Читать книгу Истории темных городов - Елена Гончарова - Страница 4

«Несколько душ для одного тела. Сказка – или реальность?»

«Безумие заразно»

«Одна колдунья со множеством лиц»

Точка.

Стерев очередную неудачную вступительную строчку, болезненная блондинка устало стянула с переносицы очки. И, тяжело выдохнув, пораженчески уткнулась носом в клавиатуру.

Среди яркого света комнатных ламп, среди плотно задернутых светлых штор, среди мутных окон небольшой комнаты в такой же небольшой съёмной квартирке Дени мучало одно-единственное жгучее желание: стереть путанные диктофонные записи из недавней поездки к чертям собачьим.

Но – нельзя. Это ее первое крупное задание с самого трудоустройства. Первая командировка. И – первый разворот.

Она просто обязана дописать. И доказать уже своей критичной матери, что может и умеет жить сама. Без помощи и подачек со стороны богатенькой саркастичной вдовушки, с которой по какой-то вселенской ошибке они оказались повязаны общей кровью.

И вообще – у нее в сопроводительном листе указан исторический очерк. А она тут – теорию заговоров создает.

Надо взять себя в руки, написать, что задали – и забыть уже про эту чертовщину. В конце концов, третий час пополуночи. А ей было показано после операции соблюдать режим и спать по ночам.

Спать, ага.

Девушка зябко поежилась, с подозрением косясь на шелестящие тени в портьерных складках. С самого возвращения из зловещего отеля её мучала бессонница, но позвонить своему лечащему врачу, строго-настрого наказавшему пациентке при выписке бить в колокола, чуть что не так, Дениз не решалась.

Что нейрохирург, что терапевт… да что уж там, все отделение неврологии прекрасного сверкающего госпиталя в центре штата Массачусетс плясало под дудку миссис Дебры Джонс. Которая очень щедро жертвовала средства для тех, кто освободил её от бремени в лице больной доченьки…

Так, хватит. Исторический очерк от лица очевидца к кануну Хэллоуина. Написать, подать на редактуру за две недели до публикации – и её ждет блистательная карьера журналистки. Никак иначе.

Да, та женщина, так напугавшая Дени, скорее всего, не в своем уме, и вообще – в здании отеля творятся странные, необъяснимые вещи. Но её, Дени, всё это не касается.

Выкрутив до отказа ручку на стареньком радиоприемнике, оставшемся ей от прежнего квартиросъемщика, девушка решительно водрузила очки обратно на нос и агрессивно открыла поисковик.

Если она не может записать свои впечатления, если они несостоятельны и бездоказательны, в таком случае, ей помогут старые газетные архивы. А они теперь есть в оцифрованном варианте даже у такой захудалой околосалемской деревушки. Двадцать первый век на дворе, как никак.

А дальше… копирайт никто не отменял. Она возьмет чужие материалы и расскажет уже кем-то когда-то написанное своими словами.

Но, чем дольше Дени копалась во множественных архивах, чем лихорадочней скакала между вкладками, тем глубже её затягивала черная дыра ужаса.

Старый мрачный дом, в век прогресса и свободных СМИ умело замаскировавшийся под отель для любителей пощекотать нервы местными сказочками, не просто имел дурную славу в прошлом. И в настоящем там творились вовсе не безобидные дела.

Почему, почему полиция никак не реагировала на такое поразительное количество смертей?! Это ведь хренова деревня! Там всё про всех местным властям должно быть известно!

Кошмар. Какой вопиющий кошмар…

Как ни старалась, имя и фамилию нынешней владелицы Дени нигде найти не могла. Во всех материалах указывалась лишь размытые формулировки. «Потомки», «собственники»…

Только вот мисс Джонс, после того, как на сайте Салемской Библиотеки обнаружилось гравюрное изображение первой хозяйки большого дома, печально известной колдуньи Сибил, эти точные данные, которые она, по идее, должна была нарыть сама во время так позорно окончившейся поездки, были уже и не нужны.

Потому что она точно узнала в копии рисунка конца семнадцатого века ту самую бледную брюнетку в бордовой форменной одежде, с которой так символично встретилась впервые у носилок с мертвым телом.

Фамильное сходство, ага. Как же.

Вот что ей, дуре, мешало ознакомиться с вводными заранее, до того, как покупать билет на поезд? И как ей прикажете эту ересь теперь описывать?..

По официальным данным, Сибил переехала в Новый Свет приблизительно в тысяча шестьсот девяностых годах. По крайней мере, первые упоминания о строительстве дома и подозрительно-скоропостижной смерти мужа этой женщины приходились как раз на данный трагический период. На самый разгар Салемских Процессов.

Жила Сибил обособленно, вдалеке от основного поселения. Немногочисленные наемные сменные рабочие помогали вдове возделывать землю даже после смерти супруга, всячески помогая поселенке в том числе и с детьми. Но эта идиллия сосуществования продлилась недолго.

Именно эти люди донесли на женщину суду.

Пригородная местячковая газетенка уверяла читателя, что дело было в задержке выплат, и мужчины таким образом решили отомстить нанимательнице.

Так или иначе, Сибил повезло. Ко времени зарождения конфликта, в тысяча шестьсот девяносто седьмом, официально гонения уже прекратились. И духовный и светский суд, больше занятый тем, чтобы обелить свою пошатнувшуюся репутацию, донос на нелюдимую одинокую даму в не менее одиноком доме на окраине попросту проигнорировал.

Но рабочие, так или иначе, землю Сибил покинули. С годами дом пришел в упадок. Дети Сибил росли в разрухе.

Какова была истинная причина того, что спустя почти пятнадцать лет к уже пожилой женщине на порог пришли линчеватели, история опять же – умалчивала.

По официальным данным, старший сын и две дочери Сибил находились в то время в городе. И лишь потому, вероятно, выжили.

А позже, спустя время приехав навестить упрямо не желавшую переезда мать, не обнаружили ту в комнатах. И вскоре выяснилось страшное.

Старуху заживо замуровали в колодце. За якобы колдовство и знахарство. Якобы ее видели в соседней роще, собирающую травы. А дальше немногочисленные соседи, на чьей памяти все еще были свежи истории о мерзком богопротивном колдовстве, додумали сами, разобраться с угрозой – тоже решив самостоятельно. И именно ей, странной старухе, вменили в вину падеж скота. И идолопоклонство Матери Тьмы, Лилит.

Женщина умирала долго. На осклизлых камнях колодца, по словам местных, до сих пор можно было различить кровавые царапины. Сибил боролась за свою жизнь до последнего. Но – напрасно.

На данный момент потомки жестоко убиенной восстановили дом и сделали его еще одной туристической точкой. Очень уж удаленной от города и основного маршрута, но, тем не менее, пользующейся стабильным спросом. Жители пригородной деревушки тоже иногда зачем-то туда заселялись.

Но не это волновало сейчас Дени. Её тревожило то, что она видела в реальности.

И третий помощник заместителя редактора Джонс действительно готова была присягнуть, что предки нынешних салемцев – не ошиблись. У нее были доказательства опасности той, что сейчас содержала этот дом. К сожалению, их невозможно было никому рассказать, потому что – не поверят.

А еще перед глазами Дени, на бликующем стареньком мониторе, был кратенький некролог. За вчерашнюю дату. Именно он, такой обманчиво-безобидный, заставил девушку принять судьбоносное для себя решение и позабыть про принципы невмешательства.

Она должна была что-то сделать, а не сбегать. Должна была еще тогда.

Этот старик теперь – на её совести. А он ведь предупреждал её, предупреждал, что в доме живет ведьма! А она – сбежала. И оставила его там. И теперь он – мертв.

Это действительно не её дело. Было – не её.

До тех пор, пока Сибил не взялась мстить потомкам тех, кто обрек ее на смерть, прямо на глазах журналистки.

Сейчас Дениз Джонс готова была верить. И обязана была все исправить.

Потому что с этим надо что-то решать, как бы страшно ни было. Решать прямо сейчас. И собрать РЕАЛЬНЫЕ улики для полиции.

И только так Дени докажет самой себе, что она – не трусиха.