Читать книгу Любить немодно - Елена Филон - Страница 4

– Мммммм… – мычу страдальчески, набрасываю на голову одеяло, так что только пятки остаются торчать, и мычу снова: – Ммммммммм…

Как же плохо-то… Мммммм… Голова болииииит… Во рту сухо, как в пустыне Сахара, и будто песок по глотке скребёт, когда сглотнуть пытаюсь.

– С добрым утром! – намеренно громко объявляет моя великодушная мать и видимо прикладывает все усилия для того, чтобы отдёрнуть шторы максимально шумно.

– Блииин… ТИШЕ, А?!.. – и от собственного крика теперь умереть хочется.

– Божееее… дай мне просто умереть…

– А нечего было пить столько! – Слышу недовольное цоканье, и голос мамы звучит ближе. Слишком… слишком близко!

– Уйди из моего личного пространстваааа… – хриплю демоническим басом.

– У тебя пять минут на то, чтобы принять душ, позавтракать и отправиться в школу. Понятно, Крис?

– Никакого завтрака, – вновь сглотнуть пытаюсь, прогоняя подкатывающую к горлу тошноту.

– Кристина! – строго начинает мама и тут же никнет… – Блин! Ну кто просил тебя так напиваться, а? Сколько раз говорила: знай меру! Если бы отец увидел тебя в таком состоянии…

– Но папочка пропустил всё веселье. Упс! – Фыркаю и кутаюсь в одеяло ещё плотнее, мечтая превратиться в звуконепроницаемый кокон.

– Ну, Крииис… Ну вот зачем, а? Мне и так тяжело, а тут ещё и ты…

«А тут ещё и я…»

Какая досада.

У мамы отменно получается ныть. И мама не умеет ругаться. Не умеет читать нотации, не умеет долго злиться, да и вообще родительские обязанности и моя мать – как Дженис Дикинсон до пластических операций и после. Чёрт, да даже этим глупым переездом по большей части заведовала я! Потому что я из нас двоих ответственная, а мама… ну, в общем, моя мама из тех мам, которые с лёгкостью могут сойти за подругу или старшую сестру, и при этом им это дико нравится! Несколько раз она даже настаивала на том, чтобы я обращалась к ней исключительно по имени, то есть просто – Настя.

Настя.

Ага.

Учитывая наши отношения, я бы с лёгкостью могла согласиться, но… должна же у меня быть мать! Хотя бы формально.

– Ты бы хоть о нашей репутации подумала, – стонет Настя. Ей только захныкать осталось и попросить леденец на палочке, чтобы я бросилась утешать её, как капризного ребёнка. – Меня Маша звонком разбудила! Половина города уже шепчется о том, как дочка олигарха Маркова пила со всем известной алкашнёй в местной пивнушке. Криииис…

– Дочка бывшего олигарха, – поправляю придирчиво. – И о какой репутации ты говоришь? Смирись – мы на дне.

– Но Маша сказала…

– Да хватит уже про неё! – отбрасываю одеяло в сторону и тут же морщусь от яркого света и вспышки головной боли. Чё-ё-ёрт… Утыкаюсь носом в подушку. – Эта твоя Маша вообще тётка странная.

– Ничего не странная!

– Да-а-а? – протягиваю с ядовитой насмешкой, придирчиво взглянув на маму. – Тогда что у них с отцом за связь такая? Да что вообще общего могло быть у этой Маши и отца? Кто она? Его бывшая подружка?.. Пфф… с какой такой великой радости она нам квартиру свою предоставила? Ну, не совсем квартиру, скорее – её подобие, но…

– Будь благодарной, Крис! Отец доверяет ей, значит и мы должны. Если бы не Маша…

– Знаю, – перебиваю маму, и та понуро вздыхает, опуская плечи.

Ладно-ладно… только благодаря тёте Маше мы с мамой и оказались в этом чудном городишке, а не на одной из помоек Москвы, где каждый гектар земли подписан за кем-нибудь из бездомных.

Мой отец родился и вырос в этом городе. А когда наступили бандитские 90-ые, обзавёлся гениальной идеей, парочкой последователей, деловым костюмчиком с конфиската, стареньким подержанным «БМВ», и под песни «Modern Talking», гремящие из колонок, отправился покорять Москву. Что у него и вышло собственно.

– Все мужики – козлы, Крис, – вдруг решает просветить меня мама, и я не сразу понимаю, к чему вообще это заявление. – Вот вообще не вижу смысла напиваться до обморочного состояния из-за того, с кем вы даже не смотритесь вместе. Серьёзно, Крииис! Кайл и ты?.. Пф, да это смешно!

– Тридцатисемилетняя тётка, говорящая как Барби, – вот что смешно.

– Что-о?

– Что-о? – повторяю её же тоном.

Вдыхает, поджимая губы:

– Ладно, если бы это был кто-то вроде Эштона Катчера, – мечтательно смотрит вверх. – Хотя, нет. Он слишком стар для тебя. Как насчёт Логана Лермана? Он красавчик.

Так.

Стоп.

А что вообще происходит?

Отлипаю от подушки и резко придаю позвоночнику вертикальное положение.

– Ты копалась в моём телефоне?! – со всем возмущением и тут же за голову хватаюсь. – Чёрт… Болит…

– Я принесу аспирин.

– Стоять! – тыкаю в сторону мамы пальцем, и та замирает, не успев и шага сделать. Смотрит на меня, будто в лёгком замешательстве прибывает! Будто копаться в телефоне дочери – абсолютно нормальное занятие!

Нет, ну в обычных семьях это может и считается нормальным: читать сообщения в мобильных своих детей, проверять контакты в поисках надписи «Дилер» и копаться в фотоальбомах, ища порнографию! Но у нас с мамой это просто неприемлемо!

– Мне собираться надо, Крис, – умоляюще глядит. – В салоне красоты за углом открыта вакансия визажиста, так что…

– Ты копалась в моём телефоне! – рычу обвинительно и вскакиваю на ноги. – Зачем ты копалась в моём телефоне?!

– Я не делала этого! Я вообще твой телефон в глаза не видела!

– Тогда откуда знаешь, что Кайл меня бросил?!

– Тот парень сказал!

– Что?! Кто?!

– Прекрати на меня кричать! Крииис! Мне неприятно!

Замолкаю на несколько секунд, пытаясь собраться с мыслями, крепко зажмуриваюсь и массирую подушечками пальцев виски.

И тут…

– Damn!!!

– Ах! Кристина?! – мама хватается за сердце, пытаясь играть в строгую родительницу. – Что я говорила тебе по поводу ругательств?!

– Чёрт… Чёрт! Чёрт! – запускаю пальцы в волосы и нарезаю круги по комнате. – Этот придурок! Этот фрик! Этот выскочка! Это он копался в моём телефоне! ВОТ КОБЕЛИНА!

Хотя… Как он смог его разблокировать?..

– Кристина!!!

– Да что?!

– С чего ты взяла, что Митя кобелина? – озадачено.

– Что? – во все глаза смотрю на маму. – Митя? О… Митя, значит? Только не говори, что ты с этим козлом подружиться успела!

Мама принимается нарезать круги следом за мной, скрипя старым паркетом:

– Он тебя на руках домой принёс! – лепечет в спину. – Сказал, что понятия не имеет, где ты так напилась, но если бы ты была совершеннолетней, он бы не стал напрягаться и просто выставил бы тебя за дверь кафе, в которое ты для чего-то явилась поскандалить.

Останавливаюсь у кровати, резко опускаюсь на матрас и прячу лицо в ладонях.

Чёрт… я вчера отключилась. Прямо там – в «Клевере»! Прямо на глазах у…

– Неееет… Вот я идиотка! Идиотка какая! – от стыдобы хочется саму себя придушить.

И кстати, почему болит копчик?

– Митя сказал то же самое, – тактично замечает мама, и я стреляю в неё гневным взглядом.

– Так может ты ему ещё и чайку выпить предложила?

– Я предлагала, но он отказался. Такой стесняшка.

Кажется, меня сейчас вырвет.

– Была бы я лет на пять моложе…

– Умоляю, не продолжай.

– … я бы…

– Хватит! – смотрю на маму с укором. – Мы сейчас реально этого гоблина обсуждаем?

– Гоблина? – хмурится. – Митя очень даже симпатичный парень. Никакого сходства с гоблином я не заметила.

«Отпусти меня, придурок… – завывала я вчера пьяным голосом, пока этот «симпатичный парень», взвалив меня на плечо, куда-то тащил. – Отпустиии… я на тебя в полицию заявлю… за растление малолетних»!

Боже… что я несла?..

– Убейте меня…

– Что? – не понимает мама. – Ах, да! Кстати, я представилась твоей сестрой, – и как дурочка улыбается, – объяснишь потом, как до этого «Клевера» добраться. Хочу ещё раз твоего спасителя поблагодарить.

– Только через мой труп! – Распахиваю шкаф, так что дверь едва с петель не слетает, хватаю полотенце и шагаю в ванную.

Горячая вода не помогает справиться ни с похмельем, ни с лихорадочными мыслями, разрывающими голову.

Холодная вода тоже.

Блин!

Хватаю банку с шампунем и почему-то разговариваю с ней, как с лучшим другом:

– А, впрочем, чего это я переживаю?.. Ну напилась я, ну притащил он меня домой. Ну познакомился с моей чокнутой мамашей… точнее с сестрой, и всё! Всё! Больше и ноги моей в том баре не будет, следовательно, и рожу выскочки мне больше не увидеть. Так что и думать тут не о чем… Я ведь права? – Киваю себе банкой с шампунем и довольно улыбаюсь. – Вот и отлично!

***

Ничего не отлично.

В десять часов утра, сидя за последней партой на уроке истории, всё, о чём я могла думать, так это о том, чтобы этот день поскорее закончился. А также о том, что мозг, оказывается, удивительным образом способен превращаться в липкую жвачку.

Аспирин не помог справиться ни с похмельем, ни с дурными мыслями, что выдавала, будто топором надвое расколотая голова. А после встречи с Раисой Павловной, которая будто намеренно поджидала меня у школьного крыльца, уперев руки в бока и топая каблуком туфли с буратиньим носом, так и вовсе жить перехотелось. Минут пятнадцать вливала мне в уши об установленных в школе правилах, о манерах поведения, и… ну и о том, что от семнадцатилетней школьницы не должно нести перегаром. С последним я даже искренне согласилась! Но что я могла поделать? Женский кодекс нельзя нарушать!

В общем, не успела дочь пойти в новую школу, а мамашу уже на ковёр к директору вызывают. Словно у моей мамы других дел нет! Она всё ещё в трауре по своей безлимитной кредитной карточке, какой нафиг вызов к директору? Но не объяснять же это Раисе Павловне. Собственно, как и то, что чёрный «бабулин» лифчик пятого размера, не особо эффектно смотрится под белой полупрозрачной блузкой.

И это я ещё вульгарно одеваюсь?.. Фу. Стыд и срам какой!

А ещё вот это бесит:

– Эй, слыхали? Нашу американскую принцесску вчера принц бросил!

– Да ладно-о-о-о… Что за принц? Откуда инфа?

– Да она вчера в «Шишке» с друганами моего бати зависала! Набухалась и весь вечер ныла, что её на перекаченную шлюху променяли. Зато проставилась!

– Эй, принцесска?! Быстро ты ж до такой жизни-то докатилась!

Сама в шоке.

Закрыть уши руками, прижаться лбом к парте и сделать вид, что вырубилась.

А ещё я не смогла найти свой телефон. М-да…

Времени на поиски особо и не было, но быстрый марафон по «халупе» моего любимого «Айфончика» не обнаружил, а вопли мамы о том, что я опоздаю в школу становились просто невыносимыми, так что пришлось отправиться на каторгу без самого дорогого, что осталось в моей жизни. Нет, маму я тоже люблю, но она не расскажет мне последние сплетни и новости из Лос-Анжелеса.

Так что, честно отсидев целых три урока в школе, будучи примерной девочкой, на все сто умеющей игнорировать нападки этой своры шакалов, что по совместительству являются моими одноклассниками, я направилась домой и принялась переворачивать там всё вверх дном в поисках моего «драгоценного».

«Драгоценный» найден не был. И мамы дома не обнаружилось, так что пришлось узнать у соседки, как звонить с городского на мобильный, и слушать долгих пять гудков, прежде, чем на том конце раздался голос…

– А я всё ждал, когда же ты позвонишь! Очухалась?

Секундочку.

Это же не…

– Оооо…так ты ещё и вор! – едко рассмеялась в трубку, узнав владельца этого низкого гоблинского тембра.

Пауза тишины и весёлое:

– Не понял?

– Что совершенно не удивительно, однако обстоятельства сложились не в мою пользу, поэтому я сделаю тебе одолжение, и повторю ещё раз: ты – вор!

– Прости, конечно, – запредельно весёлый смешок, – но видимо, я настолько туп, что вынужден просить пояснений.

Сжав челюсти до скрипа, сделала глубокий медленный вдох носом, выдохнула через рот, и, вспомнив о чести и достоинстве, произнесла совершенно непроницаемым голосом:

– Ты. Украл. Мой. Телефон. Так понятно?

– Да, предельно. Вот только разблокировать его не могу. Код не подскажешь, а то как-то перед покупателем неудобно будет.

– Очень смешно.

– Не сказал бы. Код скажешь?

– Только если от домофона! Вези мне мой телефон!

Шумный вздох:

– У меня работы много.

– Верни телефон, – требовательно.

– Слушай, чё тебе надо, а? Ты сама мне его вчера отдала, а теперь…

– Что? Я? Где? Когда?

– Вчера, я же сказал. В машине, когда я твоё тело домой доставлял.

В машине?..

Так вот почему так черепушка трещит… Да я вчера в полнейший ноль наклюкалась! Вообще ничегошеньки не помню!

Но… где наша не пропадала? Ведь мы…

Гордые и красивые!

– А как ты мой адрес узнал? – скептически протягиваю.

– Что, вообще ничего не помнишь? – в ответ с насмешкой гадкой. – Сама мне адрес сказала.

– Ладно, пофиг. Телефон привези! – железным требованием. – Я тебе заплачу.

Тишина.

– Алло? Ты тут ещё?

– Нравится тебе деньгами разбрасываться, да? – цинично.

– Тебе-то что? – глаза закатываю и вновь смотрю на своё отражение в круглом настенном зеркале. Да уж… видок жуткий. Надо было лучше синяки под глазами замазывать. А эта уродская надпись на лбу даже после половины тюбика зубной пасты и двух слоёв тонального крема видна.

– Эй? – звучит в трубке.

– Прости, я про тебя забыла, – прочищаю горло и деловито интересуюсь: – Так что? Когда телефон привезёшь?

– А ты со всеми такая вежливая?

– Нет. Только с теми, кто мне особенно «нравится».

В трубке раздаётся крайней степени раздражения вдох, а вслед за ним не менее недовольное:

– Слушай, школьница. Я тебе не нянька, не курьер и не мальчик на побегушках. Нужен телефон – приди и забери. Адрес знаешь.

И раздались гудки.

Уставилась на телефонную трубку, так, точно она мне личное оскорбление нанесла. С трудом удержалась от желания разбить этот старый кусок пластика об стену.

– И что это было?

Набираю снова.

«Абонент временно недоступен».

– Выскочка чёртов!