Читать книгу Клининг вызывали? Истории о богатых клиентах и бедной уборщице - Елена Гончарова - Страница 2

Меня зовут Алина и я – клинер. Для тех, кто не знает, клинер – это тот человек, который придет к вам в дом по приглашению и волшебным образом очистит пространство вашего жилища от грязи и мусора. Я сумею отмыть все – вашу сантехнику в любом состоянии, могу помыть окна на последнем этаже многоэтажного дома, сделать химчистку дивана, отмыть духовку, которую не мыли пять лет, забраться в самый дальний уголок кухни и грязь исчезнет! Проще говоря я – волшебница со шваброй и тряпкой!

Раньше таких, как я, называли просто уборщицей. Сейчас есть новое модное слово – «клинер». Звучит не так обидно, но и есть разница между клинером и уборщицей. Тем не менее, эта книга не о разнице в этих терминах. Это сборник историй, однажды случившихся на работе, но об этом позже. Сначала я расскажу немного о себе.

Как же человек становится клинером?! Могу сказать про себя. Мне было всего лишь девятнадцать лет, когда я начала осваивать эту профессию. Я молодая и, как говорят окружающие, весьма симпатичная и остроумная девушка. При этом не наркоманка и вообще не употребляю алкоголь, и даже не курю. «Так зачем же такая симпатичная и не глупая девушка решила стать клинером?» – спросите вы.

Ответ очень прост. Так сложились жизненные обстоятельства!

Я родилась в небольшом селе, достаточно далеко от нашего областного центра. У меня была неблагополучная семья. Мама и папа пили, а если честно, то бухали они очень много и основательно, забывая обо всем на свете.

Потом, спустя много лет, я решила приехать и посмотреть на свой дом детства, место, где я выросла. Оказавшись там, я поняла, что жили мы практически в дырявом, открытом всем ветрам, сарае.

Мой отец часто бил мать, и нам с младшим братом тоже доставалось. Когда мне было тринадцать лет, моя мама умерла от рака печени. Органы опеки лишили моего отца родительских прав, и мы с братом переехали в интернат.

Там наша жизнь кардинально поменялась и, отнюдь, не в лучшую сторону. Брат был младше меня на год, и мы с ним старались держаться друг за друга. Затем родной дядя по материнской линии забрал нас и стал опекуном, но у него оказалось не лучше, чем в интернате.

Я не могу сказать, что мой дядя плохой человек. Он много сделал для меня, но атмосфера в доме была не очень доброжелательной. Не было именно того, чего больше всего хотелось, а хотелось просто родительской любви. С дядей мы много ругались. Я была сложным, трудно управляемым и плохо контролируемым подростком.

Когда мне исполнилось шестнадцать лет, дядя отправил меня на обучение в техникум, учиться швейному делу. Затем я переехала в соседнюю область и устроилась на работу. Сначала душа пела от радости, от ощущения свободы и начала новой счастливой жизни, предвкушения замечательного будущего, ведь мне было предоставлено общежитие и ежемесячная зарплата, но, как оказалось, платили настолько мало, что это было оскорбительно смешно. Прожить на мизерную сумму было просто нереально!

В месяц я зарабатывала около пяти тысяч рублей и, конечно, не могла достойно жить на эти деньги. Благо, до восемнадцати лет государство должно было платить мне пособие. Я понимала, что потом мне самой придется решать, на какие средства обеспечивать свою дальнейшую жизнь. Надеяться я могла только на собственные силы и сообразительность.

Я благодарна своим родителям, что не наградили меня физическими заболеваниями и своим примером напрочь отбили желание пить, курить и куролесить. Повезло, что у меня не образовалось никаких умственных отклонений, как иногда случается с детьми, прошедшими через сложности такого «счастливого» детства.

А вот мое психическое состояние оставляло желать лучшего. «Тараканы» в голове не желали и не одобряли того, что происходило вокруг меня, рулили, как хотели и это привело к тому, что я попала в больницу после попытки суицида и состояла на учете с биполярным расстройством и депрессией.

Естественно, меня поставили на учет в психдиспансер. Я и сейчас по необходимости посещаю психиатра, так как необходимые мне препараты не продадут в аптеке без рецепта. А без медикаментозной поддержки препаратов меня через некоторое время начинают посещать суицидальные мысли.

Ну, а теперь, на память об этом незабываемом моменте моей жизни, на запястье красуется желтый силиконовый браслет, скрывающий под собой уродливый шрам, такой «подарок» надевали на руку всем в отделении, где я лежала. Этот браслет теперь всегда со мной. Когда мне становится плохо и кажется, что мир слишком жесток и несправедлив ко мне, я смотрю на него, вспоминаю, что со мной было. Это помогает мне вернуться на землю, прийти в себя, отбросить плохие воспоминания и переключиться на реальное время.

Спустя немного времени, после работы в швейном цеху и неудачной попытки суицида, я вернулась обратно к дяде. В восемнадцать лет он выпроводил меня из дома, я уже не представляла для него источник дохода, стала бесполезной, так как государство больше не платило пособие, да и отношения между нами не блистали теплотой и любовью, были ни к черту. На улице было гораздо теплее, чем в доме у дядюшки, благо, стояло лето. И я ушла в «никуда» отчаянно и бесстрашно.

Так я и оказалась без крыши над головой и с пустотой в карманах. Ночевать мне приходилось где придется, на лавочках в парке, в старых страшных оврагах, в заброшенных домах, с крысами и бродячими котами, но я понимала, что долго так не протяну, нужно принимать решение и менять свою жизнь! Но как?

Повезло, что в восемнадцать лет от государства мне был положен разовый платеж в размере сорок тысяч рублей. Эти деньги стали спасением для меня, и я приняла решение все изменить!

Когда деньги практически закончились, я решила поехать в техникум, где училась швейному делу. Техникуму принадлежало общежитие, но мне было отказано в заселении и ночлеге из-за отсутствия свободных мест. Зато помогли информацией и дали контакты девушки, которая тоже выпустилась у них и теперь снимала квартиру.

И я поехала по данному адресу. Там познакомилась с Аленой, которая была старше меня всего на год, но уже как-то научилась выживать вне интерната. Моя новая соседка оказалась добросердечной, пошла мне навстречу и впустила в свой дом, у нас оказалось много общего, поэтому подружиться было не сложно.

Обе мы были одинокими и никому не нужными, это объединило нас в одну команду, за съемную квартиру платили пополам. Вот так «я» превратилось в «мы» на данный момент у нас не было никого кроме нас самих. И самое важное – мы общались, дарили друг другу внимание и тепло, делились воспоминаниями, переживаниями и страхами за будущее, рассказывали друг другу истории. Это общение очень помогало обрести надежду на лучшее будущее, вместе преодолеть все удары судьбы.

Алена была добра ко мне, прекрасно знала, как поднять настроение своей печальной подруге. В кухне на подоконнике у нас стоял электрический чайник. Если его включить, то пар попадал на стекло. Однажды она пальцем нарисовала на окне улыбающееся солнышко. Каждый раз, когда я включала чайник, это солнышко проявлялось вновь и улыбалось мне.

Именно Алена открыла мне глаза и поделилась информацией о том, что детям сиротам, не обеспеченным жильем, государство обязано выдать квартиру вне очереди после выпуска из стен интерната, но только по решению суда, чем в дальнейшем я и занималась.

Со своими психическими проблемами я боялась устраиваться на работу и старалась выживать на те гроши, которые у меня еще оставались. Максимально экономила на всем. На продукты в месяц у меня уходило около трех тысяч рублей. Основой моего рациона стали макароны, пельмени, крупы, яйца и яблоки. Стараясь сэкономить, я предпочитала все продукты покупать по скидкам.

Немного позже моей соседке посчастливилось без помех получить квартиру. Мы переехали вместе в её новое жильё и оплачивали пополам коммунальные платежи. Жить стало намного проще и спокойнее.

Сейчас я вспоминаю это беспокойное время в моей жизни и страшно подумать, что было бы, если бы судьба не послала мне мою подругу-соседку.

Алена, если сейчас ты читаешь эту книгу, то хочу сказать, что я безумно тебе благодарна. Пусть я это много раз говорила, но сказать еще раз не будет лишним, мир не без добрых людей!

Квартиру Алене дали однокомнатную, в новеньком доме и с ремонтом. Недостаток был только один, квартирка находилась на окраине города, приходилось долго добираться до места назначения. Тем не менее, Алена была в восторге, потому что не всем выпадает счастье приобрести квартиру даже на окраине, поэтому тут грех жаловаться, все-таки свое личное пространство.

Немного позднее она познакомила меня с женщиной, которая помогала ей судиться по поводу квартиры. В интернате тема квартир была под умолчанием, никто не рассказывал обездоленным детям о правах на жилье. Только тут я узнала, что через суд смогу получить квартиру достаточно быстро и не ждать своей законной очереди полжизни.

Дети, получающие от жизни только удары, а не подарки, не стремятся попасть в суд, потому что в первую очередь вынуждены решать совсем другие насущные проблемы. И самые простые из них, где сегодня спать и что поесть. Тем более при подаче в суд возникает масса вопросов и встреча с государственной машиной очень страшит потрепанных жизнью детей. Им необходимо найти помощь и поддержку у людей, знающих, как в жизни все устроено. Но мне опять повезло, у меня появился проводник.

Вы знаете, почему большинство детей, выпускников интернатов, социально не адаптированы? Почему не могут устроиться на работу и просто нормально жить?

Представьте себе человека, который ни разу в жизни не сталкивался с обычными бытовыми занятиями, не стирал свою одежду, ни разу не ходил в магазин за продуктами, не знает, как пожарить себе обыкновенную яичницу. Ребенок, оторванный от общества, его правил, не знающий законов социума, попадает в непонятное для себя окружение. Вокруг обычные люди, знающие, как зарабатывать деньги и как с ними обращаться. Знают простейшие вещи, а попаданцы из интерната, как новорожденные. Смотрят на мир удивленными глазами.

Удивительно, но иногда в наше время, дети из интерната одеты лучше, чем дети из обычных семей. У них лучше телефоны и они очень хорошо кушают. Это происходит, потому что помимо обеспечения государством у таких детей, живущих в интернатах, много спонсоров, которые приезжают и просто делают подарки.

В основном это люди, которые хотят показаться хорошими на всеобщее обозрение, иногда уходят от налогов. Либо это те, кто хочет таким образом замолить свои грехи. Но, по факту, эти спонсоры делают только хуже, так как ребенок с детства получает блага, не осознавая их стоимости и ценности в быту. Привычка к хорошему возникает молниеносно. Потом дети выходят из интерната в большой мир с четкой уверенностью, что им все дадут, им все должны.

Другое дело – наставники. Это люди, которые помогают детям добровольно и без спонсорства. Они тратят на сирот время и дают возможность адаптироваться, подготовиться к предстоящей жизни. Если, конечно, ребенок сам хочет этого.

У моей Алены, в своё время, был наставник. Они и сейчас общаются, так как он стал для неё родным человеком.

Мне повезло немного больше, чем другим, потому что я последние годы жила у дяди, расслабляться там было нельзя и некогда. Я выполняла все свои обязанности по дому, как обычный ребенок в любой семье. Но, если у тебя есть опекун или наставник, то это не значит, что ты будешь полностью социально адаптирован. Это значит, что тебе немного больше повезло и есть все шансы стать нормальным членом общества.

Все обдумав, я начала собирать документы для подачи иска в суд и одновременно искать работу. Я боялась абсолютно всего, боялась неизвестности. Любое мое действие или общение с окружающими вызывало страх совершить ошибку.

Отложенные с детства в моем сознании слова окружающих о том, что яблочко шлепается недалеко от яблоньки, уверяли, что я так же, как моя мать, буду пить и закончу свою жизнь под забором. Я решила доказать самой себе, что такой не стану, не хочу. Ведь большинство детей из интерната идут по жизни, повторяя путь родителей, или выбирают самую легкую дорогу жизни, не самую правильную. Но, ничего хорошего им там не светит.

Чтобы вы знали, таким, как я, положено не только жилье от государства, но и высшее бесплатное образование. Но вот беда: чтобы получить его, мне нужен школьный аттестат за одиннадцатый класс. В интернате дают только справку-корочку о том, что у меня девять классов и там не все предметы. Это заколдованный круг, заранее кем-то запланированный?

Отлично помогает государство в этом плане! Они вроде бы обеспечивают бесплатным высшим образованием всех сирот. По факту это образование получают единицы, так как для этого нужно окончить вечернюю школу.

Получается, ребенок-сирота, который в восемнадцать лет остается на улице, должен как-то обеспечить себя жильем и работой. А на работу без школьного аттестата тебя никуда не возьмут. Меня даже за кассу в магазине не пустили. Соответственно, остается не такой большой выбор профессий, куда я могу пойти работать.

Проще говоря это – замкнутый круг. Чтобы получить нормальную работу, нужен аттестат о среднем образовании, а для того чтобы пойти учится в вечернюю школу, закончить среднее образование и получить аттестат, сначала нужны заработок и жилье, но без аттестата нормальной работы не будет. Гениальный расклад!

По этой причине, многие девочки не выдерживают и идут на панель, после бесплодных попыток устроиться на нормальную работу, пополняют ряды «ночных бабочек», им предоставляют жилье. У меня есть несколько таких примеров из жизни.

Такой путь выбирают от чувства безысходности в непростой ситуации, когда нет надежды получить жилье в скором времени, нет нормальной работы, многие просто спиваются и дальше падать уже некуда. От мысли, что придется всю жизнь пахать на малооплачиваемых работах, становится просто плохо, развивается состояние депрессии и безвыходности.

Вот моя краткая история. Теперь вы понимаете, как красивая молодая девушка становится клинером. В отличие от многих, я не сдалась и смогла пробиться в этой жизни.

А теперь хочу вам рассказать истории, которые случились у меня на работе, и о том, как менялась при этом моя жизнь.