фантомов принявших вид лягушек, но оставаться здесь нельзя!

Оборачиваюсь на треск за спиной.

А вот о деревьях и о тех, кто идёт по ним, как по разбросанным спичкам, кажется, все и забыли.

– Матерь Божья! – кричит вдруг старый кочевник, кидает платформу и целиком залазит в одну из клеток на борту. Остальные кочевники бросаются кто куда, думаю от увиденного потеряв ориентацию в пространстве и совершенно забыв, что двигаться надо к проводнику. Но вот проблема – и сам проводник выглядит так, словно его чем-то тяжёлым по голове огрели и из последних сил держится на ногах.

Мне и самой-то поплохело.

И я понятия не имею, как назвать этих тварей…

Огромные, ростом с четырехэтажный дом жирные пауки, скребя по земле мощными волосатыми ногами, уже прорывались к реке, оставляя позади то, что когда-то считалось лесом.

Разворачиваюсь и бегу вверх что есть силы, не упуская из вида спины проводника, проворно разгребающего руками высокую траву в которой путаются ноги.

Шоу бежит рядом и то и дело оглядывается и, признаться честно, это впервые когда я вижу своего друга настолько потрясённым. Даже моим «змеиным проклятием» он не был так шокированным, как тем, что видит сейчас.

– Ненавижу… ненавижу пауков, – бормочет он себе под нос.

Лягушки лупят по голове, падают под ноги, так что приходится бежать по ним, стараясь не поскользнуться и не отстать от проводника, чья спина маячит впереди, виляя из стороны в сторону.

Гигантские пауки проворно передвигаются за нашими спинами,, следуя по пятам и если бы это были обычные насекомые, от них было бы больше шансов спастись, но это фантомы, а значит, материя тел заблудших – лучшее для них лакомство в Лимбе. Мы – их лакомство.

Что-то большое просвистывает над головой. Вовремя прижимаю к затылку руки и плашмя падаю в траву. Шоу поступает также, и на этот раз мы не становимся добычей огромного тарантула пытавшегося нас зацепить. Его добычей становится кочевник тащивший баулы с барахлом на спине: паук вонзает в него толстые чёрные клыки, подбрасывает в воздух и целиком заглатывает бедолагу.

Поднимаюсь и бросаю взгляд назад. Тут же жалею об этом, потому что от увиденного сердце предательски сжимается.

– Я не должна. Не должна помогать ему. Нет – я даже не смогу помочь ему, – шепчу себе под нос и не замечаю, что ноги уже несут меня в обратном направлении – к старому кочевнику запершему себя в клетке вокруг которой кружат два фантома.

– Катари! – как обычно не без осуждения кричит в спину Шоу, но я не оборачиваюсь, бегу к старику, сама не зная, чем могу помочь ему. Я слишком мало времени нахожусь в Лимбе, материализация моих мыслей ещё не способна на массовое воплощение и уж тем более такого мощного фантомного скопления, как эти гиганты.

Но я всё же попытаюсь.

Есть кое-что, что всегда получалось у меня отменно.

«Вода», – думаю я, но ничего не выходит.

«Вода»! – повторяю про себя, сверля взглядом чёрную тушу одного из тарантулов, но опять лажаю. Они слишком сильны для такой, как я.

«ВОДА»! – ору в собственных мыслях, сжимая кулаки, до боли вонзая ногти в кожу.

И в этот раз получается.

Фонтан взрывается над клеткой и обрушивает на старика мутную грязно-зелёную воду, но не успеваю я выдохнуть, как второй фантом возносит острую конечность к небу и обрушивает её на клетку, протыкая старика насквозь. Надеюсь лишь, что удар пришёлся по сердцу и старик даже понять не успел, что произошло, когда клетка рассыпалась, а сам он полетел монстру в пасть, а если нет… то перевариваться ему в желудке этой твари и молиться о том, чтобы это случилось как можно быстрее.

Оборачиваюсь, пытаясь разглядеть Шоу, но не нахожу его. Лишь какое-то небольшое пятно пролетает перед глазами, кубарем прокатывается по земле и замирает у моих ног. Тело заблудшего. Нет, это не Шоу – это наш уже мёртвый и выпотрошенный проводник с застывшими в ужасе глазами и открытым ртом. А это значит – спасения уже не будет. Ни для кого.

Пячусь к деревьям и негромко зову друга. Пытаюсь держать себя в руках, не паниковать, занимаюсь самообманом, внушая, что всё будет хорошо, что мы с Шоу выберемся отсюда, как только я его найду. Но это Лимб, чёрт побери! И здесь ничего не бывает хорошо!

– Шоу! – кричу отчаянно, вращаю головой, задыхаюсь. – ШОУ!

На это невозможно смотреть. Да, меня готовили к подобному, но год и два месяца я провела в мирном секторе, где если и случаются нападения фантомов, то незначительные, и древние быстро решают это проблему. А то, что происходит сейчас… сравнимо лишь с каким-нибудь фильмом ужасов, которых я даже не помню. Но Шоу часто сравнивал события в Лимбе именно с данным жанром кинематографа. Он даже записывал сюжеты фильмов в блокнот, чтобы не забыть. И как-то даже мне читал.

– Шоу!

Понятия не имею, куда он провалился, только если не… Нет! Точно нет! Фантомы не могли сожрать и его. Только не его!

Оставшиеся в живых кочевники ещё пытаются бороться с гигантскими тварями, используя материализацию, и падают в бою один за другим, отправляясь на перерождение. Здесь нам не поможет никто. Только если заблудший, которому подвластна одна из самых мощных массовых материализаций. Но откуда здесь взяться древнему? Все они в мирных секторах отсиживаются.

Отпрыгиваю в сторону, избегая удара членистоногого, и кубарем скатываюсь вниз по склону до самого берега реки. Упираюсь ладонями в илистое дно и, практически задыхаясь, ползу по течению.

Лягушки продолжают падать с небес, а огромным членистоногим и счёта нет. Не знаю, куда бегу, зачем спасаюсь, всё и так ясно – вот-вот придётся испытать перерождение на себе, то есть: либо обрести новое тело и забыть все, о чём помню, либо – в моём случае, – кануть в лету и навсегда попрощаться с существованием.

Останавливаюсь. Дальше бежать нет смысла. Если я – единственная, кто всё ещё дышит в этом секторе, то вся фантомная масса сейчас стекается ко мне, а точнее сбегается на толстых острых конечностях. Они окружают меня, смотрят огромными, круглыми, как пуговицы глазами и издают противное скрежетание похожее на утробный вибрирующий свист.

Пячусь, поскальзываясь на илистом дне. Течение воды ударяет в спину и, словно находясь в заговоре с этими тварями, становится бурным, пенистым и подбивает меня идти дальше, толкает в лапы смерти.

Видимо судьба у меня такая – умирать в объятиях воды.

Закрываю глаза, до боли зажмуриваясь, принимаю неизбежность, готовлюсь получить удар.

И получаю его.

Мощный толчок в грудь обрушивается на моё не устойчивое на скользком дне тело, и я падаю на глубину, ударяясь лопатками о дно. Ожидаю, что вот-вот окажусь насаженной на острую конечность и полечу в пасть фантома… но этого не происходит. И это вынуждает меня открыть глаза.

В этот миг кажется… что я сошла с ума…

Белые, как первый снег волосы разлетаются в стороны и плавно извиваются в прозрачной, как хрусталь воде. Они сияют, как лучи солнца, пробившие себе дорогу сквозь чёрные грозовые тучи, ослепляют, и это зрелище вызывает невольное восхищение. Этот заблудший, кем бы они ни был, прижимает меня ко дну и нависает надо мной так низко, что я могу разглядеть каждый сантиметр его лица, каждую морщинку – так мне кажется. Нос с небольшой горбинкой и слегка приподнятым кончиком, густые прямые брови, хмуро сдвинутые к переносице, бледные губы стянутые в тонкую линию, короткий, но толстый рубец по центру напряжённого слегка заострённого подбородка, светлую, как топленое молоко кожу, которая будто искрится, играя бликами от речного течения, и дикие, жестокие, чёрные, как у самого Сатаны глаза.

И это всё о чём я могу думать.

Словно в лёгких вскоре и не закончится кислород, а на берегу не толпятся десятки тварей, которым натерпится поскорее полакомиться своей добычей. Всё, что я делаю – смотрю на эту до жути странную и настолько же прекрасную душу, и понять не могу: я спятила, у меня галлюцинации, за мной пришёл ангел, или это происходит на самом деле?

Крохотные пузырьки вырываются из моего рта и тоненькими струйками убегают вверх, оставляя в лёгких мизерный запас кислорода. В то время когда заблудший продолжает вдавливать меня в дно и напряжённо смотрит в глаза. Кажется, будто это длится часами, когда на самом деле прошло всего несколько секунд. Несколько самых долгих в моей новой жизни секунд.

А потом вокруг темнеет. И это не вода становится чёрной, это и без того грязно-серое небо над нами тонет в чёрных телах существ склонившихся над рекой, над тем местом, где незнакомец не меняясь в лице и не выпуская изо рта ни одного даже крохотного пузырёчка, вдавливает меня в дно, словно и не собираясь отпускать.

«Фантом», – наконец начинаю соображать, но как ни странно эта мысль меня не пугает. Если сущность надо мной – фантом принявший облик человека, умереть от его рук будет всё же приятней, чем разлагаться в желудке у членистоногой твари.

Выпускаю на свободу последние пузырьки воздуха, провожая их взглядом, и собираюсь позволить глазами закрыться, как небо над нами озаряется алым пламенем, огненные дорожки пробегаются по ногам сущностей и обвивают их тела золистыми языками. Рябь из огня проносится по поверхности воды, так что кажется, будто я ощущаю жар на лице, но пламя не касается нас. Оно клубится над водой, возносится к небу и словно лезвием острого клинка разрубает фантомов на части, сбрасывая в воду один кусок плоти за другим. Я ничего не слышу, но кажется, будто нутром ощущаю визг бьющихся в агонии созданий, провожу его вибрацию сквозь себя и поверить не могу в то, что вижу. Это массовая материализация. Это массовое уничтожение фантомов, которое под силу лишь древним заблудшим.

Гляжу в озарённое ярким светом лицо заблудшего надо мной и только теперь понимаю, кто он.

Дёргаюсь, пытаясь вырваться из крепких рук, но хватка его настолько сильна, что всё, что выходит, это нелепо колотить ногами по дну. Вода уже вовсю проникает в рот и нос, скользит по глотке и набивает лёгкие.

Хочется кричать, умолять, чтобы отпустил. Зачем спасал, если продолжает убивать меня?! Если он не фантом! Если он такой же, как я! Если мы оба – заблудшие в Лимбе души!

Но заблудший не отпускает. Он – словно тяжёлый камень прибивший меня ко дну. Словно якорь, подобравший меня под себя, выбраться из-под которого не удастся, сколько не пытайся.

Пойми. Смирись. Исчезни.

Пойми. Смирись. Исчезни.

«Я не хочу умирать», – последняя мысль проносится в голове одновременно с картинкой из моего ночного кошмара, когда озеро поглощает меня в своей пучине… и чёрные глаза заблудшего расширяются. Чьи-то пальцы впиваются в плечи и рывком поднимают меня со дна.

Яркий свет ударяет по глазам, размытый взгляд не удаётся фокусировать, лёгкие стонут и горят в огне, пока кто-то несёт моё обмякшее тело к берегу.

Наконец ощущаю под собой твёрдую землю и чьи-то губы касающиеся моих.

– Катари! Дыши! – кричит Шоу, делая мне искусственное дыхание. – Дыши!

– Где… где он? – хриплю, сплёвывая на землю воду, пока Шоу помогает мне перевернуться на бок.

– Всё хорошо. Ты будешь в порядке. Лёгкие скоро регенерируют.

– Где… он? – повторяю вопрос, продолжая кашлять и держась за грудь.

– Кто он? О ком она говорит? – раздаётся сбоку незнакомый мне женский голос, но я слишком слаба, чтобы сейчас найти взглядом ту, кому он принадлежит.

– Кроме нас в этом секторе больше никого не осталось, – мягко произносит Шоу, поглаживая меня по спине, пока я продолжаю корчиться на земле и кашлять. – Катари… всё хорошо.

– Я видела… – отрывками хриплю я. – Видела… его.

– Кого? – вновь раздаётся женский голос. – Здесь только мы трое и этот новенький идиот-сатанист.

Приоткрываю тяжёлые веки и натыкаюсь взглядом на парня в нескольких метрах от меня. Сидит в траве и заторможенным взглядом подведённых чёрным глаз палится на кусок головы от разорванного членистоногого. И этот парень – не тот, кого я ищу.

Переваливаюсь на спину и всё ещё заплывшим взглядом нахожу встревоженное лицо моего друга Шоу.

– Где он? – повторяю слабо.

– Кто, Катари? О ком ты говоришь? Здесь только мы четверо.

С поддержкой Шоу принимаю сидячее положение и хватаюсь за голову от внезапной вспышки боли.

– Это у неё пройдёт, – говорит женщина. – Жить будет.

Резко поднимаю голову, терпя боль, встречаюсь взглядом с высокой блондинкой стриженой под мальчика и повторяю вопрос громче:

– Где Рэйвен?!

Брови женщины удивлённо приподнимаются, а изо рта выпархивает короткий смешок:

– Я – проводник, милочка. И даю тебе стопроцентную гарантию: если бы какой-то там Рэйвен хотя бы на секундочку сюда заглянул, я бы это почувствовала.